Jus primae noctis (Право первой ночи)

Наступило утро. Гарри, по вполне понятным причинам ночью так и не сумевший сомкнуть глаз, с большим трудом встал с постели и тут же получил очередной подарок от Магии. Его туника вновь стала ему впору, как в своё время обещал Сириус Блэк. Очевидно, накануне Гарри вырос столь внезапно, что зачарованная одежда попросту не успела сразу увеличиться в размерах. За завтраком Поттер в полной мере почувствовал, каково это — быть в центре внимания. На него глазели все: от только что прибывших в школу одиннадцатилеток, до взрослых магов — помощников мастера Гриндевальда. Шутка ли! Подросток, который ещё вчера был ниже самых младших мальчиков, за одну ночь вымахал чуть ли не на целый фут! Неудивительно, что появление Гарри в трапезной вызвало такой фурор. Невозмутимым остался лишь сам мастер, который выглядел так, точно в его школе подобное происходило чуть ли не каждый день. Дождавшись, когда шум за столом, поднятый появлением Гарри, наконец затих, он поднялся со своего места. — Я вижу, что случившееся сегодня ночью с мистером Поттером весьма взволновало вас. Тем не менее я требую, чтобы вы успокоились и не докучали мистеру Поттеру расспросами. Мы все являемся волшебниками. В нашем мире возможны многие самые невероятные вещи. А теперь приступайте к трапезе! Впрочем, если вы предпочитаете еде созерцание мистера Поттера, я распоряжусь сейчас же убрать со стола. Ответом ему стал шум придвигаемых мисок и стук ложек. Несмотря на удивительное зрелище в лице выросшего за одну ночь Поттера, никто не хотел остаться голодным. *** Вечером Гарри, уже успевший успокоиться после произошедшей с ним метаморфозы и даже слегка привыкший к тому, что ему больше не приходилось смотреть на всех, кроме домашних эльфов, снизу вверх, решил написать письмо отцу. Он зажег масляный светильник, вытащил кусок пергамента и уже собирался обмакнуть перо в чернильницу, как вдруг его рука замерла в воздухе. Сообщить отцу о том, что его проблема разрешилась самым благоприятным образом, значило признаться в неповиновении. Ведь лорд Поттер строго-настрого запретил ему прикасаться к присланному из Италии зелью. Гарри не сомневался, что отец наверняка обрадуется известию о том, что его сын — больше не низкорослый замухрышка, однако вместе с тем не хотел лишний раз гневить лорда Поттера, всегда и от всех требующего беспрекословного подчинения. После долгих сомнений Гарри решил спросить совета у своего учителя. — Простите, что беспокою вас в столь поздний час, мастер, — смущённо сказал он, когда Гриндевальд впустил его в свою комнату, — но мне необходима помощь в весьма щепетильном деле. Он подробно рассказал Гриндевальду о том, что случилось в Поттер-касле накануне его отбытия в Вальд-холл. — Я уверен, что вырос благодаря тому, что зелье сработало, — завершил своё повествование Гарри. — Однако теперь не представляю, как сообщить отцу о том, что я ослушался его. Гриндевальд задумался. Гарри нравился ему. Поначалу Геллерт не мог подавить в себе предубеждения против юного лорда Поттера. Всякий раз, глядя на Гарри, внешне невероятно похожего на отца, он вспоминал человека, оболгавшего, а затем и убившего Северуса Принца. Однако довольно быстро старый волшебник убедился: Гарри походил на своего родителя лишь обликом. Сердце у мальчика было добрым, характер — довольно покладистым, он никогда не чурался помогать тем, кто нуждался в этом. Помимо этих весьма положительных качеств Гарри обладал терпением и значительным магическим потенциалом, а ещё он любил учиться и умел применять полученные знания на практике. Порой, глядя на него, Гриндевальд невольно вспоминал Северуса Принца. Особенно когда видел в руках Гарри знакомую палочку или замечал, как мальчик сосредоточенно читает рецепт зелья или заклинание, придуманные Принцем и записанные им когда-то на сшитых вместе листах пергамента. Выслушав взволнованный рассказ Гарри, Гриндевальд почувствовал, как в нём поднимается горячая волна возмущения. Он прекрасно видел, какие страдания причиняет Гарри его маленький рост. Помимо Теодора Нотта у Поттера-младшего не было ни единого друга. Над ним подтрунивали. Никому не хотелось иметь в приятелях «коротышку». Неудивительно, что мальчик решился выпить снадобье, способное решить его проблему. А теперь, вместо того чтобы радоваться, Гарри боялся наказания за ослушание. И хотя мастер Гриндевальд и сам не терпел, чтобы ему перечили, неприязнь к лорду Поттеру побудила его полностью встать на сторону Гарри. — Вот как следует поступить, — сказал наконец Гриндевальд после затянувшейся паузы. — Полагаю, ты сумеешь избежать отцовского гнева, если не станешь пока оповещать его о том, что случилось. Я же со своей стороны через несколько дней напишу ему, что, видя твоё бедственное положение, отважился на свой страх и риск обратиться к друидам, и — о чудо! — именно они нашли способ помочь тебе. Поскольку у друидов имеются свои секреты колдовства, мы оба избежим ненужных расспросов о том, как именно им удалось вылечить тебя. — Вы в самом деле сделаете это для меня? — не веря своим ушам, произнёс Гарри. — А вдруг отец разгневается на вас? Иногда он бывает очень… несдержан. Мальчик густо покраснел. Он редко обсуждал поступки и характер отца с посторонними, но в данном случае чувствовал себя обязанным мастеру Гриндевальду, готовому принять огонь на себя. — Я плохо знаком с лордом Поттером, но думаю, что он не станет портить со мной отношения, — спокойно отозвался тот. — Из нашей переписки следует, что твой отец весьма доволен уровнем обучения в Вальд-холле вообще и твоими успехами в частности. Возможно, ему не понравится, что я обратился к друидам без его разрешения, однако, поскольку в результате моих действий ты стал таким же, как другие мальчики твоего возраста, гнев лорда Поттера быстро утихнет. — Но что если отец узнает о том, что случилось сегодня, от кого-нибудь другого? — внезапно всполошился Гарри. — Вдруг кто-то напишет об этом в письме своим родителям, а те сообщат в Поттер-касл? — Да, это и вправду возможно, — кивнул Гриндевальд, в очередной раз отметив смекалистость Гарри. — Но не беспокойся. Ни одна почтовая сова не покинет Вальд-холл в ближайшие несколько дней. По крайней мере, пока твой отец не получит от меня известие о твоём чудесном исцелении. *** Неделю спустя, в воскресенье, когда Гарри вместе с другими мальчиками занимался сбором целебных трав, произрастающих в обширном саду, отведённом специально для этих целей, между грядками появился школьный эльф. — Мистер Поттер должен пойти со мной к мастеру Гриндевальду, — пропищал он. Гарри, практически уверенный в причине, по которой ему пришлось прервать работу, наколдовал миску с водой, тщательно вымыл испачканные в земле руки и поспешил вслед за эльфом. Голос отца он услышал, немного не дойдя до кабинета мастера Гриндевальда. — Я доверил вам своего сына, а вы решились подвергнуть его опасности! — гремел лорд Поттер. — А вдруг с Гарри произошло бы что-нибудь непоправимое. Вы понимаете, что рисковали жизнью моего наследника? Гарри остановился как вкопанный. Ему очень не хотелось, чтобы у учителя возникли из-за него неприятности. А вдруг отец решит забрать его из школы? И именно сейчас, когда у Гарри наконец-то всё было хорошо и мальчишки больше не показывали на него пальцами, как на диковинную зверушку. — В колдовстве друидов не могло быть никакой опасности для мальчика, — уверенно отвечал мастер Гриндевальд, которого, очевидно, нимало не впечатлил грозный тон лорда Поттера. — Я всё время находился рядом и наблюдал за тем, как происходил процесс исцеления. Ручаюсь вам, он был совершенно безболезненным, и после него Гарри за одну ночь вырос на целый фут. Это вам каждый ученик в этой школе подтвердит. — Лорд отец, рад встрече с вами, — Гарри нерешительно переступил порог кабинета. — Мастер Гриндевальд, вы просили меня прийти. — Да, — кивнул Гриндевальд, жестом призывая Гарри приблизиться. — Это… это чудо, — растерянно прошептал Джеймс, уставившись на сына, выглядящего теперь как обычный тринадцатилетний подросток. — Мы перепробовали всё, — обратился он к Гриндевальду. — Я приглашал лучших целителей, обращался к самым лучшим зельеварам, но ничего не помогало… — Волшебство друидов очень древнее и мало изученное, — усмехнулся в бороду Гриндевальд, вне всякого сомнения наслаждаясь замешательством лорда Поттера. — Но в конечном итоге нам важен результат. А он — налицо. — Да, да, — кивнул Джеймс, — это потрясающе! Сынок, дай мне обнять тебя! — он прижал Гарри к груди. — Ты не представляешь, как я рад. Надеюсь, тебе не было больно во время обряда? — Нет, — помотал головой Гарри, — ни капельки. Я вообще ничего не почувствовал. А утром обнаружил, что стал намного выше. — Вот и славно! — лорд Поттер с явной неохотой выпустил сына из объятий. — Можешь идти. Я заберу тебя на Йоль. Только уговор — не пиши никому в Поттер-касле. Хочу сделать им сюрприз. *** Сюрприз несомненно удался. При виде воспитанника, ставшего выше неё самой, Луна вытаращила глаза, а потом, передав Невиллу маленького сына, бросилась обнимать Гарри. Вечером в пиршественной зале собрались все приближённые лорда Поттера, включая преподобного Лавгуда и Люпина с женой. Тонкс в очередной раз ждала ребёнка, однако ни её, ни Ремуса это нисколько не радовало, ведь все их дети умирали во время первого же оборота. — Я хочу провозгласить тост за моего сына и наследника — Гарри, — торжественно начал лорд Поттер. — Мы все рады видеть тебя… — он замялся, подбирая правильное слово, — таким. — Да, а то моя дочь уже переживала, что супруг не вышел ростом, — негромко добавил Сириус, сидевший по левую руку от Джеймса. — Заткнись, Блэк, — сквозь зубы пробормотал лорд Поттер. — Разве я сказал что-то обидное? — искренне удивился Сириус. — Мы с тобой оба печёмся о счастье и благополучии наших детей. А что может быть лучшим залогом прочного и удачного брака, чем здоровье обоих супругов? — Малый рост никоим образом не влиял как на моё здоровье, так и на мой магический потенциал, — холодно произнёс Гарри. Он взмахнул палочкой, и серебряный кинжал Сириуса вылетел из ножен и принялся резать пирог с олениной, после чего воткнулся в украшенную омелой столешницу перед отпрянувшим Блэком. — Неплохо, — усмехнулся лорд Поттер, — но впредь запрещаю тебе так делать. Иди к себе в комнату! — Хорошо, отец! — Гарри поднялся из-за стола, бросив на Сириуса полный презрения взгляд. — Но, мой лорд, он же ещё ничего не поел, — попыталась возмутиться Луна. — Гарри уже взрослый. Он способен отвечать за свои поступки. Ему не нужна ни нянька, ни заступница, — осадил её Джеймс. Луна густо покраснела и замолчала. — Всё в порядке, Луна. Не беспокойся. Я плотно позавтракал в Вальд-холле. Спокойной ночи, господа! Гарри гордо вздёрнул подбородок и, не глядя на отца, вышел из пиршественной залы. *** Гарри соврал Луне. Он так волновался перед возвращением домой в своём новом облике, что почти ничего не ел утром. Поднявшись к себе в комнату, он принялся со злостью срывать с себя одежду. Наконец, оставшись в одной нижней рубашке, он отшвырнул в угол комнаты сапоги и бросился на кровать. Его душили слёзы горечи и обиды на отца, прилюдно отдавшего предпочтение Блэку. — Ненавижу его! — шептал Гарри в подушку. — Ненавижу их обоих! Хоть бы чума унесла этого Блэка! Поздней ночью, когда Гарри, уставший, наплакавшийся и голодный, наконец уснул, дверь в его комнату приоткрылась. Джеймс, бесшумно двигаясь с грацией леопарда, поставил на небольшой столик у камина тарелку, полную всякой снеди, и уже собирался покинуть спальню сына, но, бросив взгляд на кровать, приблизился к ней и заботливо укрыл мальчика меховым одеялом. Гарри вздохнул, сонно глядя на отца, однако, поняв кто перед ним, тут же отвернулся к стене. — Обиделся? — лорд Поттер взъерошил непослушные волосы сына. Гарри молчал. — Сириус позволил себе бестактность, — сказал Джеймс. Снова молчание. — А ты в ответ едва не поранил его, за что и был наказан. — Ты его любишь? — глухо спросил Гарри. — Люблю, — коротко ответил Джеймс. — И не прогонишь? — Нет, — Джеймс вздохнул, — у всех есть свои слабости. Он — моя слабость. Ты уже взрослый. Ты должен понять. — Я понимаю, но не хочу сидеть с ним за одним столом. — Придётся. Он — твой будущий тесть. Я прикажу ему прекратить задирать тебя. — Так он и послушается! — фыркнул Гарри. — Послушается, — усмехнулся Джеймс, — у меня есть свои методы.