Наркотик

За окном давно стемнело. Только одиноко стоящие фонари освещали улицу тусклым жёлтым светом, пытаясь захватить хотя бы её малую часть. Вокруг не души. Люди давно уже дремлют в своих тёплых постелях, видя хорошие и плохие сны. На небе давно зажглись миллиарды звёзд, что пытались осыпать собой всё небо. Луна своим лёгким светом еле освещала комнату, в которой сладко спали два парня, прижавшись друг к другу. Они пережили слишком много. Слишком много ужаса. Слишком много «слишком». Этого «слишком» было так много, что в нём можно было утонуть. Захлебнуться. Уйти в него полностью, с головой. Оно было удушающим. Хотелось выть, швырять, но избавиться от него. Они не заслужили всего того, что случалось с ними. Всего ужасного. Будто кто-то специально решил подшутить над ними. Подшутить над их несчастной судьбой. Почувствовав рядом с собой шевеление, один из парней проснулся. Его рыжие волосы были растрёпаны, а ледяные голубые глаза слипались. Сонно потирая их, Рыжий уставился на рядом спящего парня. Дыхание блондина сбилось. Грудь вздымалась слишком часто, не давая нормально вздохнуть. Казалось, что он вот-вот задохнётся. Ладони сжимали одеяло до побеления костяшек. Как будто одеяло это последнее, что у него было, и он пытался схватиться за него всё сильнее и сильнее. Не кому не отдавать, держать рядом с собой. Испарина выступила на его лице. Увидя состояние блондина, Нила как будто окатило холодной водой. Сон как рукой сняло. – Ты Эндрю Джозеф Миньярд. Вратарь команды «Лисы» университета Пальметто под номером три. Тебе двадцать два года. У тебя есть семья, – шептал парень. Вскочив, лицо Эндрю было полно ужаса, но тут же изменилось на безэмоциональное. Только в глазах читался истинный страх и ненависть. Посмотрев на руки, он увидел, что они дрожат. Только вот как бы Эндрю не старался, дрожь не унималась. Переведя взгляд на парня, сидящего рядом, он замер. Лицо Нила выражало страх, переживание, гнев и ужас. Всё, но не жалость. Джостен знал, что тот ненавидит это чувство, как и он сам. Жалость - безвыходное положение. Это ни помощь, ни участие, это разрушающие негативные эмоции. Он не слабый. Эндрю не нуждается в жалости. Ледяные голубые глаза пристально смотрели в глаза Эндрю с волнением. Он даже не пытался этого скрыть. Он переживал за Эндрю. – Эндрю. – Начал было парень, но был прерван поднятой дрожащей рукой. Что означала, мол, «молчи». Пододвинувшись к рыжему, Эндрю прижался к его груди, обнимая за талию. Всё, что ему сейчас было нужно – это Джостен. Чёртов номер десять, что привлёк его, как только они встретились. Он любил ненавидел эти длинны рыжие, почти красные пряди. Он обожал терпеть не мог эти ледяные голубые глаза, что всегда смотрели на него с любовью и нежностью. Он ненавидел себя за то, что позволил себе поцеловать это недоразумение тогда, на крыше. Он ненавидел себя за то, что рядом с Нилом он мог проявлять свои эмоции. Ненавидел себя за свою же слабость. Нил был как наркотик, которого ты хочешь всё больше и больше. Чаще и чаще. Наркотик, от которого он уже никогда не избавится. У него появилась зависимость на этот наркотик. – Нил, – всхлипнул он. Он плакал. Эндрю плакал. Наверное, впервые за четырнадцать лет. Он плакал и прижимался к Джостену. Многие годы он пытался найти любовь в приёмных семьях, но не находил. Он только всё больше и больше разочаровывался в жизни. Отчаявшись, он пообещал себе, что больше никогда не к кому не привяжется, не будет искать в ком-то любовь. Но она нашла его сама. Спустя много лет. Он сам нарушил своё обещание с появлением этого Рыжика. С каждым днём чувства к Нилу росли всё сильнее и сильнее. Он не понимал, что ему делать и как теперь жить. Он скучал, когда тот уходил на пробежку. Он скучал, когда тот шёл в магазин за мороженым для него. Для Эндрю. Он скучал, когда тот был на парах. Он скучал по нему всегда. Каждую чёртову секунду, минуту, час, проведенный без него. Без этой рыжей проблемы. А ещё он ревновал Джостена. Ревновал ко всем. Начиная от какого-то прохожего, заканчивая Лисами. Он видел, как на его Нила смотрят девушки и даже парни, и от этого он приходил в гнев. Как они посмели вообще смотреть на него? На его, мать вашу, Нила. Он был зависим. Зависим от Нила Абрама Джостена. – Эндрю? – встрепенулся Рыжий. – Эндрю, ты плачешь? – Немного округлив глаза, спросил он, смотря на светлую макушку и подрагивающие тельце. – Нил. – Начал было Блондин, но запнулся. – Я.., – продолжил Миньярд, но содрогнулся в рыданиях. – Чшш. – Прошептал Джостен, поглаживая волосы Эндрю. – Всё хорошо, хорошо. Я рядом с тобой, Дрю. От этого шёпота Эндрю начал успокаиваться. Слёзы перестали течь, оставив после себя мокрые следы, но плечи и руки всё ещё дрожали, хватаясь за Нила так, как будто он и вправду мираж и сейчас исчезнет. Просто растворится в воздухе, как будто бы его никогда и не было. Но он оставался на месте. Он не испарился. И Эндрю был этому рад. Да, рад. До боли в сердце, что обливалось кровью. – Нил, не уходи. Останься со мной. Не оставляй меня, – заговорил Эндрю, поднимая красные от слёз глаза на Джостена. – Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. – Не в силах уже остановиться, бормотал он, вцепившись в Нила. – Эндрю, ты чего? Эй, эй, всё хорошо. Я никогда тебя не оставлю. Никогда, слышишь? Я останусь с тобой. Я больше никуда не уйду, – говорил Нил, беря Эндрю под подмышки и усаживая к себе на колени. Обняв тело Миньярда, Нил вдруг понял. Эндрю доверился ему. Доверился так, что они уже не спрашивали у друг друга заветное «Да или нет?», когда хотели прикоснуться друг к другу. Он отдал Джостену всего себя. Эндрю Джозеф Миньярд доверился ему целиком и полностью. Нил был счастлив. У него появилась семья. У него появился Эндрю. И это самое важное. Посмотрев в янтарные глаза напротив, Нил ощутил потребность. Он хочет, нет, желает поцеловать эти губы. И он поцеловал. Не как всегда грубо, а нежно, со всей любовью, что у него была. Их языки сплетались между собой как в каком-то танце. Одной рукой Эндрю зарылся в волосы Нила, а другую положил ему на шею. Руки Нила же покоились на талии блондина, придвигая всё ближе и ближе. Эти действия не были страстными. В них они пытались вложить всю свою любовь. – Я люблю тебя, Нил Абрам Джостен, – признался Эндрю после того, как они отстранились друг от друга. Голубые глаза напротив зажглись. – И я тебя люблю, Эндрю Джозеф Миньярд, – ответил Нил и прижал к себе блондина, сжимая того в крепких объятиях.

***

Они были друг у друга. Сейчас они были счастливы. И это самое главное.