Jus primae noctis (Право первой ночи)

Северус проснулся посреди ночи в холодном поту. Его уже довольно давно не мучали кошмары, да и сейчас причиной пробуждения были отнюдь не воспоминания о тех ужасах, которые ему пришлось пережить по вине Поттера и Мародёров. Северуса разбудило нечто иное. Он совершенно явственно увидел себя в знакомой до мельчайших подробностей спальне Вальд-холла, выглядевшей так, словно Северус покинул её всего несколько минут назад. Однако теперь Принц явно являлся в ней гостем. Он сидел на краю постели, вглядываясь в бледное, взволнованное лицо подростка, как две капли воды похожего на Джеймса Поттера. Несмотря на внешнее сходство с отцом, мальчишка, как ни странно, не вызывал у Северуса ненависти или отвращения. Скорее — наоборот. Принц смотрел в зелёные глаза юноши и словно видел его чистую, неиспорченную душу и доброе сердце, способное на милосердие и любовь. Это была далеко не первая их встреча. С момента рождения Гарри между ними установилась удивительная связь, проявлявшаяся лишь когда Северус находился во власти сна. Бодрствуя, он и не вспоминал о мальчике, родившемся у его мучителя и Лили Эванс. Во сне же они, как ни удивительно, поддерживали с Гарри крепкую дружбу. Парадоксальным образом Северус стал кем-то вроде ангела-хранителя для сына Джеймса Поттера, поверенным его тайн и утешителем. А совсем недавно Принц даже оказал Гарри неоценимую услугу, изготовив для него модифицированное Зелье роста и таким образом решив проблему, причинявшую тому душевные муки и дискомфорт. Правда, поначалу Северус не знал, что помог именно Гарри. Когда к нему обратился известный римский зельевар — мастер Ламброзо — и попросил о помощи с одним каверзным зельем для сына весьма важного клиента, Принц и не догадывался, для кого оно предназначалось. Лишь по прошествии нескольких недель, увидев во сне внезапно вытянувшегося Гарри, Северус понял, кто именно был заказчиком Ламброзо. Если после снов, в которых фигурировал Джеймс Поттер, Северус просыпался больным и разбитым, то сны с участием Гарри приносили ему душевный покой. Мальчик неуловимо напоминал Снейпу самого себя в этом возрасте. Умный, способный и очень замкнутый — Гарри вызывал у Принца желание защитить его от всех превратностей этого жестокого мира. В этот раз разговор у них зашёл о предмете, до сих пор вызывающем у Северуса тупую боль в сердце. О Праве первой ночи. Очевидно, Гарри, чья чистота на фоне погрязшего в разврате отца была просто поразительной, впервые узнал о том, что Джеймс Поттер берёт себе в постель почти всех невест в Коукворте. Гарри был до глубины души возмущён тем, что его отец так обходился с жителями Коукворта. В пылу праведного гнева он воскликнул: – Клянусь, что никогда не возлягу ни с кем, кроме человека, которого предназначит мне сама Магия! В тот же миг Северус ощутил взвихрения магических потоков вокруг них, а затем почувствовал легкое жжение на тыльной стороне своего запястья. — Гарри, стой! – закричал Северус. – Ты не можешь давать подобную клятву, — он схватил юного лорда Поттера за запястье. — Смотри, что ты натворил! Принц повернул руку юноши тыльной стороной вверх и показал на крошечные руны, проступившие на коже. Они складывались в узор из переплетённых букв С. и П. Северус сразу же понял, что произошло. Мальчишка, очевидно, сам того не ведая, создал между ними магическую связь. Опрометчиво. Глупо. В панике взглянув на своё запястье, Принц увидел руническую связь, без сомнения складывающуюся в буквы Г.Д.П. Гарри Джеймс Поттер. В душе Принца поднялась буря гнева. Он больше никому не позволит принуждать себя. Тем более сыну проклятого лорда Поттера. — Кто это С.П.? — ошеломлённо спросил Гарри, совершенно не ожидавший ничего подобного. — Никто! — Северус рывком поднялся с места. Он был так зол, что едва сдерживался, чтобы не ударить мальчишку. — Прощай! В этот самый момент он проснулся. Мокрый от пота. С бешено бьющимся сердцем. Лелеющий надежду, что это был всего лишь странный сон. Северус щелчком пальцев зажёг свечу, стоявшую на столе, схватил её, поднёс к запястью левой руки и застонал от отчаяния. На коже явственно проступала вязь из букв Г.Д.П. — Господи! — Северус вцепился в волосы. — Только не это! Не позволь этому случиться вновь! Я не хочу принуждения, не хочу любить кого-то по прихоти судьбы! Я желаю сам выбирать себе спутника или спутницу жизни! Или вовсе остаться в одиночестве, но по своему собственному желанию. Он закрыл глаза, поднёс к губам оправленный в перстень родовой камень и горячо зашептал: — Молю тебя, великая Магия, избавь меня от этой привязки! Не заставляй подчиняться магическому обету. Освободи от навязанного мне свыше! Я знаю, ты можешь это сделать! «Ваши судьбы связаны с самого рождения Гарри, — зазвучал у него в голове величественный голос. — Ты и сам не раз ощущал это. Ты ведь видел его в своих снах. Ты отлично понимал, кто это, но не чувствовал к мальчику ни неприязни, ни ненависти. Наоборот. Ты стал для него старшим другом, человеком, которому он доверял свои самые сокровенные тайны. Не отрицай этого! Ты ведь и без меня отлично знаешь, что Гарри Поттер совсем не похож на своего отца. Иначе я бы никогда не выбрала его в качестве твоей родственной души. Он — полная противоположность Джеймса Поттера. Ваша связь не проклятье, а дар. Более того, именно взрослый Гарри Поттер являлся тебе в ОСОБЕННЫХ снах и, насколько я могла судить, проведённое с ним время доставляло тебе массу удовольствия». Северус покрылся липким потом ужаса. Это была его самая сокровенная тайна. Вот уже много лет он грезил о близости с таинственным незнакомцем, чьё лицо никогда не мог вспомнить наутро. И близость эта не вызывала у Северуса отторжения, хотя наяву одно лишь упоминание о сексе причиняло ему душевный дискомфорт. Теперь же выяснилось, что по прихоти магии его фантомным любовником являлся не кто иной, как взрослый сын Джеймса Поттера. Что за извращённая насмешка судьбы! — Но я не просил этого! — закричал Северус. — Не после того, что сотворил со мной Джеймс Поттер! Я не желаю иметь с его семьей ничего общего. Ты не можешь быть ко мне так жестока! «Я связала вас с самого рождения Гарри. Мне казалось, это станет примерным наказанием для Джеймса Поттера, без всякого на то основания вообразившего себя самым могущественным и непобедимым волшебником. Его сын искренне любит тебя. И будет любить всю жизнь. Этого я не смогу исправить. Если ты откажешься от него, то сделаешь самым несчастным человеком на земле, — в голосе говорившей с ним послышалось сожаление, словно собственная затея уже не казалась ей такой блестящей. – Прошу, дай ему шанс!» — Нет! — покачал головой Северус. — Однажды я согласился пожертвовать собой ради его матери. То, что случилось потом… я до сих пор не могу даже вспоминать об этом. Как ты могла так поступить со мной? Ты хотела наказать Джеймса Поттера, а в результате наказала меня, лишив права выбора как спутника жизни, так и способа мести моему мучителю. Молю тебя, освободи меня от этих уз. Каким бы человеком ни был Гарри Джеймс Поттер, он не нужен мне в качестве спутника жизни. «Будь по твоему! — до Северуса донёсся тяжелый вздох. — Уверена, ты пожалеешь о том, что отказался от моего дара. Но я добра. Если ты когда-нибудь попросишь меня вернуть тебе любовь к Гарри Поттеру, я с удовольствием сделаю это». — Я не пожалею! И никогда не попрошу о таком одолжении! Пожалуйста! — Северус был готов опуститься на колени, лишь бы проклятый знак магической привязки, о котором он когда-то прочёл в библиотеке Вальд-холла, исчез с его руки. В тот же момент голову Северуса пронзила ужасная боль. Он забился в судорогах на постели, а затем потерял сознание. *** — Северус, Северус, — кто-то поднёс к губам Северуса кружку с водой, — давай, сынок, пей. Принц сделал глоток и закашлялся. — Вот так-то лучше! — Джакомо поставил кружку на стол и облегчённо вздохнул. — Что… случилось? — с трудом прохрипел Северус, с удивлением обнаружив себя на полу. — Это ты мне скажи! Пришёл к тебе рано утром со свежим уловом, думал порадовать, а тут — на тебе, — нахмурился Джакомо. — Встать сможешь? — Попробую, — Северус сел. Голова всё ещё сильно кружилась, запястье словно ошпарили кипятком, зато руны — к его великой радости — исчезли. — Кажется, у меня был магический выброс или что-то вроде того, — сказал он. — Да уж! Без магии тут точно не обошлось, — хмыкнул Джакомо, — у тебя даже внешность изменилась. — Как это? — Северус ощупал лицо. Не обнаружив ничего странного, он поднялся на ноги и, шатаясь от слабости, добрёл до стола, на котором стоял таз для умывания. Плеснув в него воды, Принц подождал, пока поверхность станет гладкой, как зеркало, и заглянул в таз. Джакомо не солгал! Что-то в его лице неуловимо изменилось. Оно стало гораздо более утончённым и красивым. — Ну теперь тебе точно проходу не будет! — покачал головой Джакомо. — А ведь наши парни и девушки только-только смирились с тем, что ты на них даже не смотришь. — А жителей деревни не удивит, что у меня изменилась внешность? — Северус оторвался от созерцания своего отражения и вернулся к реальности, в которой вновь одной проблемой стало больше. А ведь он так рассчитывал на спокойную жизнь в этой забытой Богом глуши. — Мы ведь волшебники, — пожал плечами Джакомо, — с нами каких только странностей не происходит. А будут совать нос куда не следует — не обращай внимания. *** Следующие полгода пролетели для Северуса почти незаметно. С той самой ночи ему больше не снились сны о Гарри Поттере, и это радовало. Значит, Магия сдержала слово и разорвала связь между ними. Порой Северус думал о том, каково было Поттеру-младшему лишиться своего тайного советчика и друга, но в то же мгновение гнал от себя эти мысли: не хватало ему ещё переживать за сына Джеймса. Постепенно Северус вспоминал о Гарри всё реже и реже. У него появились новые заботы. Сеньор Ламброзо — знаменитый римский зельевар, по заказу которого Северус сварил уникальное Зелье роста для Гарри, всё настойчивей звал Принца к себе в ученики. Предложение было неимоверно заманчивым. Ламброзо славился несговорчивым характером и весьма редко брал учеников, выбирая лишь исключительно талантливых и перспективных молодых людей. Однако перед теми из них, кто выдерживал несколько лет работы в подмастерьях у невероятно строгого и придирчивого мастера, открывались любые двери, а от заказчиков буквально не было отбоя. Северус оказался в трудном положении. Его всегда тянуло к новым знаниям, и теперь он буквально разрывался между желанием поучиться у прославленного на весь магический мир зельевара и чувством долга перед приютившими его жителями рыбацкой деревни. — Ты должен принять предложение этого волшебника из Рима, — обронил в один из дней Джакомо, с которым Северус поделился своими сомнениями. — Сколько тебе сейчас лет? – Тридцать три, – ответил Северус. – Возраст Спасителя, — отметил Джакомо, осеняя себя крестным знамением. – Ну… умирать за грехи других людей я пока не собираюсь, — осторожно произнёс Северус, не понимая, к чему клонит старый рыбак. – А от тебя это и не требуется, — пожал плечами Джакомо. — Ты и так натерпелся всякого… Пора научиться жить для себя, а не только для других. Признайся, ты ведь не о такой жизни мечтал… Северус закрыл глаза, представив себе уютный дом, полный детских голосов, Лили, с волосами, подвязанными косынкой, замешивающую тесто для пирога, себя самого возле котла с зельем. Не об этом ли юный Принц грезил в своих мечтах? Сердце пронзила тупая игла горечи. Силуэт Лили, предательницы, ставшей женой лорда Поттера, растаял словно дым. Голоса их с Лили детей умолкли. Остался лишь он один наедине с придуманным им зельем. Одиночество и занятие любимым делом. Да, определённо именно таким Северус видел своё будущее. А для этого ему требовалось многому научиться, наверстать упущенное за долгие годы, когда он был сквибом. — Ну вот видишь, — сказал Джакомо, когда Принц наконец открыл глаза, — тебе нужно двигаться дальше. Нужно дать согласие тому зельевару. — Но кто же будет варить снадобья для вас? — вырвалось у Северуса. — Впрочем… У меня есть одна идея, но, боюсь, вы этого не одобрите… — замялся он. — И в чём она заключается? — Джакомо тактично не стал лезть в сознание Принца. — Говори, сынок, не бойся. — Я научу вашу старшую дочь варить всё самое необходимое. Она давно приходит ко мне и присматривается к моей работе. Простите, что не рассказывал вам об этом раньше. Просто, поскольку Вероника — вдова, я не увидел в этом ничего предосудительного. — Славно придумано! — кивнул Джакомо, по-видимому нисколько не шокированный этим известием. — Жаль, правда, что между вами и в самом деле нет ничего такого. А мы-то с женой думали, что у тебя с Вероникой другие занятия на уме… Уверен, она, бедняжка, была бы рада этому. С тех пор, как её муж утонул в море, она уже отчаялась вновь выйти замуж. Тем более с её-то характером и тягой к знаниям. Кому в нашей деревне нужна жена-книгочей? — Не сомневаюсь, она обязательно найдёт своё счастье, но точно не со мной, — усмехнулся Северус. — Вероника — совершенно замечательная женщина, а ещё редкая умница… Никогда не думал, что буду обучать искусству зельеварения женщину, да ещё с согласия и одобрения её отца. Надеюсь, вы не сердитесь, что обманул ваши ожидания? — Вероника всегда была смекалистей иных парней. А что до моих ожиданий… я уж как-нибудь это переживу, хотя не скрою, я хотел бы видеть тебя своим зятем. Зато моя дочь научится полезному ремеслу, которое уж точно прокормит её даже тогда, когда нас с женой уже не будет в живых. Так что это я должен тебя благодарить.