Записки живого

Чтож, уважаемый читатель, пора наверное начать мой рассказ. Знаете, оказывается, что за буквально пару дней может произойти столько, сколько не происходило за пару лет. Буквально за два дня изменилось то, что всю жизнь оставалось неизменным и неприкосновенным. Изменились люди, проблемы, переживания и самое главное мой внутренний мир. Знаете, сейчас перечитываю написанное и понимаю, что вовсе не умею писать, что, конечно, не удивительно, ведь пишу я в первый раз. Оказывается, мысль на бумаге формулировать в разы сложнее, чем в разговоре или голове. Всё звучит сухо, недосказано, закрыто, но в то же время просторечно и легко. Если говорить о самом рассказе, то он, по мысле моей, должен будет прозвучать глубоко и с неким, быть может, выводом, то бишь так, как повлиял на меня. Чувства, мысли, переживания разумеется в точности передать невозможно, но я искренне надеюсь, что Вы, мой уважаемый читатель, сможете понять меня в те самые моменты и сможете в верном ручье вывести нужный урок. Конечно, можно бросить всю эту историю и с первого абзаца, но я уверен, что найдутся такие деликатные читатели, которые непременно захотят дочитать до конца, чтобы не ошибиться в моём суждении; таковы, например, все русские критики, по словам моего верного друга. Вот и всё предисловие. Я совершенно согласен, что оно лишнее, но так как оно уже написано, то пусть и останется. Правда, с какого момента начать точно, право, не знаю. С первой мысли утренней, с завтрака, с рабочего дня, а быть может и вовсе вечера? Нет, так дело не пойдёт. Предисловие сказано, как я сам написал ранее, по тому попробую сразу перейти к основному действию, чему я думаю Вы, дорогой читатель, будете несказанно рады. Да и слог надо б переменить, как то мудрено получается, я ведь человек не самых благородных кровей, да и умом, в плане письма, не отличаюсь. Всё началось с нашего прихода к моим двум друзьям и бывшим коллегам Акутагаве Рюноскэ и Чуе Накахаре. Они жили в средних размерах трёхкомнатной квартире недалеко от нашего с Фёдором дома. Немного поясню: с Фёдором мы были, так скажем "вместе"( так как формулировка "женаты" звучит не корректно) уже как второй год, в то время как со свадьбы Накахары и Рюноскэ прошло не более двух месяцев. Буквально за стеной их кухни находилась квартира Фукудзавы Юкичи и Мори Огая. Жили они так уже как лет десять, не меньше, хотя держали в тайне от всех организаций. Исключением были как раз мы четверо. И ещё немного поясню. Бывали мы у Чу и Аку, как я люблю их называть, раза два в неделю и болтали по пол ночи, истребляя запасы чая и крекеров. Сегодняшний вечер пятницы не стал исключением. Всё началось как всегда. Обнялись при встрече, сняли осенние пальто и отправились на кухню заваривать чай. После же расположились в гостиной, фоном включив радио. Чу сидел поджав ноги на диване, Аку рядом с ним. Я на полу, спиной к искусственному камину и лицом к дивану. Фёдор же восседал в кресле, по правую мою руку. Начали мы нашу беседу с шуток и рассказов, как провели день. Ничего не предвещало беды, Акутагава ушёл на кухню за новой чашкой чая и пачкой печенья для Чуи, как неожиданно я услышал мужские крики из соседней квартиры. - Это не у Огая с боссом случаем? - У них,- равнодушно произнёс Чуя после чихнув. - Мне казалось или раньше подобного мы не слышали?- глядя в сторону, откуда издавался шум, спросил Достоевский. В этот момент осторожными шагами, дабы не разлить чай, в комнату зашёл Акутагава. Он прекрасно слышал наш разговор, так как шумоизоляция страдала не только здесь, но и в большинстве квартир данного дома. Отдав же Накахаре пачку с печеньем, юноша ответил Фёдору: - Нет, длится это шоу неделю. У них и раньше были ссоры, где-то за месяц до нашей с Чуей свадьбы. Месяц они ругались, потом как то успокоились. Спустя месяца полтора вновь были слышны крики, где-то три раза в неделю и ближе к двенадцати ночи. Затем вновь тишина. И вот, как говорится, новая волна. - Хочу заметить,- начал Накахара,- что сейчас всё намного серьёзней. До этого всё происходило быстро, где-то за минут 10. Сейчас же, эти разборки длятся больше получаса. И даже странно, что ваши приходы под них не попадали. Вначале мы с Рю пытались разобрать реплики, но сейчас забросили эту тему и вовсе. - Есть мысли по поводу причины?- задал вопрос я. Мне всегда были интересны подобные темы, тем более, действия происходили между моим бывшим и настоящим боссом. Их взаимодействия на работе были закрыты и наши организации якобы враждовали, хотя, вот уже как год заключён мир. - Как мы с Рю поняли, толком её нет. Просто непонятные истерики со стороны Огая. Грозится переездом, разводом. Всю эту неделю говорит, что застрелится или спрыгнет с крыши. - М-да, дело конечно, труба,- произнёс Фёдор и, сохраняя серьезный вид, уткнулся взглядом в пол, видимо, раздумая над услышанном. - Но, как говорится, человек, который говорит, что совершит самоубийство, никогда его не совершит,- откидывая голову на спинку дивана, подвёл итог словам Чуи Рюноскэ. Его слова меня смутили, хотя признаюсь, я не сразу понял их суть. Разговоры о подобном я не любил, но решил всё же добавить свои мысли, не думая, что всё это перерастёт в нашу будущую дискуссию: - Не совсем с тобой согласен, Аку. Если человек заговаривает и грозится подобным, то где гарантия, что всего этого не произойдёт? Быть может, он намекал, да его не слышали. Может у него какие-то проблемы с доверием и прочее. Ведь всё может быть, тут нельзя сказать об абсолютно любом человеке, говорящем такое. - Ну, трудно сказать, хотя да, всё может быть,- Рюноскэ стал смотреть на меня, - Вообще, я думаю, что совершать самоубийство глупо и безрассудно,- он окинул взглядом всех присутствующих,- Ну сами посудите: человек просто лишает себя всех возможностей по собственной воле. Он не узнает, что произойдёт через секунду, минуту, на следующей день. Человек просто исчезает для всех без возможности вернуться. Честно, я не представляю на сколько всё должно быть ужасно и безвыходно, что единственным выходом из ситуации является это. - Солидарен с тобой, Рю,- взглянув на Аку, зевнул Чуя, желая продолжить мысль,- я ещё вот чего не понимаю: это ж какая степень эгоизма должна быть у человека, что он считает, что никому не нужен, всем на него наплевать. Он и вправду не задумывается над тем, что будет после него? Думает, наверное, что он как муха: исчез и никто не заметил, наоборот всем на пользу. Ну нет, в жизни просто, как муха, исчезнуть не получится. Тут нужно жить до самого конца, не сдаваясь и всё время борясь за право своего существования. После короткой паузы в дискуссию вступил Фёдор, решив оставить свои размышления. - Согласен с вами обоими. Самоубийство, как никак грех и во благо быть не может совершено. Заканчивать с собой до ужаса глупо и безрассудно. Хотя сейчас, увы, подобные случаи часты. Человечество катится не в ту сторону. Люди просто теряют познание о мире и жизни. Решают: ну почему, собственно, и да? Всё им скучно, серо. И знаете, хочется к таким подойти и спросить: а что ты сделал для того, чтоб было тебе не скучно? Но нет же, мы сидим целыми днями дома и ничего не делаем, ну или же ходим на работу из простых обязательств. Выполняем всё без души, "наотвались". Естественно после этого и приходят такие мысли и никто не задумывается о последствиях. Ну зачем же? Кому это вообще надо? Взмах, и нас нет. Прелесть! Я задумался над словами Достоевского. Как же правильно он произнес, люди просто ничего не делают и всё им везде серо, да скучно. Но опять таки, сказать, что я полностью согласен был с его мыслью не могу, ведь как бы сказал Куникида Доппо: "Я мечтаю совершить суицид". Мою серьёзность в лице подметил Накахара и решил спросить: - Дазай, вот ты на полном серьёзе хочешь покончить с собой? После чего я не задумавшись ответил: - Не знаю. Честно я просто не знаю. Раньше желание и вправду было, но сейчас ответить не могу. В любом случае, это вряд ли произойдёт. Я осторожно взглянул на Фёдора; он смотрел на меня своими фиолетово-красными глазами, испепеляя одним взглядом. Ох, сколько же бесед было проведено на эту тему... Бесчисленное множество. И ведь я давал чёткий ответ, что нет, всё это в прошлом, но как же я сейчас глупо и необдуманно поступил, произнося данную реплику. Фёдор ничего не ответил и, повидимому, не собирался. Взглянув на часы над диваном, он сказал, что пора бы уже нам уходить, потому отнёс чашку на кухню и стал возиться в прихожей. Его поведение явно смутило хозяев, но они ничего не сказали и лишь молча отправились нас провожать. Я прекрасно осознавал, что дома меня ждут разборки на подобие тех, что мы слышали сегодня. *** Да, так и случилось. Мы рассорились с Фёдором. Описывать происходящее я не хочу из-за непрошедшего чувства вины. О, уж какие мысли посещали тогда мою глупую голову... И ведь я не стыдился их и обдумывал ещё долго..! Признаюсь вновь, читая написанное, я в который раз убеждаюсь, что не надо было начинать писать. Между строк кроются какие-то мысли, но я даже не углубил Вас, дорогой читатель в суть ссоры. Но право, я считаю, что это не стоит и абзаца, так как ничего совсем уж криминального не произошло. Меня просто отчитали как последнего пройдоху, а я с чего-то вдруг оскорбился до души и просто ушёл. Да, ушёл. На дворе был третий час ночи, а я направлялся к Чу и Аку, надеясь переночевать у них. Как же я стыжусь моего того эгоизма... И как только можно было так поступить... Ведь просто сбежать, поступить как трус, не найдя компромисса и не попытавшись что-то сказать, уйти так подло и гнусно... Дойдя до их дома и набрав номер квартиры, ответ я получил спустя два гудка. Это меня удивило, ведь во-первых, не прозвучал вопрос "Кто там?", а во-вторых Чуя и Акутагава, как нормальные люди, всегда спали в столь поздний час. Поднявшись на лифте, я подошёл к открытой двери квартиры. На пороге меня встретил уставший, но вовсе не сонный Чуя. - Дай угадаю: рассорились? - Ванга, но прошу, давай не будем внедряться в подробности. - Как скажешь,- впуская меня в квартиру и идя на кухню, расстроенно произнёс Чу. Скинув пальто и сняв обувь, я помыл руки и направился на кухню, где меня поджидал Накахара с двумя кружками кофе. То что в кружках был кофе, я сразу, признаюсь, не заметил. - Аку спит? - Как мёртвый. Вырубился буквально за пару минут. - А ты чего же не спишь?- присаживаясь на стул напротив, спросил вновь я. - Бессонница. - Сочувствую. Погоди, а почему кофе? Я лично не против поспать. - Поверь мне, сегодня не уснёшь. Сейчас они на удивление смолкли, но я уверен, что продолжение ещё будет. - Погоди, я не совсем тебя понял. Ты про босса с Мори?.. - А про кого же ещё?- фыркнув, ответил Чуя, ставя на стол полупустую кружку. - Быстро ты однако...- я же взял кружку в правую руку и стал цедить содержимое маленькими глотками. - О, слышишь!- вставая со стула и подходя ближе к стене, вскрикнул вполголоса, дабы не разбудить Рюноскэ, Накахара. И вправду, из соседней квартиры доносились мужские выкрики, но более громкие и отчётливые, чем в прошлый мой с Фёдором приход. - ... Ты никогда меня не понимал! - Да, разумеется! Ты ведь никогда не закатывал эти глупые истерики первым!.. Дальше я вслушиваться не видел нужным. - И долго они так? - Второй час. Спустя минут 10, как Рю уснул. Они, мне кажется, уже абсолютно всю мебель перебили. - Будем что-то предпринимать? - Без понятия. Тут ничего и не сделаешь. Ну, придём мы к ним и что скажем? Мол, прекратите, дайте поспать? Да они нас пошлют, выставив на лестничную площадку, если не уволят, и продолжат, как ни в чём не бывало. - Справедливо. Но всё же, бессонная ночь это не вариант. Я конечно всё прекрасно понимаю, завтра не понедельник, а суббота, но я не хочу всю ночь оставшуюся сидеть здесь и слушать их, припоминая свои семейные проблемы. - Всё равно не хочешь рассказать? - А что рассказывать то? Отчитал, я решил оскорбиться, поругался и ушёл. А теперь у меня ощущение, будто что-то плохое произойдёт. - Кратко ты однако. У меня, к слову, тоже такое ощущение есть. Но тут скорее просто опаска именно по поводу наших "любимых" соседей. - Нет, у меня именно витает плохое предчувствие. Я бы даже сказал ужасное, аж живот скрутило. Чуя сел на своё место, так как до этого продолжал стоять возле стены и слушать ругань. Обведя взглядом комнату, он вновь прислушался к крикам. -... Да и пускай будет так!- произнёс голос, чем-то напоминающий Огая, но словно обезумевший. Неожиданно раздался глухой удар. Крики смолкли. Мы сидели затаив дыхание. Вдруг Чуя сорвался с места и побежал в прихожую. Я сорвался за ним, догадываясь, с какой именно целью он туда ринулся. Я подбежал к уже открытой входной двери и подошёл к Чу, стоящему у квартиры боссов. С малой надеждой, он дёрнул за ручку. Та, на наше огромное удивление, поддалась и мы осторожно зашли в квартиру. В коридоре никого не было, поэтому мы тихими шагами прошли дальше. Признаться, оба мы здесь находились впервые. Пройдя дальше и зайдя внутрь комнаты, судя по размерам гостиной, мы резко остановились, а я чуть ли не упал. По середине комнаты, лежало бездыханное тело Фукудзавы. Рядом с ним стоял Огай с пистолетом в руке. Я помню, как с испугом увидел я тогда его красное лицо и налившиеся кровью глаза. Думаю, что он хоть и заметил наше присутствие в комнате, но нас не узнал. Он сел рядом с бесчувственным телом и схватил бессмысленно за его руку. Затем он резко встал и стал слоняться из угла в угол по комнате, видимо не понимая, зачем это делает. В один какой-нибудь миг он лишился рассудка и вовсе. Он всё смотрел на тело. Мы с Чу бегали за ним и, главное, боялись пистолета, который он так и забыл в своей правой руке. Он оттолкнул меня раз локтём, другой раз Чую ногой, не переставая кругами ходить по комнате, переступая через куски разбитой мебели и смотря всё на тело. Чуя хотел было крикнуть Огаю, но боялся раздражить сумасшедшего. После он остановился и стал пристально смотреть Фукудзаве в лицо. Затем он нагнулся и поцеловал его в бледные губы. Я понял наконец, что этот человек был уже совершенно вне себя. Вдруг он замахнулся на тело пистолетом и навёл на лицо. Мы мгновенно, изо всей силы схватили его за руку и закричали Огаю. Помню: мы оба боролись с ним, но он успел вырвать свою руку и выстрелить в себя. Он хотел застрелить «его», а потом себя. Но когда мы не дали «его», то он уткнул пистолет прямо себе в сердце, но я успел оттолкнуть его руку кверху, и пуля попала ему в плечо. В это мгновение в комнату ворвался Акутагава; но Огай уже лежал без чувств, рядом с Чуей, который успел забрать пистолет, а я лишь тупо смотрел на свою руку, испачканную в крови. Теперь этой сцене минуло почти полгода, и многое утекло с тех пор, многое совсем переменилось, а для меня давно уже наступила новая жизнь. Но развяжу я для читателя. Начнём, пожалуй, с Огая. На данный момент он жив и здоров, рана не была смертельной, хоть и заживала долго. Чуть больше недели он лежал в больнице, так как пуля попала в плечо весьма не удачным образом, потом же он две или три недели ходил с повязкой. С Юкичи тоже всё хорошо, то было лишь потеря сознания, без ущерба для организма. Подробности тех их ссор так и остались нерассказаными, но я думаю, что глубокого смысла в них не находилось. К слову, то разногласие их было последним. С Фёдором мы тоже быстро помирились, буквально в тот же день утром. После той сцены, я готов был сразу бежать домой, но пока Акутагава вызывал скорую, я так и вырубился на том ковре, где лежали Мори и Фукудзава. Спасибо Чуе, донёс тогда до своего дивана. Наутро же, где-то в районе семи, я пулей побежал к Фёдору. Тот же, как и Чуя, не спал всю ночь и был в курсе всех событий. Придя, я помногу раз стал извиняться, даже встал перед ним на колени, правда Достоевский тут же поднял меня с пола и крепко обнял, в знак прощения, прошептав мне на ухо, что не описать словами как он счастлив, что всё со мной хорошо и я не пострадал в том инциденте. Сейчас же я сижу в нашей общей с Фёдором комнате и дописываю этот рассказ. Ну вот, мы и дошли до конца повествования. Признаться честно, я рад, что всё подошло к концу. Много моих мыслей не было сказано, много действий и вовсе пропущено. Но что написано, то написано. Пора, наверное, вернуться к вопросу, по какой же такой причине я всё это начал и почему всё мною описанное произвело на меня неимоверное впечатление. Думаю, особо деликатные читатели уже всё поняли и обо всём догадались, но я считаю нужным оставить здесь некое разъяснение. После всё того же инцидента я думать насчёт самоубийства перестал и напрочь. Мы перестали ссориться с Фёдором даже по самым мелочам, ведь никогда не знаешь, до чего всё может дойти. Неизвестно, чем закончится ваша пустая ругань и бесконечные обзывания друг друга. И это не обязательно та Огаевская развязка. Может быть, в тот момент под пулю попал бы и я. И вот представьте, с неразрешенным конфликтом я покидаю этот мир. С неугасшим чувством вины и чувством, что обидел до души самого мне близкого человека. Право, я не знаю, что может быть хуже.