Miracle at Christmas

      Когда Юнги снял свои ботинки на его крыльце, Тэхён вспомнил о ручье. И пока мужчина чистил и загружал камин новыми сухими поленьями, омега помчался по ступенькам на второй этаж и нашёл в комоде свои самые тёплые, самые любимые носки. Спустившись вниз он нашёл смотрителя там же, у камина на корточках.       Тэхён протянул ему носки и Юнги поднял на него удивлённый взгляд, как бы пытаясь понять, что он имеет в виду. — Надень их, чтобы быстрее согреться! — Тэхён надеялся, что мужчина поймёт его и без объяснений, но тот сидел замерев и смотрел на него снизу вверх, медленно соображая.       Тэхён подошёл поближе и указал на его ноги, а потом снова на носки. — Твоя обувь промокла… Ладно, это будет долго, просто давай я сам…       Тэхён схватил его за локоть и потянул вверх, чтобы дать ему знак подняться. После усадил на краешек дивана, который оказался под боком, и опустился на пол рядом с мужчиной, бесцеремонно пытаясь стащить носки с его ног.       Тот даже дёрнулся, широко распахнув глаза и глядя на Тэхёна со смесью смущения и замешательства, подтянул ступни ближе к себе, будто пытаясь спрятать их под диваном.       Тэхён дёрнул его за штанину, возвращая ногу Юнги к своим коленям. — Давай же, не смущайся! Если ты заболеешь, то кто будет чистить мне снег и привозить продукты? — и взяв его холодную ступню в ладонь, шустро натянул толстые носки.       Юнги выглядел комично. Большая бесформенная куртка, тёмные штаны, баллончик с розжигом, всё еще зажатый в руке, полностью раскрасневшееся лицо и махровые яркие носки с Гринчем. Тэхён захихикал, смущая мужчину ещё сильнее. — Мило, — только и сказал он, отступая в другой угол комнаты, чтобы проверить ёлку, которая обсыхала от снега, и дать Юнги пространство для переваривания ситуации. Тому давалось это с трудом… Краска с его лица начала перетекать на шею, а Тэхёна это всё только забавляло — ему понравилось тоже дать мужчине чуточку должного внимания. Юнги 2 : Тэхён 2       Его взбудоражило то, что удалось привлечь внимание Юнги и он собирался воспользоваться тем, что мужчина теперь пристально наблюдал за ним. Это было хорошо. Теперь он мог добавить в свои действия и движения больше соблазнительности. Интересно, повлияет ли как-то на Юнги, если он медленно наклонится к нижним веткам ёлочки, демонстрирую свои пухлые нижние формы, пока будет украшать её?       Но как только он посмотрел ёлку, то до него тут же дошло. — Блять… А где я возьму игрушки и украшения?! — омега практически завыл от горького осознания.       Он так и стоял, беспомощно свесив руки вдоль тела и тупо смотрел на дерево, прислонённое к стене в углу, будто надеясь, что вся красота материализуется на нём сама собой. Удручённая застывшая поза привлекла внимание Юнги совсем не так как он ожидал. Смотритель домика подошёл со спины, пытаясь выяснить в чём дело.       Тэхён применил весь свой талант в игре в "Крокодила" чтобы на пальцах объяснить проблему голой новогодней ёлки. По лицу Юнги сложно было сказать, понимал он что-то или нет, но зато точно было очевидно, что его забавлял этот маленький спектакль. Когда омега сделал колечко из пальцев и показал как натягивает его на еловую веточку, собираясь таким образом имитировать ёлочную игрушку, но слишком поздно понял, как пошло это выглядело — Юнги посмеялся приглушённым хриплым звуком, на который были способны его голосовые связки. Тэхён был очарован его улыбкой и приложил титанические усилия, чтобы отвести глаза от лица напротив.       Вдруг Юнги опустил руку в широченный карман своей куртки и извлёк оттуда дюжину красивых аккуратненьких еловых шишек. Они были все идеальной формы, будто созданы искусственно. Тэхён любовался этими маленькими дарами природы и широкими ладонями, которые их держали, но не мог понять, почему мужчина протягивает их ему.       Но либо это "Крокодил" сработал, либо Юнги был действительно потрясающе проницательным мужчиной. Он поднял одну из шишек к ёлке и поместил её между веток так, будто она новогодняя игрушка.       Тэхён ярко улыбнулся — это не тянуло на те керамические и стеклянные произведения искусства для украшения дома, которые продавались в его любимом торговом центре, но в этих маленьких шишках, собранных заботливыми руками, было что-то гораздо более ценное и душевное. В сердце Тэхёна потеплело. Он поднял глаза на Юнги, и вовремя. Тот глядя прямо в лицо омеги медленно протянул руку к его волосам, и пропустил между пальцами мягкую прядь, заставляя Тэхёна дрожать от неожиданности, от трепета, от ожидания того, что могло бы произойти дальше. Но мужчина отнял руку от его волос и опустил глаза на свои пальцы, Тэхён проследил за его взглядом и увидел на коже Юнги серебристые блёстки, которые омега нанёс утром с помощью лака для волос и совершенно о них забыл.       Юнги растёр блестки между подушечками пальцев и улыбнувшись, очень бережно, чтобы не напугать омегу, взял в свою руку его ладонь. Тёплое аккуратное касание кожи к коже послали волну необъяснимого волнения и восторга в мозг Тэхёна. Мужчина же будто пытался что-то ему сказать этими касаниями — он повернул его кисть ладонью вниз и одним из пальцев провёл по ногтям Тэхёна, которые были покрыты еле заметным перламутровым лаком. Искры, летающие между ними, не позволяли Тэхёну сообразить, что ему хотят сказать. Он просто медленно дышал через приоткрытые губы, стараясь не реагировать на едва ощутимую ласку так бурно. Никто никогда не обращал такого нежного и изучающего внимания его ногтям — да, многие хвалили эстетику его аристократичных пальцев, но то, что делал этот мужчина было чем-то совершенно иным. — Тебе нравится мой лак? — как можно отчётливее спросил Тэхён, убедившись, что Юнги смотрел на его рот. Это немного смущало его, так как он знал, что для глухонемых людей неизбежная необходимость смотреть в упор на губы говорящего, чтобы понимать слова — но взгляд мужчины был таким пристальным и манящим, что Тэхён невольно думал о желании поцелуя. Он даже почти потянулся навстречу, но когда Юнги мягко кивнул ему, он вспомнил, что задал вопрос. "И когда он только успел рассмотреть мой маникюр? Если у него и был ко мне какой-то интерес, то настолько тонкий, что я даже не заметил…"       Даже после этого Юнги не отпустил его пальцев, но потянулся за другой шишкой и вложил в ладонь Тэхёна, ещё раз показывая на его волосы и ногти. И тут до него дошло. — О! Ты хочешь, чтобы я покрыл шишки лаком и блёстками? Боже, ты ещё и гений…       Обрадованный омега помчался на второй этаж, чтобы схватить свою косметичку. Когда он спустился обратно, то смотритель домика уже натягивал свои ботинки поверх смешных носков Тэхёна, собираясь уходить. Он заметил, что собственные влажные носки Юнги тоже пропали — наверное забрал с собой, чтобы не смущать омегу. Хотя Тэхён не был бы против постирать и высушить их для него. Эта мысль загорелась каким-то огромным неоновым знаком в его голове, как бы намекая, что с ним определенно происходило что-то новое и что-то странное. Он не был увлечён наведением чистоты и предпочитал заплатить кому-нибудь за уборку и прачку, но почему-то сейчас он легко мог визуализировать себе сцену, где он стирает вещи Юнги, ароматизирует их своим собственным запахом и аккуратно складывает на полочку в их общем шкафу… "Тэхён, ты официально поехал крышей… Господи!"       Мужчина, которым он так стремительно увлекался, уходил и его сердце начало тосковать по нему ещё до того, как тот закрыл за собой двери. Хотел бы он, чтобы Юнги побыл с ним подольше. Тронутые им пальцы руки всё ещё были согреты теплом и вниманием и омега, не отдавая себе в этом отчёт, понемногу начинал страдать от желания продлить эти ощущения и эмоции.       Он грустно вздохнул. Гостиная в доме всё ещё была уютной, приятной, домашней и он даже заполучил себе желанную ёлку — но это место будто бы кричало о том, что хочет принадлежать двоим. Тэхён тоже очень хотел кому-нибудь принадлежать…       Тому, кто будет таким деликатным, понимающим и заботливым, что он бы утопал в своём счастье и желал отдавать любовь взамен в троекратном размере.       Он надеялся, что украшение шишек для его ёлки поднимут настроение и разложив всё на журнальном столике принялся за дело, аккуратно покрывая будущие игрушки переливающимся на свету лаком для ногтей. Тягучие мысли о лесе, о мужчине рядом, о буре тех чувств, которые он думал давно были погребены под душевными завалами из разочарований, предательств, безразличия и досады, но теперь возрождались и распускались, как подснежники после долгой зимы — всё это уносило его разум за пределы этого домика, позволяя рукам работать на автомате. Ему было о чём порефлексировать и монотонное занятие так сильно помогало.       Но не успел он закончить и двух игрушек, как стеклянная дверь в домик отъехала в сторону и Юнги вошёл, держа что-то в руках, прижатых груди. — Ты вернулся! — вырвалось у Тэхёна и благоговение в его взгляде, полностью обращённом к вошедшему мужчине, заставили лицо Юнги смягчиться под широкими тёмными бровями.       Омега был так рад его видеть, будто они расстались на целые выходные, а не на несколько минут — это красноречиво кричало о многом и Тэхён не собирался скрывать своего зарождающегося влечения.       Наконец, Юнги показал ему, что он принёс. Это настолько очаровало омегу, что он чуть не расплакался от умиления и осознания того, что такой человек, как этот мужчина, действительно существует. Он протягивал Тэхёну несколько маленьких деревянных фигурок разных лесных животных — лиса, медведь, сова, белка, заяц, один в один как тот, что он своими глазами увидел в лесу. Все они были явно самодельными и по немного робкому и застенчивому лицу Юнги, пристально следящим за омежьей реакцией, Тэхён сразу же понял, что эти фигурки мужчина вырезал своими руками. — Боже, это ты сам сделал?! — Тэхён принял все фигурки, детально рассматривая каждую, покрутив их в пальцах. — Какая красота, ты такой талантливый… Как в этой глуши вообще мог оказаться такой идеальный мужчина? Есть ли хоть что-то чего ты не умеешь?!       Юнги вряд ли мог разобрать его быстрое лепетание, но омега был уверен, что его восхищённо сияющие глаза говорили о многом.       Из внутреннего кармана смотрителя появилось кое-что ещё — серебристая лента, которая должна была помочь сделать ёлочные игрушки полноценными.       Они провели целый час плечом к плечу, распыляя блёстки на шишки и привязывая петельки из ленты к деревянным фигуркам, а после вешали их вместе на ёлку, оба покрываясь румянцем при каждом небрежном касании их тел.       Тэхён никогда не был так сильно удовлетворён таким простым взаимодействием. Он ощущал, как время замедляется, как всё становится таким мирным, медленным, как острее ощущаются действия и как разум отдыхает от отсутствия необходимости в словах. Он всегда был слишком болтливым, слишком шумным и шустрым из-за чего его тревожность и обеспокоенность возрастали. Приятно было остановиться в одной точке и прочувствовать жизнь в моменте.       Ёлка, полностью собранная их руками, обладала особой магией в его глазах. Теперь Тэхён не знал, как он когда-нибудь сможет купить обычную ёлку и нацепить на неё бездушные шарики — Мин Юнги официально разрушил для него любое другое Рождество, которое он проведёт без него и его умелых рук.       Сейчас омега даже не хотел об этом думать — не хотел представлять, что вернётся в Сеул в одиночестве и всегда будет вспоминать эту зиму, как самое волшебное время в его жизни. С волшебным человеком, который ощущался так, будто они общаются душами. — Это очень красиво, — прошептал Тэхён, будто боясь разрушить магию вокруг них. Его взгляд перебегал с одной блестящей шишки на другую, любовно оглаживал каждую крошечную искусно вырезанную зверушку, следил за деликатными движениями пальцев Юнги, который продолжал повязывать на ветки бантики из оставшейся ленты. Как же сильно он хотел протянуть руку и дотронутся до этих пальцев, творящих волшебство для него одного.       Момент лопнул, как радужный мыльный пузырь, когда зазвонил телефон Тэхёна. — Тэ… Ты целый день мне не звонил, всё в порядке? — Не-ет, — проныл Тэхён и отошёл от ёлки и стоящего рядом с ней мужчины. Он плюхнулся на диван подальше от Юнги и поскорее начал объяснятся, слыша нетерпеливое сопение друга “на проводе”. — Чимин, я сейчас умру… — Тебе там не нравится? Тебе очень грустно? Я блять найду Доджуна, со всей силы оттяну его мошонку и свяжу из неё грёбаный узел… — Нет, мне на самом деле очень-очень нравится! Я умираю, потому что я кажется сильно влюбился… — … За три дня? Как ты блять это делаешь? — Чимин звучал не столько удивлённо, сколько осуждающе. Для Тэхёна это было не впервой. — Детка, твоё сердце пострадает если ты так легко будешь впускать в него альф… Ты даже на необитаемом острове найдёшь в кого втрескаться! — Он не альфа. Думаю ты был прав, он на 99% бета, оставлю 1% на какой-нибудь странный ДНК-сбой или что-то в этом роде. — Ну бета… Смысл не в этом! — Чимин вздохнул, как и всякий раз, когда собирался отбросить приколы и начать какой-то серьёзный разговор. — Смысл был в том, чтобы ты легко и приятно потусил, поспал в тепле и не в одиночестве, посидел на чьём-нибудь члене и выбрался из этой авантюры счастливым, сытым и с абсолютно свободным сердцем. А ты что сделал? Влюбился он блять… — Ты бы его видел, Чимини! Он типа прям как… Как настоящий мужчина! Как Намджун, только лучше! — Эй! Ты глупости давай не говори… Чем это он лучше?.. — Он умеет делать руками всякое! — Намджун тоже умеет! Ещё как! Вообще-то первые два раза я кончал как раз на его пальцах, а уже потом… — Фу, ну ёба-боба, ну я не про это! — Тэхён скривился, пытаясь остановить беспорядочный поток картинок перед глазами, который он совершенно не хотел визуализировать. — Твой муж настоящий важный дядя, который может за всё заплатить и ты будешь в шоколаде, а Юнги… Он… Юнги он другой. Он может всё-всё сам сделать. Даже ёлочные игрушки! Блять, Чимини, я правда умираю… Почему мы всё это время так недооценивали бет и гонялись за альфами? — Ты! Ты недооценивал. Я встречался с двумя бетами, было посредственно, но и не каждый альфа тоже Намджун, так что… Вау ты и правда влип… — Скажи что-нибудь, что станет для меня новостью… — огрызнулся Тэхён и покосился на Юнги, который уже закончил повязывать бантики на ветки и стоял неловко у стены, будто не зная куда себя деть. — Ладно, мне пора! Развлекайся с мужем, не переживай за меня так сильно. Я… — Хочешь ляпнуть что-то про то, что ты в надёжных руках? — усмехнулся Чимин и Тэхён даже через огромное расстояние в тысячи километров знал, что его друг пошло поиграл бровями. — Надеюсь у Намджуна сегодня не встанет. Пока…       Тэхён вернулся к Юнги, взволнованный телефонным разговором, потому что проговорив всё это Чимину, обличив свои мысли в настоящие слова, он будто сильнее убедился в своих чувствах и в силе своих намерений. Смотреть в лицо беты стало как-то тяжелее, без того, чтобы не опустить глаза в пол, прикрыв ресницами степень своей неожиданной застенчивости. Поэтому он перевёл своё внимание на уже полностью украшенную ёлку и его накрыл настоящий щенячий восторг. — Волшебно… Идеально… Лучше чем я себе представлял… — прошептал он, очарованно рассматривая каждую деталь.       Юнги улыбнулся и неуверенно протянул ему новую записку, которую набросал так незаметно и быстро, что Тэхён за этим даже не уследил. "Я рад, что смог Вам услужить, надеюсь, это поднимет Вам настроение. У меня ещё остались дела в городе на сегодня, поэтому не переживайте, если не сможете меня найти. Вернусь вечером.” — Постой! — воскликнул Тэхён и в его голове мгновенно обрисовалась идея. Он набрал заметку в телефоне и протянул Юнги. "Спасибо за всё, мне правда очень понравилось! Не могли бы Вы подождать пару минут, пока я набросаю список продуктов, раз уж Вы поедете в город?"       Юнги кивнул, прочитав. А Тэхён завибрировал в предвкушении — осталось не так-то много дней его отпуска, нужно поскорее предпринять какие-то шаги, если он хочет увлечь этого мужчину. Он должен пригласить его на ужин. Омега надеялся, что список, который он составил, очень сильно намекнёт Юнги о свидании: дорогое вино, свежие устрицы, клубника в тёмном шоколаде, он вспомнил, как Чимин советовал ему пармезан и инжир, как мощные афродизиаки — сейчас он был готов на любую корзину продуктов, если это заставит Юнги почувствовать к нему настоящее сексуальное влечение.       По лицу беты, читающему список, нельзя было определить, понял ли он намёк. И это немного нервировало Тэхёна. Ему нравился этот человек, но если вдруг Юнги окажется непроходимым тупицей в области соблазнения — это сильно испортит ему все планы и бессмысленно потратит несчастные остатки времени.       Тэхён выпроводил Юнги за дверь, скрестил пальцы, возвёл глаза к небу и попросил у всех Ангелов, которые только смогут его услышать, о том, чтобы у него всё получилось.       Теперь ему осталось принять ванну, натереться сахарным скрабом и надеть свою самую соблазнительную одежду, чтобы стать тем самым лакомым кусочком, которого так не хватало в жизни деревенского дровосека.