Серебряный пёс

Уэнсдей зашла в кабинет директрисы, не совсем понимая, чего ей ожидать. Всё выглядело так, словно Маккензи заранее знала, что встретит Уэнсдей в коридоре. Могла ли преподавательница знать и о Ксавье, спящем в её комнате? Будут ли у него теперь неприятности? Но почему тогда дежурная не стала выцарапывать его из постели Уэнсдей и не привела на ковёр к Барлоу их обоих? С другой стороны, если Маккензи не знала о Ксавье, почему её собиралась отчитывать директриса собственной персоной, тогда как само по себе нахождение в коридоре после отбоя не было таким уж серьёзным проступком? Барлоу стояла у окна и смотрела в небо — на растущую Луну, то скрывающуюся за облаками, то выглядывающую из-за них. В субботу ожидалось Полнолуние, и, возможно, директриса размышляла, какие неприятности для изгоев в целом и для Невермора в частности оно могло принести. — Проходите, мисс Аддамс, — не оборачиваясь, бесстрастно бросила Барлоу. — Вы как раз вовремя. И что бы это могло значить? Уэнсдей медленно подошла к обезличенному столу директрисы. На нём лежала толстая бумажная папка и совершенно ничего кроме неё. — Прошу, присаживайтесь, — Барлоу наконец повернулась к Уэнсдей, наблюдая за ней непроницаемым взглядом. Уэнсдей опустилась на стул, прямая как палка, и аккуратно сложила руки на коленях. Она умела притворяться послушной и безобидной, когда это было необходимо. Директриса внимательно наблюдала за ней, не двигаясь с места. — Итак, вы уже поняли, почему вы здесь? — спросила Барлоу, чуть задирая подбородок. Уэнсдей безразлично пожала плечами. — Миссис Маккензи поймала меня в коридоре после отбоя, — ровным голосом сказала она. — О, нет, мисс Аддамс, — тень лукавой усмешки тронула губы директрисы. — Миссис Маккензи поймала вас, как вы выразились, вовсе не поэтому. Уж не думаете ли вы, что специфический шум, который раздавался из вашей комнаты, остался совсем незамеченным? Уэнсдей окаменела. Она не собиралась признаваться, пока её не прижмут к стенке. — Не понимаю, о чём вы, — она выгнула бровь, изображая удивление. — Не понимаете? — саркастично протянула Барлоу. — Как любопытно. Несмотря на замечание директрисы, лицо её не выражало ни малейшей заинтересованности. Какое-то время они, неподвижные словно статуи, смотрели друг другу в глаза, будто соревнуясь в том, кто первый отведёт взгляд. Барлоу пошевелилась первой. Она небрежно взмахнула рукой и скучающим тоном сказала: — В любом случае, сейчас это не слишком важно. Уэнсдей моргнула. — Не важно? — вырвалось у неё от неожиданности. Барлоу усмехнулась, с виду довольная от того, что ей удалось развести Уэнсдей на эмоции. — Миссис Маккензи уже упоминала о довольно прогрессивных взглядах ваших родителей, — в голосе директрисы явственно слышались насмешливые нотки. — Кто я такая, чтобы спорить с их авторитетом? Уэнсдей опешила. Барлоу действительно разрешала ей нарушать школьные распорядки? Что за игру она вела? Директриса отодвинула массивное кресло и села за стол напротив Уэнсдей. — А теперь, — Барлоу взяла в руки папку и принялась листать бумаги в ней. — Перейдём к более насущным вопросам. Уэнсдей слегка вытянула шею, пытаясь заглянуть в документы, лежащие перед директрисой, и разобрать, что в них написано, но ей это не удалось. — Итак, мисс Аддамс, Уиллоу Хилл в спешном порядке направил в Невермор документы с просьбой принять в школу нового студента. Есть лишь одна загвоздка, — Барлоу подняла взгляд своих прозрачно-рыбьих глаз на Уэнсдей. — И она заключается в вас. Повисла мучительная тишина. Уэнсдей сглотнула. Горло было сухим и шершавым от волнения. Она уже понимала, к чему клонит директриса. — Мистер Донован Галпин также обращался ко мне с просьбой «повлиять на вас», — жёсткая усмешка искривила губы Барлоу. Уэнсдей во все глаза смотрела на директрису. Она не могла в это поверить. Галпин не просто окажется на свободе. Ему позволят учиться здесь, в Неверморе. Рядом с теми, кого он пытался убить всего полгода назад. Рядом с ней. Рядом с Ксавье. — Невермор не принимает хайдов, — голос Уэнсдей царапал голосовые связки, как наждачка. Барлоу откинулась на спинку кресла и надменно задрала подбородок. — Совет по моей инициативе пересмотрел это устаревшее решение. Уэнсдей молчала. Это было хуже. Гораздо хуже варианта, при котором Галпин бы просто вернулся домой к шерифу и продолжил учиться в своей прежней школе в Джерико. — Что скажете, мисс Аддамс? — поторопила Барлоу. — Представители Уиллоу Хилл заверили меня, что вы в курсе всех обстоятельств. Наверняка в роли «представителя» выступала доктор Картер. Несмотря на информацию, полученную от Пагсли, Уэнсдей до сих пор передёргивало от этой женщины. — Насколько я знаю, вам выслали информированное согласие, которое должны были подписать ваши родители, — снова надавила Барлоу. Уэнсдей напомнила себе, что у неё не было выбора. — Да, — еле слышно выдавила она. — Мой отец подписал документы. Директриса слегка приподняла брови, не то удивляясь подобной сговорчивости, не то дожидаясь продолжения. — Я согласна взять опеку над Галпином, — выдохнула Уэнсдей. На лице Барлоу на мгновение мелькнуло изумление, но тут же скрылось за привычной безразличной маской. — Хорошо, — протянула директриса. — Хорошо, — повторила она, бросая взгляд на часы. — Идите и заберите документы из спальни. В течение часа мы должны выехать в сторону Уиллоу Хилл. — В течение часа? — опешила Уэнсдей. — К чему такая спешка? — Если вы не хотите лишиться возможности вывести Галпина из того места, где его содержат, вам следует поторопиться. У нас может не быть другого шанса. Уэнсдей уставилась на директрису тяжёлым взглядом. — Я не склонна шутить, мисс Аддамс. Мы должны быть на месте к определённому времени. — Вы что-то не договариваете, — подозрительно протянула Уэнсдей. — Почему мы не можем поехать утром? Мы собираемся делать что-то противозаконное? Не то чтобы Уэнсдей возражала, но она хотела быть готова к такому повороту событий. Барлоу посмотрела на неё исподлобья. — Скажем так, какая-то часть администрации Уиллоу Хилл может не поддержать решение о выписке, — сказала она. — Но завтра утром они будут слишком заняты, чтобы это контролировать. Уэнсдей нахмурилась. — Мне показалось, что в Уиллоу Хилл довольно строгие порядки. — Мы будем действовать в точности по их инструкциям, — заверила директриса. — Просто в случае с мистером Галпином есть кое-какие заинтересованные лица с довольно широкими полномочиями, которые могут воспрепятствовать его освобождению. Уэнсдей всё-таки не совсем понимала. — Но что помешает им отозвать своё решение после? — Они не посмеют, потому что не захотят громкого публичного скандала, — глаза Барлоу хищно сверкнули. — Главное, мисс Аддамс, используйте свой коронный невозмутимый взгляд, что бы ни случилось, и всё пройдёт без малейших затруднений. Директриса захлопнула папку, показывая, что разговор окончен. Уэнсдей поднялась и на ватных ногах пошла к двери. — Мисс Аддамс, — окликнула её Барлоу. — Настоятельно рекомендую впредь не нарушать школьные правила. Я не намерена покрывать ваши поступки в следующий раз.

***

If I could take your hand

If you could understand That I can barely breath the air is thin I fear the fall and where we'll land.

Если бы я мог взять тебя за руку, Если бы ты могла понять, Что я едва могу вдохнуть, что воздуха не хватает, Я боюсь падения и места, где мы приземлимся.

Tamer - Beautiful Crime

Уэнсдей двигалась на автомате, боясь, что, если она начнёт анализировать происходящее, у неё просто не останется сил действовать. Она бесшумно вошла в свою комнату. За окном снова лил дождь. Взгляд Уэнсдей против воли упал на кровать в её половине комнаты. Ксавье болезненно хмурился во сне, вцепившись в простыню длинными пальцами. Возможно, ему снова снились кошмары. Но она не могла ничего сделать. Не могла помочь ему. Больше нет. Она на мгновение зажмурилась, вспоминая, как раньше запирала лишние эмоции в глубине своего сердца, отстраняясь от них. Она попыталась проделать этот трюк снова, но внезапно осознала, что просто не может. Не с теми чувствами, что она испытывала по отношению к Ксавье… Она подошла к столу и осторожно открыла второй снизу ящик. Она взяла папку с подписанными документами. Ксавье заворочался во сне, шаря рукой по подушке рядом с собой. Он искал её. Снова. Уэнсдей почувствовала себя так, словно пропустила сильный удар в живот. Что-то внутри скрутило от боли, и Уэнсдей ссутулилась, согнулась, прижимая руку к груди. Прости меня. Прости. Я знаю, что ты не сможешь. Но всё равно прости. Её пальцы тряслись, пока она выводила эти слова на бумаге. Она не могла уйти, не попрощавшись хотя бы так. Она оставила записку на столе и попятилась назад. Она задыхалась от боли. Она смотрела на Ксавье до тех пор, пока не оказалась у двери. Она выскользнула в коридор и бросилась бежать. Старый замок, казалось, гудел вокруг неё, возвращая эхо её шагов, помноженное на стук дождя по крыше. Уэнсдей бежала. Бежала так быстро, что в ушах свистел ветер. Она замедлилась только перед выходом на парковку. Остановилась и привалилась к стене, дыша так, словно сейчас выплюнет лёгкие. Она долго стояла, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. В её голове не укладывалось, что всего пару часов назад она сидела в своей комнате и слушала смех Ксавье, а теперь собиралась разрушить всё, что между ними было. Барлоу вышла из ответвления коридора слева от неё. Она окинула Уэнсдей бесстрастным взглядом и раскрыла зонт. — Идёмте, мисс Аддамс, — позвала она. — Будет весьма некстати, если документы вымокнут. Они сели в подъехавшую машину. Было два часа ночи. Впереди их ждало примерно пять часов дороги. Может, так было даже лучше? Она всё равно не смогла бы объясниться с ним. И теперь Уэнсдей не придётся ждать поездки в Уиллоу Хилл, расковыривая рану в груди при каждом взгляде на Ксавье, понимая, что она его обманывает. Барлоу в этот раз расположилась на переднем сиденье рядом с водителем, невозмутимая, как и всегда. Она повернулась лишь раз — забрала из рук Уэнсдей документы, когда заметила, что та неосознанно их комкает. Уэнсдей не могла спать, хотя была измотана. Её сил хватало лишь на то, чтобы пялиться в темноту на огоньки фар проносящихся мимо автомобилей. Мысль о том, что пять часов обратной дороги справа от неё будет сидеть Галпин, убивала её. Чтобы хоть чем-то занять себя, она написала сообщение Кумико с требованием исполнить её часть сделки, и теперь сжимала в руках телефон. В шесть часов утра он завибрировал в первый раз. Уэнсдей показалось, что она стоит на краю пропасти и все её внутренности сжимаются от бесконечной высоты. Она перевернула телефон и посмотрела на экран. Где ты? Ксавье с фотографии в маленьком кружочке улыбался ей. Смотреть на него было почти невыносимо. Через минуту пришло ещё одно сообщение: Что-то случилось? Она закрыла глаза. Внутри что-то истерически тряслось. Ответь мне, пожалуйста. Телефон зазвонил, и она сбросила вызов. Пожалуйста, Уэнсдей. Пожалуйста. Она отключила мобильный и спрятала его в карман. Это было слишком мучительной пыткой даже для неё. Через полчаса машина остановилась около придорожной забегаловки, и Барлоу предложила ей перекусить. Уэнсдей тошнило даже от мысли о еде, и она осталась в машине. Пока они стояли на парковке, Уэнсдей неожиданно для себя задремала, но, когда дверь их автомобиля громко хлопнула, её поверхностный сон прервался. Она сонно моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд. Барлоу сидела рядом и протягивала ей бумажный стаканчик, держа его поверх пластиковой крышки. Уэнсдей заметила, что пальцы директрисы, обтянутые перчатками, слегка подрагивают, словно она тоже нервничала. — Выпейте кофе, мисс Аддамс, — настойчиво сказала Барлоу. — Будет лучше, если вы немного взбодритесь. Недосып плохо влияет на умственную деятельность. Уэнсдей нехотя взяла стакан (она ненадолго задумалась, специально ли директриса держала его таким образом, чтобы Уэнсдей не дотронулась до её руки) и отпила отвратительную обжигающую жидкость. Тем не менее, кофеин сделал своё дело, расшевеливая её мозг и заставляя его работать. После всех задержек они приехали в Уиллоу Хилл к восьми утра. Больница выглядела такой же неприступной крепостью, какой её запомнила Уэнсдей. Охранник на въезде забрал их пропуски и долго переговаривался с кем-то по рации. Наконец, он нажал на кнопку, и двойные бронированные ворота разъехались в стороны. Первую странность Уэнсдей заметила на парковке: там стоял целый ряд одинаковых чёрных автомобилей с правительственными номерами. Видимо, это и было их прикрытие, из-за которого Барлоу так торопилась. Покидать транспортное средство без сопровождающего было запрещено, и они необычайно долго дожидались представителя больницы, который должен был проводить их в здание. Человек, пришедший за ними, выглядел так, будто уже отработал целую смену без отдыха. Он просмотрел их документы, сообщил об их прибытии кому-то по рации и, наконец, дал знак выйти из машины. Внутри их ожидали уже знакомые двери на код-паролях, повсеместные проверки и бесконечные коридоры. Уэнсдей показалось, что охрана сегодня изучала их документы даже более тщательным образом. В их действиях присутствовала какая-то лёгкая суетливость на контрасте с чётким следованием инструкциям, которое Уэнсдей отметила в прошлый раз. Наконец они с Барлоу оказались перед последней дверью. Доктор Картер снова ожидала их прямо у входа. В руках она держала медицинский бокс, сжимая пальцы на ручке так сильно, что они побелели. Тошнотворно приветливая улыбка Картер сегодня казалась слегка натянутой и неестественной. Доктор явно находилась в таком напряжении, что ей было не до любезностей. — Рада снова вас видеть, мисс Аддамс! — сказала она дрогнувшим голосом. Уэнсдей вместо приветствия кивнула, морща нос от отвратительного больничного запаха. — Отлично, да, — пробормотала Картер. — Что ж, думаю, нам стоит всё обсудить, прежде чем вы встретитесь с Тайлером. Следуйте за мной. Уэнсдей была так занята терзаниями из-за Ксавье, что совсем забыла думать о предстоящей встрече с Галпином. Только сейчас к Уэнсдей вдруг пришло осознание, что теперь она будет вынуждена каким-то образом постоянно контактировать с ним. Её буквально замутило от такой перспективы. Картер провела их с Барлоу вглубь коридора со стенами из непрозрачного стекла и открыла одну из дверей. За ней было что-то вроде совещательной комнаты с большим овальным столом посередине и множеством стульев вокруг. Узкие окна почти не пропускали солнце. Вместо этого помещение освещалось множеством ламп, встроенных в стену. Свет от них был холодным, резким и больно бил по глазам. Зато тошнотворный запах антисептиков ощущался здесь гораздо слабее. — Присаживайтесь, — Картер взмахнула рукой в сторону стола. — Может, хотите чай или кофе? Уэнсдей усмехнулась и покачала головой — она не собиралась что-либо пить в стане врага. Она выбрала стул, стоящий спинкой к вызывающим резь в глазах источникам света. Барлоу, тоже отказавшись от напитков, заняла место через пару стульев от Уэнсдей. Картер села напротив них и положила бокс, который держала в руках, перед собой на столешницу. — Вы заручились разрешением родителей? — спросила она, нервно заламывая пальцы. Барлоу передала ей папку с документами. Картер быстро пролистала бумаги, и её плечи чуть расслабились. — Уверяю вас, вы сделали правильный выбор, мисс Аддамс, — заверила доктор. Картер говорила о Галпине так, словно он был залежавшимся на витрине товаром, а сама докторша — продавцом-консультантом, наконец-то сбывшим неликвид с рук. Уэнсдей смотрела в стену за спиной Картер и едва сдерживалась, чтобы не выразить глубину отвращения к этому, с позволения сказать, выбору, который бы не сделала ни за что на свете, если бы от этого напрямую не зависела жизнь Ксавье. — Думаю, вы внимательно изучили все документы, — предположила Картер. — Может, у вас есть вопросы? Уэнсдей равнодушно пожала одним плечом, всё ещё глядя мимо. Ей просто хотелось, чтобы это поскорее кончилось. Картер на мгновение поджала губы, и её взгляд метнулся к Барлоу, словно доктор желала получить подсказку, как повлиять на её странную подопечную. — Послушайте, мисс Аддамс, очень важно, чтобы вы следовали правилам, — настойчиво продолжила Картер. — Ваша предыдущая встреча с Тайлером прошла не так хорошо, как хотелось бы. Ради вашей собственной безопасности я рекомендую обходить острые темы в разговорах с ним и, что ещё важнее… — Я разберусь с этим, — грубо оборвала её Уэнсдей. Докторша осеклась на полуслове. Её лицо скривилось от возмущения. Уэнсдей было совершенно безразлично, что Картер себе напридумывала. Если она считала, что передаёт своего подопечного в добрые руки… Что ж, её бы постигло глубокое разочарование, если бы она узнала Уэнсдей хоть немного ближе. — Вы должны помнить, что первое время, пока количество инъекций не уменьшится, Тайлер будет слушаться каждого вашего слова. Практически буквально, — настойчиво уточнила она. — Не злоупотребляйте этим. Уэнсдей молчала, равнодушная к её наставлениям. Картер глубоко вздохнула и предприняла ещё одну попытку. — В рекомендациях также говорилось, что в случае непослушания и во время периода укрепления связи «хозяин-хайд» хозяину следует применять физическое насилие к своему подопечному, — гораздо менее уверенным тоном сказала она. — На самом деле чаще всего достаточно просто прямого контакта. Например, после введения сыворотки вы можете взять Тайлера за руку или что-то ещё в этом роде. Обращаю ваше внимание, что боль — это крайняя мера, которую не следует… Уэнсдей издала довольно громкий издевательский смешок, и Картер снова сбилась со своей гуманистической проповеди. Она так и замерла с приоткрытым ртом и распахнутыми в неприятном изумлении глазами. — Я прослежу за этим, — вмешалась Барлоу, бросая несколько раздражённый взгляд на Уэнсдей. В комнате ненадолго повисло молчание. Замешательство Картер было столь велико, что она, похоже, наконец потеряла дар речи. — Хорошо, — через несколько долгих секунд звонкой тишины промямлила она, откашлявшись в попытке вернуть себе голос. — Думаю, в таком случае с этим мы закончили. Картер кивнула, словно пытаясь в чём-то убедить саму себя, и потянулась к медицинскому боксу. — Хорошо, — повторила она. — Тогда нам следует обсудить саму процедуру и ваши обязанности. Доктор открыла бокс и продемонстрировала Уэнсдей его содержимое — стандартный набор для инъекций. Ампулы с прозрачным раствором ровными рядами располагались в специальных углублениях. — В первые три недели вам будет необходимо вводить лекарство ежедневно, без пропусков. Картер внимательно посмотрела на Уэнсдей и внезапно изменилась в лице, будто ей только сейчас пришло в голову, что та может не уметь обращаться со шприцами. — Надеюсь, с этим не возникнет проблем? — неуверенно протянула она. Уэнсдей рассеянно кивнула. Она чувствовала, как на неё волнами накатывает усталость. Бессонная ночь и вчерашний день, полный тревог, не прошли бесследно. Она вполуха слушала о правилах хранения и введения сыворотки и ещё кучу рекомендаций, которые в целом повторяли уже известные Уэнсдей факты из прочитанных документов. Картер щедро сдабривала свою речь просьбами быть милосерднее с Галпином. Уэнсдей это нисколько не трогало. Она не собиралась следовать ни инструкциям по минимизации гематом от инъекций, ни советам быть с Тайлером мягче и ласковее. — У вас есть вопросы? — снова спросила Картер немного расстроенно. Видимо, она ожидала, что Уэнсдей будет более заинтересована. Что ж, её завышенные ожидания были только её проблемами. Уэнсдей покачала головой, желая, чтобы её оставили в покое. После подробного инструктажа настала очередь юридического оформления передачи Галпина под её ответственность. Глаза Уэнсдей слипались, строчки расплывались и сливались друг с другом, едва она цеплялась за них взглядом. Она почти не понимала, с чем именно она соглашается, но послушно расписывалась в документах. У неё не было выбора. Она сделает то, что необходимо, чего бы это не стоило… Пару десятков подписей спустя пришло время встретиться с Тайлером лицом к лицу. Это немного привело Уэнсдей в чувство — сердце в груди отчаянно заколотилось, будто отсчитывая последние мгновения её свободы. Картер снова повела их с Барлоу по коридору в уже знакомую Уэнсдей комнату, разделённую стеклом. Сейчас оно было непрозрачным, и сказать, сидит ли Тайлер на том же месте, что и в прошлый раз, было невозможно. — Вам придётся зайти внутрь без сопровождающих, — с извиняющимися нотками в голосе произнесла доктор Картер. — Конечно, мы будем дежурить прямо за дверью и внимательно наблюдать за вашим разговором, но эксперименты показали, что сыворотка действует лучше… Уэнсдей отмахнулась от неё, как от назойливого насекомого. Вид у Картер стал совсем оскорблённым. — Послушайте, мисс Аддамс, ваше несерьёзное отношение может… — начала выговаривать она. — Не стоит, доктор, — перебила Барлоу, стреляя взглядом в сторону Уэнсдей. — Я уже сказала, что проконтролирую выполнение всех ваших распоряжений. Уэнсдей была удивлена тем, что директриса вмешалась, но ещё больше её поразило то, что Картер тут же заткнулась. Доктор лишь неодобрительно качнула головой и завела Уэнсдей в дверь, ведущую в маленькую комнатку, из которой Картер в прошлый раз наблюдала за их разговором с Галпином. Барлоу осталась снаружи. Помещение за дверью походило на небольшой командный пункт. Одна стена была полностью прозрачной, показывая обе половины переговорной комнаты. Вдоль стены располагалась столешница с небольшой приборной панелью и встроенным в неё монитором, на котором бесконечно плыли какие-то диаграммы и числа. За приборной панелью сидел довольно крупный мужчина в медицинской форме. Он поприветствовал вошедших равнодушным кивком. Тайлер был там, за стеклом. Точно такой же, каким Уэнсдей видела его в своё прошлое посещение. Сегодня он не сидел на месте, а нервно прохаживался по комнате. Уэнсдей снова замутило. — Мистер Галпин, присядьте, — велел в микрофон мужчина. Тайлер подчинился. Он уселся на стул в центре комнаты, нервно комкая ткань своих бледно-зелёных больничных брюк. Уэнсдей сглотнула. Картер протянула ей маленький наушник, объясняя правила безопасности. Слова докторши сливались для Уэнсдей в неразделимый бессмысленный гул. Чтобы отвязаться, она мотнула головой и затолкала наушник в левое ухо, с тоской вспоминая Ксавье и его подарок на Рождество. Действуя словно на автопилоте, Уэнсдей приняла из рук Картер поднос, на котором лежали спиртовые салфетки, шприц с уже набранным лекарством, вата, одноразовые перчатки… Время пришло. Она рывком распахнула дверь, за которой её ждал Тайлер, и тут же услышала предостерегающее шипение в ухе. Галпин уставился на Уэнсдей таким взглядом, словно не совсем верил собственным глазам. — Ты всё-таки пришла, — прохрипел он. Уэнсдей его проигнорировала. В углу комнаты стоял медицинский столик на колёсиках, и она грохнула об него подносом. Картер снова принялась увещевать её, и Уэнсдей выдернула наушник, бросив его прямо на пол. Она подкатила столик к Галпину и в первый раз посмотрела ему в лицо. Уэнсдей успела уловить тревожную насторожённость, застывшую в глубине его глаз, но Тайлер тут же растянул губы в широкой улыбке, стараясь скрыть собственную нервозность. — Ну, привет, Уэнсдей, — ласково проворковал он, выговаривая её имя по слогам. Без лишних церемоний она грубо дёрнула вверх короткий рукав на правой руке Галпина. — Даже не поздороваешься? — с усмешкой спросил Тайлер. — Кажется, по инструкции нам нужно поддерживать общение. В качестве ответа Уэнсдей бросила ему в лицо спиртовую салфетку. — Позаботься о себе самостоятельно, — с ненавистью прошипела она. — Как прикажешь, — с издевательским полупоклоном ответил Галпин. Она всадила иглу в его плечо, намеренно стараясь сделать как можно больнее. Тайлер от неожиданности резко выдохнул сквозь зубы. — Как же я по тебе скучал, — свистящим шёпотом проговорил он, снова усмехаясь. Картер говорила, что после инъекции был необходим физический контакт. Ненависть выкручивала что-то внутри Уэнсдей, и ей хотелось, чтобы Галпин почувствовал хотя бы часть той боли, что теперь навсегда поселилась в ней. Она сгребла кудри на затылке Тайлера в кулак и с силой дёрнула, заставляя его запрокинуть голову. — О, Уэнсдей, — рассмеялся Галпин хриплым смехом. — Я вижу мои чувства взаимны. Она с отвращением отбросила его от себя. Так сильно, что Тайлер покачнулся и едва не слетел со стула. Несколько кудрявых светлых волосков остались на её пальцах — Уэнсдей вырвала их с корнем. Она брезгливо вытерла ладонь о штанину брюк. Теперь для завершения процедуры ей следовало что-нибудь приказать ему. — Встань! — рявкнула она. Галпин подскочил с места так резво, будто его кто-то подтолкнул в спину. Он посмотрел на Уэнсдей сверху вниз, с вызовом ухмыляясь. — А теперь, — кровожадно улыбнувшись, вкрадчиво произнесла Уэнсдей. — Повтори тот трюк, который проделал в особняке Гейтсов, чтобы обмануть нас с Инид. И сделай это убедительнее, чем в прошлый раз. Глаза Тайлера на мгновение удивлённо расширились, а после остекленели. Пальцы на его левой руке удлинились, ногти выросли и заострились, превращаясь в жуткие когти, а кожа посерела. Он взмахнул лапищей, нанося сам себе глубокие раны, и зарычал от боли. На его груди мгновенно расцвели кровавые пятна. Дверь позади них распахнулась, и в неё фурией влетела доктор Картер. Уэнсдей повернулась к ней с самым невозмутимым выражением лица. — Думаю, мы закончили, — заявила она.

***

После случившегося поднялась невероятная суета. Картер хлопотала над Тайлером, словно чересчур заботливая мамаша, одновременно распекая Уэнсдей за опрометчивость и жестокость. Галпин выглядел ошеломлённым, но, на удивление, довольным. Он то и дело бросал на Уэнсдей почти восхищённые взгляды, будто она оправдала его самые смелые надежды. Жаль, что она не могла приказать ему полоснуть когтями по собственной шее. Когда Уэнсдей вышла в коридор, Барлоу посмотрела на неё с лёгким любопытством. Странно, но, кажется, она не считала поступок Уэнсдей столь же ужасным, как милосердная докторша. Они оставались в этом крыле Уиллоу Хилл ещё целый час, пока Тайлеру обрабатывали раны, пока Тайлер собирал вещи, пока Тайлер переодевался… Уэнсдей сидела в переговорной комнате рядом с Барлоу в полной тишине. Ей наконец-то удалось отморозиться от своих чувств. Маленькое приключение с Галпином волей-неволей заставило её вспомнить старые инстинкты. Уэнсдей замерла на неудобном стуле и ждала, когда они наконец смогут вернуться в Невермор. Время ожидания тянулось медленно. Практически бесконечно. Но всё же и оно закончилось. Картер, бледная как мел для обводки трупов, передала ей в руки бокс с лекарствами и целую кипу бумаг. Тайлер, одетый в толстовку и тёплую куртку из искусственной замши, пожирал Уэнсдей взглядом. Уэнсдей намеревалась игнорировать его столько, сколько это вообще было возможно. Охранники проверяли документы ещё дотошнее, чем на входе, но ни один не задержал их дольше, чем требовалось. На выходе Уэнсдей получила назад свой мобильный и сжала его в руке, как будто пыталась таким образом дотянуться до Ксавье. Она не нашла в себе сил включить телефон и проверить, сколько сообщений Ксавье написал за это время. Барлоу села с ней на заднее сиденье, возможно опасаясь, что они с Галпином сцепятся, если будут слишком долго находиться рядом. Уэнсдей было всё равно. Она отвернулась, глядя в окно на закрывающиеся за ними тяжёлые ворота Уиллоу Хилл. В какой-то момент она прислонилась лбом к холодному стеклу, слишком уставшая и истощённая, чтобы продолжать держать спину прямо, и вскоре задремала.

***

TV On The Radio - DLZ

Уэнсдей проснулась, когда автомобиль замедлил ход, въезжая на территорию Невермора. Она яростно заморгала, пытаясь прогнать сон и прийти в себя. Уэнсдей была уверена, что Ксавье уже догадался, куда она запропастилась, но всё-таки догадываться и знать наверняка — это совсем разные вещи. Её худшие опасения подтвердились, когда они въехали на автомобильную парковку. Ксавье стоял там и ждал её, прислонившись к стене. Его лицо застыло в ожесточённой гримасе. Она выскочила из автомобиля, как только тот остановился, и бросилась к Ксавье, наплевав на то, что о ней подумают немногочисленные свидетели. Она остановилась в шаге от него и застыла, не зная, как объясниться. — Значит, ты всё-таки сделала это, — без всякого выражения сказал Ксавье. Он смотрел поверх её плеча, намеренно не встречаясь с ней взглядом. — Ксавье, — тихо позвала Уэнсдей, позволяя себе почти умоляющий тон. — Выслушай меня. Ксавье не обратил на её слова никакого внимания. Он смотрел на Галпина, который уже выбрался из машины и подошёл к ним. Уэнсдей скорее почувствовала, чем увидела, что Тайлер встал рядом, справа от неё. — Не могу сказать, что рад тебя видеть, Торп, — с глумливой улыбочкой протянул Галпин, и Уэнсдей бросила на него гневный предупреждающий взгляд. Она не хотела устраивать сцену при директрисе и ещё нескольких случайных зеваках, но если это потребуется… Ксавье стиснул руки в кулаки. — Ты… — прошипел он с такой злостью, какой Уэнсдей ни разу в нём не замечала. — Лучше бы ты сгнил в своей психушке, где тебе и было самое место! — Правда? — наигранно удивлённо переспросил Тайлер. — А вот она, очевидно, так не думает. Не так ли, Уэнсдей? Ноздри Ксавье гневно раздулись. Он выглядел так, будто собирался броситься на Галпина, наплевав на последствия. Уэнсдей не могла допустить, чтобы он сделал это на глазах у Барлоу, нарываясь на неприятности и рискуя собственной жизнью, вступив в неравную схватку против монстра. — Прекратите немедленно! Вы оба! — прикрикнула она, яростно сверкнув глазами. Тайлер, который уже открыл рот, чтобы сказать очередную гадость, запнулся на полуслове. Его лицо приобрело крайне странное выражение — будто его внезапно огрели чем-то тяжёлым, и он забыл, что делал ещё мгновение назад. Ксавье окинул его презрительным взглядом, а потом наконец повернулся к Уэнсдей, складывая руки на груди. — Прекратить? Я не твой щеночек на побегушках, как этот… — он брезгливо поморщился, кивнув головой на Тайлера. — Зачем ты его вытащила? Директриса медленно подошла к ним сзади. Её лицо, как обычно, ничего не выражало. — Думаю, мистер Торп, вам следует заняться своими делами, — твёрдо сказала она. — А мисс Аддамс должна показать мистеру Галпину, где взять школьную форму и его индивидуальное расписание. Ксавье болезненно скривился, но сдался под ледяным взглядом директрисы. Он вздёрнул подбородок и сделал шаг в сторону, освобождая дорогу. — Мы поговорим позже, — чуть мягче сказала Уэнсдей, протянув к нему руку. Ксавье полувыдохнул-полуусмехнулся. Его брови недоверчиво взвились вверх. — Серьёзно, Уэнсдей? Думаешь, всё можно исправить разговорами? С меня хватит! Он резко развернулся на месте и пошёл прочь, ни разу не оглянувшись. Уэнсдей показалось, что в её груди разверзлась чёрная дыра, засасывающая в себя всё, до чего могла дотянуться. Она смотрела вслед Ксавье, не мигая и не двигаясь. Пока не услышала справа смешок Тайлера. — Какой же он неженка, этот твой художник, — бросил Галпин. — Он мне никогда не нравился. Уэнсдей зыркнула на него так, словно желала прожечь дыру. — Заткнись, — процедила она сквозь зубы. — Тебя никто не спрашивал. — Твоё слово для меня — закон, — Тайлер отвесил насмешливый поклон. Барлоу до сих пор стояла за их спинами, очевидно ожидая, когда будет выполнено её распоряжение. Уэнсдей расправила плечи и пошла в сторону здания школы. — Иди за мной, — бросила она, не оборачиваясь. Когда они удалились на достаточное расстояние от директрисы и оказались в коридоре одни, Галпин вдруг решил, что она собирается разговаривать с ним. — Уэнсдей, — начал он неуверенно, подстраиваясь под её шаг. — Я хотел… — Кажется, я велела тебе заткнуться, — прорычала Уэнсдей. У неё не было сил контактировать с ним. К счастью, Галпин умолк, то ли потому что его внутренний монстр посчитал её слова приказом, то ли потому что он решил не выводить её из себя. — Тебе сюда, — сказала Уэнсдей, доведя его до административного крыла. Галпин, кажется, попытался поблагодарить её, но она уже шла прочь, желая хоть немного побыть в одиночестве. Очевидно, чаяниям Уэнсдей не было дано сбыться, потому что буквально за поворотом она наткнулась на Юджина. Её друг с совершенно несвойственной ему суровостью на лице шёл прямо ей навстречу. — Привет, Юджин, — устало поздоровалась Уэнсдей. — Это правда? — спросил он, не отвечая на приветствие. Уэнсдей молча уставилась на него. — Это правда, что ты вытащила Тайлера из исправительной колонии? — настойчиво повторил Юджин. Его глаза, такие же тёмные и огромные, как у Пагсли, сверлили её, требуя правды. Уэнсдей чувствовала, что подвела своего друга. — Да. Юджин отшатнулся от неё, будто Уэнсдей его ударила. — Ты сошла с ума! — пробормотал он с неподдельным ужасом. — Он чуть не убил Инид! У меня до сих пор остались шрамы! Зачем ты это сделала? Уэнсдей больше не могла этого вынести. Она сорвалась с места, игнорируя попытки Юджина докричаться до неё. Она хотела спрятаться. Скрыться ото всех. Она хотела казнить себя самостоятельно. Она вбежала в Офелия-Холл и захлопнула за собой дверь в комнату. Она сделала ещё пару шагов и осела прямо на пол, не имея больше сил двигаться. Нервная дрожь пробежала по всему её телу, и Уэнсдей судорожно всхлипнула. Ей показалось, будто её голову засунули под воду и у неё нет возможности дышать. Она задыхалась, буквально задыхалась от острого чувства потери и вины. Дверь позади неё оглушительно хлопнула, и одновременно с этим Уэнсдей услышала громкий негодующий вопль: — Да как тебе вообще пришло в го...?! Инид осеклась на полуслове. — Уэнсдей? — удивлённо выдохнула она. Синклер опустилась перед ней на пол. Её лицо почему-то расплывалось перед глазами. — Ты плачешь? — с благоговейным страхом прошептала Инид. Уэнсдей подняла руку и провела пальцами по собственной щеке. Щека была мокрой. — Боже, что же ты наделала? — сокрушённо пробормотала Инид, привлекая её в объятия. Уэнсдей уткнулась носом в плечо подруги и разразилась беззвучными рыданиями.