Прелести жизни в троём

Новость о визите двоюродной сестры Нурлана застала врасплох. Мало того что он позволил себе бездельничать, отдыхая от бытовых хлопот, пока дома не было Лёши. А узнав о её «маленькой» просьбе, он выпал в конкретный осадок. — Айда, что за ерунда! — повторил он. В его голове промелькнула мысль: «Будь здесь сейчас Щербаков, он бы уже лежал под столом и катался со смеху». Нурлан не сомневался в этом. — Что ты имеешь в виду под ерундой? — спросила девушка. В её голосе звучала обида. — Я ведь не так часто о чём-то тебя прошу, Нур. Я всего лишь прошу тебя посидеть с племянницей. — Посидеть и погостить — это разные вещи! — Он демонстративно развёл руками. — Что я буду делать с ней целую неделю, Айда? Целую неделю с маленькой девочкой. — Его глаз непроизвольно дёрнулся, а вскипевший чайник точно отражал эмоции Сабурова. — Но ты же сидел с ней в прошлом году, когда был у родителей! — Девушка по-детски топнула ногой и подошла ближе, взяв парня за предплечье. — Вот именно! Там были родители. А я просто играл с ней, — он посмотрел ей прямо в глаза, его рука накрыла маленькую ладошку. Он хотел, чтобы она сейчас же передумала. — Почему вы не можете взять её с собой? Оставить у бабушки или даже у родителей Рамиля? Почему именно у меня? — Нурлан не представлял, что будет делать с Мадиной наедине. Он не так представлял свой отпуск, совсем не так… В конце концов, мать ребёнка победила в споре. Однако её доводы не убедили казаха и сейчас. Она сказала, что до своих родных ей далеко, а у свекрови она не хочет оставлять дочь, чтобы не слушать упрёки о том, какие они плохие и не могут справиться с ребёнком. А забрать девочку с собой они не могут, потому что не успели оформить ей загранпаспорт. А улетать им нужно уже завтра. Нурлан любил свою племянницу, пусть и двоюродную. В детстве он и Айда проводили много времени вместе, и можно сказать, что они были почти родными. Когда он узнал все подробности о содержании ребёнка, он был готов совсем не мужественно расплакаться. Ведь подробное расписание приёмов пищи было лишь малой частью того, что ему предстояло. С одной стороны, он был рад, что Лёша сейчас под Питером и перегоняет машину для продажи. Он не представлял, как они могли бы ужиться вместе с ребёнком. И им действительно приходилось уживаться. Хотя Нурлан не служил в армии, он предполагал, что распорядок дня там был похож на расписание Мадины. Подъём в шесть утра, умывание, завтрак. Особая гимнастика для мелкой моторики и утренняя зарядка. Развивающие игры. Второй завтрак, который Нурлан не понимал, и ему было трудно заставить шестилетнего ребёнка есть спустя всего два часа после первого плотного приёма пищи. Затем они собирались на прогулку и два часа бегали с одной площадки на другую. При этом от ребёнка нельзя было отходить ни на шаг, иначе он забивался в угол и переставал играть. Возвращение домой, обед из трёх блюд и компота. Настоящее испытание — уложить её спать. После сна — полдник, просмотр развивающих роликов и решение простых задач. Снова выход на улицу. Прогулка совпадала по времени с выгулом собак, а у Мадины был панический страх перед собаками. Поэтому большую часть времени она проводила, вися на шее у временного родителя. Возвращение домой, ужин, умывание и отбой. Этот круговорот ада продолжался с шести утра до девяти вечера. Нурлану всё же пришлось рассказать своему парню о юной гостье. Алексей совершенно никак не отреагировал. Принял как факт, не больше. Так Сабуров провёл с племянницей три напряжённых и утомительных дня. В свободное время он общался с Щербаковым по телефону. Конечно, скучать не приходилось, но разлука с любимым человеком давалась нелегко… И словно по желанию Нурлана, в четыре утра в коридоре открылась дверь, и в квартиру тихо вошёл Алексей Щербаков. Стараясь не шуметь, он аккуратно прошёл в ванную. Но сквозь некрепкий сон Нурлан услышал хлопок двери и шаги. Он поднялся с кровати и неспешно вышел из спальни. А стоя у ванной комнаты, недолго думая, он просто дёрнул за ручку, зная, что у его парня есть привычка не закрывать дверь. И в этот раз не было исключением. В небольшой комнате, обложенной кафелем, спиной к нему стоял Щербаков, который, по-видимому, собирался принять душ. Но снять футболку ему помешали чужие руки, которые обняли его сзади. Нежное «Лёш» у самого уха заставило парня улыбнуться. И извернуться в чужих руках. Они смотрели друг на друга и чувствовали, как их тела притягиваются. Руки Алексея обняли мощную шею Нурлана и накрыли его губы своими. Нежный поцелуй стал более страстным, и Нурлан углубил его, наклонившись и положив руки на бёдра Алексея. Он приподнял и усадил его на край стиральной машинки и, не давая передышки, стал гладить его тело под футболкой. Алексей сжимал широкие плечи Нурлана и томно дышал. Его ноги скрестились за спиной у казаха. Нурлан прикусил светлую кожу на ключице Алексея и тихо прорычал, опоясывая своими руками его крепкую талию. Он не мог поверить, как сильно скучал по этому голубоглазому парню. Они не виделись где-то полторы недели, и Нурлану так не хватало его… Однако все страстные порывы прекратились, когда в гостиной послышалось тихое хныканье. — Блять! — прошипел Щербаков и отстранил от себя возбуждённого парня. — Она всегда так делает, у неё беспокойный сон, — не унимаясь, бросил Нурлан, пытаясь втянуть в новый поцелуй Алексея. — Тем более, Нур… — Скинув с себя чужие руки и встав на пол, Щербаков достал чистое полотенце с полки над зеркалом. Перекинув его через плечо, он глянул на всё ещё стоявшего в комнате Нурлана. — Тебя, может, к парикмахеру записать? Совсем оброс, глаза и так узкие, а из-за этих «шторок» я вообще удивлён, что ты хоть что-то видишь. Волосы Сабурова и в правду заметно отросли и теперь непослушно спадали на лицо. Но он всё не мог найти время, чтобы сходить в парикмахерскую. Тем более сейчас, когда у него были более важные дела. Однако больше всего его беспокоил не этот факт, а человек, стоящий перед ним и отвергающий его ласку. — Что уставился? Я тоже скучал, но дома дети, — растянул губы в ехидной ухмылке Щербаков. — И что ты мне сейчас предлагаешь делать? — возмущённо намекая на своё неудобное положение. — Явно же, что себя не предлагаю, — издевательски рассмеялся Щербаков и слегка толкнул возмущённого парня в грудь. — Всё в твоих руках, Нур. Всё в твоих руках… Фраза была сказана двусмысленно, и Сабуров это понимал. — Мне что, закрыться в спальне и дрочить, как малолетке? — закатил глаза он, осознавая, что это звучит глупо и по-детски. Но ответ Лёши его удивил. — Ну почему сразу в спальне? Я же тебя не выгонял, просто сказал, что справляться будешь сам. После этого Нурлан не решился ложиться спать. Он просто сидел в спальне и ждал шести часов. Лёша, который провёл всю ночь за рулём, сильно устал и сразу после душа лёг спать. Нурлан перебирал мягкие светлые волосы Лёши, в очередной раз любуясь его расслабленным лицом. Приятные черты лица, лёгкий загар и когда-то сломанный нос — Лёша был красив по-своему. Хотя раньше Нурлан и думал, что геи обычно выбирают женоподобных парней, но Лёша был не таким. Он был привлекательным мужчиной. Опомнившись, Нурлан перевёл взгляд на часы и поспешил разбудить другую «спящую красавицу». В гостиной на разложенном диване тихо сопела маленькая девочка с тёмными густыми волосами, собранными перед сном в кривую косичку. Будить спящего ребёнка не хотелось, но по совету сестры это было необходимо. Ведь иначе девочка не выматывалась. Нурлан немного порадовался, что вряд ли заведёт детей, учитывая, что он состоит в отношениях с мужчиной. Хотя было бы интересно представить, как мог бы выглядеть ребёнок, унаследовавший их общие черты. Лёша ещё спал, а Нурлан готовился к утренней прогулке с Мадиной. Они стояли на пороге, обуваясь, когда девочка дёрнула его за рукав и спросила: — Нурлан, а чьи это кроссовки? — она указала на кеды в углу, которые принадлежали Щербакову. Но парень не знал, как объяснить это ребёнку. — Это Лёша утром вернулся, я тебе не говорил, но со мной живёт… — он немного замялся, но потом сообразил и сказал: — друг. — У него что, денег нет? — Мадина серьёзно посмотрела на него своими светло-карими глазами. — Почему ты так решила? — одна бровь у казаха поползла вверх. Он уже был обут, но выпрямляться не спешил. Общаться с ребёнком ростом в сто двадцать три сантиметра было немного неудобно. — Ну, когда у нас жил папин друг, мама говорила, что у него нет денег, — сделала вывод Мадина и потянулась к дверной ручке. — Нет, у него есть деньги, мы просто живём вместе, — сказал Нур уже на лестничной клетке и закрыл дверь на замок. Взяв ребёнка под руку, они пошли к лифту. — Чтобы не было скучно? — Ага, типа того… Алексей проснулся около полудня и обнаружил, что дома он один. Осмотрев квартиру, он заметил изменения: диван был расправлен, на журнальном столике лежали детские журналы, а на полке в шкафу — стопка детской одежды. В холодильнике появились продукты, которые раньше не водились в доме, такие как йогурты без нихера. Также там стояли кастрюли с едой, которую, как понял Алексей, приготовил Нурлан. Он-то как никто другой знал, что его парень неплохо готовит, но также из рассказов самого Нурлана Алексей примерно представлял, из чего состояли суп и пюре «по специальному рецепту от сестры», и понимал, что съесть тарелку этой еды для него равносильно стакану воды — не очень питательно. Поэтому он достал из морозилки пачку наггетсов и поставил воду для макарон. Пока макароны варились, а курица в панировке жарилась на сковородке, Алексей залип на очередную сводку новостей. Когда макароны были готовы, а курица поджарилась, в прихожей послышался шум. В кухню вбежала девочка и замерла на пороге. Она смутилась и стала оттягивать край голубой футболки. Алексей с удивлением смотрел на ребёнка, который был очень похож на Нурлана. Вскоре в кухню вошёл и сам Нурлан. Он поднял на руки племянницу и подошёл ближе. — Мадина, это Алексей, мой друг, — сказал казах, глядя на бодрого мужчину, который и бровью не повёл на последнее слово. Алексей быстро убрал еду с плиты и протянул ребёнку руку в качестве приветствия. Он ждал, когда маленькая ручка пожмёт его ладонь, и с улыбкой добавил: — Будем знакомы! Нурлан опустил ребёнка на пол и предложил ей сесть за стол. Он начал разогревать для неё обед. — Нур, если бы я не знал тебя раньше, то подумал бы, что ты привёл домой свою дочь, — сказал Щербаков, облокотившись на кухонные столы и держа в руках тарелку. — Лёха, блин, сядь, не ешь стоя, — приказал парень, ставя на стол тарелку с супом перед ребёнком. — Мы не так сильно похожи… Закатив глаза, Щербаков всё-таки сел за стол и принялся за еду. Но, заметив, что ребёнок ест постные щи, глядя на которые его бабушка сказала бы: «В ваших щи хоть хуй полощи», он недоумённо посмотрел на Нурлана, который пил кофе. — Ты бы хоть хлеба ей дал, — сказал он, отодвинул стул от стола и пошёл к шкафу. — Айда не даёт ей хлеб, — остановил его Сабуров. — В смысле? Она на диете? Она же маленькая для ваших диет, — фыркнул Лёша и обратился к ребёнку: — Мадин, ты ешь хлеб или тебе нельзя? — Мама не даёт, потому что говорит, что он вредный, — ответила девочка, глядя на своего дядю. — Не, ты не поняла, — не унимался мужчина. — Ты его ешь или у тебя аллергия? — Лёша, какая аллергия? — вмешался Сабуров, но его прервали. — Я не с тобой разговариваю, — гневно ответил Алексей и снова посмотрел на Мадину.— Ну так что? — Я его ем, но только у бабушки. Мама не разрешает, — ответила девочка, пряча руки под стол. — Ну вот, значит, можно. Бабушка дурного не скажет. А то напридумывала, ребёнка уже водой с картошкой кормят и даже хлеба не дают, — игнорируя возмущение своего «друга», он нарезал хлеб и положил его на стол. — Кушай, Мадина, кушай, не смотри на дядьку своего недалёкого. Нурлан не думал, что Лёша будет как-то помогать ему с Мадиной. Он даже не предполагал, что тот приедет раньше запланированного. Однако он и не ожидал, что Щербаков помешает ему следовать установленному для девочки распорядку дня. После обеда Лёша настоял на отмене дневного сна. Нурлан не понимал, хочет ли тот таким образом выразить своё недовольство чётким расписанием, которого и сам не любил придерживаться, или же наладить отношения с его племянницей. Мадина всегда смущалась в присутствии Лёши, но после того как узнала об отмене сна, в её взгляде появилось что-то похожее на восхищение. Нурлан понимал, что забивать день малышки таким образом было странно, но он следовал указаниям сестры и не поддавался на уговоры ребёнка. Но Айда явно не просчитала, что на возмущения Лёши он мог махнуть рукой и отпускать ситуацию из-под контроля. Ведь он знал, что контролировать его он не мог, сдерживать — да, но если мужчина вбил себе в голову что-то, то легче сдаться, иначе простой «малой кровью не обойдётся». Когда настало время занятий, Нурлан с удивлением заметил, что девочка положила на стол детский самоучитель китайского языка. — Ахуеть! — не сдержался Щербаков, стоявший рядом с ребёнком. — Лёша, блин! — прикрикнул на него парень, отстраняя от себя мужчину. — Прости… Мадина, ты что, в класс для одарённых пойдёшь? Зачем вам китайский? Я понимаю, там русский, казахский и английский, но китайский — это же жесть полная. — сказал он, глядя в обречённые и тусклые глаза девочки. А после наигранно удивленно уставился на парня. — Или я всё же был прав, когда при первой встрече назвал тебя китайцем? Несмотря на то, что на кресле не хватало места, Щербаков всё же сел на свободный краешек, фактически заняв колени Сабурова. — Мама говорит, что надо. — Хорошая у тебя мама, но жаль, что она не оставила нам в учителя китайца, — сказал блондин, ни на что не обращая внимания. Он смотрел на Нурлана, который пытался его столкнуть с места. — А тот китаец, который у нас есть, ничему, кроме как делать харакири, нас не научит. — А что такое харакири? — вопрос был ожидаем от маленького ребёнка, и оба взрослых не были готовы дать точный ответ. Но Лёша и в этот раз импровизировал. — А это нам сейчас твой дядя и покажет, — сказал он, наконец-то вставая с чужого колена и быстро проскакивая к дверному проходу. — Нур, подожди, я сейчас только за ножом сбегаю! — Щербаков, да завались ты! — вслед кинул ему Нурлан. После третьей за день словесной перепалки Мадина была освобождена от занятий иностранного языка. ***** Они отправились на прогулку втроём: родственники решили прогуляться по парку, а Алексей пошёл за продуктами. В магазине он купил стандартный набор продуктов, но добавил к нему три пачки мороженого, хлопья, которые увидел, как просит купить какой-то мальчик у своей мамы, и различные йогурты — они были вкуснее тех, что были дома, как минимум потому что имели вкус. Алексей не хотел вмешиваться в жизнь ответственного «папаши» и его воспитание ребёнка, но, увидев, что написала старшая сестра его парня, он решил, что хотя бы на неделю Мадина почувствует себя ребёнком. И для этого он был готов даже «пободаться» с Нурланом. Решив сразу идти домой с покупками, он всё выложил в холодильник. И решил повтыкать в телевизор. Перед сном возникла ещё одна проблема. Мадина задала вопрос, о котором парни не подумали раньше. — Алёша, — позвала девочка. — А где ты будешь спать? К этому вопросу они были не готовы. С одной стороны, Лёша не мог остаться на диване, ведь на нём спала племянница Нура. С другой стороны, вариант спать вместе в спальне тоже не подходил. После небольшой паузы оба предложили: — На полу. — На кухне. — Я не буду спать на этом мешке с гвоздями, — возразил Щербаков. — Я по-твоему похож на йога? Я постелю что-нибудь мягкое на пол и буду спать. — А на полу не холодно? — спросила девочка более уверенно. — Не, я тёплый. И у Нурлана ещё одеяло тёплое подрежу, не боись, — он потрепал её по тёмной макушке и отметил такой же волнующийся и заботливый блеск глаз, как и у Нурлана. — Лёш! — но Сабурова уже никто не слышал. ***** А рано утром сожители пересекнулись у входа в гостиную. — Иди спать, Нур, — решительно произнёс Алексей, обнимая своего парня со спины. — Но уже шесть, — возразил Нурлан, не поддаваясь на уговоры. — Ну, Нур, — почти промурлыкал Алексей на ухо своему возлюбленному, крепче сжимая его в объятиях и прижимаясь губами к задней стороне его шеи. — Я в детстве летом вставал в шесть утра, только чтобы пойти с дедом на рыбалку. Пусть она поспит ещё часок. — Лёша, Айда меня убьёт за сбитый режим, — в голосе Нурлана слышалось недовольство и сомнение, но его тело уже расслабилось под нежными прикосновениями холодных рук. — Айда не узнает, мы ей не скажем, — Алексей расцепил объятия и начал уходить в сторону их спальни, оставляя дверь открытой и призывая Нурлана следовать за ним. О полноценной близости речи не шло, но и этого вполне хватало, чтобы удовлетворить тактильный голод Нурлана.

*****

А после гневной тирады на балконе всё пошло не по плану… — Лёха, я понимаю, вчера был день исключения, ты пришёл и захотел понравиться мелкой. Сегодня утром ты решил, что можешь повлиять на сон. Но ты перебарщиваешь. Ей нельзя есть такие продукты, она не должна пропускать свои занятия. Ты слишком много на себя берёшь, она не твоя племянница! — вполголоса начал Нурлан, его уже бесило, что всё меняется по малейшей прихоти этого большого ребёнка. — Это ты на себя дохрена взял, бегаешь за ней с этим графиком, блядь. Вынуждаешь её есть, когда она не хочет, выгуливаешь, как на поводке. Так ещё и кормишь, блядь, как рыбку строго по расписанию. Ты сам-то эту херню пробовал? Не суп, а вода на воде. А компот, что Айда тебе оставила, вообще дерьмо полное. Ты представляешь, я в армии больше веселился, чем малая. Как попугая на передержку взял, честное слово. Китайский, хуяйский. Лето на дворе, ей когда играть, блядь? У неё всё строго, от звонка до звонка. Кого вы вырастить хотите, робота или ребёнка? Ты сам что в шесть лет делал? Я вот уже «Карсар» взрывал, да шифер в кострах жёг, чтоб он стрелял так, что все соседи боялись. Дай ей свободу, она же говорит, что у твоих родителей ей всё это можно. А они уж явно побольше знают. — также стараясь не повышать голос, высказывался мужчина. Он просто не мог понять, почему его так бесит покорность его парня. Почему он так стелится перед каким-то списком, забивая на глобальный пиздец, происходящий под его руководством. И дабы оставить последнее слово за собой, он подходит к балконной двери и бросает: — А ты забыл, что она не твоя собственность! И хлопнул дверью… У выхода Алексея остановила маленькая рука, которая вцепилась в его рукав. Он попытался скрыть своё недовольство и выдавить из себя подобие улыбки. — Лёша, а ты куда? — спросила девочка, крепче сжимая его кофту, чтобы он не ушёл, не ответив. В этот момент он в очередной раз заметил сходство между девочкой и казахом, который остался стоять на балконе. — Я на работу, Мадина. — наглая ложь. — Не злись, пожалуйста, на Нурлана, он хороший, — сказала девочка, смущённо оттягивая край своей белой футболки и опуская взгляд. Скорее всего, она подслушивала их разговор. И не удержавшись, мужчина опустился на корточки и притянул ребёнка к себе. Он видел в ней маленькую копию самого дорогого для него человека. Цепкие ручки обхватили его шею. — Ладно, я не буду на него злиться. И я знаю, что он хороший, просто вредный, — сказал он, глядя ей в глаза. — Такой же вредный, как… — он вспомнил их недавний диалог и пошутил: — Как хлеб. Это сравнение заставило их обоих рассмеяться. Но после этого Щербаков всё же ушёл…

*****

А когда Мадина с Нурланом собирались на утреннюю прогулку. Перед самым выходом она заявила: — Не обижай больше Лёшу, он хороший! А ты вредный, как… как хлеб! Но мы тебя всё равно любим… Как на такое реагировать, жизнь Нурлана не готовила. Но строгость в детском голосе была уловимой, пусть и неуверенной. Она внимательно смотрела на него своими маленькими темными глазками. Пытаясь казаться суровой, но в конце застенчиво улыбнулась. И всё, что он только смог ей отказать, было: — Хорошо… Неясно, что именно повлияло на Сабурова — слова, сказанные Щербаковым, или его нежелание что-либо контролировать. Но по возвращении домой они с Мадиной убрали все лишние книги, оставив только раскраски. На перекус у Мадины были те самые хлопья, которые купил ей Лёша накануне. Нурлан писал ему, пытаясь если не извиниться, то хотя бы сгладить ситуацию. Однако он не отвечал и даже не читал сообщения в Telegram. А под вечер он вернулся. За его спиной висел чехол с гитарой. Он свободно прошёл в кухню и положил инструмент на кресло. — Алеша вернулся! — вскрикнула радостно девочка, выбегая в коридор и с разбегу прыгая на мужчину, который её без особого труда поймал. — Быстро ты привыкла ко мне. — Он не мог сдержать улыбку, глядя на так хорошо знакомые ему глаза, но на детском лице. — А я сегодня хлопья ела! — спускаясь на пол, она с ажиотажем рассказывала, как они гуляли и то, как потом они с Нурланом рисовали и читали книжки, не по программе. Щербаков всё внимательно слушал, когда пил чай. А потом интерес ребёнка резко переключился на лежащую гитару. И когда ей на просьбу поиграть дали добро, она, весело взвизгнув, понеслась к инструменту. Нурлан не выходил из гостиной. Он просто не знал, что сказать. И решил не нарушать идиллию тех двоих. Он просто лежал на диване и молча разглядывал потолок, слушая, как неожиданно появившаяся в их доме гитара стала громко позвякивать. — А ты умеешь играть? В ответ ей положительно кивнули. И просьба о том, чтобы он сыграл, последовала незамедлительно. Не сопротивляясь, Алексей отодвинул стул от стола и взял протянутую ему гитару, стал её настраивать на слух. А после ещё несколько минут перебирал все возможные песни в голове. И, остановившись на тихом и мелодичном переборе, он играл вступление. А после стал подпевать. — Под небом голубым есть город золотой С прозрачными воротами и яркою звездой Текст вспоминался на ходу, аккорды больше подбирались на слух, но в целом было похоже на оригинальный мотив. — А в городе том сад, всё травы да цветы Гуляют там животные невиданной красы Сабуров уже и не помнил, когда последний раз слушал, как Лёша играл на гитаре. Но четко помнил первую песню в его исполнении. Это было, когда он учился на первом курсе и пошёл на вписку, где и играл на гитаре в окружении пьяных людей на тот момент двадцатитрехлетний Щербаков. Он пел песню Ивана Карпова «Старый друг». — Одно, как жёлтый огнегривый лев Другое — волк, исполненный очей Не выдержав, он встал с дивана и пошёл к ним. — С ними золотой орёл небесный Чей так светел взор незабываемый Остановившись у двери, он смотрел, как зачарованно глядела Мадина, сидя на кресле, поджав под себя ноги. И если девочка не заметила его появления на кухне, то Лёша, не отрываясь, повернул на него голову. Слегка виновато улыбнулся на паузах. — А в небе голубом горит одна звезда Она твоя, о ангел мой, она твоя всегда Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят Пускай ведёт звезда тебя дорогой в дивный сад Ловкие пальцы безошибочно перебирали струны. — Тебя там встретит огнегривый лев И синий волк, исполненный очей С ними золотой орёл небесный Чей так светел взор незабываемый. Ещё раз проиграв аккорды, он закончил играть. На просьбу сыграть ещё Алексей пообещал сделать это завтра. Он убедил девочку пойти умыться и готовиться ко сну. За окном начался дождь. После того как Мадина выполнила все необходимые ритуалы, она быстро заснула под наблюдением Нурлана. Он вышел и вернулся на кухню, где увидел Алексея, который стоял, облокотившись на стол. — Прости, — казах подошёл ближе и слегка навис над Алексеем, положив руки на стол за его спиной. — Ты был прав, я не дал ей возможности быть свободной. Я учитывал какой-то список, а не её мнение. Я не хотел тебя обидеть. Не сердись, пожалуйста, — нежно улыбнувшись, он посмотрел в голубые глаза, которые были для него всем. — Я не сержусь, Нур. У тебя хороший адвокат, — тихо рассмеялся Алексей и, не обращая внимания на сказанные им слова, положил руки на плечи парня и притянул его к себе, накрывая и сминая его губы.

Уже почти полтретьего а сон не для двоих.

Ах нам бы лучше третьего и просто на троих.

К рассвету кто-то с топотом по лестнице сбежал.

Мы целовались шёпотом и дождь нам не мешал.

Мы целовались шёпотом и дождь.

*****

А на утро Сабурову позвонил Белый. Который клал на то, что парень был в отпуске. Его вызывали разбираться с косяками его подчинённых. Абрамов пытался решить всё сам и не тревожа друга, но не вышло. Начальство требовало главного. Поэтому он в восьмом часу перед уходом прошелся на кухню. Опустившись на колени у спящего на полу Щербакова. — Лёш, Лёша, — тормоша его за плечо и тихо зовя, Нур увидел приоткрывшиеся спросонья глаза. — Меня на работу Белый вызывает. Мне уехать надо, посидите с мелкой вдвоём часов до пяти, хорошо? Вид сонного, потрёпанного, как воробья, Лёши вызывал улыбку. Появилось желание забить хрен и никуда не ехать, просто лечь рядом под одеяло и прижаться к теплому телу. Но как минимум, увидев их так, лежащих на полу в обнимку, Мадина может понять их не так или же наоборот, так, но любой расклад не был оптимальным. — Без проблем, Нур, — зевая, отвечает ему мужчина и приподнимается на локтях. — Не возись ты с такси, возьми ключи от машины и едь. — Хорошо, — наклонившись, быстро оставив поцелуй на сухих губах, он добавил: — Люблю тебя, Лёш… После того как Сабуров ушёл, в девять часов Алексей разбудил Мадину. Они умылись, позавтракали, и Лёша предложил ей посмотреть мультфильмы. Услышав, что мама не одобряет такой досуг, он закатил глаза и просто включил телевизор. Во время просмотра очередной серии «Фиксиков» они решили собираться на прогулку. Пока они ждали лифт, из соседней квартиры вышел сосед с собакой. Мадина сразу же спряталась за мужчиной. — О, Лёха, привет! — рыжий парень подошёл и по-дружески обнял товарища. — Здоров. Вы чего так поздно гулять пошли? — поприветствовал и спросил он, почёсывая за ухом пса. Было невозможно не заметить, как ребёнок испугался собаки. И тут в голову Лёше пришла гениальная идея. Он посмотрел на темно-коричневого лабрадора Данила. — Дань, а можно я с Ракетой погуляю? — обычно происходило наоборот, и скорее сосед просил Лёшу помочь с выгулом собаки. Несмотря на удивление, Поперечный долго не думал, снял с себя поясную сумку со всем необходимым и передал её вместе с поводком Щербакову. — Спасибо, Лёха, пойду хоть дома уберусь. А то скоро Полина приедет, а мы совсем с Ракетой распустились, — сказал хозяин, потрепал своего пса по голове и ушёл обратно в квартиру. В лифте началось знакомство ребёнка и собаки. Девочка, несмотря на страх, гладила дружелюбно виляющего хвостом лабрадора. Они прошли все детские площадки и, свернув за многоэтажный дом, вышли к парковой зоне с собачьей площадкой. Прежде чем зайти туда с Мадиной, мужчина присел перед ней на корточки и установил зрительный контакт. Он объяснил, что бояться нечего и что все собаки на площадке дружелюбны. Он также сказал, что Мадина обязательно понравится собакам, поэтому они будут подходить близко к ней, но это не страшно. Он заверил её, что всегда будет рядом и ничего плохого не случится. И это сработало. Девочка загорелась желанием попробовать давать команды лабрадору, как это делал Алёша. Незаметно пролетели два часа. За это время они втроём сильно испачкались. После вчерашнего дождя на улице было много луж, но это не остановило людей, особенно собачников, от прогулок на площадке. Перед тем как зайти в подъезд, Алексей показал девочке простой способ очистить обувь от грязи, чтобы не наследить в доме. Он сказал: — Просто зайдите по подошву в лужу, и грязь сама сойдёт с обуви. — Затем он продемонстрировал это на своём примере. Девочка внимательно наблюдала за его действиями и повторила их. — Молодец, — сказал Алексей. — А теперь можно идти. Он открыл железную дверь и преградил путь псу нагой, который тоже был грязным. Алексей, не раздумывая, поднял его на руки, как делал это, когда тот был щенком. Хотя пёс заметно вырос, его вес был почти таким же, как у Мадины. Вернув пса хозяину и переодевшись, они продолжили смотреть мультики. Так прошёл обед, и время приблизилось к четырём часам. Это означало, что пора собираться и снова идти на улицу. Солнце заметно взбодрилось и подсушило большую часть влаги. Определившись с площадкой, Лёша сел на лавочку и отправил девочку играть. Но та встала на месте как вкопанная и с опаской глядела в сторону горок и качель. — Ты что? — большая рука легла на детское плечико. — Я одна боюсь, — она замялась и носком кроссовок ковыряла прорезиненный настил. — Нурлан всегда со мной рядом ходит… Окинув добротную площадку пристальным взглядом, мужчина принял для себя серьёзное решение и убрал телефон в карман. — Ну, значит… — он выдержал паузу и встал. — Я первый качаюсь на качелях! — и сорвался с места в сторону большой качели-паутинки. — Нет! Я! Я первая! — девочка с визгом ринулась за мужчиной. Бесились они так где-то час. Мамочки разделились на две касты. Те, кто умилялся, как «отец» весело играет с ребёнком. А другие возмущённо протестовали, чтобы Щербаков носился как угорелый по детскому городку. В игру добавились и другие дети, и убегать от целой оравы стало сложнее. Но в конечном итоге Алексей решил подыграть и попасться. Когда они шли в магазин, им встретилась другая маленькая девочка. Она несла в руках розовую коробку с очень симпатичной куклой, похожей на Барби, но с заметными отличиями в чертах лица и фигуре. Она была азиаткой. При виде этой куклы у Мадины сразу загорелись глаза. Их маршрут изменился, и они пошли к дальнему магазину, рядом с которым находился «Детский мир». Купив продукты, они проходили мимо этого магазина. Мужчина остановился и потянул девочку туда. Мадина не понимала, зачем они пришли сюда, но, увидев стеллаж с похожими куклами, не смогла сдержать восторга. Она подбежала к нему и стала рассматривать каждую куклу вблизи. Она не просила купить себе игрушку или какие-либо вкусности, она была слишком скромной для этого. Но её горящие карие глазки всегда говорили за неё. Смешно было и то, что за Нурлана точно также говорили его глаза. — Ну что, ты эту выбрала? — Лёша подошёл ближе, присаживаясь на корточки, и смотрел на куклу в маленьких руках. Она была похожа на ту, что они видели, но у неё были более острые черты и костюм с пиджаком. — А можно? — она с недоверием смотрела в голубые глаза и искала подвох. Точно также часто делал и Нур. — Нужно, Мадин, нуж-но, — разбил последние слова на слоги, он встал и пригладил убранные ещё утром им волосы в косу. Опыт жизни с сестрой ему помог. — Но мама не разрешает мне выпрашивать игрушки… — А ты не выпрашиваешь, я просто хочу её тебе подарить. — он повёл её на кассу. Про то, как светилась Мадина по пути домой и как она носилась с этой куклой по квартире, говорить не надо…

*****

Сабуров вошёл в квартиру, и его чуть не сбил с ног маленький ураган — племянница, которая повисла у него на шее и начала наперебой рассказывать, что с ними произошло. Пока он слушал её неразборчивое чириканье, Сабуров снял обувь и прошёл на кухню, где сегодняшняя «нянька» готовила что-то на обед. Он сел за стол, спустил с рук ребёнка, который быстро умчался в гостиную. — Что ты сделал? — спросил Нурлан, наблюдая за точными движениями Лёши, который резал овощи для салата. — Мы гуляли… — ответил Щербаков, не глядя протягивая парню половинку огурца. Когда Нурлан взял огурец и откусил от него половину, Лёха добавил: — Ты, кстати, почему мне не сказал, что она собак боится? — Чёрт, я совсем забыл… Что, на руках всё время просидела, да? Его перебила Мадина, которая вернулась с новой игрушкой. — Я играла с Ракетой! — воскликнула она, опираясь на колени парня. В этот момент Щербаков закончил с салатом и повернулся к ним. Судя по ползущей вверх брови казаха, он не совсем понял, о какой ракете шла речь. — Я у Поперечного собаку на выгул брал. Мы с мелкой на собачью площадку ходили, все измазались, но Мадине понравилось, — сказал Щербаков, делая вид, что не совершил ничего сверхъестественного, но на самом деле ожидал реакции Нурлана. Сказать, что он был удивлён, — значит, не сказать ничего. Он видел, как она пугалась собак, и ему было трудно поверить, что за один день всё может так измениться. Его даже кольнула тихая ревность, когда он увидел, как хорошо они ладят. С одной стороны, он был рад за них, но с другой — его огорчало, что ему не удаётся найти с ребёнком столько же общего, сколько Лёше. За ужином ему рассказали, как Ракета пытался лизнуть Мадину, как они смотрели мультики и носились с соседскими детьми по площадке за Щербаковым. Также ему рассказали, что Лёша подарил ей Айнуру — имя для куклы она выбрала сама и очень гордилась своим выбором.

*****

Конечно, на протяжении всей недели Сабуров созванивался с сестрой. С Мадиной Айда общалась только в первые два дня, а потом у них были проблемы со связью. И звонить она могла только в одиннадцать вечера, когда её дочь уже крепко спала. Или, по крайней мере, она так думала… И вот первый за столько времени дневной звонок застал их в разгар прогулки. Нурлан позвал Мадину к телефону и передал ей его. Айда расспрашивала дочь. Та в свою очередь рассказала маме, как же ей здорово жить у Нурлана. На вопрос, кто такой Лёша и что он с ними делает, ответ был дан простой и незаметный: «Он друг Нурика, и мы с ним играем!» Этой информации Айнуре было мало, и когда она попросила дочь отдать телефон дяде. — Не Нур, это что за новости, какой это такой мужик живет с моей дочерью? Ты вообще думаешь головой, Сабуров? — яростный женский голос из динамика телефона звучал громко. — Я тебе ребёнка доверила не для того, чтобы ты его опасности подвергал! Как ты мог оставить её с кем-то незнакомым? Удивленный такому наезду парень стоял в стороне от площадки, по которой сейчас резво носились Мадина и Щербаков. Им явно было весело, а вот слышать такое было неприятно. Поэтому он решил не молчать. Но предварительно отошёл ещё дальше. — Ха, и кто мне что говорит про новости, Айда? — указал на её провинности. — Это ты мне с бухты-барахты заявила о том, что я буду должен просидеть с Мадиной. И что за чушь, какая опасность? Я Щербакову больше, чем себе доверяю, так что о каких незнакомцах идет речь? — все вопросы были риторическими. — Мы живем с ним уже два года, и как-то раньше никто об этом не интересовался. Они вместе веселятся, и всех всё устраивает. У него у самого два племянника, так что с детьми он ладить умеет. — желание закончить на этом разговор и бросить трубку навязчиво витало в воздухе. Он не хотел никак оправдываться перед сестрой, он не считал нужным говорить с семьёй о Лёше. — Когда ты говорил, что с тобой кто-то живёт, я не думала, что это мужик! Я думала, ты в отношениях и просто не хочешь говорить мне о ней. — возмущений не убавилось. — Но я же и не говорил, что живу с девушкой! Ты сама это придумала. Я не собираюсь обсуждать, что где и как я должен был тебе говорить, а что не должен. Я пока не готов обсуждать настолько личное с тобой. Мадина в нем души не чает, чтоб ты знала. — он видел, как Щербаков, не отвлекаясь от игры, кидает в его сторону обеспокоенные взгляды. И так хочется стоять к нему вплотную, чтобы видеть эти глаза ещё ближе, он так устал от ругани, конфликтов и всклоков. Их отношения не идеальны, но если смотреть серьёзно, то лучше этих отношений у Нурлана не было… Отвлекаясь на свои размышления, он пропустил половину сказанного Айдой. — …Мы были так близки, я знаю тебя лучше всех. Я надеялась, что мы будем общаться так же тесно, как и раньше, но ты изменился… — Мы изменились. — он поправил её. — Знаешь, всё, что я тебе сейчас скажу, это то, что у меня есть любимый человек, на большее меня можно не упрашивать, я всё равно не отвечу. И всё, что тебе нужно знать, так это то, что твоя дочь цела и невредима, а её график, взятый с неба, неоправданно бессмысленен. До завтра, Айда. — сбросив вызов и громко выдохнув, он остался стоять, глядя на телефон в руке. Мысли серыми комками крутились в голове, сбиваясь в один большой клуб, занимающий всё пространство. — Нурик, а мы мороженое хотим. — тёплый родной голос, словно спичка, брошенная на асфальт, усыпанный тополиным пухом, сжёг до тла из ниоткуда взявшиеся переживания. Обернувшись на находившихся неподалёку Мадину, сидящую на плечах у Щербакова. Он подобрался к ним ближе, и в момент, когда Мадина радостно хвасталась тем, что теперь она выше Нурлана, Лёша аккуратно взял его за предплечье и погладил, опустив руку. Секундный жест сработал лучше любой исповеди, успокоил лучше любых слов… Вечером Алексей, как и обещал, играл на гитаре. Сабуров помогал девочке собирать вещи. Она периодически всхлипывала, и у обоих парней на душе было тяжело. Удивительно быстро всё пришло к тому, что, даже с конкретными изменениями в обычной жизни, все притерлись жить именно так. И, вспоминая свои мысли неделю назад, Нурлан понимал, что опрометчиво сделал вывод о том, что не хочет полноценную семью. Но, глядя на Алексея, который перебирал струны гитары и играл спокойную, наверное, даже грустную мелодию, он чётко понимал, что ни о какой «полной семье» и речи быть не может, если в ней не будет его. Это был его мужчина — взбалмошный, самобытный, весёлый, добрый, родной, красивый, статный, целеустремлённый и упёртый. Он — его семья, и на этом всё было сказано… Две небольшие сумки были собраны и уже стояли у порога. Все трое сидели на заправленном диване: Мадина жалась к своему дяде, а Алексей, создавая вид полного спокойствия, всё так же играл и иногда пел. Когда он остановился и покрутил колки на инструменте, стало ясно, что пора заканчивать весь этот траур. — Ваня дует. Треш. Квадрик! — Задорный мотив с подстать таким же голосом начал петь что-то весёлое, но эту песню, Сабуров не знал. Мадина отвлеклась от разглядывания стен и стала наблюдать за быстро сменяющимися эмоциями на светлом лице. -… Это что, скажи, отец? А это ТЭЦ, ТЭЦ, ТЭЦ, ТЭЦ… — Вскочив с дивана, он по-бардовски стал ходить по комнате, качаясь из стороны в сторону с гитарой. — …ТЭЦ, ТЭЦ, ТЭЦ Мачты держат провода. Напряжённо красота. Будто молнии отвод в рот… На припевах девочка радостно хлопала в ладоши и, спрыгнув с чужих коленей, она носилась по комнате за Щербаковым, пытаясь подпеть и подтанцовывать, будто и вовсе забыв о том, что буквально недавно вытерла слёзы об Нурлановну футболку. Песня закончилась, и, отложив инструмент в сторону, они стали решать, чем будут заниматься. Тратить остатки их времени на просмотр ТВ никто не хотел. Поэтому Мадина решила за всех. — Алёша, вопрос вам! — уже целый час все делали вид, что находятся на интервью, и Айнура с Мадиной по очереди задавали вопросы парням. Сначала вопросы были безобидными: о любимом цвете и еде. Но ребёнок серьёзно увлёкся игрой в журналиста, и теперь вопросы стали более щепетильными. — Ты когда-нибудь влюблялся? — спросила она, смущённо глядя на светловолосого мужчину с кружкой чая. Этот вопрос поставил его в тупик. Он честно не знал, как ответить на него ребёнку. Нурлан почему-то выжидающе смотрел на него. И он решил сказать правду, ведь на самом деле это были только его мысли, а ребёнок ждёт развёрнутого разъяснения. — Да, конечно, влюблялся. — А сейчас ты… любишь? — спросила она, стараясь не показывать своего смущения. — Люблю и очень сильно, — улыбнулся он, глядя на неё. Он понимал причину её смущения и догадывался, откуда растут ноги у этого вопроса. — А моя очередь когда? — возмущённо спросил казах, подсаживаясь ближе к своему парню и кладя руку ему на плечо. — У тебя неинтересно спрашивать… — буркнула девочка, немного озадаченная предыдущим ответом. — Почему это? — уже искренне удивился парень, его рука непроизвольно сжалась чуть сильнее, вызвав у Щербакова смешок. — Не почему, — Мадина выждала паузу, собираясь с мыслями. — Ладно… Какой у тебя любимый мультик? — Это нечестно, почему ему про любовь, а мне про мультик?

*****

А когда Щербаков утром перед отъездом Мадины был вынужден уехать к Гураму в его салон. Нурлан с племянницей сидели на кухне. И девочка, весело качая ногами под столом, прожигала взглядом парня, сидящего на небольшом диванчике в углу комнаты. Не выдержав долгого нахождения на мушке, он спросил у неё: — Всё нормально? — Знаешь что? — лисья улыбка растеклась на её лице, точно такой же улыбкой обладает и её мать. — Что? — Я решила! — довольно заявила она, продолжая махать ногами из стороны в сторону по очереди. — Когда я вырасту, я выйду замуж за Алёшу! Лицо казаха исказилось в изумлении. Чего чего, а такого он от Мадины не ожидал. Брови грозили уйти со лба и стать продолжением роста волос. Книга ушла в сторону, сюжет в жизни развивался куда быстрее, чем в этом дурацком детективе. — Кхм, и почему ты так решила? — Лёша добрый, хороший, красивый, умный, на гитаре играет! И очень весёлый и даже сильный, — она мечтательно рассказывала о том, какой для неё Щербаков. И Нурлан не мог не согласиться. — Но он же будет старым, — он как-то «ненавязчиво» стал переубеждать ребенка. — Неправда! — возмущённо надувшись, она сложила руки на груди и отвернулась. — Для меня он не старый, а вот для тебя… — он был готов прикусить свой язык, а лучше бы и вовсе отгрызть, пока не ляпнул лишнего… Но его слова словно не дошли до Мадины. Она посмотрела на него задумчиво и спросила: — А у Алёши есть жена? — Нет, но это не значит… — Значит, я буду его женой! — ответила она с полной решительностью в голосе. Спорить и переубеждать ребёнка — это глупо, а ревновать Щербакова — ещё глупее. Но как бы он ни понимал абсурдность своего поведения, он не мог этого не делать. Впервые за все шесть лет их знакомства и четыре года отношений он задумался о возможном расставании. Он представлял, как Лёша может уйти от него, бросить его, найти девушку, создать семью, завести детей и забыть о нём. Почему он был уверен, что Лёша найдёт девушку, а не парня? Ответ был прост: Лёша не гей. И то, что они сошлись, было счастливой случайностью, не более того. И как же больно осознавать, что человек, которого ты любишь, уйдёт и не вернётся, найдёт себе кого-то лучше и будет этого достоин, а ты останешься один. Понимание любви пришло к нему поздновато, где-то спустя год или больше. Когда он понял, что это влечение уже не игра, а нечто большее. Он не мог представить свою жизнь с кем-то другим. Его чувства к этому человеку были настолько сильными, что казались нерушимыми. Он был привязан к нему всей душой. Его привлекало всё: голос, поведение, смех, юмор, рассуждения, взгляд, слова и мысли. Он не зависел от чужого мнения и всегда мог сказать чёткое «нет». Он был упёрт и уверен в себе, уникален. Этот человек не поддавался тотальному контролю, но если он уступал, то мог делать это и против себя, ради другого человека. Он мог быть серьёзным, когда это требовалось, и спокойно решать проблемы самостоятельно, не теряя своей энергии. Совокупность всех этих качеств в нём была просто потрясающей. Он не мог упустить такой шанс. Заявить о своих чувствах всем было бы глупым поступком. Если они хотят потерять почти всё, то это у них отлично получилось бы. Но даже так хочется как-то для себя и других обозначить, что он занят. Было очевидно, что Айда обиделась. После того как Рамиль забрал ребёнка, между ними повисла тишина. Она разулась и прошла в комнату, внимательно осматривая каждую мелочь, словно искала какие-то улики. Присутствие брата её не смущало, как будто его вовсе не существовало. Из-за схожести характеров никто не собирался начинать разговор. Не выдержав такого поведения, парень, закатив глаза, ушёл на кухню. Он решил принять правила этой игры. Для них было легко ходить и молчать, даже игнорировать друг друга, находясь в четырёх стенах. Так проходили все их ссоры в детстве и в более старшем возрасте. Поэтому сейчас тоже ничего не изменилось. Мадина гуляла во дворе с отцом, их можно было спокойно увидеть с балкона. Щербаков должен был вернуться ещё час назад, но он где-то задерживался. — Давно? — стоя в дверях, как бы невзначай спросила девушка, разглядывая отросший маникюр. Она, не глядя в его сторону, прошла к столу и села. — А есть разница? — в тон ей ответил Сабуров, крутя в пальцах зубочистку и концентрируя на ней всё своё внимание, будто та готовилась вот-вот стать бабочкой. — Думаю, да… — Значит, давно. — Продолжая давать размытые и односложные ответы без доли интереса, парень потянулся на стуле. — И ты хочешь… То есть нет, ты встречаешься с… этим… — пренебрежительно начала Айда, переведя взгляд на лицо напротив, пытаясь установить зрительный контакт. Но остановилась на половине сказанного после того, как темные карие глаза с хищно суженым зрачком пересеклись с её. — Кем? — процедив это сквозь плотно сжатые зубы, он отставил деревянную палочку в сторону и крепко сжал маленькую руку, лежащую на столе. — Этим… Алёшей. — Выдержав небольшую паузу между слов, она сглотнула, рассматривая свою сжатую руку. — И что с того? — Крепче стискивая запястье, он прижимал его к столу. Не делая при этом больно, а скорее демонстрируя, как ему не нравится сложившаяся ситуация и то, что девушка всячески старается её усугубить. — Я просто не ожидала. Ты не похож на «этих». — Делая акцент на последнем слове, она не сдавала позиции, не поддаваясь на давление со стороны брата. — А какая разница, на кого я похож, на тех или этих, если это касается только меня? — Меня это тоже касается, как и всю нашу семью! — Вырвав свою руку из чужой хватки и стукнув по столу. — Нихера подобного. Ни тебя, ни тем более всех остальных мои отношения не касаются. И что и с кем я делаю, вас ебать не должно! — Отпрянув от стола и нависнув над ним, показывая свою главенственность в их диалоге, но девушка не осталась в долгу. — Ты кого этим напугать вздумал? Я большой и мне всё можно? Понятно, что ты к мужикам подался, подавить себе равного интереснее. — Словно плюясь ядом в его сторону, она отразила его же жест и встала, уперевшись руками в деревянную поверхность. — Чушь не неси. — Какое-нибудь нелестное оскорбление так и норовило сорваться с языка, но он держался. — А с чего эта чушь? У меня брат в голубые подался, и я это терпеть должна? — почти крича вопрошала казашка. — Раньше тебя это как-то не смущало. — Лишь фыркнув на её возгласы, он снова сел. — Так раньше ты с девками мутил. Да, до серьёзных отношений далеко было. — Парировала Айда, не меняя своего положения. — А может, у тебя и с парнями не всё так стабильно? Который он у тебя? — Она нахально усмехалась. — Завались! — Одним словом сбивая спесь с разошедшейся в своей власти «гостье». — Ещё хоть одно хуёвое слово в мой или тем более в Лёшин адрес, то больше можешь не надеяться на хоть какое-то общение. — Он продолжал сурово смотреть в сторону присмиревшейся сестры. — Мы с ним вместе уже четыре года. И мне похер, что и кто о нас думает. И мне точно также будет похер на то, что ты будешь думать о нас. — Но как так жить? — Как, как, блять! Просто. Я его люблю, он меня. Всё как у всех, работаем, зарабатываем, платим налоги и живём. — Показательно разведя руками, он продолжил: — Мне хорошо с ним, ферштейн? И чтобы ты ни говорила, я не изменю своего решения. Я не встречаюсь с другими мужиками, только с Щербаковым, потому что из всех людей, люблю я только его. Входная дверь открылась, и родственники напряглись. В дом с громким смехом и радостными криками вбежала Мадина. В коридоре послышались два мужских голоса, которые активно что-то обсуждали. — Нур! — донеслось от входа. Не сговариваясь, брат и сестра встали из-за стола и подошли к двери. Из кухни они выглянули на вошедших. На пороге стояли разувающиеся Рамиль и Щербаков. Мадина галопом побежала в гостиную, не обращая внимания на взрослых. Сбросив с себя кроссовки, Алексей взглянул на двух напряжённых людей, стоящих в проходе на кухню, и, ухмыляясь, сказал: — Неужели у вас в семье такая однообразная генетика? Или вас всех, казахов, делают по одному образцу? Рамиль, стоявший рядом с блондином, рассмеялся и одобрительно похлопал его по плечу. — Что же вы молчите? — Лёша с интересом посмотрел на Нурлана, а затем, подойдя к девушке, улыбнулся и протянул ей руку. — Алексей Щербаков, будем знакомы. Не дождавшись ответного пожатия руки, он с той же лёгкостью просто погладил её по плечу и прошёл на кухню, чтобы поставить чайник. После этого Сабуров резко изменил своё поведение, пытаясь выглядеть беззаботным. Трое парней обсуждали преимущества нового района, в котором они жили, и в целом стоимость квартир. Айда же сидела в стороне с кружкой чая, который для неё любезно приготовил «этот Лёша». Она не сводила взгляда с мужчины, а тот, казалось, нарочно позволял ей рассмотреть себя со всех сторон. Он был выше среднего роста, но всё равно доставал Сабурову где-то до подбородка, может быть, чуть выше. У него были светлые короткие волосы и глаза, которые можно было бы описать как голубые или серые. О его носе лучше вообще промолчать. Либо природа решила над ним поиздеваться, либо кто-то ей в этом любезно помог. Жилистый, далеко не миниатюрный, в целом привлекательный мужчина, если бы не одно «но». Одет он был просто, но чувствовалась своя манера речи. Почти все его слова сопровождались широкой улыбкой, оголяющей верхние зубы. Он поддерживал зрительный контакт с Нурланом, словно умудряясь оставаться в разговоре и при этом одним взглядом читать его мысли. Но даже малейшее соприкосновение этих двоих вызывало у девушки некое отвращение. Когда Мадина пришла к ним, она проскользнула мимо матери и прижалась к блондину. Он опустил голову и прислушался к девочке, а затем сказал громче: — Я только за! — Он погладил её по чёрным аккуратным косам и перевёл взгляд на Айду. — Если, конечно, мама и папа не будут против. — Что, прости? — спросил Нурлан, держась немного на расстоянии от мужчины, хотя ему хотелось подойти и также без зазрения совести прижаться к его спине. — Мадина спрашивает, можно ли ей ещё приехать к нам, — передал чужие слова парень. Тут уже вмешался отец девочки, который довольно закивал и притянул дочь к себе. — А почему мы должны быть против? Ребёнок любит гостить у дяди, а кто мы такие, чтобы запрещать? — Парень придерживал ребёнка за плечи, раскачивая её, и громко и раскатисто смеялся. — Ну, значит, хорошо, будешь приезжать в Москву к нам и в Степногорск к бабушкам и дедушкам, — попытался спрятать недоверие за натянутой улыбкой Нурлан, но его скулы сводило от напряжения, а взгляд бегал от настороженных голубых глаз. — У вас во сколько самолёт? Мне вас подвезти или на такси? — поинтересовался Щербаков, обращаясь к Рамилю. — Если не сложно, то лучше будет, если ты нас довезёшь, — смущённо добавил парень и отправил дочь проверить, все ли вещи на месте. — Думаю, можно будет уже скоро выезжать. Пока доберёмся и пройдём все досмотры. Когда белая машина отъехала от дома, Сабуров достал из кармана трико пачку сигарет и закурил. Прощаться со старшей сестрой на такой ноте было неправильно. Но, если задуматься, другой реакции он и не мог ждать. Она всегда была такой — резкой, вспыльчивой и упрямой, чем-то похожей на него самого. И, исходя из опыта, он знал, что ни о каком примирении в ближайшем будущем не может быть и речи. Но внутренний эгоист в нём не придавал этой ситуации особой важности. Ещё один клуб сигаретного дыма вышел из его лёгких. Докурив, он выбросил дотлевающий бычок в урну и пошёл к подъезду.

*****

Когда Лёша вернулся, он увидел, что казах сидит в гостиной с книгой. Он прошёл и сел рядом, откинувшись назад и заложив руки за голову. Взгляд его блуждал по комнате, а затем он прикрыл глаза и устало вздохнул. — Как-то пусто, тебе не кажется? — спросил он. — Есть немного, — согласился парень, не отрываясь от чтения и избегая прямого разговора. — Что-то случилось? — скорее утверждал, чем спрашивал он, положив загорелую на солнце руку на острое колено. — Она так смотрела на меня… Я что-то сделал? Хотя это глупый вопрос, — усмехнулся он. — Я нарушил режим её ребёнку. Но я хочу сказать, что её муж — очень даже ничего. А она у тебя больно немногословна. — Я бы так не сказал. Сказать лишнего она уж точно любит, — он отложил книгу и сел полубоком. Решив сказать всё как есть, он накрыл своей рукой ладонь парня на своём колене. — Мы повздорили. Она теперь знает о нас, и свою неприязнь она не скрывала. Мне просто неприятно. Хотя, честно говоря, я и не ожидал от неё другого. — Пиздец, — констатировал Лёша, развернув свою ладонь и переплетя их пальцы. — Да, но родителям она вряд ли скажет… —Рассматривая их руки, Сабуров словно впадал в гипноз, поглаживая большим пальцем пястье. — Я честно так устал от всего, всё как-то слишком сумбурно. — На это Лёша понимающе кивнул, и между ними воцарилась умиротворяющая тишина, в которой, если захотеть, можно было расслышать помимо дыхания ещё и размеренное биение сердец. Их руки расцепились, и Нурлан потянул своего парня на себя, укладывая сверху и прижимая в лёгких объятиях. Уткнувшись в выгоревшую на солнце макушку, он размеренно дышал, приводя свои мысли в порядок. — Я тут к Шастуну в магазин ездил, — начал Щербаков. — Ну, он же цацки все эти продаёт, и я подумал, что… — Отпрянув, он поднялся и вышел в прихожую, оставляя казаха лежать одного. Вернувшись почти сразу же, он протянул в руки небольшой бархатный мешочек. Взяв его, Нурлан весьма обескураженный вынул из него два похожих между собой кольца. Отличались они лишь размерами. Серебро красиво переливалось, широкий ободок кольца со вставками и аккуратной гравировкой на родном языке внутри, гласящей: «Сені сүйемін». -Лёш… — Я знаю, — отмахнулся мужчина, отводя смущённый взгляд. — Это банально и глупо, но походи в нём хотя бы немного, ради меня… Но вместо ожидаемого пренебрежения Сабуров надел кольцо на безымянный палец правой руки, накрыл губы Щербакова влажным поцелуем и притянул его к себе на колени. Сминая родные губы, он зарылся пальцами в волосы на загривке мужчины. Щербаков охотно отвечал на поцелуй, проходясь кончиком языка по почти ровным зубам Сабурова и цепляясь за его торчащий клык. Когда они отстранились, Щербаков обхватил щёки Сабурова и напоследок мазнул по его губам коротким поцелуем, улыбнулся и бросил взгляд на кольцо. — Дурак, его на левой руке носят, — сказал он, глядя в карие глаза Сабурова. — Когда сделаешь предложение, тогда и буду носить на левой руке, а пока… — Парень поднял второе кольцо, которое осталось лежать на диване рядом с мешочком, и взял чужую ладонь в свою. Он надел его на палец левой руки своего «парня». То, что он сам на эмоциях перепутал руки и надел своё кольцо на правую руку, признавать не хотелось. — Можно сказать, что я уже преклонил перед вами колени, — с хищной улыбкой произнёс он, снимая кольцо с пальца Нурлана. — Да, я не стою на коленях в буквальном смысле, но мне кажется, так нам обоим будет гораздо удобнее, — добавил он, подчеркнув своё положение. Прикусив нижнюю губу, он взял руку Нурлана и надел кольцо так, как считал нужным, а затем поцеловал тыльную сторону его ладони. После нескольких нежных и, возможно, успокаивающих поцелуев оба парня остались сидеть, прижавшись друг к другу, и задумались. Спустя некоторое время Нурлан, словно пробуя слова на вкус, произнёс: — Сабуров Алексей Сергеевич? — это прозвучало непривычно. И Лёша, который сидел на нём, не заставил себя долго ждать. Он поднял голову с плеча, внимательно посмотрел на Нурлана и в тон ему спросил: — Или всё же Щербаков Нурлан Алибекович? — его светлая бровь вопросительно приподнялась. — Дебилы, — заключил Сабуров и засмеялся, запрокинув голову назад. — Щебуровы, — покачав головой, буркнул Лёша и оставил поцелуй на белой шее.