Еще свидимся мы с тобой

      Лань Сичэнь торопился, его меч дрожал под ногами, ветер хлестко трепал волосы. Сообщение от Ванцзи сковало тревогой все тело. Перед глазами стояла давняя картина разрушенных и оскверненных Облачных Глубин, усеянных мертвыми телами. Слишком много красного на белом. Он возвращался настолько спешно, насколько мог, у него не было способности Ванцзи мгновенно перемещаться в пространстве. Хотя ценой за это была огромная потеря духовных сил, сейчас он бы отдал их без сомнений.       И каково же было его удивление, когда он вернулся и увидел, что все в порядке. Вероятно, предупреждение было либо преждевременным, либо Гусу Лань ничего не грозило. Настораживало, что Ванцзи не мог уточнить, чего именно стоило опасаться. Но он не стал бы сообщать о грозящей миру заклинателей беде, если бы на то не было веских причин. Поэтому он в первую очередь предупредил адептов, выставил дополнительные патрули, проверил ловушки. Воздействие могло быть не только физическим. В тот же вечер он отправил вестников с предупреждением в другие кланы.       Время шло, а нападения не происходило. Беда пришла с другой стороны. Один из самых младших адептов начал жаловаться на недомогание. Лекари вынесли ужасный вердикт: умирало Золотое ядро юноши. Ни в одной из множества книг не было ответа, как можно сдержать разрушение.       Ничего с этим нельзя было поделать.       А после была череда ужасных месяцев, когда эта страшная эпидемия поползла по миру. Отчаянная борьба за сохранение своих способностей переросла во вражду, а следом — войну за сильные артефакты, помогающие в этом. Заклинатели стали исчезать быстрее, чем их бы убила старость — неизменный итог жизни любого смертного, не следующего путем самосовершенствования.       Тогда клан Гусу Лань полностью отгородился от мира, который агонизировал, и Лань Сичэнь ничем не мог ему помочь, полностью сосредоточившись на заботе об обитателях Облачных Глубин. Лань Сичэнь день за днем выбивался из сил, пытался поддержать своей ци тех, чье ядро тускнело и растворялось, словно его никогда и не было, оставляя после себя лишь пустоту и воспоминания о былой мощи. Все было бесполезно. Один за другим члены клана превращались в обычных людей. Кто-то смирялся и покидал Облачные Глубины в поисках нового пути, другие — отказывались жить столь бессмысленной жизнью и прекращали свои мучения собственными руками.       Сычжуй продержался даже дольше Лань Цижэня, но и его настиг этот недуг. Лань Сичэнь уже был в отчаянии. Как он мог потерять еще и его?       — Бофу, я не боюсь. Может, так и должно случиться? Это судьба или воля богов.       — Только не ты, — проговорил Лань Сичэнь и отвернулся. У него уже почти не осталось воли быть сильным. Сколько еще лишений придется на его долю? Разве ему мало потерь?       — Я буду рядом столько, сколько мне будет отмерено. Я смогу жить без ядра.       — И когда ты только успел стать таким рассудительным и покорным судьбе? Словно не сам недавно упорно искал ответы, выслеживал меня и своего отца, презрев мои указания, а порой — и здравый смысл.       — Не ты ли говорил, что упорство хорошо в меру, а в разумном отступлении нет ничего недостойного?       — Возвращаешь мне мои же слова? — Лань Сичэнь усмехнулся. — Я бы хотел отругать тебя, но не стану.       — Я смогу возродиться. Обещай, что найдешь меня в следующей жизни. Надеюсь, я не нагрешу столько, чтобы вернуться в образе животного, тогда тебе будет сложно меня отыскать и втолковать, кто ты такой, — Лань Сычжуй неловко засмеялся.       — А-Юань…       Он пытался успокоить Лань Сичэня. Разве это не обязанность старшего — защищать и успокаивать младших?       — Не думай, что мне не грустно от того, что я не смогу встретить их обоих и обнять как сын, но, может…       — Я хочу попробовать удержать твое ядро.       — Бофу, но ты… ты ведь пробовал с другими. Постой, — вдруг встрепенулся Лань Сычжуй, — ты ведь не решил сделать то, что заставит меня потом сожалеть всю жизнь о принятой помощи?       — Это не должно меня убить. Нет, выслушай. Я буду поддерживать целостность твоего ядра, сколько смогу. Потом, скорее всего, я погружусь в длительную медитацию. Очень длительную. Но тебе не стоит волноваться, если я…       — Я не согласен. Ты должен выжить. Ты ведь обещал ему, — в голосе звучала обида, немного детская и наивная. Хотя Лань Сычжуй уже давно не был ребенком. — Тебя не коснулся недуг, значит, сможешь дождаться.       Лань Сичэнь, разумеется, не все рассказал Сычжую, он не имел права, да и не все тот должен знать. Но он был отнюдь не глупым и догадывался о многом.       — Я не умру, обещаю.       Сычжуй в итоге сдался, удалось его убедить. Хотя Лань Сичэнь намеревался пойти против его воли, но этого не потребовалось. Он вливал в него усиленную божественным даром энергию маленькими порциями беспрерывно, день за днем, пытаясь удержать ядро. Окружал его защитной сферой, подпитывал и молил небеса, чтобы они сжалились и спасли этого юного заклинателя. Сычжуй был сильным, он постепенно восстанавливался.       К концу лунного цикла Лань Сичэнь потерял сознание и впал в глубокое медитационное состояние на долгие месяцы.

***

      На самом деле Бяньцзы выполнять приказ лорда Янь не торопился. Разумеется, первым делом он разослал своих подопечных на поиски Вэй Ина. Свою часть сделки он уже выполнил, когда отказался от преследования в Диюе и умолчал о реинкарнации. Но на наземный мир условия не распространялись. Бяньцзы не предполагал столкнуться с трудностями. Вэй Ина нашли, несколько раз пытались схватить, но, даже будучи ребенком, он смог дать отпор, так как сохранил и память, и часть сил. Вот ведь наглый выродок! И следом — как будто было мало — случилась проклятая печать. Как Вэй Ин смог в мире, лишенном заклинателей, создать такое, Бяньцзы не представлял. Вэй Ин исчез на тринадцать лет. Тринадцать лет! Это было слишком долго для такого нетерпеливого владыки как лорд Янь, и конечно Бяньцзы пришлось изворачиваться, применять всю силу своего убеждения. Его едва не вернули обратно в адские чертоги.       Бяньцзы умел наслаждаться жизнью среди людей, которые теперь и понятия не имели о существовании тварей, что охотились за ними во тьме. Такие, как Бяньцзы, например. Здесь он имел власть и силу, здесь его боялись. Это пьянило и воодушевляло.       В одну из таких охот он увидел того, о ком воспоминания до сих пор теплились на дне его проклятой души. Лань Сичэнь оставался все таким же прекрасным, каким был в те давние времена сотни лет назад. И совладать с собой не получилось. Он жадно следил за ним, а воспоминания сыпались одно за другим. И сердце сжимала невыразимая тоска. В прошлой жизни у них было совсем мало времени чтобы насладиться друг другом. А потом их разделило упрямство Первого Нефрита, а вскоре — и смерть. К сожалению, не всегда удается получить и власть, и любовь. В прошлой жизни он свой выбор сделал, как и Лань Сичэнь — свой.       Все время, проведенное в Диюе, Бяньцзы согревали два чувства: жажда мести и любовь, которую он похоронил очень глубоко и слишком давно, лишь изредка вызывая, чтобы насладиться отголосками прежней жизни, которая отнюдь не была безоблачной. Новая встреча оказалась поистине даром небес. Разве он не заслужил немного радости после стольких унижений и мучений?       Сун Цзюйчи, которого Лань Сичэнь нанял в качестве личного помощника, оказался идеальным вариантом. Его проверили и снабдили талисманом прохода сквозь охранный контур дома, о котором глупый человек даже не догадывался. Бяньцзы выбросил как старый костюм прежнее тело, и забрал себе новое в надежде что его хватит на долгое время — эти оболочки были слишком слабы, чтобы поддерживать форму с демонической сущностью.       В первую очередь Бяньцзы изучил с виду обычный брелок для ключей, в который был заключен талисман. Усовершенствовал его, добавил кое-что от себя. Охранный контур оказался мощным. Сколько раз Бяньцзы пытался его разрушить, но, даже имея талисман прохода, ничего не смог с ним поделать. Поэтому смирился, что только сам может пройти в дом братьев Лань, но никого не сможет провести.       Первое время он боялся, что его сущность учует Лань Ванцзи. От него теперь исходила какая-то сильная и очень вкусная энергия. Иногда приходилось себя одергивать чтобы откровенно не облизываться на ее аромат, не выдать себя неосторожным поведением. Но Лань Ванцзи всегда был спесивым гордецом, на слуг не обращал внимания, к тому же постоянно где-то пропадал. Но это было и к лучшему. Больше времени можно было проводить с Лань Сичэнем, насколько это было возможно.       Бяньцзы даже забывал иногда, что он не обычный человек, ведь было так просто: находиться рядом с Лань Сичэнем. Он даже не расстраивался, что выполняет работу слуги. Ему не привыкать играть незаметную роль. К тому же пока Ючун и его подручные занимались поисками Вэй Ина, нужно было просто ждать. А ожидание скрашивалось близостью к Лань Сичэню.       Но, с другой стороны, было сложно и мучительно. Сколько раз он порывался раскрыться Лань Сичэню. Бесило, что тот совершенно не обращал на него внимания. Не замечал всей той любви, которая вновь вспыхнула, едва Бяньцзы оказался рядом с предметом своей давней и болезненной привязанности. Его снедала ревность ко всем, с кем Лань Сичэнь был добр и приветлив.       Когда-то он решил пожертвовать Лань Сичэнем во имя своей мести. Но разве это было не справедливо? Ведь тот, не колеблясь, убил его. Разумеется, Бяньцзы имел право злиться. Но после сожаления не давали покоя. Одно дело сделать выбор, иное — смириться с его последствиями, жить с ними. Единственный, кого он когда-либо любил, причинил столько боли и продолжал это делать, хоть и ненамеренно.       Увидеть Вэй Ина в доме братьев Лань стало тем еще ударом. Бяньцзы знал, что Вэй Ина наконец нашли, и ждал его, но не ожидал, что он так быстро столкнется с братьями. Он должен был это предусмотреть. Из-за Лань Сичэня совсем расслабился.       Он испугался что его личность раскроется и все пойдет прахом. Как Вэй Ин мог пойти на подобный шаг и явиться в их дом? Но он и правда не помнил. Бяньцзы поверить не мог. И силу печати почувствовал сразу. Мощная защита в первую очередь против Бяньцзы. Наверное, он бы восхитился, если бы ситуация не была абсурдной — его обманули самым наглым способом. Он даже решился проверить. Как же сложно было находиться с Вэй Ином в замкнутом пространстве салона машины и вести отвлеченные беседы, когда хотелось наброситься, вытрясти правду, а после — растерзать. Но это было невозможно. А еще он чуял след энергии обоих братьев на нем. Это было отвратительно. Почему они оба стерегут его, как псы кусок мяса? Что в нем такого?       Вэй Ин не должен попасть в руки лорда Янь, иначе Бяньцзы ожидает долгое и мучительное пребывания в таких уголках Диюя, о которых он и думать не хотел. Никакие заслуги его не спасут, лорд не прощал предательства. Но печать отталкивала, предостерегала держаться подальше. Демонов умник!       И конечно же Вэй Ин сохранил свои непомерные наглость и бесстыдство. Нисколько не изменился. Теперь осталось понять, как его устранить. Возможно у Ючуна гораздо больше шансов подобраться и активировать Диск Ограничения. Он слишком глуп, чтобы задумываться над причинами действий своего хозяина, и слишком предан, чтобы Бяньцзы мог избавиться от него. Верность он всегда ценил, безусловную — тем более. И тогда он найдет способ избавиться от надоедливого Вэй Ина. Непременно!

***

      — Хорошо, где мне можно сесть? — Вэй Ин застыл посреди комнаты, потоптался, подошел к Лань Ванцзи и плюхнулся рядом.       — Нет.       — Что не так?       — Слишком близко.       — Хорошо, — Вэй Ин пересел — напротив. — Так лучше?       Лань Ванцзи чуть поджал губы, что вероятно соответствовало крайней степени раздражения.       — Если тебе так удобно.       — Мне очень удобно. С чего мне начать? Нужно расслабиться, да? Сесть удобно? Та-ак, вроде удобно. А что еще?       — Умолкнуть, — наконец тихо произнес Лань Ванцзи.       — О, я… Да я с вами здесь совсем разговаривать разучусь. Вопросы задавать нельзя, злиться нельзя… Может, ты мне кляп вставишь? — Вэй Ин осекся и тут же добавил: — Ой, я пошутил.       — Могу это устроить, — Лань Ванцзи одарил его фирменным нечитаемым взглядом. И Вэй Ин прикусил язык, чтобы не ляпнуть какую-нибудь пошлость. — Ты прочел записи, что я тебе дал?       — Да. Как нужно дышать, я понял.       Вэй Ин прикрыл глаза и сосредоточился на дыхании. «Глубокий вдох, диафрагма опускается, на выдохе — поднимается. Энергия идет в нижний даньтянь», — повторял он про себя. Никакие энергетические потоки, о которых, Лань Ванцзи так скрупулезно писал в своих заметках, Вэй Ин не чувствовал. Но возможно это можно просто представить. Он попробовал снова. Почесал нос. И снова сделал несколько вдохов-выдохов. А потом осторожно приоткрыл один глаз, словно подглядывал. Лань Ванцзи сидел как изваяние и, казалось, не дышал — вероятно, какая-то высшая техника дыхательных упражнений.       А Вэй Ин беззастенчиво его разглядывал. Сегодня Лань Ванцзи изменил своим привычным костюмам. На нем был ифу (32), неизменно белоснежного цвета, строго застегнутый под самое горло. Он выглядел таким молодым, едва ли старше самого Вэй Ина. Последние закатные лучи сквозь открытое окно ласкали его, словно любимца богов. Он будто светился изнутри. Длинные ресницы лежали зыбкой тенью на светлой коже, высокие скулы, которые хотелось очертить пальцами, скользнуть вниз к изгибу строго сомкнутых губ. Весь такой идеальный, ни одного волоска не выбивалось из уложенных и сколотых сзади волос. Интересно, какие они на ощупь? Мягкие или жесткие? Вспомнился сон, когда… Вэй Ин поерзал. Он не должен думать о Лань Ванцзи в таком ключе. Не должен!       — Ты смотришь, — сказал Лань Ванцзи.       — Да.       — Закрой глаза.       Вэй Ин покачал головой. Если он закроет глаза, то на веках изнутри начнут плясать картины из сна. Он и так не мог успокоить свое тело. Его эмоциональная нестабильность так некстати и невовремя дала о себе знать. Он продолжал смотреть на Лань Ванцзи, словно завороженный. Какая-то мысль вертелась, но никак не удавалось ее поймать.       Лань Ванцзи вздохнул, поднялся и обошел Вэй Ина. На глаза легла повязка.       — Ты с собой всегда носишь повязку?       Он нервничал. Слух резко обострился, кожа стала чувствительней до такой степени, что ткань футболки начала раздражать кожу. Каждой клеточкой он ощущал жар чужого тела. Это совершенно не успокаивало. Ладонь Лань Ванцзи легла на живот, а ухо обожгло дыхание.       — Вдыхай, — ладонь свободно лежала. Преграда в виде одежды, казалось, отсутствовала. — И медленно выдыхай.       Ладонь чуть нажала на живот. Вэй Ин закусил губу. Если бы от всех этих манипуляций поднялась только диафрагма. Все это было неправильным. Сердце зачастило, он стиснул кулаки. И определенно почувствовал жар и давление в районе нижнего даньтяня.       — Что ты делаешь? — голос Вэй Ина был хриплым, а тон получился слегка просительным.       — Я должен проверить.       Рука исчезла, воздух чуть качнулся.       — Что пр…       Лань Ванцзи его поцеловал. Вернее, он просто коснулся губами и замер. Вэй Ин дернулся было в сторону, но рука, жестко легла на затылок и удержала. Вэй Ин хотел сказать «нет», и даже приоткрыл губы. Но у Лань Ванцзи были явно другие планы. Он впился в рот, словно блуждавший в пустыне путник, дорвавшийся до живительной влаги источника.       Вэй Ина накрыло сразу настолько, что он потерялся. Лань Ванцзи, несмотря на всю внешнюю холодность, был чистым огнем внутри, который выжигал все здравые мысли, не давал и малейшего шанса на отступление. Увлекал за собой, сопротивляться было бессмысленно. Вэй Ина снесло волной жара, и вот он уже отвечал, жадно и с желанием. Подавался вперед, в источник горячего наслаждения. Он готов был — да что там, хотел — сгореть дотла и осесть пеплом на длинных изящных пальцах Лань Ванцзи. Он сжимал кулаки, сдерживаясь, чтобы не коснуться его.       Все прекратилось так же внезапно. Когда Вэй Ин стащил повязку, Лань Ванцзи рядом уже не было, лишь слабый запах сандала оседал послевкусием на губы. Он посмотрел на ткань в своих руках, это был пояс от ифу Лань Ванцзи. Тонкий, но нежный и прочный. Вэй Ин смял ткань. Из груди помимо воли вырвался стон.       Вопрос, как эта ледяная глыба может пылать желанием, больше не был актуальным. Он провел пальцами по зацелованному рту, прикрыл глаза. Что происходит? Может, ему стоило запереться где-нибудь до момента снятия печати? А то он умудрился увлечься обоими братьями и теперь не понимал, что с этим делать. И до сих пор не мог поверить, что они оба находили его привлекательным. И, судя по их действиям — очень привлекательным.       Телефон завибрировал входящим сообщением. Его содержание напрочь смыло любые романтические мысли.        «Приезжай один. Или Лань Сичэнь умрет».       Координаты места и фото, где к горлу Лань Сичэня приставлен нож.       Вэй Ин похолодел. Он посмел забыть, что вокруг него кружит смерть, подбираясь к дорогим людям. Только не братья Лань! Он чувствовал себя здесь в безопасности, а братья казались незыблемы как сами боги. «Ты обещал, Лань Сичэнь, что с вами все будет в порядке. Ты обещал», — подумал Вэй Ин, судорожно ища приложение вызова такси.       И вскоре он ехал по указанному адресу. Он ничего не сказал Лань Ванцзи, даже не подумал об этом. Его накрывало попеременно то паникой, то страхом. Если автору этого ужасного сообщения нужен Вэй Ин, то так тому и быть. Ради чего ему дорожить собственной жизнью? И сможет ли он жить, если с кем-то из этих двоих что-нибудь случится?

***

      Лань Сичэнь лежал в чужой постели, заботливо укрытый одеялом. Последнее, что он помнил, это как пил чай, который специально для него принес помощник Сун в розовом термосе с нарисованными лотосами. Лань Сичэнь еще решил, что это так мило с его стороны: заботиться о своем работодателе, зная его пристрастие к хорошим сортам чая.       Сун Цзюйчи позвонил и попросил о помощи. Его отца забрали в больницу, где затруднялись поставить диагноз. Его голос был таким взволнованным. Конечно, Лань Сичэнь мог помочь. Он помнил, как разговаривал с врачами, звонил знакомым, консультировался… А дальше — как в тумане.       — Ты проснулся? Я волновался, — раздался знакомый голос в стороне. Легкие шаги приблизились.       — Помощник Сун?       Лань Сичэнь поднялся и потер лоб. Огляделся. Роскошная кровать контрастировала с обшарпанными стенами и полами. Высоко под потолком переплетались ржавые трубы. Вероятно, какое-то заброшенное промышленное здание. Снаружи не доносились звуки города, лишь завывание ветра и металлический нерегулярный звук.       — Прости, дагэ (33), мне пришлось, — он поставил на кровать поднос с чайным набором, налил чай и потянул чашу.       — Дагэ?       Это резануло слух. Он не помнил, чтобы успел перейти на столь близкие отношения со своим помощником.       — Выпей, это Лао Ча Ван (34), ты его любишь.       Он уже выпил чай из рук этого человека. Пожалуй, достаточно глупостей на сегодня.       — Я бы предпочел объяснения, помощник Сун.       В этот момент Лань Сичэнь понял, что с ним что-то не так. В голове гудело от вещества, которым его усыпили и не получалось проверить свой организм. Течение энергии в своем теле он не ощущал. На миг накрыло ужасом, но держать лицо он умел. Без духовных сил он тоже был не слабым, если только перед ним обычный человек, а не какая-нибудь тварь. А человек не смог бы нейтрализовать его ци.       — Конечно, в этом весь ты, совсем не изменился.       — Мы были знакомы прежде?       — Дагэ…       — Мало кто имеет право называть меня так.       Уже начинало раздражать это фамильярное обращение.       — Но как мне еще называть тебя? Я устал притворяться. Целых два года я был не собой. К тому же это больше не имеет смысла. И ты ведь сам позволил, — помощник Сун все еще держал чашу в ожидании что ее возьмут. И улыбался. От этой улыбки Лань Сичэню становилось не по себе. — Ты меня не узнал. Я не виню тебя, не волнуйся. Это тело… Конечно, оно вводит в заблуждение. Оно тебе не нравилось, мне даже немного жаль. Хотя я прилагал много усилий, чтобы ты обратил на меня внимание и перестал быть таким отчужденным. Может, мне стоило наброситься на тебя? Похоже, тебе это нравится, а, дагэ? Но… с другой стороны, я польщен что ты не позарился на него.       Сун Цзюйчи рассмеялся, потянул руку и попытался коснуться лица, Лань Сичэнь ее тут же отбил. Догадка мерзким привкусом осела на языке.       — Кто ты?       — Ты уже ведь знаешь.       Ласковый взгляд, ямочки на щеках, яркая улыбка… Обида и неверие, когда меч вошел в грудь, безжалостно и легко. Лицо стояло перед глазами, будто не тысяча лет минула с того дня, как жизнь изменилась полностью.       — Нет, — Лань Сичэнь покачал головой, отказываясь верить.       — Ты звал меня А-Яо, помнишь, дагэ? Только в твоих устах мое имя звучало так… многообещающе и ласково. Ты помнишь те времена? Для меня это лучшие воспоминания, когда мы с тобой были лишь вдвоем.       Лань Сичэнь помнил. И был уверен, что больше никогда не встретит этого человека.       — Ты стал демоном?       — А вы оставили мне выбор? — вспылил помощник Сун. Лань Сичэнь даже в мыслях отказывался называть его прежним именем, слишком много боли с ним было связано.       — И что теперь? Что тебе нужно?       Лань Сичэнь сжал кулаки в бессилии. Он снова попался. Так глупо. Почему все повторилось снова?       — Благодаря тебе ко мне заглянет один гость, а потом ты сможешь уйти. Твоя энергия восстановится, не волнуйся.       — Вэй Ин.       Только не снова. Только не сейчас, когда он вернулся. Когда Лань Сичэнь поверил, что хоть что-то может быть как прежде.       — Догадливый, — ухмылка появилась и моментально исчезла. — Как ты мог? Что в нем такого? Ты на него так смотрел… Это было отвратительно, дагэ. Ты не должен так смотреть на других, а на него — особенно.       Вероятно, он полагал, что Лань Сичэнь все еще испытывает хоть толику теплоты к тому, кто совершил столько злодеяний. Все что он испытывал сейчас — это злость и желание убить снова, чтобы уберечь свою семью. Уберечь Ванцзи и Вэй Ина. И никаких сожалений. Больше нет.       — Тебе мало было убить его один раз?       Лань Сичэнь с трудом сдерживался. Все эти долгие века ожидания, боли, потерь могли оказаться напрасными. И Лань Ванцзи…       — Я полагал, что, убив его, спасусь сам. Только Вэй Ин лучше меня управлял тьмой, я не мог так рисковать. Тигриная Печать была моим козырем. Кто бы мог подумать, что опасаться мне в первую очередь стоило своего дагэ, — он посмотрел на Лань Сичэня с легким укором. — Но я не держу обиды. Я понимаю. Ведь я тоже пытался убить тебя, хотя ты смог выжить. Расскажешь, как? Лань Ванцзи тебе помог?       Он был безумен. У Лань Сичэня был собственный ад, хотя ему не понять, что пережила душа в Диюе.       — Не держишь обиды? За что? Ты причинил столько боли моей семье, что и тысячелетия не хватит чтобы все исправить. Из-за тебя в тот день погибли сильные заклинатели. Из-за тебя…       Лань Сичэнь оборвал себя. Не было смысла объяснять последствия поступков тому, кто всегда думал лишь о себе и собственных обидах на весь мир. День, унесший жизнь Вэй Ина, был слишком богат на смерти людей, пытавшихся совладать с разгулявшейся тогда тьмой.       — Ты так жесток! — вскрикнул помощник Сун и вскочил, принялся мерить шагами комнату. — Разве мало я мучился? Думаешь так легко выжить в аду? Знаешь, как меня там называли? Фусюянь. Хочешь знать почему? Ежедневно мне выклевывал правый глаз белый слепой ворон. Это ужасная пытка. Глазница сочилась гноем весь день, а на следующий — глаз восстанавливался и все начиналось сначала. И это длилось годами, пока я не взял свою судьбу в собственные руки. Хочешь знать, что мне еще пришлось пережить там? Сколько унижений и боли? Диюй поистине изобретателен на пытки.       — Ты отправил туда Вэй Ина и вверг в ад моего брата и меня.       — Дагэ, Вэй Ин оправился бы в ад и без моей помощи. А твой брат… Я не знаю, что с ним произошло, он всегда был слишком зациклен на этом безродном выскочке. Тебя же… Когда я избавился от заклинателей, то…       — Что? — Лань Сичэнь решил, что ослышался. — Что ты сказал?       — А ты правда думаешь, что я должен был безропотно гнить в аду, терпеть муки день за днем, а все те, кто насмехался надо мной, звал сыном шлюхи, могли радоваться жизни? Кто из них не заслужил постигшей их участи? Только тебе не хотел причинять боль, но мне пришлось пойти на эту жертву.       — Исчезновение Золотых ядер… О, небеса. Это твоих рук дело.       — Они это заслужили.       Он и правда зло во плоти. Столько смертей… Весь орден Гусу Лань исчез, истаял на глазах. Лань Сичэнь до сих пор чувствовал ту беспомощность, когда видел уходящую вместе с ядрами надежду. Он вскочил и с силой ударил в грудь Сун Цзюйчи. Но без духовных сил он мог лишь слегка его пошатнуть.       — Ты безумец!       — Дагэ, не напрягайся, — он перехватил руку и коснулся пальцев поцелуем. — Я больше не причиню тебе вреда, только не тебе, поверь мне.       — Поверить? — Лань Сичэнь с отвращением отдернул руку.       — Ты злишься, я понимаю. Но я обещаю оставить тебе Лань Ванцзи, если он не предпримет какой-нибудь глупости. Хотя его энергия стала другой и очень притягательна. Но я смогу сдержаться.       Лань Сичэня затошнило. Когда он убил Мэн Яо в прошлой жизни, то испытывал сожаление, а отголоски любви все еще цеплялись корнями за его сердце. Тогда ему казалось, что он и себя пронзил своим мечом. Но сейчас… Глядя на человека, который был рядом два года, и ни разу и тени сомнения не вызвал. Но ведь притворяться он всегда умел, мимикрировал словно гусеница землемера (35).       Многое Лань Сичэнь хотел ему высказать, но быстро взял себя в руки. Он должен быть готовым нанести удар, а для этого нужно снять блок с духовных сил. В голове все еще было мутно, но очистить кровь пока не получалось. Лань Сичэнь сел на кровать и принялся делать упражнения цигун. Его разум должен быть чистым, не затуманенным эмоциями. После он сможет дать им волю.       — Он не придет. Он всего лишь человек в этой жизни и испугается.       А вдруг Сун Цзюйчи поверит. Лань Сичэнь надеялся, что Вэй Ин хотя бы скажет Лань Ванцзи. Хотя это было сомнительно. Бросаться очертя голову в неприятности — кредо Вэй Ина. Оставалось надеяться, что щепетильность Ванцзи сработает и в этот раз — следящее заклинание все еще будет активным.       — Человек? — рассмеялся он. — Ты ведь не мог так поглупеть за прошедшие века. Или, постой, ты не знаешь, что с ним случилось? О, это забавно. Он придет, уверен. Он влюблен в тебя, знаешь? Интересно, что скажет на это его драгоценный Лань Ванцзи?       — Тебя это не касается.       — Ты прав, — улыбнулся помощник Сун. — Но удовлетвори мое любопытство. Что Лань Ванцзи с собой сотворил? Он ведь ничего не помнит.       — Можешь спросить у него.       — Это все равно что у камня спрашивать. Как вы вообще общаетесь? Он всегда казался мне немного ущербным.       Как этот демон смел высказывать свое мнение о Ванцзи.       — Почему ты так хочешь убить Вэй Ина?       — Ах, дагэ, у меня есть на то причины. Вэй Ин не смог спокойно отбывать искупление, подобно другим душам, а кое-что натворил, — Сун Цзюйчи подошел и присел рядом, нахмурился. — А почему тебя так волнует его судьба? Он не может остаться в живых.       — Снова отправишь его в ад?       — На этот счет можешь быть спокоен. Его мучения закончились.       Лань Сичэнь с трудом сдержался. Значит он хотел уничтожить душу Вэй Ина. О, небеса! Только не это. Что же ты сделал, Вэй Ин? Чем разгневал сам Диюй? Или только одну проклятую душу?       Из тени от входа раздался вкрадчивый голос:       — Простите, Хозяин, что потревожил, но он пришел.       — Отлично! — Сун Цзюйчи поднялся, медленно огладил лацканы своего пиджака, словно сдерживался от необдуманных действий. — Я сейчас подойду. Ючун, присмотри пока за нашим гостем.       — Да, Хозяин, конечно, Хозяин.       Страх скручивал изнутри противным узлом. Конечно, он не хотел умирать, как любое живое существо — жажда жизни в нем была сильна. Но видимо какие-то силы решили, что Вэй Ин должен умереть. Его потряхивало, водитель такси косился на него с неприязнью.       — С вами все в порядке?       — Да, все отлично, — выдавил Вэй Ин, надеясь, что улыбка вышла не очень похожей на болезненный оскал. — Просто быстрее. Пожалуйста!       — Здесь ограничение скорости.       Вскоре они въехали в какую-то промзону. Дорога ухудшилась и Вэй Ина периодически подбрасывало на заднем сидении.       — Вы уверены, что вам сюда?       Вэй Ин посмотрел на карту в своем смартфоне. Флажок нужных координат находился уже рядом. Он кивнул водителю.       — Дальше проезда нет.       Вэй Ин поблагодарил и вылез из машины. Такси тут же умчалось. Вэй Ин понимал водителя. Он тоже отсюда сбежал бы, если бы имел выбор. Вокруг виднелся промышленный мусор. Подъездную дорогу, заросшую сорняками и размытую дождями, преграждала бетонная плита с разломом, из которого торчали металлические прутья. Вэй Ин обошел ее и направился по проложенному картой пути.       Одно из зданий смотрело пустыми глазницами разбитых окон, за ним возвышался ангар. В глубине что-то стонало и звякало. Он растерянно огляделся, а потом шагнул в здание.       — Здравствуй, Вэй Ин, — шепнула темнота. — Рад что ты заглянул.       Голос показался знакомым, на освещенный лунным светом участок шагнул человек.       — Помощник Сун?       — Удивлен?       — Зачем ты похитил Лань Сичэня?       — Ради тебя, — улыбнулся безумной улыбкой Сун Цзюйчи.       — Ради меня? — непонимающе переспросил Вэй Ин.       — Надоело гоняться за тобой. Это оказалось глупой затеей. Не стоило тебя отпускать. Но сделка есть сделка.       — Мы с тобой успели заключить сделку? Я такого не помню.       — Да, это действительно смешно, что ты ничего не помнишь, — и он рассмеялся, словно и правда находил ситуацию чрезвычайно забавной.       — Где Лань Сичэнь?       Вэй Ин все меньше понимал, что происходит. Как будто впервые за последнее время.       — О, проходи. Он здесь. В целости и сохранности.       Сун Цзюйчи отошел на несколько шагов в сторону и приглашающе, словно во дворце находился, повел рукой в сторону уходящей вниз лестницы. Вэй Ин направился в указанном направлении. Снизу пробивался свет, который становился ярче, чем ниже он спускался. Вэй Ин сжал в кармане осколок стекла, который подобрал снаружи. С силой вдавил его в ладонь, боль пронзила до плеча.       — Так что тебе от меня нужно?       — Твоя смерть.       Вэй Ин и не сомневался.       — Что я тебе сделал? Ты настолько ревнуешь меня к своему боссу? Слушай, это же глупо.       — Ты его в любом случае недостоин.       — Не тебе решать, чего я достоин или нет. Думаешь, ты лучше?       — Это не важно, — зло ответил Сун Цзюйчи. — Ты в любом случае умрешь.       Вэй Ин пытался вывести его из себя, но тот не предпринимал никаких попыток наброситься. Напротив, он намеренно держал расстояние, словно боялся приблизиться. Как Вэй Ин и думал. Он еще сильнее сжал осколок, горячая влага сочилась все обильнее.       Они вошли в помещение, у одной стены которого стояла кровать, на ней сидел Лань Сичэнь и медитировал.       — Лань Сичэнь, — бросился к нему Вэй Ин, обнял, а потом мазнул своей кровью шею сзади. — Так нужно, не двигайся.       — Тебе не стоило приходить, он не сделает мне ничего плохого, — быстро прошептал Лань Сичэнь. И не сделал попытки посмотреть что за влага коснулась его сзади.       — Хватит обниматься, — оборвал их Сун Цзюйчи.       — Я здесь, отпусти его, — Вэй Ин обернулся.       — Конечно, сначала позволь моему слуге кое-что сделать. Ючун, давай.       Из темноты угла шагнул неприметный человек в черном мятом костюме рабочего. В руках он сжимал какой-то предмет и опасливо поглядывал на Вэй Ина. Он подошел к Лань Сичэню и тут же отпрянул с отвращением       — Хозяин, на нем его кровь.       — Решил поиграть, Вэй Ин? Вытяни ладонь и возьми диск, — приказал Сун Цзюйчи.       Вэй Ин выполнил. Названный Ючуном мелкими шажками приблизился и протянул руку. Вэй Ин быстрым движением раненой рукой перехватил его за запястье, диск упал на пол, Ючун завизжал. Туда, куда попала кровь кожа начинала пузыриться, словно на нее кислотой плеснули.       — Я помню, как корежило тварь, которая меня схватила. Хотел проверить. Наверное ему не нравится моя печать. А тебе, Сун Цзюйчи?       Задрожал воздух, и рядом возник Лань Ванцзи. На самом деле Вэй Ин надеялся, что тот появится, как и прежде, когда ему грозила опасность. Об этом он подумал уже в такси. Он разжал ладонь, и Ючун, скуля, уполз в сторону.       — Ох, сколько же с тобой проблем, Вэй Ин, — скривился Сун Цзюйчи. — Все же не стоило с тобой заключать сделку. На тебе все еще его метка? Почему же я ее больше не чувствую. Лань Ванцзи, что ты сделал?       Лань Ванцзи не удостоил его ответом. Быстро скользнул взглядом по Вэй Ину и Лань Сичэню и стал так, чтобы прикрыть их обоих собой, выставил меч.       Сун Цзюйчи бросил что-то под ноги Лань Ванцзи. Резко взвились язычки тьмы, потянулись к Лань Ванцзи. Тот скривился и припал на одно колено, опираясь на меч.       — Нужно быть готовым к неожиданностям. Если возьмешь диск, то с ним ничего не случится. Давай, Вэй Ин. Ты ведь не хочешь, чтобы твой возлюбленный Лань Ванцзи пострадал?       — Ты хочешь моей смерти, помощник Сун? Попробуешь сделать это сам? — Вэй Ин ухмыльнулся, обращая внимание на себя и быстро отбросил ногой небольшой овальный предмет, который причинял боль Лань Ванцзи. Присел рядом, накрыл окровавленной ладонью его, сжимающую рукоять меча, и шепнул:       — Бери брата и уходите, быстро.       — Нет.       — Уходите!       Поднялся и бросился на Сун Цзюйчи.       — Не приближайся.       — Почему? — ухмыльнулся Вэй Ин. — Хочешь моей смерти? Давай!       — Хозяин! — бросился вперед Ючун, закрывая своим телом. Но снова завизжал, когда Вэй Ин схватил его. Отшатнулся в сторону, упал и отполз.       Помощник Сун сложил ладони и резко их раздвинул, тут же заклубился черно-красный сгусток. Его лицо исказилось от гнева и страха.       — Я не позволю тебе все испортить. Снова. Может мне стоит убить Лань Ванцзи, чтобы ты наконец сделал, что от тебя требуется?       — А-Яо, — вдруг раздался голос сзади.       Сгусток развеялся, а руки безвольно опустились.       — Дагэ, — замер Сун Цзюйчи и улыбнулся. — Ох, ты снова меня так назвал.       — Да.       — Мое имя всегда особенно звучало в твоих устах. Я его уже успел забыть.       — Я знаю, А-Яо, знаю, — Лань Сичэнь подошел ближе, погладил по щеке. Посмотрел, словно с нежностью, полностью отвлекая внимание на себя. А потом медленно и с нажимом всадил в него меч Лань Ванцзи. — Тебе не стоило снова покушаться на мою семью.       — Снова, дагэ? — задохнулся Сун Цзюйчи. — Ты всегда выбираешь не меня.       — Нет.       — Почему, дагэ? Почему? Разве на нем меньше крови?       Вэй Ин дернулся, когда Сун Цзюйчи бросил на него ненавидящий взгляд.       — Ты не лучше меня, — прошипел Сун Цзюйчи. — Не лучше, Старейшина Илина. На твоей совести смертей…       — А-Яо, — прервал его Лань Сичэнь, и тот тут же перевел на него взгляд. — Даже при всем этом он лучше тебя.       — Нет, — измученно выдавил Сун Цзюйчи, а потом его черты лица будто поплыли, взгляд затуманился, а безумная улыбка искривила губы. — Ты ведь понимаешь, что без сил этот меч не причинит мне вреда?       — А это? — Вэй Ин вжал ладони в его грудь.       Сун Цзюйчи рассмеялся, но тут же закашлялся, по подбородку потекла кровь.       — Жаль, что не получилось убить тебя тринадцать лет назад, — а потом перевел взгляд на Лань Сичэня, потянулся к нему рукой. — Все же любовь к тебе меня погубила. Дважды. Забавно, правда?       — Ты не знаешь, что такое любовь, — со злостью ответил Лань Сичэнь.       — А ты знаешь?       Вэй Ин оглянулся на Лань Ванцзи, тот наконец поднялся и шагнул к ним. Положил руку на рукоять меча и направил поток энергии, выжигая демоническую сущность.       Сун Цзюйчи закричал. Вэй Ин продолжал вжимать в него ладони, надеясь, что это прибавляло боли.       — Ты все же… отомстил за него… хотя… даже не понимаешь… этого, — прошептал, срываясь в кашель и захлебываясь кровью, Сун Цзюйчи.       Лань Ванцзи провернул меч, не давая больше и слова сказать. Тело сползло по стене на пол, обмякло как пустая оболочка.       — Хозяин! — раздалось сбоку и Ючун подполз ближе. — Хозяин, очнитесь… Хозяин, Хозяин…       Лань Ванцзи вытащил меч из мертвой плоти и направил на него.       — Убирайся, или умрешь.       Ючун скривился и издал громкий свистящий звук, снаружи здания послышался топот, скрежет и крики. Шум приближался.       — Кажется, нам пора, — проговорил Вэй Ин, отступая в сторону от неподвижного тела.       Лань Ванцзи оглянулся на брата. Тот наклонился и подобрал диск, которым хотели коснуться Вэй Ина, накрыв его куском оторванного покрывала с кровати.       — Со мной все в порядке, но мои силы заблокированы, и он меня чем-то накачал. От меня сейчас тоже никакого проку. Ты сможешь нас двоих забрать?       Лань Ванцзи кивнул, Лань Сичэнь крепко ухватил его за предплечье, показывая взглядом Вэй Ину, чтобы последовал примеру. Едва Вэй Ин это сделал как через миг они уже оказались в доме братьев. Лань Ванцзи упал на колени, снова опираясь на меч, который так и не спрятал в ножны. Лань Сичэнь тут же опустился рядом.       — Ванцзи, у тебя хватит сил снять блоки? Тогда я смогу помочь тебе.       Лань Ванцзи сделал глубокий вдох. Вэй Ин едва успел уловить быстрые движения руки, резко ударивших в нескольких местах груди брата. А потом Лань Сичэнь сделал какое-то неуловимое движение и направил пальцы правой руки на лоб Лань Ванцзи. От пальцев исходила голубоватая энергия.       — Я в порядке, — сказал наконец Лань Ванцзи и посмотрел на Вэй Ина: — Твоя рука.       — О, — Вэй Ин удивленно посмотрел на нее, словно только что вспомнил. Боль тут же дала о себе знать. Кривой разрез сочился кровью, она лижущими струйками оплетала запястье, впитывалась в одежду и капала на пол. Сердце все еще бешено стучало от пережитого.       — Давай позаботимся об этом, — Лань Сичэнь подхватил его под руку и повел вглубь дома. — Как твои метки на ногах?       — Исчезли.       — Хорошо.       В ванной он усадил его и включил воду, омыл руку и быстрым движением вытащил маленький осколок, застрявший у края раны. Снова сделал странное движение и направил пальцы на ладонь.       — Все еще не принимаешь, но кровь остановит, — прошептал Лань Сичэнь, а Вэй Ин не мог оторвать взгляда от странного свечения. — Осколков больше нет. Хорошо…       Кровь и правда перестала течь, хотя боль, казалось, усилилась. Лань Сичэнь наложил странно пахнущую пасту на порез и крепко забинтовал. Несмотря на выверенные аккуратные движения, Вэй Ин заметил, что его руки подрагивают.       — Лань Сичэнь, ты в порядке?       — Да, — уверенности в его голосе не было. — Твоя рана затянется, накладывать швы не нужно. Если боль сильная, то прими обезболивающее. Оставлю тебя.       Лань Сичэнь вышел так быстро, словно сбегал. Он явно был не в порядке.