Петля

Рябь, Рябь, Рябь, Рябь. Прошло несколько дней. Несколько дней! Разрядиться до конца и уйти во тьму мне не дали, но Эля не приходила, слово сочтя себя победительницей. Наверное, так и было. Она победила. Она услышала, что я не помню, а я не услышал, что Сергей жив. И теперь я потерялся, запутался, застрял. Не мог забыться и не мог уйти в воспоминания. Лишь лежал, слыша только шум в ушах и видя только рябь в глазах. Может быть, именно так и выглядит конец для робота… Однако, я ещё не был освобождён. После метаний и после неподвижного времени в палате, вдруг… Нет, память не возвратилась, а сделала скачок и увлекла меня дальше, в ту секунду, когда я вернулся к друзьям, в убежище.

***

Я стоял перед ними, и понимал странную вещь: мне не хочется говорить. Да. Хотя слова мои могли обрадовать, я не находил в себе желания их произнести. Может быть, боясь именно радости. Не знаю, оттого ли, что сам радоваться не мог, или потому, что так неуместно теперь было… Но ожидание в комнате становилось все тяжелее, все нетерпеливее, и могло усилить страх воображением. Опустив взгляд, я сказал: — Элю не убили. Тишина. Недоумение. — Элю не убили, — повторил я твёрже. — Она пострадала, пытаясь открыть дверь. Она использовала все попытки и её ударил защитный механизм. — То есть?.. — начала было Зоя, но Майя опередила её и подбежала ко мне и схватила за руки. — Её можно починить?! Я медлил. Смутное чувство, то самое, что шептало, будто все уже было, говорило: ничего не выйдет. Но объективной причины сомневаться не было, как я ни искал. — Я думаю, при нужных материалах и помощи опытных роботехников, это возможно.

***

Воспоминание оборвалось резко, слишком резко и неправильно. Лицо Майи, готовой будто бы прямо сейчас прорываться через стены, чтобы только спасти Элю, медленно таяло где-то на потолке. Мне хотелось закричать, хотелось просить её остаться со мной, быть тем другом, которого нельзя подменить, и сказать правду! Но я молчал, чувствуя почему-то, что даже и динамик не пожелает произвести звук. Как будто ужасная петля, в которой я обитал, могла сдавить горло, и задушить… Может быть, одной только мыслью, что в прошлый раз я верил ей, а теперь столь твёрд потому, что уже был обманут. Мне ясно лишь, что я напрасно вспомнил. Что с этого момента будет ещё сложнее смотреть на неё. Что рядом со мной действительно ходит Эля, Эля, настоящая Эля… Которую заставили потерять самое главное. Личность.