Ты моё наказание

      -Вали к чёрту.

***

Катя присела на краешек дивана и прикоснулась к Маниже.       -Не трогай меня. Одёрнула руку.       -Послушай... Я наговорила лишнего, была на эмоциях. Мне очень стыдно, правда...       -Нет, нет не надо мне этого. Не утруждайся. Ты всё сказала верно, так все говорят. Все эти слова которые я слышу чуть ли не с рождения, эти оскорбления, ненависть, агрессия... Ты права. Глупо было надеятся что ты считаешь по-другому. Глупая я...       -Не говори так. Катя опустила глаза. Больно, очень больно это слышать, когда знаешь что виновница этих страданий ты сама.       «Дура, что наделала. Говоришь что любишь, а сама режешь и без того не зажившие раны.»       -Хочешь чего-нибудь добавить? Глаза Манижи тусклые, опухшие. Не живые. Но смотрят, как всегда, прямо в душу, в самую глубь.       -Я не хотела...       -Но сделала. К чему тогда эти оправдания? Катеринины очи уже совсем размоклись. Горло щиплет, сердце ноет, но терпит.       -Что я могу сделать, чтоб тебе стало лучше?       -Уйди. И она слушается. Раз просит, значит надо. Ключи в джинсовку, джинсовку на плечи, тихие шаги по коридору. Пару мгновений задержалась около двери. Может это игра? Сейчас она подбежит, схватит за плечи, прижмёт к себе, как в последний раз. Простит, поцелует... Да что угодно, хоть матом накричит и влепет пощёчину, пусть ненавидит и бьёт до полусмерти... Только бы увидеть жизнь в её глазах. Катя всё стерпит, дайте шанс, она себя перегрызёт ради той искорки в глазах Манижы. Но она не идёт. Только тяжёлое дыхание прямо из кухни. Щелк. Дверь захлопнулась. Горячие слёзы моментально огрели своими ручейками ледяные щёки Катерины. Стыдно было раскисать перед ней. Ей сейчас хуже, больнее гораздо.       «Из-за тебя.» Повторяла раз за разом Катя. Правильно говорят, слова режут больнее лезвий. Эти слова она и втыкала в себя словно кинжалы.       «Из-за тебя она несчастна. Ты это допустила. Теперь будешь наказана.» Робкими шагами девушка спускалась по лестничной клетке. Куда идти? Непонятно. Ближайшая лавочка у дома показалась лучшим пристанищем.       «Рядом с мусоркой и бомжами. Тебе самое место.» Катя села на лавку, потянулась за сигаретой, но тут же отдёрнула ладонь.       «Нет, Катенька, никаких сигарет, ты наказана.» Как мама, лишила сладостей и поставила в угол. Только вот она сама в этот угол и встала. Добровольно. Без пререканий и мольбы о прощении. Сама провинилась, сама себя наказала. Когда вырастаешь, начинаешь понимать логику взрослых. Дорожки от слёз медленно подсыхали, противно стягивая кожу. Мурашки роем обдали плечи Кати, когда очередной поток ветра пронёсся мимо кварталов. Ночь. Девушка запрокинула голову глядя на кромешно чёрную небесную гладь. Ни единой звездочки, лишь одинокая луна решила разделить с ней тяжёлую учесть. Мысли с болью давили на стенки черепа. Думать о чем либо другом просто невозможно. Невыносимо тяжело...       «Если что-то тебя гложет, нужно выговорится, тогда сразу станет легче.» Говорила Манижа каждый раз, когда Катя измученно скулила после долгого рабочего дня. Но она не слушалась, держала всю боль и обиду в себе. Думала, что тем самым бережёт нервы и без того уставшей Сангин. И что теперь? Доигралась. Хотела как лучше, получилось как всегда.       -Ох, луна-луна... Ну и натворила я дел конечно. Мозг словно на автомате стал генерировать своего рода раскаяние. Слова вылетали из неоткуда и уходили тоже в никуда. Тут никто не услышит, никто не осудит. Можно выплеснуть всё, всю злость и горечь, все эти не высказанные слова и обиды... Смыть всю грязь, при этом не запачкав ею другого, кого-то близкого и дорогого. Лишь одна луна. Все выслушает, а потом скроется как небывало, и загорится заместо неё солнышко. Яркое, чистое... живое.

***

Снова шаги. Уже более резвые. Видимо Манижина терапия сработала. Сердце всё так же болит, но уже не истекает кровью, как пару часов назад. Все слёзы выплаканы. Все слова сказаны. Нечему больше тяготить душу и втыкаться кинжалами.       «Поговорю, обниму, утешу... Только бы выслушала. Только бы поздно не было.» Пару проворотов ключа и она снова дома. Родной запах, родные руки уже в мыслях зажимают в тёплых объятьях, губы на шее... Ну же, встречай блудную дочь. Тишина. Ни шороха, ни вздоха. Катя прошла дальше. Ящики на распашку, свет выключен. Странно. Тусклый свет из кухни словно заманивал внутрь. Катерина поддалась и сделала шаг. Манижа сидит как прежде: опустила голову на руки, облокотившись при этом на стол.       «Заснула может?» Что-то не ладное случилось и она чувствует, всем телом чувствует, что что-то не так. Подошла ближе... Нет. Только не это. Палетка от Катиных лекарств, пустая. И не одна...       «Раз, два... четыре... Господи сколько же она выпила?» Осознание приходило постепенно, будто бы нарочно не паникуя раньше времени. Но когда счёт остановился на восьмой пачке, слёзы как по команде хлынули на холодный кафель. Пальцы трусились когда набирали номер скорой, голос предательски срывался на крик. Руки легли на бездыханное тело возлюбленной, обвили шею, прикоснулись к артерии.       «Пульса нет. Черт.» Разве это конец? Вот так паршиво это должно было закончится? Наконец оторвавшись от телефона, Катя приподняла тяжёлую голову. В глаза сразу бросилась записка на столе. Дрожащими руками Катерина развернула листок. «Не вини себя. Люблю. Твоя Манижа» А дальше всё как в тумане...       «Не вини себя.» Она вообще думала когда это писала? Наглоталась моих таблеток, из-за моих же слов, не дала себе помочь, выгнала, как будто лишнюю, не родную... А что теперь? Пишешь, что любишь, но я же знаю правду. Знаю что ненавидела меня всем сердцем, когда я ранила тебя. Так лучше бы убила меня, я виновата. Я, не ты. Если бы любила, не тронула себя. Не посмела бы...

***

Катя опять не послушалась. Она винила в её смерти себя, себя и никого другого. Убивала изнутри. Ненавидела... А толку? Манижу всё равно уже не вернуть, как и прежнюю Катю... Она, наверное, уже никогда себя не простит.