Сбежать от сказочного счастья

– Ух ты, какая красота! Как же они это делают? Я невольно поморщился от того, насколько звонко звучал голос ее Высочества, перемежаемый заливистым смехом. Мы были на празднике, на фестивале Огня, и вокруг принцессы Марисоль крутились самые умелые танцоры, факиры, фокусники, играющие с огнем в самом прямом смысле. Точнее, крутились они не вокруг принцессы, а вокруг принцев, сопровождавших ее, ведь о статусе Марисоль пока никто не знал. Принц Каликс улыбался, искренне улыбался, что случалось нечасто, особенно с тех пор, как в его замке организовался своеобразный конвейер из невест, ни одна из которых пока не дожила до брака с ним или его братом. Умельцы, почуявшие его удовольствие, старались, как могли, не гнушаясь даже самых опасных трюков, которые обжигали их. Они ведь были профессионалами своего дела и были способны скрывать боль, если нужно. В конце концов, ради улыбки принца и горсти золотых монет, брошенных его рукой, можно и потерпеть, не правда ли? Один особо резвый факир буквально превратил себя в горящий факел, танцуя перед правителями. Принцесса Марисоль радостно засмеялась и захлопала в ладоши, глядя на это. – А это тоже традиция? – вопросила она, дергая принца Алфея за рукав. – Что именно, моя принцесса? – мягко переспросил Алфей. – Ну, горящие люди! Если весь фестиваль Огня, как Вы рассказывали, это дань расе архандов, породивших вас, то, наверное, это тоже особая часть праздника? А кровавые ритуалы будут? Я слышала, знать обожает кровавые развлечения! О, Создатель. – Вроде того, – неопределенно пожал плечами младший принц, – а вот кровавые ритуалы, боюсь, не сегодня. Для этого есть особый праздник. – Ой, а что это там? – воодушевленно воскликнула девушка и убежала за угол. Принцы остались на своих местах, видимо, не имея намерения носиться за неугомонной невестой по всему фестивалю. Ну, еще бы, это же моя работа. И я последовал за ней. Нашел я ее, впрочем, прямо там же, за углом. Она стояла, прижавшись спиной к стене, закрыв лицо руками и тяжело дыша. – Ваше Высочество? – осторожно окликнул ее я. – А, Дайл, – просипела она, отнимая руки от лица, – все отлично, идем дальше! Там еще столько всего интересного! Она подхватила юбки и зашагала дальше, но я успел разглядеть ее лицо за ту секунду, которую оно было обращено ко мне. Вечно смеющаяся дурочка плакала, и на лице ее было написано абсолютное понимание происходящего вокруг ее женихов. Снова. Я знал эту девчонку всего два дня, и она уже успела запутать меня похлеще любой головоломки. Ее постоянный восторг от всего, глуповатый смех и неуклюжесть перемежались порою тихой грустью, а иногда и откровенным дерганьем и страхом. Последние, впрочем, возникали редко, когда она, судя по всему, думала, что ее никто не видит. Ясно было одно – она не такая, какой хочет казаться. Это, не будь дураки, понимали и принцы, но молчали – для них было важно не это. Все, что им было нужно, это сохранить ее целой и невредимой у них в замке до свадьбы с любым из них. Они уже даже не спорили о том, кто будет лучшим королем, уговорившись просто править вместе, один – официально, другой – в качестве советника. И девочка, кажется, прекрасно осознавала, что ее притворство не работает так, как ей бы хотелось, но продолжала. Это была какая-то бесконечная игра, где все игроки притворялись не теми, кем являются, и одновременно же делали вид, что не видят масок на других игроках. Принцы притворялись добрыми женихами, влюбленными в незнакомую им девицу, девица притворялась восторженной простушкой, предвкушающей замужество… И этот порочный круг был неразрывен… Я догнал ее в три шага и осторожно приостановил. – Ваше Высочество, Вы выглядите уставшей. Быть может, Вам лучше вернуться во дворец? Она взглянула на меня, и искорки веселья в ее глазах, и без того ненатуральные, потухли совершенно. – Хорошо, – кивнула она, и я провел ее к карете, по пути поймав одного из своих солдат и велев доложить принцам об отбытии принцессы назад во дворец. Марисоль была бледна, и я сам не мог понять, откуда я это знаю и как я это разглядел за слоем грима, даже не косметики, а буквального грима. Она смотрела в окно, придерживая рукой узорную шторку, и темно-синие глаза ее странно блестели. – Три дня назад тоже был фестиваль, – вдруг прервала она молчание. Я встрепенулся, с удивлением глядя на нее. – Да? – Да, – рассеянно кивнула она, – Двуликий фестиваль. Там очень весело… Осийский Двуликий фестиваль, ну конечно! Создатель, а я уже и забыл, что она из Осии. Я снова взглянул на принцессу, пытаясь распознать в ней осийку, и одновременно вспоминая все то немногое, что я знал об этой стране. Осия возникла вокруг легендарного источника, который многие годы безуспешно искали арханды, и, благодаря ему, а также плодородной земле, быстро растущему населению и разумной династии правителей быстро разрослась до размеров Архандрии, а с относительно недавних пор, кажется, даже стала больше ее. Недавняя пора знаменовалась присоединением к Осии одной из небольших соседствующих с ней стран, чья наследница, принцесса Меда, вышла замуж за тогда еще молодого короля Осии. Рука об руку они правили уже больше тридцати лет. Десять лет назад в Осии наконец-то появился долгожданный наследник, до сих пор единственный законный ребенок короля – видно, королева была не слишком плодовита. Зато, по слухам, она была ведьмой, десятилетиями сохранявшей молодость и красоту. Вспомнив об этом, Дайл поморщился – он не слишком любил судить хоть о чём-то по слухам, но сейчас выбора у него не было, так как сам он в Осии никогда не бывал, и знал о ней только по рассказам очевидцев. Королева Меда до сих пор была самой обсуждаемой персоной и в самом королевстве, и за его пределами. И рассказы о её волшебных способностях и делах были необычайны, и нередко производили впечатление правдивых. Так, о ней говорили, что она патронирует школу магов в столице Осии, Мильванде, или что у неё есть собственный театр с заколдованными живыми куклами, которые пляшут и поют сами собой. Последнее казалось уже чуть менее вероятным, но, опять же, кто его знает… Может, и вправду магия, а может, этих кукол просто делал искусный мастер, и они были заводными, оттого и двигались сами, а народ, которому королева разрешала смотреть эти спектакли пару раз в год, предпочитал видеть в этом волшебное искусство прежде механического… Эта мысль оборвалась, когда я поймал слегка усталый, но любопытный взгляд принцессы. Так, кажется, мы разговаривали, а потом я внезапно замолчал и начал вспоминать что-то о её стране… – Простите, Ваше высочество, – искренне извинился я, – я немного задумался. Вы говорили о Двуликом фестивале? Принцесса легонько вздохнула. – Да. – Какой он? – спросил я, стремясь поддержать разговор, – никогда там не был… Девушка усмехнулась. – Веселый, – пожала плечами она, – весь фестиваль – это одна большая забава, игра с поиском и распознаванием. В неё играют все – и богатые, и бедные. Это… как маскарад на весь город, только без масок, если ты понимаешь, о чем я… – Частично, – признался я, – я слышал, что на Двуликом фестивале все переодеваются в необычные наряды и прикидываются кем-то другим. – Именно! – с вновь возникшим энтузиазмом улыбнулась принцесса, – и суть игры в том, что переодеваются все, в том числе и богачи, и чаще всего в бедных. И под богачами тут подразумевается довольно небольшое количество богатых и знатных людей, королевский двор, и так далее. Так вот, их задача – смешаться с толпой, и сделать все, чтобы в них не распознали богача. А бедняк, который богача распознает, да ещё и назвать его правильно сможет, получает награду. Собственно, это одна из причин, по которой Двуликий фестиваль столь любим народом – на нем иногда получается неплохо подзаработать, – и девушка рассмеялась, искренне и радостно. Я и сам невольно улыбнулся. Вот она, настоящая Марисоль, которая радуется тому, что бедняки получают за игры на празднике деньги, а не тому, что горящие люди развлекают принцев. Вот сейчас в её смехе не слышно фальши, да и глаза сияют по-настоящему… Но сияние в ее глазах уже потухло, и девушка снова сникла. – Да, – прошептала она, – там очень хорошо. А ведь её забрали сюда силой… Кто знает, может у неё там семья, друзья… Она наверняка скучает, оттого и грустит… – А ты откуда, Дайл? – вдруг резко сменила тему принцесса. – Я? – слегка опешил я. Зачем принцессе знать о жизни её стража? Хотя, она ведь не воспитывалась, как принцесса… – Из Вилоры, Ваше Высочество. – Это я догадалась, – махнула рукой девушка, – а поподробнее? Где ты родился и вырос? Кто твои родители? Как ты попал в ряды королевской стражи Архандрии? Догадалась? Интересно, как. Я вздохнул и мысленно собрался. Что-что, а рассказывать этой милой барышне свою горькую повесть я точно не собирался. Однако и молчать не стоит, она ведь от души спрашивает. – Я вырос в столице, – медленно произнёс я, подбирая слова, – с отцом, матушкой и братьями. Мой отец – военный, и мы с братьями с детства готовились к военной службе, хотя моя душа, сказать по правде, никогда к ней не лежала. Я… – я осекся, не зная, стоит ли продолжать. – И к чему же лежала твоя душа? – с улыбкой поинтересовалась принцесса. Я на секунду смутился, а затем пожал плечами. В конце концов, не особенно меня интересует её мнение обо мне. – В детстве и в юности я очень любил играть в нашем маленьком дворовом театре. У меня, говорят, неплохо получалось и играть, и петь. Глаза принцессы внезапно загорелись. – Правда? – искренне обрадовалась она. – Да, – чуть смущенно кивнул я, удивленный её реакцией. – Бывает же, – с улыбкой протянула Марисоль, – я тоже играю в театре… ну, в свободное время. Играла, до недавних пор. У нас он тоже совсем маленький, пара десятков человек всех вместе – актеров, костюмеров, гримеров, рабочих сцены и прочих. – И вправду немного, – хмыкнул я. В театре? Эта девочка, которая даже простой реверанс делает хуже, чем последняя доярка, играла в театре? Хотя, если театр маленький и местный, там могут не особо талантливые актеры играть. Это я перед королем и королевой Вилоры в юности выступал… А с другой стороны… зная, сколь искусно она умеет скрывать и изображать эмоции… кто знает, может, она и пластику подделывает, трудно ли, умеючи… – Да, нас было совсем мало. Зато мы были как семья… Другой у меня и не было никогда, мама умерла, когда я была ещё совсем маленькой, а отец… ну, сам знаешь. Так что моими опекунами всегда были… театральные наставники, если их можно так назвать. Старшие актеры тоже… Вот, например, мой друг, Нимар, всегда любил играть со мной в разные игры, хотя он меня гораздо старше… А как он поёт! Слышал бы ты, Дайл! У Нимара просто восхитительный голос! И у его жены, Дели, тоже! Они – два наших главных голоса, и с ними третьим ещё Альбер, он уже совсем старик, ему на пенсию скоро, но голос у него до сих пор такой сильный и бархатный… Я молча слушал, радуясь возможности не говорить более о себе, хотя в рассказе принцессы я уже путался – все же называемые ею имена мне ни о чем не говорили. – Сама-то я почти не пою, – продолжала весело щебетать девушка, – так, чуть-чуть только, с ними я не сравнюсь, конечно… Но и я тоже в нашем театре нужна, находится работа и мне… – при этих словах улыбка принцессы вновь померкла, – как они теперь без меня там? Нас же совсем мало, меня заменить некем! Сказав это, она замолчала, снова погрузившись в размышления, и остаток дороги да замка мы проехали в молчании. Когда мы подъехали, и карета остановилась, впрочем, Марисоль встрепенулась и радостно выскочила из кареты, чуть не навернувшись на землю по ходу дела. – Ваше Высочество, осторожней, – спокойно заметил я, выскакивая следом и подхватывая её на лету, – так и расшибиться недолго. – Спасибо, Дайл, – задорно усмехнулась она и бодро зашагала вперёд навстречу выбежавшим вперёд слугам. – Хочу ванну! – заявила она, не успев переступить порога замка, – ванна прекрасно снимает усталость, во всяком случае, так говорил астролог сегодня на ярмарке. Принцессам же полагается слушать астрологов? Они предрекают всякие интересные вещи… Мне сегодня предрекли жизнь сладкую, но с горчинкой. А потому мне в ванну бальзам с мёдом и лилиями! А ещё с пузырьками, пеной, и ароматической солью, для остроты ощущений! Ох, и сложная работа у стражников принцесс! Создатель бы с ней, с опасностью, но ведь ещё нужно и не смеяться! А уж это – задачка не из легких, особенно, когда дело касается принцессы Марисоль! Вечером был очередной парадный ужин, и я, оставив принцессу прихорашиваться, ненадолго отлучился, чтобы привести себя в порядок. Не ходить же личному стражу будущей королевы как попало! Отряхивая мундир от пыли, которой тот был щедро припорошен после прогулки по шумной ярмарке, я думал о своём доме, и о своей семье… Когда-то, семье, в то благословенное время, когда отец ещё не сошёл с ума от чрезмерного патриотизма, и не отрёкся от меня, из-за того только, что… Я нахмурился. Нет нужды думать об этом, все это – дела давно минувших дней. Не нужно об этом вспоминать – назад все равно ничего не вернуть… Это все эта надоедливая девчонка, с её расспросами, с её любопытством, с её собственными воспоминаниями о её жизни, которую тоже отняли у неё… Странная, слишком веселая, слишком грустная девчонка… Быстро завершив с мундиром и пригладив волосы, я направился к покоям принцессы, чтобы проводить её на ужин. Она вышла только минут сорок спустя, как всегда, напомаженная, в очередном золотом платье, с очередными туфлями, на которых она ковыляла, как на ходулях, с очередной прической вдвое больше головы по объёму, с очередным килограммом нелепо пестрой косметики на лице… С очередной слишком веселой улыбкой… Все очередное, все неправильное… Актриса. Вот тут она наверняка сказала правду, она и в самом деле актриса, и весьма неплохая… – Идём, Дайл! – бодро велела она, и я повёл её по коридорам замка. Сегодня ужин состоялся в другом зале, и на то наверняка была причина. Принцы тоже любят развлекаться, своими, особыми способами. А в этой части замка находилась особая, таинственная комната, в которой я сам никогда не был, но о которой многое слышал. И дверь в эту комнату, маленькая, из темного дерева, обитая почерневшим металлом, была сейчас как раз по правую руку от нас. – Ух ты! – искренне заинтересовалась принцесса, едва заметив её, – А что там? – Не знаю, Ваше Высочество, – честно ответил я, – сюда запрещено входить всем, кроме принцев. Девушка весело хмыкнула. – Секреты, стало быть. Ясненько. Поди, комната полна скелетов, или каких темных магических артефактов! Ну, да это мне не интересно, я просто так спросила. Идём, а то опоздаем, а опаздывать все-таки нехорошо, даже если ты – принцесса. При этом она посмотрела на меня, совершенно не скрывая лукавого веселья. Я лишь усмехнулся в ответ – шутки шутками, а она права, принцы не любят опозданий. Они уже ждали нас в обеденной зале, оба при параде, оба с совершенно отточенными улыбками на лицах. Рядом молчаливо стояли и официанты и дегустаторы, готовые выполнять свою работу. – Принцесса Марисоль, – кивнул девушке Каликс, протягивая ей руку и провожая её до её места. Марисоль, весело и даже немного очаровательно улыбаясь в ответ, радостно плюхнулась на мягкий стул с золотой подушкой, и практически сразу, едва дождавшись, пока её личный дегустатор попробует все, принялась за еду, впрочем, не столь жадно, как вчера, да и приборами она сегодня работала чуть аккуратнее. Делала вид, что потихоньку учится? Или, может, и вправду училась? Стоя неподалёку, я прекрасно видел и слышал всех троих, и заранее подготавливал себя на случай, если девушка начнёт разговор. Моя задача – не реагировать, я лишь стражник, мне положено реагировать на угрозы, а не на поведение невесты двух принцев. – Ваше Высочество, позвольте поинтересоватися, что ж такого таинственного хранится за той страшной запертой чёрной дверью, мимо которой я прошла, следуя сюда? – невинно вскидывая на принца Каликса глаза, пропела принцесса. То есть вот так. Даже без предисловия! Прямо с места в карьер. Глаза Каликса блеснули, и он мельком переглянулся с Алфеем. Настолько быстро, что девушка наверняка не заметила, но я был хорошо тренирован, а потому увидел это очень четко. Алфей едва заметно кивнул. – Там нет ничего, интересного для молодой девушки, алиесса, – строго произнёс Каликс, – это секрет, принадлежащий лишь мужчинам нашей семьи. А потому я советую Вам даже близко туда не подходить. Вам это может даже быть опасно. Принцесса подобралась и кивнула, видимо, даже немного испугавшись, и обед продолжился в молчании. Что будет дальше, я уже знал, и случилось именно то, чего я и ожидал – принц Каликс покинул обеденный стол первым, а принц Алфей, вставая из-за стола одновременно с принцессой, подошёл к ней ближе и негромко, мягко произнёс: – Мой брат весьма резок, принцесса, но он прав. В эту комнату Вам лучше не заходить, никогда. Даже не думайте о ней. Её секрет слишком тяжел для такой нежной барышни, как Вы. Право, не стоит, даже если Вам в руки и попадёт ключ от неё. А он может, он всего лишь спрятан под порогом… Но я прошу Вас, не нужно туда ходить, последствия могут быть непредсказуемыми. Обещайте, принцесса. – Обещаю, – медленно произнесла девушка, – я туда не пойду, принц Алфей. Юноша удовлетворенно кивнул, и, поцеловав ей на прощание руку, развернулся и ушёл. Я промолчал, стараясь сделать своё лицо как можно более отстранённым. В конце концов, вмешиваться в дела принцев – не мое право. За такое можно и должности лишиться, а то и головы. Принцесса Марисоль кивнула каким-то своим мыслям и зашагала прочь из зала. Ко мне она обернулась лишь у дверей своих покоев. – Спокойной ночи, Дайл, – произнесла она и скрылась за тяжёлой дверью. Я вздохнул и встал у её дверей. Что ж, поглядим, что теперь будет.