Глас небесный

Слышу голос, голос спрашивает строго: А сегодня что для завтра сделал я? (с) Юрий Энтин - Нам пора уходить, - напомнил Трехглазый Ворон, ему понравилась сдержанность его ученика, который не бросился со всех ног вслед за молодым Недом, но чем дальше, тем больше ему казалась подозрительной молчаливая задумчивость Брана. - А что, так можно было? – наконец потрясенно проговорил Бран. – Это ты погоди… - и картинка вокруг них сменилась на другой бой, в котором участвовал лорд Эддард, скрестивший мечи с Джейме Ланнистером на улицах Королевской Гавани. - Сзади! – крикнул отцу невидимый Бран, и Эддард услышал, увернувшись от копейщика Ланнистеров, который хотел нанести ему сзади предательский удар. - Ты подлец, Ланнистер, - сказала потрясенному Джейме пустота перед ним, когда Эддард разрубил промазавшего по нему копейщика. – И бойцы твои подлецы, и отец твой подлец, и брат обезьяна разноглазая. - А хорошо, юноша, - даже заслушался Трехглазый Ворон, который в бытность свою Бринденом Риверсом, десницей короля и лордом-командующим Ночного Дозора, знал толк в хороших оскорблениях. - Сын, ты живой? – обеспокоенно спросил лорд Эддард, которому показалось, что Бран говорит с ним уже с того света. - Живой, - подтвердил Бран, которого вид Джейме все больше злил и будил в нем воспоминания, подавленные после падения с башни. – Кого ты ищешь своими блудливыми глазками-то, позор королевской гвардии? Рассказать, как ты меня с башни толкнул? Джейме, в котором еще оставались крупицы совести, от такого обличения покраснел, а Эддард побледнел от гнева, и Джейме уже не могло спасти ни его мастерство, ни его копейщики, да и самим копейщикам потом не поздоровилось. - Прошлое уже написано, чернила высохли, - с некоторым сомнением сказал Бринден Риверс, которого, в отличие от Брана, никто в прошлом не слышал. – Нам здесь не место! - Это мы еще посмотрим! – увлеченно сказал Бран, и картина вокруг них снова сменилась, на этот раз на Тронный зал в Красном Замке, куда вступал здоровый и злой Эддард Старк, препоясанный мечом и готовящийся гнать с трона ланнистерское отродье. Но даже бешеный в бою лорд Эддард не мог справиться с подкупленными коварным Мизинцем золотыми плащами, многократно превосходящими по численности его небольшой отряд. Мизинец заплатил жизнью за свое вероломство, и рядом с ним лег Янос Слинт, которого легендарный Лед разрезал от плеча до бедра, но едва ли не десять человек кинулось на лорда Эддарда. - Пожар! – крикнул на весь чертог сообразительный невидимый Бран. – Горим! – и лорду Эддарду удалось раскидаться еще раз, а Бран успел ошарашить трех латников, что закрывали лорду Эддарду путь к дверям: Бран вселился в их тела на считанный миг и тут же их покинул, и этого секундного замешательства лорду Эддарду хватило. Но уже показались в дверях гвардейцы Ланнистеров, и сзади на Эддарда готовы были напасть уцелевшие золотые плащи, когда Риверс наконец совладал с Браном и взбунтовавшимся чардревом, и Бран пришел в себя на полу пещеры Трехглазого Ворона. - Я предупреждал тебя, - веско сказал Риверс, оплетенный корнями чардрева. – Если долго задержишься там, то можешь не вернуться. - Мне все равно, - твердо сказал Бран. – Я хочу, чтобы жил отец. Чтобы мои сестры не попали в плен. Чтобы стоял Винтерфелл. Я калека, я живу только наполовину – и этой половины жизни мне не жаль, за все это я бы отдал и целую. - Ты и так сделал немало, - уже по-человечески сказал Риверс, которого тронули слова Брана – у Бриндена Риверса никогда не было его собственной семьи, в которой каждый готов умереть за каждого, и в далекой молодости его сердце еще было доступно сентиментальным сиротским мечтам. – Убит Бейлиш, предавший твоего отца и продавший твою сестру Рамси Болтону. Убит Янос Слинт, которого даже Ланнистеры прогнали потом из Королевской Гавани за тупую жестокость, а это все равно что быть выгнанным из борделя за блядство. Будет интересно посмотреть, что из всего этого вышло. Об одном только прошу – не подходи пока к чардреву, не лезь рассматривать Короля Ночи. Не разбрасывайся своей жизнью. - Нужен мне этот Король Ночи как чижику бычий хуй, - с досадой сказал Бран. – Я думать буду. Думал Бран не очень долго, и скоро чардрево позвало старого Риверса, прикорнувшего среди корней. Риверс, пробудившись, почувствовал, что его бойкий ученик снова готовится пронзить пространство и уйти в прошлое, - и бросился в погоню. Когда Риверс, прыгая по временам и городам, нагнал прыткого в колдовском пространстве Брана, Бран снова находился в Королевской Гавани, на этот раз в каком-то темном кабаке, и Риверс сначала даже не мог сообразить, в какой год их двоих занесло, пока не различил у стены пустующего ночного кабака уже обрюзгшего, пьяного и скорбного короля Роберта. - Пьешь, да? – с укоризной спросил Бран, и Роберт ничуть этому вопросу из пустоты не удивился, он уже не раз напивался и не до таких чертиков. - Пью, - подтвердил Роберт. - Вот ты пьешь, - с укоризной продолжал Бран, оглядываясь на Риверса и чувствуя, что пора брать оленя за рога, - а твоя жена там у собственного брата отсасывает. Ответом на это был такой поток циничной брани, что Риверс даже не успел пожурить юного Брана за то, как он опять выражается. - Ты макни рыло в бочку с водой, протрезвей и поезжай проверь, - предложил Бран, и раздосадованный такими хамскими галлюцинациями Роберт встал на ноги, проклял и обматерил всё на свете, потом дополнительно прошелся по Старым и Новым богам и все-таки покинул кабак. - Стой! – крикнул Риверс вслед, но услышал его по-прежнему только Бран. – Мы не должны вмешиваться, Брандон. Мы наблюдатели, а не мстители и не боги. Но Старые боги, наверно, были на стороне Брана, и чардрево перенесло Брандона и Бриндена в Красный Замок, куда ворвался постепенно трезвеющий и свирепеющий король Роберт и нашел там именно то, что ему обещал Бран. Джейме самоуверенно полагал, что зарубит разжиревшего и опустившегося Роберта, если Роберт застанет его с Серсеей, но не учел то, что и сам будет при этом без меча, и Роберт фехтовать с ним не станет. Сначала в Джейме полетела его же собственная кираса, лежавшая на полу, потом тумбочка, потом Серсея, а потом Роберт накрыл их обоих большим тяжелым одеялом и от души попинал ногами. - Барристан! – рявкнул Роберт, усаживаясь на одеяло всем своим весом. – Станниса вернуть! Одеяло перевязать и так и отволочь в темницу, не разворачивая. Водки мне, перо и чернил – буду Неду писать, звать его в десницы. И Бейлиша гони сюда, опять при мне совсем денег нет. - Позови Бейлиша, позови, - ехидно предложил Роберту все тот же голос из пустоты, и Барристан аж зачурался от такой чертовщины, а Роберт это приметил и голосу стал доверять куда больше, раз его слышат и остальные, да и прав ведь этот голос уже оказался. – Бейлиш тебя же и отравит на охоте, как он Аррена за ужином отравил. И Вариса кликни еще, таргариенского прихвостня. Бринден Риверс наконец совладал со своим ослушником учеником, который начал уже выкладывать пораженному Роберту всю подноготную вельмож Малого Совета, и чардрево вернуло их обоих в пещеру, где Риверс обнаружил Брана лежащим животом на толстом корне. - Чем же я так прогневал богов, что мне показали, как близнецы друг друга шпилят? – вопросил Бран, и его снова стошнило. – Судьба моя горькая! Мало мне Джона и Арьи, которые последний год как глянут друг на друга, так краснеть начинают, хошь ты злись на них, хошь ты плюнь, хошь пожалей, - Бран икнул и неожиданно для Риверса легко встал на ноги, юный и высокий рыцарь. – Да еще и ты на мою голову, сестроёб. - Захлопни жевало, наглец, - не остался в долгу Риверс, который пожил на белом свете и пообщался с уголовным элементом. – Понял ты хоть, что ты у Башни Радости видел? Джон там был, в Башне. Сын Рейгара Таргариена и Лианны Старк. - Это ты как камень у меня с души снял, - признал Бран. – Да и у Джона с Арьей тоже. За тем я, видно, и ехал. Уолдер! Седлай коней. - Слушаюсь, милорд! – отозвался огромный боец, которого Риверс помнил как Ходора, только вот история теперь сложилась совсем по-другому. - Тебе еще многому нужно научиться, - попытался удержать своего гостя Риверс и решил сыграть на его чувстве справедливости. – Разве ты не хочешь спасти волчицу твоей сестры, которую казнили за то, что другая волчица укусила принца? - Путаешь ты, Риверс, - ответил Бран, собираясь в дорогу. – Не было никогда такого. - А ты положи руку на чардрево, - предложил Риверс, уже замышляя худое. – Увидишь реку Трезубец, у которой Арья фехтовала с сыном мясника, а принц Джоффри ранил его и на Арью замахнулся мечом… - А, да, было что-то похожее, - признал Бран, снова распрямляясь, и в этот раз Риверс заметил, что долговязому Брану, пожалуй, лет шестнадцать, если не восемнадцать. – Мы ехали в Королевскую Гавань, после того как король Роберт назначил отца десницей, а короля уже по дороге к нам стали томить сомнения, что принц Джоффри не его сын, я-то потом все думал, с чего бы. Король еще говорил, что выезжал из столицы – хотел заставить Джоффри к Сансе свататься, а как доехал до Винтерфелла – уже раздумал. Вот этот Джоффри вылез тогда к реке, где мы все вместе деревенских гоняли, и пытался выебываться. Джону даже беспокоиться не пришлось, мы с Арьей вдвоем этого принца песком накормили. «Нет, не мой это сын!» – решил тогда король Роберт, прослышав о таком конфузе, и теперь Джоффри служит в Золотых Мечах. Говорят, даже на человека стал немного похож. - Без своих Блэкфайров вам жить скучно, да? – ехидно сказал Риверс, он-то знал, чем заканчивается бегство принцев-бастардов в Эссос. - Получается так, Риверс, - согласился Бран и закинул за спину свой лук, а Риверс с радостью понял, что нашел, нашел он-таки себе достойного наследника, во всём почти нашел, а не только чардрево хватать и глаза закатывать. – Получается так.