Miracle at Christmas

      Только когда Тэхён открыл заспанные глаза, он понял, как он устал за время перелёта. Он всегда глумился над теми персонажами сериалов, которые засыпали в грязной уличной одежде на чистых постелях, и считал их безответственными. И вот он один из них. Распластался на свежевыстиранных одеялах, пахнущих горной свежестью, не заметив, как уснул, пока предавался унынию о праздниках в одиночестве. Его тёплые дутые штаны шелестели под его весом, когда он ворочался с бока на бок, а от шерстяного свитера на подушке остались маленькие бежевые волоски, как после линьки. Не то, чтобы у него была огромная тяга к чистоте (хотя, как не забывал упоминать Чимин — его Дева в асценденте должна была этого требовать), он любил чистоту, но не любил её наводить. Поэтому было просто идеально, когда можно было прийти в чистенькое и свеженькое помещение, ставшее таковым заботой кого-нибудь, кто не Тэхён, и стараться просто поддерживать этот уют как можно дольше. Может быть поэтому он был не самым желанным омегой? Уборка действительно не была его сильной стороной. Он предпочитал заплатить соседскому омеге пенсионного возраста, которому, по его скромному мнению, всё равно нечем было заняться. Теперь он просто наедялся, что кто-то будет приходить и ухаживать за этим домом, пока он отдыхает.       Когда Тэхён чуть больше пришёл в себя после сна, он понял, что проснулся не самостоятельно. Его разбудил какой-то звук с улицы, напоминающий монотонный стук с интервалом в несколько секунд. Уже смеркалось из-за солнца, уходящего за горы, и этот стук в сумеречном лесу был очень неуютным. Тэхён поежился, обнимая себя за плечи, и в очередной раз его сердце обволокла тоска. Он был один, не мог позаботиться о себе, не чувствовал себя в безопасности, и лес вокруг, который должен был стать волшебным, казался очень тревожным. Из-за того, что он проспал половину светового дня, теперь ему, вероятно, предстояла долгая, бессонная и нервная ночь.       Стащив с кровати одеяло и закутавшись в него с головой, пытаясь создать иллюзию защитного кокона, он спустился вниз, чтобы проверить, что его разбудило.       На первом этаже было тихо, камин больше не трещал, что не удивило Тэхёна, ведь он забыл, что нужно поддерживать огонь, однако в доме было тепло и уютно пахло нагретым деревом. Это заставило омегу смягчиться и почувствовать себя чуть менее испуганно. Он медленно подошёл к окну и осторожно отодвинул штору, чтобы выглянуть во двор. С его спальни на втором этаже казалось, что звук доносился именно с этой стороны. На крыльце мягким жёлтым светом горел уличный фонарь, отражаясь от снега и позволяя увидеть чьи-то следы. Они вели от небольшого сарайчика к дровнику у дальней стороны дома. Дровник был полностью забит аккуратно сложенными вязанками. Тут у Тэхена всё встало на свои места — похоже за домом действительно кто-то присматривал, и этот человек только что колол дрова для его камина и маленькой сауны позади дома. Именно этот звук разбудил его, но теперь вокруг никого не было ни слышно, ни видно. Он решил выйти на крыльцо, чтобы точно убедиться в отсутствии незваных гостей и подышать морозным воздухом. Это было полезно и должно было вернуть ему новогоднее настроение — он этого заслуживал!       На крыльце его ждала плетёная корзина, покрытая клетчатой льняной салфеткой. Брови Тэхёна удивленно поползли вверх, и он огляделся по сторонам, чтобы понять, кто поместил сюда эту корзину. От места, где она стояла, по заснеженным ступеням и узкой протоптанной тропинке тоже вели следы куда-то за пределы освещённого дворика — ему придётся узнать завтра, что, а главное кто ещё есть тут в округе.       Подняв корзину на руки он откинул салфетку и обомлел. — Нет, ну это джек-пот, я считаю!       Он и забыл, что хоть этот домик и находился в глуши и глубочайшем уединении от какой-либо ощутимой цивилизации, но по отельным меркам он был пятизвёздночным. И эта информация тут же вернулась ему в мозг, когда он увидел лакомства, которые ему доставили. Свежая хрустящая чиабатта, утиный паштет, вяленые помидоры, прошутто, несколько видов сыров, хумус, который блестел от оливкового масла, бутылка просекко и, что на самом деле больше всего удивило Тэхёна, — уже заботливо очищенные мандарины, которые были просто безумно ароматными. Он забрал всё в дом, широко улыбаясь — наконец-то он мог начать ощущать себя на зимнем курорте, где его будут баловать.       Разложив все закуски на маленький столик и наполнив бокал игристым, он зажёг свечи и после уселся прямо на пол, приятно погружаясь задницей и ладонями в мягкий пушистый ковёр. Немного покопавшись в незнакомых буквах на экране телевизора, он всё-таки включил дискографию Бинга Кросби, который был великим маэстро, способным вернуть рождественских дух в любой, даже самый одинокий дом. Тэхён решил, что с этой минуты он больше ни одного мгновения не потратит на мысли о бывшем и закрепил это обещание звоном бокала о вазочку с очищенными мандаринами. — Ты самое важное, что есть в твоей жизни, Ким Тэхён! За меня и за мои жадные желания в новом году! К чёрту альф, к чёрту то, чего они хотят и что они болтают. С этой минуты я не верю никаким чужим словам — они не имеют веса и не имеют значения! Аминь! — сделав торжественный глоток, Тэхён расслабленно улыбнулся, откинулся спиной на сидушку дивана и удовлетворенно прикрыл глаза. Он дал себе слово, что насладится абсолютно всем, что захочет и до чего сможет дотянуться. Настало время счастливого Ким Тэхёна!

⊰✫⊱─⊰✫⊱─⊰✫⊱

      Вопреки ожиданиям о бессонной ночи игристое и маленькие уютные закуски из корзины так разнежили Тэхёна, что он сильно опешил, когда проснулся утром в гостиной. Что удивило его еще сильнее — лежал он не в плюшевой медвежьей шерсти на полу, а погруженный в недры мягкого дивана и накрытый с ног до головы тёплым пледом. Журнальный столик, за которым он пировал ночью, был прибран от крошек и мусора, а оставшиеся закуски накрыты уже знакомыми льняными салфетками. Тэхён встрепенулся и резко сел на диване, позволяя пледу соскользнуть с его плеч и почувствовать утреннюю прохладу ещё не растопленного дома. Он поёжился и вернулся обратно в свой нагретый кокон, всё ещё нервно осматриваясь по сторонам, чтобы понять, кто и главное как, был здесь, пока он спал. С одной стороны ему сделалось очень страшно — кто-то вошёл в дом, пока он был полностью беззащитен, одинокий омега в лесу, разморенный от алкоголя и так беспечно вырубившийся прямо на полу. Кто-то трогал его тело, пока укладывал на диванные подушки. Кто-то мог воспользоваться его уязвимостью…       С другой стороны, голос в его бедной одинокой черепушке шептал ему: "Ну не воспользовались же! Наоборот, о тебе наконец-то кто-то позаботился. Кто-то был достаточно милым, чтобы ты почувствовал себя комфортно, когда проснёшься".       Всё внутри него боролось между тем, чтобы тревожно смутиться, и тем, что все эти маленькие вещи, как заранее растопленный камин, корзина с вкусняшками, бережность к его сну — ощущались как волшебство этого домика. Может быть так и работает то самое пресловутое рождественское чудо? Может быть его не стоит бояться и отторгать? Может нужно выйти этому чуду навстречу с широко распахнутыми объятиями?       Только вчера Тэхён пообещал себе с нового дня взять от жизни всё, что она ему предлагает, и постараться насладиться этим всем, больше не предпринимая злосчастных попыток бегать за иллюзией счастья, пытаясь удержать кого-то возле себя, пытаясь исполнять все их прихоти, чтобы быть хорошим, быть любимым. Возможно он просто должен "быть".       Чьё-то незримое присутствие и нервировало, и приятно будоражило его. Этот человек появлялся тут, как фантом: в нужное время и в нужном месте, но так, чтобы его никто не видел. На секунду Тэхён даже подумал одну дурацкую мысль о волшебных эльфах Санта-Клауса и тут же сам захихикал, признавая её нелепость. Пусть это место и чудесно, но самое волшебное, что тут имеется — безумно вкусный хлеб с хрустящей корочкой. Тэхён умял его весь в один присест и даже не оставил на завтрак, подозревая, что утром он уже будет не таким свежим и потеряет всю свою вкусовую магию.       В голове омеги проскользнула ещё одна мысль, которая крутилась на задворках сознания с самого его прибытия в домик, но он всё никак не мог её сформулировать — и вот это навязчивое ощущение чего-то странного, наконец, сформировалось.       Запах в доме. Он был самым обычным домашних запахом — представлял собой смесь дерева, нагретого воздуха, мандарин, растопленного воска свечей и просто той самой выбивающейся характерной нотки, которая уникальна для каждого дома.       Здесь совершенно не было ни ароматов альф, ни омег, кроме его собственного, но к которому он сам так привык, что практически не ощущал. Это сбило его с толку с того мгновения, как он впервые вошёл в гостиную, но тогда он был слишком ошеломлён атмосферой внутри, чтобы сосредоточиться на мимолётной мысли. Теперь же он наоборот зациклился на этом. Почему здесь не чувствовалось ничьего присутствия, хотя в дом определенно кто-то заходил уже несколько раз? Этот момент не давал ему покоя… — Чимин! Мне страшно! — Чёрт, Тэ… Умоляю тебя, перед тем, как звонить в следующий раз, помни про разницу в часовых поясах… — Ох прости, неженка, за разрушенный сон! Я тут может быть в заложниках! Или вообще в рабство попал, а ты даже не чешешься! — Тэ! Ты где?! С тобой всё в порядке? Что они хотят за тебя?! Намджу-у-н, нам придётся продать твою Шевроле! — Да подожди ты, дай хоть слово вставить… Короче, меня смущает отсутствие запахов в домике, который я снял… — Так ты живой, придурок?! — Да живой, живой… Просто чувствую себя странно, — поёжился Тэхён, сильнее затягивая вокруг себя плед. — Я тут один, но вроде как кто-то ухаживает за домом, хотя я никого не видел вокруг и в доме совершенно нет запахов чьих-либо феромонов. Ни омег, ни альф… Что если тут живёт какой-то призрак? — прошёптал Тэхён и огляделся по сторонам, будто убеждаясь, что призраки его не подслушивают. — Ты чё ржошь? — возмущение затопило его сердце, когда по ту сторону трубки услышал гортанный смех. — Ты там совсем балбешкой своей поехал?.. Надо было нам всё-таки брать тебя с собой… Ты когда после расставания один остаёшься, то всегда впадаешь в какую-то идиотскую фазу… — Да я тебе серьезно говорю! — возмутился Тэхён. — Как ты еще объяснишь то, что я сказал?!       Чимин вздохнул и перешёл на тот самый тип голоса, которым обычно маленьким детям сообщают, что, хоть они и глупенькие ещё, но мама и папа их всё равно любят. — Ну не знаю… Мощная и современная система вентиляции? Приём блокаторов, потому что у них хороший сервис? Бета? — Бля… Беты… — Ага, добро пожаловать в реальный мир, мой маленький сексистский друг. — Ничего я не сексист. Я просто не тусовался с бетами со средней школы и почти забыл, что они так просто ходят среди нормальных людей. — Господи, Тэхён…       Тэхёну показалось, что он даже услышал, как Чимин потирает пальцами переносицу, как он делает каждый раз, когда его друг не осознаёт, что он вообще говорит. — Просто пообещай мне, что ты не сделаешь чего-то такого, за что тебя выставят на мороз и мне придётся лететь за твоей обледеневшей жопой! — Ладно… — надувшись пробубнел Тэхён, пожелав другу хороших праздников, передав привет Намджуну и, наконец, положил трубку. И как раз вовремя. Со двора снова донеслись какие-то шаркающие звуки, и он подскочил на ноги, чтобы в этот раз ничего не упустить.       За окном он увидел невысокого, но крепкого мужчину. Его потёртая временем коричневая куртка была распахнута, позволяя Тэхёну увидеть, как слегка растянутый, но всё ещё уютно выглядящий свитер облегал широкую грудь. Мужчина орудовал большой лопатой, очищая дорожку от снега, и его вены на натруженных кистях рук, взбухшие от напряжённой работы, привлекли слишком пристальное внимание омеги. Тэхён не был слишком утончённым, поэтому большие широкие руки других мужчин всегда первым делом бросались ему в глаза, как бы оценивая и примеряя их на своё тело, не самое деликатное и тонкое для омеги. Рука, обхватывающая древко лопаты и правда была тем, на что стоит посмотреть. Он не видел всего лица незнакомца, но уже по одному только профилю мог сказать, что мужчина кореец. Это было необычно для европейской страны, тем более для такой глуши, но это было именно тем, на что Тэхён рассчитывал и делал акценты при поисках жилья. Он хотел понимать язык, на котором с ним будут говорить.       Тэхён решил, что ему пора представиться. Как приятно, что в этом домике были продуманы даже такие вещи, как гостевые садовые валенки, стоящие у входа. Они выглядели так уютно, с милым зимним орнаментом, вышитым бело-голубыми нитками. Он тут же впргынул в так и зовущие его душу валеночки и спустился по только что очищенной дорожке от дома. — Эй, доброе утро, сэр… Я Ким Тэхён! Спасибо, что позаботились обо мне вчера.       Мужчина поднял голову от своей работы, откинул длинные чёрные волосы с глаз, чтобы посмотреть на него и… просто молча кивнул в ответ.       Тэхён обычно не из тех, кто теряется, но сейчас его немного застали врасплох. — Здравствуйте, я говорю, меня зовут Тэхён. Я снимаю этот домик, но вы и так уже это знаете… В общем… Спасибо, что подготовили тут всё! Здесь очень мило.       Мужчина молча поклонился в знак приветствия, не выражая своими тёмными глазами никаких эмоций, кроме строгой безмолвной вежливости. Это смущало… — Эмм… Просите, если отвлекаю от работы… Я…       Мужчина сунул руку во внутренний карман видавшей виды куртки, вытащил оттуда симпатичный голубенькой листочек со снежинками и всё так же молча протянул Тэхёну. "Добро пожаловать в шале Sunger. Меня зовут Мин Юнги и я Ваш помощник на всё волшебное время вашего отпуска. Пожалуйста, если Вам что-то нужно — оставьте мне записку в вазочке на окне веранды."       Тэхён уставился в текст, недоуменно моргая. И только он открыл рот, чтобы спросить, что всё это значит, как наткнулся на пристальный взгляд мужчины, который выражал собой такое же недоумение реакцией Тэхёна. И тут он вспомнил…       Когда он бронировал домик, то больше был зациклен на том, чтобы отпуск с его… теперь уже бывшим, был идеальным. Чтобы все фотографии на сайте соответствовали его ожиданиям от роскошного уединённого места. И чтобы человек, который будет ухаживать за домом понимал корейский. В тот момент он был в эйфории и предвкушении романтической поездки, ему не было никакого дела до пометки "Смотритель дома без возможности устной коммуникации". Он лишь на мгновение остановился на мысли, что немой персонал даже хорошо, не станет докучать им с Доджуном. Теперь он ухмыльнулся иронии своего положения. Единственный человек на километры вокруг, который мог бы скрасить его вынужденное одиночество хотя бы бессмысленной болтовнёй о непредсказуемой в горах погоде — и тот оказался немым. — Вселенная просто угорает надо мной… — промямлил он и снова перечитал протянутую записку. — И почему нужно общаться записками? Телефоны и смски типа существуют…       Мужчина всё ещё смотрел на него странно, нахмурив брови и перебирая пальцами пошарпанные кожаные перчатки, которые он зачем-то вынул из карманов, ведь только что работал совершенно без них. Тэхён даже удивился его стойкости морозу. — Ладно, холодный лесной дядя… Записки так записки.       Тэхён вытащил свой телефон и открыл заметки, чтобы написать ответ. "Спасибо. Не могли бы Вы разжечь камин? Внутри холодно."       Он старался писать коротко, чтобы не ставить мужчину в неловкое положение, заставляя его стоять на морозе и читать те простыни, которые Тэхён обычно строчил Чимину.       К счастью, этот Мин Юнги тоже не был фанатом неловкости и за секунду пробежался глазами по тексту, снова кивнул и, вбив лопату в ближайший сугроб, направился к дровнику. Тэхён лишь мгновение посмотрел ему вслед и вернулся в дом, собираясь согреться самой огромной чашкой травяного чая, которую только найдёт. Мин Юнги практически сразу вошёл за ним следом, оббивая ботинки друг от друга, чтобы избавиться от налипшего снега. Это выглядело даже как-то трогательно, учитывая, что он держал в руках огромную связку поленьев, не имея возможности ни повернуться, ни наклониться, ни даже посмотреть вниз на свои ноги. Он просто стучал ступнями о друг друга и по крыльцу, беспомощно глядя вперед себя поверх дров, в надежде, что не причинит неудобств своему гостю. Тэхён улыбнулся — этот мужчина и правда был внимательным к мелочам. Теперь всё, что ему казалось странным до этого момента, сложилось в простую и понятную картину. Этот смотритель дома имел хороший опыт ухода и естественную внутреннюю заботливость.       Когда Мин Юнги, наконец, вошёл внутрь, Тэхён увидел, как крылья его носа слегка дёрнулись, будто улавливая новый непривычный запах. Тэхён мог себе представить, как отчётливо и ярко пахнет его "ромовая конфета" с мороза. Тепло, пряно, немного пьяняще, как дорогой шоколад с мягкой алкогольной ноткой. Его запах всегда нравился альфам с первой встречи, но потом они слишком быстро пресыщались Тэхёном, как это всегда бывает и со вкусом алкоголя, и со сладостями. Возможно, поэтому никто не задерживался с ним надолго. Его яркий аромат пленил и завораживал, но точно так же быстро признавался слишком интенсивным и надоедал. Поэтому реакция этого мужчины не была чем-то неожиданным, Тэхён скорее удивился бы, если бы он совершенно никак не отреагировал. На самом деле, омега даже обрадовался, что Юнги немой — обычно, как только люди чуяли его запах, из их ртов вырывалось множество вариантов отвратительных пошлостей и дурацких шуток в духе "Ты пахнешь так, будто можешь стать моей любимой зависимостью" или "Серьёзно? Ром и шоколад? Маленькая омега так старается быть ещё более притягательным для мужчины?"       Хоть его характер и вторил его феромонам, излучая одновременно и сладость, и дерзость, характерные алкогольной конфетке, но он давным давно перестал вступать в раздраженные перепалки насчёт дурацких пикап-фразочек. Просто многозначительно улабался, глядя на альфу свысока и ожидая, когда тот сам поймёт, что он далеко не первый шаблонный кретин, который говорил Тэхёну что-то подобное.       Сам смотритель ожидаемо ничем не пах. Как привычный, хрестоматийный альфа он тоже не выглядел — хоть и был крепким, но аура вокруг него была совершенно другой — Тэхён за последние годы имел достаточно знакомств, чтобы разбираться. Такой ауры он точно давно не ощущал. "Правда что ли бета?.. Хм…"       Обдумывая эту мысль, он заварил себе чай и уселся с ногами на диван, механически посёрбывая и следя за Юнги. Точнее за его широкой спиной, закрывающей ему обзор на камин. Узловатые натруженные пальцы невесомо и даже почти ласково укладывали поленья в топку, нежными движениями будто извиняясь перед каждым деревянным обрубком за причинённую боль. Другой рукой он время от времени отмахивался от своих длинных чёрных волос, норовящих залезть в глаза, и Тэхён завороженно наблюдал, как его пальцы закладывали пряди за ухо в надежде усмирить непослушников. Огонь под его руками схватывался и загорался, как прирученный — и это делало что-то странное с омегой, чьё дыхание сбилось и замерло. Мощное внутреннее спокойствие, размеренность и контроль над каждым действием делало мужчину перед ним таким комфортным — Тэхён привык к шумным и импульсивным альфам, которые своим появлением всегда привносили какой-то суеты в его жизнь. Эта безмятежность и молчаливая сила, как что-то свежее в его бешеном ритме, в котором он привык существовать. Вместе с теплом от чая в его груди разлилось умиротворение, он ещё глубже погрузился в подушки дивана всем телом, слушая уютный треск камина и наблюдая, как отблески огня мягко ласкают щеку и шею смотрителя, пока тот заканчивал все необходимые приготовления для поддержания огня.       Тэхён откровенно любовался. Тэхён хотел напитаться комфортом и спокойствием, излучаемым этим незнакомым мужчиной.       Юнги достал из внутреннего кармана очередную голубую бумажку и маленький огрызок чёрного угольного карандаша, и, что-то быстро черкнув на ней, положил на диван у колена Тэхёна.       "Тепло продержится до вечера, я приду снова после заката. Если Вам хочется чего-нибудь из города — оставьте мне список на крыльце и я съезжу. Если Вы ещё в чём-то будете нуждаться, я всегда рядом."       После последних слов у Тэхёна побежали неконтролируемые мурашки по рукам, но когда он поднял глаза, чтобы посмотреть на мужчину — тот уже вышел на улицу.       Тэхёну срочно нужно было позвонить Чимину…