(не) мой истинный

— Так значит, ты и правда его бросил? — Субин прищуривается и с нескрываемым интересом глядит на Чанбина, скромно сидящего напротив него за кофейным столиком. — Это было непросто, — парень касается большого пластыря на скуле и неожиданно улыбается, — до того момента, как Ëнджун не навалял ему. Тогда я понял, что это лучшие минуты жизни рядом с моим соулмейтом, и, ну... это, может, и неправильно, но сбегать от него было просто прекрасно. — Чанбин бросает быстрый взгляд в сторону кассы, где «Джуни-хëн» — так он звал его — расплачивался за десерты. — Я всё ещё странно себя чувствую по поводу всего этого... Иногда мне кажется, что я должен вернуться, но я знаю, что это будет ошибкой. К тому же… с хëном так хорошо. Улыбка на губах парня становится нежнее, и Субин вторит ему. Он чертовски рад, что Ëнджун всё же решился на разговор со своим «лучшим другом», хоть и не сразу и не без трудностей. Они с Субином… вроде как остались друзьями. Ну, неплохими знакомыми точно. Бин прекрасно понимал, что стал, должно быть, главным разочарованием в жизни хëна, но ведь тот теперь счастлив рядом с Чанбином. Вероятно, поэтому он со временем начал остывать и даже позвал Субина и Тэхëна познакомиться со своим — теперь уже — парнем. Чанбин был невысоким брюнетом, немного неловким и глядящим исподлобья, но улыбался всегда широко и очень дружелюбно, чем-то даже напоминая Тэ, с которым на удивление быстро нашёл общий язык. О его истинном ни он сам, ни Ëнджун не распространялись, но Субин понимал, что дело тут серьёзнее, чем может показаться со стороны. Поэтому узнав о том, что Ëнджун его соулмейту «навалял», Бин несказанно обрадовался. В том, что эти двое мечтают быть вместе, сомневаться не приходилось. Чего стоила хотя бы реакция Чанбина на слова Ëнджуна «познакомься с моим соулмейтом» в их первую встречу. Субин готов был поклясться, что слышит, как сердце парня разбивается на тысячу осколков. А сколько было облегчения в его глазах после ëнджуниного «он хуесос, променявший меня на другого парня, так что мы не вместе». Чанбин и Ëнджун всегда смотрели друг на друга как-то по-особенному, и это не могло не вызывать улыбку. Тэхëн, впервые увидев их вместе, заявил, что пары лучше ещё не видел. Ну, разве что только них с Субином. Сам тонсен, кстати, безбожно опаздывал на их встречу, что было совсем не в его стиле. Бин подозревал, что Тэхëн просто перенял его привычку «поваляться в постельке на пять минут подольше», в то время как он сам стал куда пунктуальнее. — Тэ говорил, вы съезжаетесь, — голос Чанбина возвращает Субина в реальность, и он радостно кивает. — На следующей неделе. — Удачи, — подошедший Ëнджун плюхается на диванчик рядом со своим парнем, закидывая руку ему на плечо и насмешливо улыбаясь, — сочувствую твоему Тэхëну. — Да, я главный злодей твоей жизни, я понимаю, — Субин вздыхает и качает головой, — но что я должен был сделать? — Расслабься, чудила, — Джун переводит ласковый взгляд на краснеющего Чанбина, — без главного злодея не было бы и главного героя. От ответа Субина спасает Тэ, с большим рюкзаком влетающий в кафе, весь растрёпанный, но довольный. — Привет, Чанбин, привет, Ëнджун, — он замолкает, переводя дыхание, и, наклонившись, чтобы оставить лёгкий поцелуй на виске Бина, добавляет: — Привет, Суби. Такое приветствие — их новая традиция. Пока непривычная и ужасно смущающая, но уже любимая. — Нам пора идти, — чуть сжимая ладонь хëна в своих пальцах, мягко зовёт Тэ, и Бин торопливо поднимается. — Нам, кстати, тоже, — замечает Ëнджун, чмокая Чанбина в щëку и зевая. — Веселитесь там. — Пока! — Тэ с улыбкой машет покидающим кафе друзьям, пока Бин осматривает его вещи. — Рюкзак собрал? Ничего не забыл? — Еле впихнул всë, — хихикает тонсен, но тут же загадочно улыбается, — но я задержался не поэтому. Он выпускает руку Субина из пальцев и роется в кармане джинсов. — Смотри. — На раскрытой ладони оказываются два милых браслетика: один — с небольшим улыбающимся солнышком, другой — с месяцем. Субин улыбается. — Это мы? Тэ радостно кивает. — Я тоже так подумал! Я возьму себе луну, потому что это ты, а ты бери солнце. Хëн послушно надевает браслет и вертит запястьем, разглядывая его с разных сторон. — Спасибо. — Он тянется и целует мягкие губы Тэ, который сразу отвечает, прикрыв от удовольствия глаза. — Пойдëм? Электричка совсем скоро. Субин поднимает с диванчика свою сумку и кивает.

🤍🖤🤍

Поставить палатку, даже маленькую — одноместную, — оказалось настоящим испытанием, но они всë же справились. Без потерь не обошлось: по пути Субин растерял все запасные колышки и чехол для тента, но никто не посчитал это серьёзной проблемой. Спускаясь со старой поскрипывающей пристани в тёмную воду, Бин думал, что ничего лучше и быть не может: прохладное озеро ласково окружало его со всех сторон, воздух был полон сладковатым запахом и чистотой, а в небе на них смотрела белая луна. Тишина, красота, спокойствие. Оказалось, лучше быть всё же может. Субин понял это сразу, как только вылез из палатки в тёплом свитере и с термосом чая в руках. Тонсен был рядом — сидел всего в нескольких шагах на траве в окружении цветов и светлячков. Опустившись рядом, Бин молча подал Тэ напиток, и тот так же без слов принял его, делая глоток и поднимая взгляд на луну. Туда же смотрел хён, мысленно размышляя, что так, должно быть, и ощущается счастье: звёздочки, поблёскивающие далеко над головой, цветы с их нежным запахом и мягкими лепестками, негромкая песнь ветра где-то в кронах деревьев и Тэхён рядом. Мирная ночь, спокойная ночь, фиолетовая ночь. Субин чуть качнулся в сторону, касаясь плечом тонсена, и тот вопросительно посмотрел в ответ. И в его глазах — волшебном лесном озере, на чьём берегу Бин готов остаться навсегда, — он ловит то же, что и всегда. Ответ на вопрос, который томил его всего несколько месяцев назад: не будет ли он жалеть, если откажется следовать системе, как послушный ребёнок, которого научили, что так нужно? Не будет ли это решение ошибкой, которую уже нельзя будет исправить? Не стало. И никогда не станет. И причина не только в самом Тэ. В самом начале их отношений он вдруг задал хёну неожиданный вопрос: «Хён, а что, если мы поймём, что не подходим друг другу? Что, если мы будем как Хёнджин и Джисон?» Ответ пришёл на удивление быстрый и простой: «Разойдёмся и не будем мучаться». Субин помнит, как в груди было легко и нестрашно, когда он говорил: «Мы свободны — и поступим так, как нам будет лучше». Осознание того, что рядом с Тэ — вне «системы», — они оба действительно свободны, было одной из главных причин, почему с того дня Бин ни разу не усомнился в их любви. И почему был уверен, что и тонсен чувствует то же самое. И теперь в самых чудесных, самых родных в мире глазах он читал именно это — любовь.