Другая жизнь. Одинокий путь

***

      Сянь-Сянь едва дотерпел до наступления быстрых зимних сумерек. Притворившись спящим, он дождался, пока Лань Ванцзи уйдет в основную часть цзиньши, и с величайшим трудом убедил себя потерпеть еще немного, прежде чем соскочил с кушетки и в два прыжка добрался до того самого угла, опустился на колено.       Там было пусто и тихо. Обычный угол комнаты. Ничего. Никого.       Сянь-Сянь поднялся на ноги, вернулся к кушетке и проделал весь путь снова, медленными шагами, как и в тот раз. Но результат оставался прежним — ничего.       Юноша снова вернулся к кушетке, присел на краешек и обнял себя за плечи. «Что не так? Что не так?..»       Он лег на спину, прислушался. Было тихо. И темнота в углу комнаты совсем не казалось живой.       «Неужели… — на миг предположил А-Сянь и тут же одернул себя. — Нет! Это я не могу попасть к нему! Не то состояние!»       Он снова сел, потряс головой, запустил пальцы в волосы. «Мастер Вэй, мастер Вэй, держитесь, я сейчас. Я вспомню… Я пойму, как получилось тогда. Я сейчас…»       На прикроватном столике стоял небольшой чайничек с отваром и пиала. Сянь-Сянь протянул руку и погладил округлый фарфоровый бок. «Я сделал лекарство. Я обязательно доставлю его. Я должен справиться. Я обещал ему… Мастер Вэй, Вы ведь еще там, правда?»       Скрестив ноги, Сянь-Сянь опустил запястья на колени с сделал глубокий вдох. Он припомнил, что в тот раз лежал в постели, засыпая. Тело стало легким, дыхание размеренным — как во время медитации. В какой-то момент он ощутил необычное, не взгляд даже из темноты, а внимание, обращенное на него.       «Сяньшэн, — позвал А-Сянь. — Вэй сяньшэн?»       Юноша стал припоминать их самую первую встречу. Его фигуру, высокую, статную, изящную. Сянь-Сянь смотрел на него снизу-вверх, лежа на полу. В голове шумело, внутри было плохо, да еще и связывало заклинание — он попросил мастера о помощи.       Сяньшэн не отвернулся от него тогда. Не счел недостойным внимания обычного человека. Он помог, вернув способность двигаться.       А-Сянь никогда не задумывался, как сяньшэн оказался тогда рядом с ним, как попал в Облачные Глубины, как нашел тот уединенный дом в отдалении.       Достаточно того, что он был там в нужный момент. И даже если это был его дух, у Сянь-Сяня тоже была какая-то редкая сущность, вероятно достаточная, чтобы увидеть его.       «Сяньшэн — снова мысленно обратился к нему юноша. — Вы — часть чудесного и замечательного в этом мире. Вам нельзя погибать! Вы столько раз замахивались на невозможное и добивались успеха. Нужно постараться еще разочек. Для самого себя. Для меня! Вы слышите?» — А-Сянь? — позвал его негромкий голос, почти шепот, с заметным придыханием. — А-Сянь, что с тобой? Тебе плохо? — пальцы сомкнулись на его запястье, потянув за руку. — А-Сянь?       Сянь-Сянь распахнул глаза.       Сяньшэн подался к нему и держал за руку, приподнявшись, заглядывая в лицо снизу-вверх, в темноте его глаз тускло мелькнул алый всполох.       А-Сянь поспешил перехватить его руку: — Мастер Вэй, пожалуйста, лежите, Вам нельзя двигаться. Это я. Все хорошо. Все в порядке. Я мигом.       Он хотел поскорее напоить его лекарством и поспешил к столику у кушетки, но на нем было пусто. Сянь-Сянь сжал кулаки и бросил быстрый взгляд в угол комнаты. — Сейчас, — повторил он и зажмурился.       Сделав три медленных вдоха, он открыл глаза и обнаружим себя сидящим на кушетке в позе для медитации, на столике рядом стоял чайничек и пиала.       Сянь-Сянь поспешно наполнил ее отваром, немного подумал и выпил половину. — Вы нужны мне там, а не здесь, — требовательно процедил он и снова закрыл глаза.       В этот раз он заставил себя сделать пять вдохов. Ему удалось уловить разницу состояний между «там» и «здесь», но он боялся допустить ошибку и потерять еще время. — Мастер Вэй! — позвал он, бегом устремившись в угол комнаты. — Мастер Вэй?       Он был там, лежал, укутанный одеялом. Оно лишь соскользнуло с его плеч от недавнего движения. — Вэй Сяньшэн? — снова обратился к нему Сянь-Сянь.       Но заклинатель не отвечал ему, продолжая лежать неподвижно. — Сяньшэн? — повторил А-Сянь, коснулся его плеча, но не решился встряхнуть даже немного, боясь причинить боль.       Он все-таки сбегал обратно к столику у кушетки и принес пиалу с отваром. Осторожно поставив ее на пол чуть в стороне, он взял ладонь мастера в свои и опять позвал его несколько раз, но тщетно.       Его рука была заметно горячей. Сянь-Сянь удивился, что не обратил на это внимания сразу. У него жар. Необработанные вовремя раны могут дать воспаление. Нужно было думать об этом, а не о питье. Сейчас нужны чистая вода, ткань для перевязки и снадобья для обработки.       Сянь-Сянь принес не то, что следовало.       Он крепко сжал руку мастера, повторяя, как заведенный: — Держитесь, держитесь, только держитесь, пожалуйста.       Напомнив себе, что тот без сознания и не слышит его, А-Сянь сцепил зубы, отчаянно пытаясь сообразить, как ему раздобыть все необходимое.       И тут его осенило.       Он даже шлепнул себя по лбу, обозвав простофилей. В цзиньши конечно же был целительский набор первой необходимости, а также имелся тайник, где хранились более специализированные снадобья, в том числе несколько редких.       Обстановку обеих частей дома Сянь-Сянь отлично знал. Всего-то дел во время поисков не разбудить спящего Лань Ванцзи. Почему-то он был уверен, что Лань Чжаню лучше не знать, что здесь происходит.       Бережно опустив руку сяньшэна, он в который раз пообещал ему: — Я сейчас, — и на цыпочках отправился к ширме, разделяющей части цзиньши.       Ни на что не отвлекаясь, юноша поочередно перенес в свою часть комнаты перевязочную ткань и снадобья, курильницу, небольшой острый нож, переносной очажок, бумажный фонарик и таз теплой воды.       Он аккуратно расставил все это, сложил ленты перевязочной ткани, поставил снадобье и воду так, чтобы все необходимое можно было легко достать. Все стояло идеально аккуратно, в лучшем виде, а все потому, что Сянь-Сяню было страшно до дрожи. Ему никогда еще не приходилось обрабатывать настоящие раны, тем более такие серьезные.       Он разжег в стороне курильницу с сандалом и некоторое время посидел рядом с ней, в ожидании, когда хотя бы перестанут дрожать руки.       Немного успокоившись, Сянь-Сянь вернулся к сяньшэну.        Еще раз проверив пульс, он начал перекладывать его на спину. Только на это и хватило его хладнокровия.       При свете фонарика стали явно видны рваные длинные раны, прилипшие обрывки ткани по их краям, а глубже - красное влажное сочащееся кровью мясо. Натуральное мясо. Но ведь перед ним лежит человек.       Сянь-Сянь с трудом проглотил, подступивший к горлу ком и посмотрел в лицо сяньшэна: очень бледное, но все же спокойное.       «Сейчас он не страдает», — как мог, ободрил сам себя юноша.       Сначала нужно было снять одежды. Чтобы избавиться от них и был нужен нож. А-Сянь принялся аккуратно вспарывать швы. Сосредоточившись на этом, он старался смотреть только туда, где работали в данный момент его руки.       Сяньшэн продолжал лежать неподвижно и тихо.       Наконец на нем остались только штаны и те части нижнего одеяния, которые прилипли к ранам и не отделялись так просто.       Сянь-Сянь аккуратно укрыл ему ноги одеялом и перевел дух.       Он понимал, что ему все равно придется продолжать. Он должен был продолжать.       Намочив в тазу одно из чистых полотенец, он дал воде немного стечь, сложил ткань вчетверо. Руки снова предательски задрожали. Юноша сделал глубокий вдох, задержал дыхание начал промакивать рану, идущую поперек живота.       Сяньшэн не вздрогнул, не вскрикнул.       Это придало Сянь-Сяню немного уверенности.       Прикусив от усердия кончик языка, он аккуратно отделил от раны все остатки ткани одежд и решил, что лучше сразу же обработать ее.       Нанеся снадобье, А-Сянь выдохнул с облегчением.        Взяв следующее полотенце, он намочил его и перешел к следующей ране. Он стал действовать быстрее и расторопнее и вместе с тем отсутствие реакции стало настораживать его.       Проверив пульс, А-Сянь снова принялся отмачивать от раны приставшую ткань.       От очередного прикосновения сяньшэн дернулся и застонал.       Сянь-Сянь инстинктивно отнял руку.       Пальцы сяньшэна вцепились в одеяло, мышцы напряглись тугими веревками. — Мастер! Мастер! — позвал его А-Сянь, схватив его за руку выше запястья. — Ничего, — смог процедить Вэй Усянь сквозь зубы. — Ты — молодец. Продолжай. Не обращай… — он не договорил, застонав.       Сянь-Сянь спохватился: — Сейчас.       Он дотянулся до пиалы с отваром и приподнял голову сяньшэну на своем плече: — Нужно выпить небольшими глотками, — пояснил он. — Это придаст Вам сил. Потом сможете принять болеутоляющее. Будет легче стерпеть.       Вэй Усянь молча согласился и пил по чуть-чуть между вдохами.       Споив ему всю пиалу, Сянь-Сянь очень бережно уложил его обратно и принялся разминать мышцы рук, ощутимо сдавливая. Он понимал, что от перемещения на спину мышцы на груди и животе растянулись, а уже потревоженная промыванием и обработкой рана тяготит еще сильнее, поэтому старался создать другие отчетливые ощущения, чтобы отвлечь внимание.       Сяньшэн постепенно расслаблял ту руку, которой доставался массаж, другая же продолжала впиваться в одеяло, хоть он и не издавал больше стонов. Сянь-Сянь перешел ко второй руке. Ему пришлось трижды перемещаться туда-обратно таким образом прежде чем напряжение в теле сяньшэна заметно ослабло.       Еще раз выслушав его пульс, А-Сянь взял сосуд с обезболивающим.       Вэй Усянь посмотрел на него: — Много нельзя. — Я знаю, — подтвердил Сянь-Сянь. — Один глоток.       Вэй Усянь кивнул, добавляя: — Не медли и сосредоточься на деле. Не обращай внимания, я все равно буду вздрагивать от прикосновений, стонать. Неважно. Я знаю, потом будет легче. Не отвлекайся. Тогда мне не придется терпеть слишком долго. — Понимаю, — тихо шепнул Сянь-Сянь. — Я все сделаю правильно.       Вэй Усянь коснулся его руки, пожав: — Ты очень упрямый и смелый. Ты сможешь. — Я справлюсь, — согласился А-Сянь увереннее и тверже.       Он дал сяньшэну обезболивающее, аккуратно закупорил и отставил подальше сосуд.       Взяв полотенце Сянь-Сянь продолжил отмачивать рану, снова глядя только туда где работают руки. Он следил за собственным дыханием, чтобы каждое движение было предельно точным и аккуратным. На его висках и лбу выступили росинки пота.       Нанося снадобье, он искоса поглядывал на последнюю, самую глубокую рану. Ему показалось, что под разорванной плотью виднеется белое. «Кость? Ребро? Там слева ведь бьется сердце.»       А-Сянь поспешно отвел взгляд. Воображение уже рисовало картину виднеющегося сквозь грудную клетку вздрагивающего и обливающегося кровью сердца. Юноша понимал, что в живую такого зрелища просто не вынесет. «Надо было начинать оттуда, — запоздало пожалел он. И тут же одернул себя. — Не медли! Не медли!»       Смахнув рукавом пот со лба, Сянь-Сянь вдохнул поглубже и больше не позволял себе ни малейшей посторонней мысли пока не вычистил и не обработал последнюю рану.       Подняв взгляд, он увидел, что сяньшэн в кровь искусал себе губы, стараясь не вздрагивать слишком резко и не вскрикивать слишком часто и громко.       Сменив полотенце, А-Сянь поспешил отереть ему лицо, шею, плечи, поднес еще укрепляющего отвара и принялся массировать ладонь сяньшэна. — Нужно сделать перевязку, — произнес Вэй Усянь, когда растревоженные раны чуть поутихли и он снова смог произносить слова. — Да, — негромко согласился с ним Сянь-Сянь. — Ты ведь уже все подготовил? Я могу сесть, так тебе будет проще. Быстрее управимся, — предложил Вэй Усянь.       Юноша молчал. — Ты умеешь перевязывать? — спросил его Вэй Усянь. — Умею. Я тренировался. Но не на… — Неважно. Все то же самое, — прервал его Вэй Усянь. — Ничего сложного. Нужно наложить ткань плотно, но не затягивая, иначе мне будет трудно дышать. — Понимаю, — кивнул А-Сянь. — Не торопись, — добавил Вэй Усянь. — Действуй спокойно. Просто потренируешься на мне еще разок. Ничего страшного. — Ничего страшного, мастер, — повторил за ним Сянь-Сянь.       Юноша в очередной раз осмотрел материалы для перевязки, убеждаясь, что все на месте, сделал несколько глубоких вдохов, настраиваясь. Сяньшэн не торопил его.       Наконец решившись, Сянь-Сянь помог ему сесть и взял первую полоску перевязочной ткани. Первый виток он наложил и закрепил выше раны на неповрежденной коже. Такое он действительно проделывал множество раз, поэтому сейчас сразу получилось, как нужно: достаточно крепко, но не слишком туго. Дальше было сложнее. Когда сяньшэн сел, края ран естественным образом сошлись плотнее — это было хорошо и правильно, но все равно накладывать ткань поверх настоящей раны А-Сяню было страшно. — Неважно. Все то же самое, — прошептал юноша. — Всего-лишь еще одна тренировка, — также тихо проговорил Вэй Усянь, поддерживая его.       Сянь-Сянь задержал выдох и проворно наложил еще один оборот, после которого останавливаться было уже нельзя. Его руки двигались достаточно проворно и ткань ложилась хорошо. Две раны из трех оказались закрыты, последний виток попадал на неповрежденный участок — все отлично сложилось. Теперь только надо взять еще одну ленту и таким же манером перевязать живот.       Повернувшись за перевязочным материалом, А-Сянь увидел, что рука, на которую опирается сяньшэн, дрожит и подгибается. Все-таки ему не хватало сил просидеть достаточно долго.       Сянь-Сянь успел подхватить его и прислонить плечом к себе, давая опору: — Мастер Вэй!       Обняв сяньшэна поперек спины, оказавшись совсем близко к нему, А-Сянь испытал внезапный прилив восторга и счастья, казалось бы совсем не уместный среди кусков окровавленной ткани, перевязочных материалов, снадобий: — Ничего-ничего. Отдохните немного. Я подержу Вас. Все в порядке.       Вэй Усянь позволил себе опереться на него и принять помощь.       Он видел, что Сянь-Сянь проводит между ним и собой четкую черту в своем восприятии.Последнее время он уже не разделял с ним ощущения тела. Вэй Усянь мог только видеть его вот так, со стороны, располагаясь в воображаемой им цзиньши где-то на задворках сознания, поэтому решил, едва ли А-Сянь хоть на миг допускает, что их духовные сущности при определенных обстоятельствах могут слиться воедино.       Доверившись чутью, Вэй Усянь позволил себе немного расслабиться в его руках, ведь ощущение поддержки очень важно. Иногда это — самое необходимое для исцеления и лучшее из возможного.       Почувствовав в себе достаточно сил, Вэй Усянь напомнил о том, что нужно покончить с перевязкой. А, когда, завершив это нелегкое для него дело, Сянь-Сянь снова привлек его к себе, Вэй Усянь снова молчаливо согласился.       А-Сянь подтянул край одеяла, накрыл им сяньшэна и гладил поверх него по плечу, опять невероятно счастливый. Улыбка сама собой расцвела на его лице и совершенно не меркла.       Пригретый и даже каким-то чудом совсем позабывший о боли, Вэй Усянь все-таки вынужден был контролировать ситуацию: — А-Сянь, не засиживайся со мной. Я все равно сейчас засну и перестану что-либо ощущать. Не бойся оставить меня. Мне уже намного лучше. — Еще немного, — сразу же отозвался юноша. — А-Сянь, — вздохнул Вэй Усянь. — Разве ты не слышал, что я сказал? — Это потому, что я рядом, — ответил Сянь-Сянь.       Вэй Усянь не успел подобрать слова, чтобы выразить изумление и задать уточняющий вопрос, юноша продолжил сам: — Важно чувствовать себя неодиноким, когда плохо. Я знаю. Это помогает очень хорошо. Я побуду, пока Вы не заснете. — Обещай мне, что все приберешь и уйдешь, как только я засну, — проговорил Вэй Усянь мягко, но требовательно. — Обещаю, — серьезно ответил Сянь-Сянь.       Он понял, что выполнить просьбу мастера очень важно и необходимо.       Для них обоих.