The sigh

Музыка: Maneskin — Le parole lontane

      — И не спится же тебе в такую рань, — Эндрю часто заморгал, стараясь отогнать остатки сна, и, подавляя очередной зевок, провёл рукой по седым волосам.       Я неловко улыбнулась, всё ещё погружённая в свои мысли. Реальность давила на меня свинцовой тяжестью, и, кажется, что даже воздух стал до ужаса невыносим.       Эндрю лишь улыбнулся моей неразговорчивости, пропуская на лёд, и не стал мучить расспросами. Он уже давно привык видеть это подавленное состояние, которое преследовало меня последние несколько лет.       «Если Кэтрин пришла на лёд, значит — хочет сбежать от всего мира», — как-то заметил старый друг с привычной доброй улыбкой. А я тогда лишь усмехнулась словам, всем нутром ощущая, насколько они близки к истине.       Я сделала шаг вперёд, словно заново привыкая к твёрдой поверхности. Сердце учащённо забилось в груди, желая сбежать, и сжалось в тугие тиски. Лёгкая фантомная волна боли прокатилась по всему телу, как лишнее напоминание о былой травме. Бедро заныло, но я упрямо сжала кулаки, делая уже более решительный шаг, и плавно заскользила вперёд.       Именно здесь, в одиночестве пустынного льда, я ощущала себя свободной. Будто попадала в свою Вселенную, в которой всё было хорошо, а ворох неразрешимых проблем отходил на второй план, словно их и вовсе не существовало.       Шаг. Ещё один. И ещё. И я уже уверенно скользила по льду, разведя руки в стороны в своём личном полёте. Именно здесь возникало это нужное, такое необходимое чувство. Я наконец смогла вдохнуть полной грудью, и кислород насытил лёгкие так, словно до этого вокруг его и не было вовсе.       Я мягко подъехала в центр катка, подняла руку вверх и закружилась. Скорость увеличилась, даря лёгкое головокружение, которое разлилось по всему телу в знакомой волне восторга.       Наконец, остановилась, тяжело дыша и разводя руки в стороны, по старой привычке смотря в зал и срывая свои беззвучные овации.       Тоска сжала сердце в тяжелые тиски, а я бессильно опустилась на лёд, роняя лицо на ладони. В памяти невольно пролетело лицо мамы, которая первой подскакивала в зрительном зале, радуясь за свою дочь. А сейчас я подвела её, погрязнув в болоте, которое с каждой минутой затягивало всё сильнее.       — Прости меня, мам, — сорвался еле слышный шёпот с моих губ.       Сотня холодных мурашек пробежала по спине, стоило откинуться назад. Воздух вновь стал тяжёлым, давя на меня невидимым грузом, словно желая, чтобы я провалилась под лёд. И, кажется, что ещё несколько минут, и сам потолок обвалился бы, замуровывая меня наедине в собственной пучине ада.       Я прикрыла веки, чувствуя, как реальность вновь медленно возвращается ко мне, накатывая панической волной страха. Как и каждый раз, стоило мне хоть на время отвлечься.       — Ты сама виновата во всём. Каждое действие в прошлом привело тебя к этому, — прозвучал в голове голос той самой Кэтрин, которая врывалась в сознание в миг, когда я находилась на самой грани.       По коже пробежала дрожь то ли от этих слов, то ли от холода, который медленно укутывал тело в кокон лёгкого оцепенения.       — Я устала. Мама, как же я устала. Я не могу больше сопротивляться, я не могу больше бороться, — раздался мой шёпот в тяжёлой тишине.       И лишь молчание служило ответом. Оно разрывало сердце каждый раз на тысячу осколков, которые разлетались под кожей, оставляя кровоточащие шрамы изнутри.       — Мне страшно, мама…       Ледяное покрывало воздуха окутало меня полностью, а сознание медленно погрузилось в тягучую темноту. Я сделала глубокий вздох, ощущая, как грудь будто бы что-то сдавило, пригвождая меня ко льду. Кончики пальцев уже онемели от холода, но я даже не пошевелилась, позволяя иллюзорной волне спокойствия прокатиться по всему телу.       — Ты так собралась побеждать? — неожиданно раздался мужской голос, пробирающийся до сознания откуда-то издалека. — Кэтрин, вставай, — вновь раздался он, будто из конца далёкого коридора.       Я приоткрыла одно веко, привыкая к свету вновь, и заморгала, непонимающе оглядываясь по сторонам.       — Ты что здесь делаешь? — пробормотала я, замечая подъезжающего ближе Брайана, который на удивление уверенно стоял на коньках.       — Как что? — усмехнулся он в ответ, словно мои слова были чем-то нелепым. — Конечно, спасаю тебя.       Я привстала на локтях, а мои брови удивлённо взметнулись вверх. Брайан подъехал прямо ко мне, мягко останавливаясь рядом, и протянул руку, растягивая на губах добродушную улыбку.       — Меня не нужно спасать, — упрямо бросила я, ощущая себя неловко под его пронизывающим взглядом.       А он лишь вновь ухмыльнулся в ответ, всё так же протягивая ладонь.       — Тогда вставай, — спокойно отозвался Брайан.       Несколько секунд я задумчиво гипнотизировала его руку, но всё же протянула свою в ответ, позволяя помочь мне подняться. Он ловко подхватил меня за талию, приподнимая над льдом и кружа, крепко прижимая к себе. Моё сердце учащённо забилось, а в памяти моментально пронеслись обрывки прошлого кошмара: соревнования, поддержка, падение и последующий ужас. Страх, кажется, заполз под самую кожу, сковывая движения и разум.       Я, что есть силы, толкнула Брайана в грудь, заставляя опустить обратно на лёд, и отъехала назад, жмурясь и искренне стараясь отогнать ненавистные картинки.       Биение сердца уже отзывалось эхом в голове, и я могла сосчитать его удары, настолько оглушающими они сейчас казались.       — Ты слаба. Ты ничего не можешь. Ты никто, — послышался голос собственных страхов.       — Не слушай её, — в тот же миг раздался бархатный голос Брайана совсем близко.       Я всё еще не открывала глаз, делая жадные глотки воздуха, и старалась удержать вырывающиеся из-под контроля слёзы. Ненавидела выглядеть слабой. И не хотела, чтобы он видел меня такой. Я отвернулась, скользя по льду всё дальше, пока окончательно не остановилась, стараясь нормализовать своё дыхание.       Мне уже показалось, что Брайан ушёл, но вдруг я вздрогнула, ощущая, как сильная мужская ладонь коснулась моей талии.       — Страхи только внутри нас самих, Кэтрин, — послышался его полушёпот, а от горячего дыхания, щекотавшего мою шею, по коже побежали сотни взволнованных мурашек.       Вокруг неожиданно послышалась песня, музыка которая медленно разливалась в огромном зале, отскакивая чарующим эхом от стен. Я улыбнулась, узнавая знакомые слова, которые так часто звучали в машине последнее время.       — Ты не виновата ни в чём. Прими то, что произошло. Прими саму себя, — продолжил Брайан, притягивая меня ближе к себе.       Я не сопротивлялась, отчего-то ощущая, как тело моё становится более податливым, следуя велению его рук.       — Прислушайся к себе. Ты можешь всё, — его шёпот успокаивал, пьянил, заставляя меня расслабленно откинуть голову назад на его плечо.       Песня стала громче, ускоряя ритм и затягивая в свой омут. Что-то внутри меня щёлкнуло, и я подняла руку вверх, заводя её за шею Брайана. Он легко приподнял меня, крепко держа за талию и прижимая к своему телу. Я ощущала, как напряглись его мышцы, когда он медленно закружил меня в танце.       Мой страх больше не властвовал в сознании, рассеиваясь, будто отгоняемый голосом Брайана и магической музыкой, полностью захватившей сознание. Ноги соприкоснулись со льдом, и я обернулась, наконец приподнимая уголки губ.       — Не знала, что ты так здорово умеешь кататься, — прошептала я, не желая говорить громче и разрушать волшебный миг.       — Я умею удивлять, — усмехнулся он в ответ.       Я, не отрываясь, смотрела в его глаза, ощущая, как тяжесть в груди медленно отступает, позволяя сделать глубокий вздох. Брайан вновь протянул руку, и на этот раз я, не раздумывая, вложила свою ладонь, позволяя ему увести себя в танец.       Воздух уже не казался таким холодным, либо сердце моё пылало жарким огнём. Я снова летела, снова ощущала свободу, которая пронизывала каждую клеточку тела, заряжала его и задерживалась на кончиках пальцев, позволяя творить волшебство.       Брайан уверенно держал меня, разрезая лёд. Мы ощущали друг друга, чувствовали этот миг, попадая под ритм музыки. Каждое движение его рук тут же встречало мой ответ, будто бы мы прогоняли этот номер уже сотни раз. Прикосновения обжигали. Дыхание сбивалось и вторило сердцу, которое стремительно вырывалось из груди.       Брайан неожиданно приподнял меня на руках, делая высокую поддержку, и я распахнула руки, на мгновение закрывая глаза и вдыхая воздух.       Я не ощущала этого так долго. Я хотела, жаждала вновь почувствовать себя живой. Лёд делал меня живой. И, кажется, что сотня осколков сердца сейчас притягивались друг к другу, соединяясь воедино вновь.       Песня уже подходила к концу, а мы неслись вперёд. Звуки нашего скольжения сливались в унисон, становясь новой чарующей музыкой.       Брайан развернул меня к себе, и в этот миг моё сердце замерло и провалилось под самый лёд. Он готовился к поддержке, к той самой поддержке. Я отчаянно замотала головой, вновь толкая ладошками его грудь.       — Ты сможешь, Кэтрин. Ты можешь всё! — уверенно произнёс он.       Я замерла, застыла, оцепенела, чувствуя, как кончики пальцев снова леденеют. Казалось, что весь мир в этот момент закружился вокруг, угрожая поглотить меня в свою пучину.       — Доверься мне.       Его голос был уверенным, стойким и будто бы заставлял тревогу в сердце спрятаться на миг. Я кивнула, сжимая его плечи и придавая себе сил.       Вдох, и он сжал мою талию.       Выдох, приподнял выше.       Вдох, и несколько секунд стали вечностью, а я перестала дышать, ощущая, как сильные руки удерживают меня над землёй.       Всё моё тело вытянулось, зная каждое движение наперёд. Я чувствовала своё сердце, чувствовала каждую мышцу.       Воздух вокруг невыносимо сжался, и лишь одна мысль пронзила меня в этот миг: «Я смогу всё!»       Я жадно вздохнула, открывая глаза и подскакивая на льду. Пальцы онемели, а сердце угрожало пробить грудную клетку и выпорхнуть наружу. Вокруг не было никого, и лишь мой возглас отозвался эхом в зале. Я оглянулась по сторонам, понимая, что всё это был лишь сон. Вот только тяжесть в груди, будто бы улеглась, не сжимая и не тревожа меня больше. А в голове всё ещё звучал собственный голос, дающий мне тот самый ответ:       — Страхи только внутри нас самих. Я могу всё!