Jus primae noctis (Право первой ночи)

Прошло пару недель. За это время Гарри слегка набрал вес, хотя все равно оставался значительно мельче сына своей кормилицы. Маленький метаморф по-прежнему объедал своего будущего лорда. К счастью, Поттер больше не вспоминал о неприятном разговоре, и у Люпина отлегло от сердца: его жене и малышу ничего не угрожало. Во время охраны замка он перестал постоянно наведываться в детскую, проверяя всё ли в порядке. В одну из холодных осенних ночей возле детской возникла закутанная в плащ высокая фигура. Бесшумно проскользнув в дверь, человек прошел мимо дремавшей в кресле Нимфадоры, приблизился к колыбели, в которой мирно спал малыш с бирюзовыми волосами, и, вытащив из складок мантии крошечный флакон, капнул бесцветной жидкостью на пухлые губки ребенка. Младенец почмокал губами — очевидно, жидкость оказалась вкусной — и продолжил крепко спать. Наутро замок огласился истошными криками: — Мой малыш! — исступлённо рыдала Нимфадора. — Он не дышит! Крик разбудил лорда Поттера. Ворвавшись в детскую, он увидел Люпина, который с обезумевшим видом баюкал на руках мёртвого ребёнка, чьи волосы приобрели теперь пепельный оттенок, под цвет синюшной кожи. — Мой лорд! — Ремус беспомощно взглянул на Поттера. — Как же это, мой лорд? Ещё вчера он был совершенно здоров! Поттер провел вдоль тела мальчика волшебной палочкой. — Умер во сне, — констатировал он, — такое иногда бывает, Ремус. Соболезную. Поттер наклонился над колыбелью с Гарри. — У него голодный вид, — сказал он совершенно бесстрастным тоном, — вели жене его покормить. — Сейчас? — ужаснулся от такой бесчувственности Ремус. — Когда наш сын… — Но мой сын жив и хочет есть! — в тоне Поттера послышался металл. — Полно, Ремус, возможно, ребёнок унаследовал твою болезнь, а сейчас как раз приближается полнолуние. Ты же не хотел бы для него такой участи?! *** Лопата с трудом вгрызалась в мёрзлую землю. Блэк — а на более чем скромных похоронах малыша Лайелла присутствовал лишь он да чудаковатый отец Лавгуд — вызвался вырыть могилу для ребёнка с помощью магии, но Люпин отказался. — Будет правильнее, если я всё сделаю сам, — сказал он. — Как хочешь, — пожал плечами Блэк. — Моё дело предложить. — Спасибо, Бродяга. Я справлюсь. Блэк постоял возле него ещё пару минут, обновил согревающие чары, накрыв ими Ремуса и дрожащего на холодном ветру Лавгуда, а затем ободряюще похлопал Люпина по плечу. — Маленькие дети часто умирают, — задумчиво произнёс он. — Вы с Дорой молоды, у вас ещё будет ребёнок. И не один. Наверняка причина смерти Лайелла — приближающееся полнолуние, — Блэк оглянулся на Лавгуда и с явной неохотой поставил между ними магический щит, не пропускавший ни слова. Блэк презирал магглов, однако уважал (и слегка побаивался) Поттера. А тому вряд ли понравилось бы, узнай приходской священник тайну Люпина. — Как и сказал лорд Поттер, судьба избавила твоего сына от страданий. Не скажу, что ты должен радоваться этому, но я пару раз видел издали твой оборот. Ужасное зрелище. Уверен, ты не желал бы подобной участи своему сыну. — Да, — кивнул Ремус, избегая смотреть ему в глаза. Он боялся увидеть в них отголоски собственных мыслей о том, почему его сын — совершенно здоровый малыш — умер так внезапно. Поттер обвинил в смерти ребенка болезнь его отца, но маленького Лайелла убила вовсе не ликантропия. Да и как это могло случиться, если до полнолуния оставалась ещё неделя?! Нет, Лайелла убил Поттер. Он приговорил его к смерти ещё в тот вечер, когда потребовал от Нимфадоры прилюдно накормить своего сына. Именно тогда он решил, что Лайелл Люпин объедает маленького лорда Поттера. Ремус всхлипнул. Его сына убили, а он ничего не мог доказать. Где ему тягаться с лордом и тёмным волшебником, чью рабскую метку он носил? Метка привязывала его к Поттеру крепче любой вассальной клятвы. Посмей он поднять руку на Джеймса — и немедленно погибнет от магического отката. И что тогда станет с Дорой? Разве он имел право ради мести, пусть и праведной, оставить её одну. Особенно теперь?! Нет. Ему придётся притвориться наивным дураком, настолько преданным Поттеру, что и помыслить не посмеет поверить в его вину! Он должен затаиться и продолжить жить как раньше. Месть — это блюдо, которое подают холодным. И он не будет торопить события. Он выждет момент — пусть даже тот наступит через несколько лет — и убьёт Поттера! — Сын мой, пора начать отпевание. Люпин вздрогнул, точно очнулся ото сна. Он и не заметил, когда Сириус отменил Полог тишины. — Отпевание? — удивлённо произнёс Блэк. — Ребёнка ещё даже не окрестили. — Наш господь милостив и оплакивает всех своих детей, — отозвался Лавгуд. — Спасибо, отец мой, — хрипло сказал Люпин. — Сириус, иди в замок. Мы справимся. Спасибо, что побыл со мной… *** С момента «таинственного» исчезновения Ивара прошло уже почти два месяца, а Северус все ещё не мог привыкнуть к тому, что этот период в его жизни завершён. Больше никаких поединков сперва на деревянных, а потом и на настоящих мечах. Никаких заплывов наперегонки в ледяной воде. Никаких задушевных бесед у костра и рассказов о богах и героях с непривычными именами. Всему этому настал конец. К счастью, Люциус, отлично понимавший состояние Северуса, проявил себя как настоящий друг: вместо того чтобы открыто радоваться исчезновению гипотетического соперника, он попросту постарался заменить Ивара. Так что ежедневные тренировки вскоре возобновились: тем более что, благодаря стараниям Ивара, Северус теперь стал достойным противником. Что же касается задушевных бесед, они тоже продолжились, только теперь в роли рассказчика выступал Северус. — Я думал, лишь викинги способны запомнить имена всех их богов и богинь! — удивился как-то Малфой после очередного рассказа Северуса о том, как викинги представляют себе конец света. — Я никогда не жаловался на память, — пожал плечами Снейп, — особенно когда дело касается интересующего меня предмета. — Признаться, все это и в самом деле любопытно, — согласился Малфой, — мне только не по нутру культ смерти северных людей. Жить только для того, чтобы впечатлить богов и мечтать не о победе, а о том, как после смерти ты станешь пировать с богами в небесном чертоге. По мне, так себе перспектива! — Как выяснилось позже, викинги вовсе не жаждут расстаться с жизнью, — усмехнулся Северус. — Ивар рассказал мне, что этим отличаются лишь берсерки. Фанатики, которые перед боем доводят себя до такого исступления, что не чувствуют боли. Вот они-то живут лишь для того, чтобы красиво умереть. Остальные очень даже не против топтать грешную землю как можно дольше. Раздавшийся за их спинами шорох заставил Люциуса и Северуса одновременно повернуть головы и схватиться за мечи. Однако вместо дикого зверя или готового ринуться в атаку противника увидели возникшего неизвестно откуда старца, закутанного в дорожную мантию. — Мерлин! — сразу узнал его Северус. — И вам добрый вечер, молодые люди. Позволите погреться у вашего костра? — Разумеется, — Северус подтащил поближе к огню полено и предложил Мерлину присесть. — М-да… — глубокомысленно изрёк тот, — вижу, ты привык всё делать руками. Без магии, — Мерлин откинул капюшон. — А разве есть иной выход? — грустно усмехнулся тот. — Я живу так уже скоро два года. И, как видите, неплохо справляюсь. — Зачем растравлять старые раны! — Люциус зло посмотрел на Мерлина. — Думаете, ему легко даётся жизнь сквиба? Да вы хоть знаете, каким бы он мог быть волшебником! Я учился вместе с ним. Северус уже в двенадцать лет умел колдовать так, как не по силам иным взрослым магам. К концу первого года он научился аппарировать… На втором — варил зелья, доступные только самым продвинутым студентам. У него был дар! Я вообще не представляю, как он несёт своё бремя, а вы являетесь сюда и задаёте глупые вопросы. Не можете помочь — лучше помолчите! — Неужели ты думаешь, что целью моего визита сюда было лишний раз расстроить твоего друга? — строго спросил Мерлин. — Я никогда ничего не говорю просто так. За такую дерзость другой лишился бы головы, — негромко произнес Мерлин, не поворачиваясь к Малфою, — но твой дед когда-то оказал мне услугу, поэтому я дам тебе ещё один шанс, мальчишка. А теперь — помолчи. Я пришёл не к тебе. После встречи с тобой, Северус, я много думал и, кажется, нашёл способ помочь. Предупреждаю, это может быть опасно, а кроме того, я не гарантирую успех. — Если есть способ вернуть мне магию, нужно попытаться! — Северус порывисто вскочил на ноги. — Не так быстро! — улыбнулся Мерлин, осаживая его. — Необходимо всё подготовить. И там, куда я тебя отведу. И здесь. Сэр Люциус, вы должны сварить Укрепляющее зелье с добавкой крови Северуса. В случае удачи, ему понадобится много зелья, чтобы магические потоки восстановились. В случае неудачи — ещё больше, чтобы остаться в живых после ритуала. Северус, — он повернул голову к Снейпу, — завтра на закате совершишь ритуальное омовение. Я приду за тобой в полночь. *** Весь день Северус не находил себе места. Разумеется, он понимал, что ритуал может закончиться чем угодно. Мерлин ясно предупреждал о возможных последствиях, а он, несомненно, не бросал слов на ветер. И в то же время Северус всем своим существом хотел верить в чудо. Проснувшись ни свет ни заря, он нацедил в плошку собственной крови и поставил перед Малфоем, который, предварительно защитив походную палатку мощными чарами от нежелательного вторжения, уже поставил на огонь основу для будущего зелья. — Может, лучше я? — спросил Северус, чьи руки помнили каждый этап изготовления Укрепляющего. — Это плохая идея, — покачал головой Малфой, — это ведь не снадобье от лихорадки для маггловской солдатни. В зелье необходимо вложить частичку магии, а её у тебя, прости, Сев, сейчас нет. Так что не отвлекай меня от работы, а лучше пойди и займись другими делами. Работы, к счастью для Северуса, оказалось много. Ночью произошла стычка с противниками Артура, и сейчас возле палатки Малкольма лежало несколько раненых. И хотя раны в основном были не слишком серьёзными, Северус и Малкольм провозились с ними чуть ли не до обеда. После чего время как будто остановилось. Северус ежеминутно поглядывал на ослепительный диск солнца, но оно, словно насмехаясь над ним, и не думало заходить. Наконец стало смеркаться. — Волнуешься? — Люциус выбрался из палатки и устало отёр пот со лба. — А ты бы как себя чувствовал на моём месте? — губы Северуса тронула ехидная усмешка, хотя в данный момент ему было совершенно не до смеха. — Трясся бы от страха, — честно признался Малфой, кладя руку ему на плечо. — Ну что, пора? — Да, — кивнул Северус. — Может, старик и правда такой сильный маг, как о нём говорят, и завтра я снова проснусь волшебником. — Дай-то бог! Я буду желать этого всем сердцем. *** Вдоволь наплававшись в прохладной озёрной воде, Северус переоделся в чистые штаны и рубаху, а затем вернулся к их с Люциусом жилищу. Усевшись возле костра, они с Малфоем молча ожидали появления Мерлина. Каждый из них надеялся на лучшее, но против воли боялся того, что завтра для Северуса могло не наступить вовсе. — Может, лучше отказаться? — наконец озвучил их общие мысли Малфой. — О Мерлине, конечно, идет слава великого волшебника, но вдруг у него ничего не получится. И что тогда? — Тогда я либо продолжу жить так, как жил в последние два года, либо… — произнес Северус, неотрывно глядя на огонь. — В любом случае, чем бы мне это ни грозило, я должен хотя бы попытаться. А вдруг это мой единственный шанс вернуть пропавшую магию? — Но... — хотел возразить Люциус. — Не надо, не останавливай меня, — в голосе Северуса сквозила отчаянная решимость, — я не отступлю. — И правильно сделаешь, мальчик мой, — раздалось за их спинами. — Вижу, что ты готов, так что не будем медлить, Северус. Дай мне руку. *** За прошедшие два года Северус уже и забыл каково это — перемещаться с помощью аппарации. Переведя дух, он огляделся и обомлел: вокруг них высились огромные валуны, точно принесённые сюда великанами. — Где мы? — обернулся он к Мерлину. — Это место называется Станхенг, — отозвался тот. — Говорят, тут в своё время жило племя великанов, но так это или нет — никто не знает. — А кто живёт тут сейчас? — задал новый вопрос Северус, пытавшийся хоть немного отвлечься от мыслей о предстоящем ритуале, заставлявших его сердце бешено биться. — Сейчас это обиталище друидов, — ответил Мерлин. Едва он это произнёс, как из-за каменных колонн начали появляться фигуры, с ног до головы закутанные в плащи. — Пойдём, время не стоит на месте. Нас уже ждут, — поторопил Северуса Мерлин. Он ударил оземь своим посохом, и в то же самое мгновение вокруг них вспыхнуло несколько десятков воткнутых в землю факелов, а прямо перед ними стал виден каменный алтарь в виде пентакля. — Я должен лечь на него? — севшим от волнения голосом спросил Северус. — Да, — кивнул Мерлин. — Но прежде сними одежду. — Всю?! — Северус почувствовал, как им овладевает страх. Он и представить себе не мог, что ритуал ему придётся пройти полностью обнажённым. — Да, — снова кивнул Мерлин, а затем вынул из складок своего плаща небольшой фиал. — Думаю, тебе стоит выпить это. Или мы можем вернуться обратно. — Давайте, — Северус порывисто выхватил из рук старца фиал, выпил его содержимое и закашлялся. По венам точно побежал жидкий огонь. Страх отступил, а вместе с ним и стыд. Северус быстро скинул с себя одежду и лег спиной на холодный камень, раскинув руки и ноги. — Закрой глаза, — приказал Мерлин. Северус повиновался. Он слышал, как друиды приблизились к алтарю и встали вокруг него, бормоча какие-то напевные катрены. Затем ощутил боль в запястье — очевидно, по нему полоснули острым ножом, а в следующий миг почувствовал, как на его груди рисуют какие-то символы. — Лежи спокойно и не открывай глаз, — велел Мерлин. Песнопения друидов становились всё громче. Внезапно на Северуса нахлынуло ощущение спокойствия. Его точно мягко покачивало на волнах. Руки и ноги покалывало, словно алтарь делился с ним потусторонней силой. «Магия! — с ликованием подумал Северус. — Моя магия возвращается ко мне!» Внезапно всё это прекратилось. Сердце забилось, точно раненая птица, а тело на камне выгнулось от боли. Северус почувствовал, что ему не хватает воздуха. В ужасе он распахнул глаза и тут же услышал властный голос Мерлина: — Остановите ритуал, или мы потеряем мальчишку! — а потом добавленное еле слышным голосом, в котором звучало раскаяние: — Прости, Северус. Я сделал всё, что мог, но я ошибся. Только родовой алтарь мог бы вернуть тебе магию… Прости. Северус ощутил, что его точно несёт в бешеном водовороте, со всей силы ударяя о скалы. Он больше не мог сопротивляться бурному течению и позволил тёмной бездне поглотить его.