Когда приходит время воевать...

      У Белоса золотая маска, золотые рога и крутой навороченный посох. Был бы среди друзей Луз стандартный в пати инженер, он бы наверняка обратил их внимание на это раньше. Но Луз была занята делами поважнее, чем разглядывание чужих посохов — спасала Иду, например.       ...интересно, а его птица с металлическими крыльями умеет летать? Она точно не потрется об него теплым клювом и не согреет. Белос окружил себя металлом, обезличил каждого человека вокруг себя. Если это цена величия, Луз готова отказаться от комиксов про себя. Прости, Азура.       У Луз на руках теперь татуировки с глифами. Они пока что временные, кто в здравом уме будет рисовать на себе навсегда непроверенную технологию расположения?       Луз сводит ладони и достает из правой ледяной меч. Да, пять теперь не дать. Вот Гас расстроится.       Но когда приходит время воевать, все средства хороши, верно? Иллюзии Гаса они вооружают сотворенными мечами, Уиллоу распихивает по многочисленным карманам семена. Она надевает повязку на лоб, мажет щеки краской и становится похожа на другую Уиллоу, крутую Уиллоу. Гас повторяет за ней, но он по прежнему похож на восторженный цветок, только вот у него за плечами армия. Так много, потому что они соединили его магию с глифами — Лилит прислала им схему. Сегодня не люди будут топтать цветы, а цветы людей. Цветы продираются сквозь асфальт, сквозь металл, крошат все на своем пути и воцаряются. Сегодня мир будет доведён до первобытного себя, заговорит Титан, огонь захрустит лесами меж его ребер, зайдутся огнем глаза противостоящих, расплавятся маски.       Ида подводит глаза углем, а губы — яблочной кровью. В ее рукавах много-много-много-много глифов, нанесенных на карты — кидай-раскидывай, поражай врагов, пока не кончатся. Карты, враги или ты.       Гвендолин приводит свой ковен, Лилит громогласно объявляет их цели толпе народа, и все ей внимают. Вы можете убрать ее лицо с плакатов Имперского Ковена, но его величие из нее не убрать. Ее волосы развеваются на ветру, пушатся, как корона, потому что она не стала прятать свое родство на этот раз.       Эмити распускает волосы, позволяя естественному коричневому завладеть головой, и помогает Луз наносить узоры. Кисточка скользит по коже щекотно, и Луз маскирует свои красные щеки причиной смеха, а не ее прикосновений.       Мерзопакости встают по одному велению рук Эмити, Одалия, неловко сидящая в уголке, сверкает глазами, а Аладор гордо улыбается. Он обещал разобраться с теми, которые выставит против них Имперский Ковен, и Эмити верит. А раз верит она, верит и Луз.       Хути обнимает всех на прощание, даже тех, с кем впервые видится, вроде бедняг из Лекарского Ковена, обвивается вокруг Луз с Эмити, заставляя их краснеть, а они похлопывают его по бокам. Хути плачет, ну а что тут.       Что-то же должно потушить пожар, который устроит война.