Глядя на конец ночного неба

Гарри не знал. Просто не… имел возможности понять, как ему следует поступить. Кто-то с насыщенно-красными, почти что кровавыми, глазами смотрел на него. Кто-то, напоминающий его заклятого врага, Лорда Волдеморта. Это не был Тёмный Лорд, конечно нет. На него взирал Афаэлеон, сжимая в своих руках рядом лежащего Алисидия. Дождь по-прежнему не сбавлял оборотов, так что становилось непонятно, влага на лице старшего близнеца вызвана непогодой или же скорбными слезами. Он продолжал просить, так неистово, что невольно холодела кровь в венах: — Брат, спаси его! Брат? Что это в принципе значит? Раньше Гарри никогда не слышал от близнецов в свою сторону ничего столь отчаянного и искреннего. После того раза, когда он ляпнул с горяча, чтобы его называли братом, они часто передразнивали, окликая Поттера скептическим и насмехательским «братец». С каким презрением дети смотрели на Гарри, что именно говорили в их с ним последний разговор. Поттер до сих пор помнит, как на своё «я ваш брат» Алисидий ответил «брат ли?». А Афаэлеон? Что насчёт него? Разве не он стал причиной ожогов Кэтти? «Что я… должен…» — Гарри, правда, не знал, что нужно делать и нужно ли вообще. Где-то на периферии воспалённого сознания, пролетела порочная грязная мысль «разве, так не будет лучше?». Сколько бы людей не погибло, если бы близнецов не стало. Не наступила бы очередная война, не умирали бы невинные беззащитные люди и, особенно, дети. Может, Йован не превратился бы в палача, а наследный принц не положил свою юность на вечное противостояние с антагонистами. — Брат, — Афаэлеон хрипел, смотря своими большими, широко раскрытыми глазами. Всё ещё красными, — он не дышит. Он… не… А ещё, возможно, это всё равно бы произошло. Может быть, Йовану было уготовано стать убийцей. На смену близнецам пришли бы другие «злодеи», а дети всё равно бы умирали. Так же, как и всегда. «Но Алисидий ведь не может погибнуть. В романе с ним всё было в порядке. Поэтому…». Гарри, который был готов облегчённо выдохнуть, вспомнил, точно просмотрев запись видеокассеты, как он, будучи в хорошем настроении, устремился к карете. Как, не лучше пятилетки, решил позлить близнецов, врываясь в салон, провокационно улыбаясь. А ведь Алисидий всегда ездил на одном и том же месте, никогда не меняя своего положения. Но Гарри, на этот раз, сел в экипаж раньше, вынудив того, вместе с Афаэлеоном, расположиться на противоположной стороне. Казалось, что всё это длилось долгое время, но, на самом деле, прошло всего несколько секунд, пока Поттер стоял и обдумывал сразу несколько вещей, попутно пытаясь справиться с головокружением и подкатившей тревогой. «Всё из-за меня» — Гарри устремился вперёд, падая на колени рядом с ребёнком, надеясь, что неподвижная грудная клетка лишь выглядела такой издалека, в полумраке. Старался не замечать рук Афаэлеона, который, — стоило только Гарри оказаться рядом — вцепился в одежду Поттера, продолжая молить о спасении. Дрожащими пальцами, быстро расстегнул первые пуговицы рубашки мальчика, — плотно прилегающей к горлу — приникнув ушной раковиной к груди. Собственное сердце пропустило удар, когда он прислушивался к стуку чужого, надеясь его обнаружить. К счастью, биение глухо звучало, вот только дыхания по-прежнему не прослеживалось и, видит бог, Поттер изо всех сил старался поддерживать в стабильном состоянии своё. В данной ситуации, паника ничем помочь не сможет, и, чем больше времени Гарри будет тянуть, тем меньше у него шансов на успех. Одежда неприятно липла к телу, а новый сюртук, с драгоценными камнями и богатой отделкой, из-за влаги стал ещё тяжелее, но Поттер не обращал на это никакого внимания. Он, придвигаясь ближе, старался вспомнить все когда-либо услышанные и прочитанные советы по оказанию первой помощи. В мыслях тут же всплыл ровный голос Гермионы, а перед взглядом поплыли многочисленные фолианты с различным медицинским содержанием. Поттер никогда не интересовался подобными темами намеренно, но, из-за необходимости искать информацию по перемещению, время от времени, ему попадались нужные сейчас рукописи. Гарри жалел, что не изучил лекарское дело, — как это сделал Тейлор, выбрав нужный курс в академии, — хотя бы на базовом уровне. И всё же, какие-то данные в его голове хранились. Гарри просто очень надеялся, что у Алисидия нет никаких травм позвоночника, когда одной рукой приподнял его подбородок, а второй слегка запрокинул голову назад, с усилием надавливая на чужую челюсть, проверяя проходимость верхних дыхательных путей. Не обнаружив во рту никаких сгустков крови или чего-то подобного, игнорируя руку Афаэлеона на своей одежде, зажал нос пострадавшего, склоняясь над ним. От изменения положения собственной головы, Гарри испытывал лишь больший дискомфорт — боль набатом отдавала где-то в затылке. Но делать было нечего. Никто, кроме него самого, не может сейчас их спасти, впрочем, как и всегда, с момента попадания в этот чужеродный мир. Поттер имеет возможность положиться только на себя самого. Он принялся делать искусственное дыхание, мысленно молясь, чтобы это подействовало, попутно подсчитывая количество выдохов в минуту. Благо, пульс у пострадавшего прослеживался — необходимости в непрямом массаже сердца не было. Увидев, как при каждом выдохе поднимается чужая грудь, Гарри удостоверился, что хотя бы делает всё правильно. Он старался не думать, с какого именно момента Алисидий перестал дышать. Как только произошла авария или же позже? От этого зависело то, насколько действенной окажется первая помощь. При худшем исходе, от долгого кислородного голодания, сильное повреждение головного мозга неизбежно. От продолжительного вдыхания и выдыхания воздуха, уже начинала кружиться голова. Каждый раз, когда Поттер слегка отстранялся, набирая кислород, капли дождя стекали с его носа, падая на мертвенно-бледное лицо Алисидия. В полутьме, оно казалось почти что серым. Гарри надеялся, что дело и впрямь было в неподходящем освещении. Чем больше времени проходило, тем сильнее билось сердце в груди Поттера. Оно не ускоряло ритм, но стучало так интенсивно, можно подумать, стремясь пробить собой рёбра. Его руки безумно тряслись, когда юноша в очередной раз зажал нос ребёнка, прижимаясь к его рту, в попытке вернуть естественное дыхание. «Давай же» — мысленно то ли приказывал, то ли умолял, свободной рукой, сжимая чужую одежду, вновь выдыхая. Поттер не знал, сколь минуло времени, — казалось, целая вечность, но, на самом деле, не больше нескольких минут — прежде чем из приоткрытых губ Алисидия вырвался сдавленный хрип. Мальчик дёрнулся, зашедшись в тяжёлом кашле. Гарри же, облегчённо вздохнул, словно огромный груз свалился с его плеч. Он придержал ледяное лицо ребёнка, пытаясь хоть немного облегчить его боль, поддерживая шею, попутно прищуриваясь, пытаясь разглядеть наличие травм. Помимо нескольких ссадин и царапин, открытых ранений не наблюдалось, но вот как обстояли дела с внутренними органами, оставалось лишь догадываться. — Всё хорошо, — прошептал Гарри, удерживая мальчика на месте, прижав его к своей груди, когда дезориентированный Алисидий пытался подскочить с места, всё ещё кашляя, — ты в безопасности. Слышишь? Когда до Алисидия дошли эти слова, он немного затих, по-прежнему хрипло дыша, одной рукой вцепившись в лацканы верхнего одеяния Поттера. Гарри, краем глаза, увидел, как чёрная мокрая ткань покрылась тоненькой коркой льда под крепко сжатыми бледными пальцами, но ничего не сказал, поглаживая мокрую голову ребёнка. Он не сразу обнаружил, что Афаэлеон, всё это время, также не отпускал его, нездоровым взволнованным взглядом, не моргая, смотря на брата. Багровые глаза светились в темноте, точно кошачьи, вызывая по телу ворох мурашек. Опомнившись, Гарри слегка отстранился, позволяя Афаэлеону приблизиться. Тот не стал медлить, обняв младшего брата, прижавшись к нему настолько сильно, точно силясь и вовсе слиться воедино. Увидев нечто, свидетелем чего не должен был стать, Гарри резко отвернулся и с усилием поднялся на ватные ноги, делая несколько шагов в сторону, позволяя этим двоим немного успокоиться. Он провёл по лицу ладонью, вытирая воду, пытаясь собраться с мыслями, оглядывая пространство. Из-за дождя, одежда не только неприятно оттягивала вниз, но и, благодаря своей тяжести, затрудняла передвижение. Поттер принялся в быстром темпе отрывать от сюртука вшитые камни и громоздкие элементы декора, стараясь решить, что им делать дальше. «Произошёл несчастный случай?» — задался вопросом, поднимая голову на дорогу, на которой они ранее ехали. Когда Гарри только пришёл в себя и проходил мимо обломков кареты, он видел многочисленные валуны и камни, застилающие землю. Их экипаж упал из-за того, что дорога сильно размылась? Или же произошёл обвал? По-видимому, вниз упала лишь одна карета, остальные же — сопровождение — остались наверху. Если с ними всё в порядке, то, в скором времени, они должны спуститься по безопасному пути и забрать их. Гарри, что уже хотел с облегчением выдохнуть, замер, когда вспышка боли в голове заставила крепко зажмуриться. Промычав что-то нечленораздельное, помассировал переносицу, кое-что вспоминая. Разве ранее он не видел стрел, торчащих из корпуса кареты? В тот момент, сбитый с толку непредвиденной ситуацией и ударом головой, юноша не обратил на это должного внимания, но если так подумать… не было ли это нападением? Вздрогнув от собственной догадки, вновь огляделся, будто и впрямь имел возможность разглядеть что-то, чего не видел ранее. Закусил губу, не представляя, как стоит поступить. «Стоит остаться на месте, дожидаясь охраны?» — задумался, продолжая отрывать драгоценные камни, кидая их себе под ноги, больше успокаиваясь от монотонных действий, чем на самом деле полагаясь на результативность этих манипуляций. Но насколько это безопасно? Если на них напали, то недоброжелатели всё ещё могли бродить где-то поблизости. Вдруг, эскорт и сам пострадал? Не факт, что рыцари ринуться их спасать в ту же секунду. Зато, для неизвестных нападавших, они станут лёгкой добычей, если те решатся проверить выживших. «Но что, если у Алисидия имеются внутренние травмы? Насколько безопасно двигать его с места? Да и к тому же, если мы уйдём, то, как тогда вернёмся домой, без экипажа или сопровождения?» — даже Гарри не знал пути до резиденции Азарио, а это место, судя по виду, находилось вдали от населённых пунктов. Непогода и собственное головокружение только всё усложняло. Оставалось лишь выбрать меньшее из зол, и, как бы Гарри ни желал брать на себя такую ответственность, выхода не было. Если они уйдут, то есть возможность разминуться с эскортом, а также ухудшить состояние Алисидия. Если останутся — велика вероятность встретить предполагаемых нападавших, тут же распрощавшись с жизнью, без хоть какого-нибудь оружия и сил. Чаша весов склонилось в определённую сторону, поэтому оторвав последний камень, — ощущая небольшую лёгкость, сбросив с себя столько украшений — Гарри вернулся к мальчикам, садясь на корточки рядом с ними. Афаэлеон немного отстранился от родного брата, тем не менее, не выпуская того из своих рук, переводя внимание на подошедшего. Увидев горящие кровавые глаза, неотрывно смотрящие на него, Гарри вздрогнул, но сумел удержать более-менее ровное выражение лица. Он глянул на Алисидия, который почти что лежал с полузакрытыми глазами. Его кожа казалась нездорово-бледной, отчего Поттер невольно почувствовал новый прилив волнения. Но выбора особо и не было. Лучше уж они останутся живыми в плохом состоянии, чем окончательно мёртвыми. — Нам нужно уходить отсюда, — стараясь казаться спокойным, протянул руки в сторону Алисидия Гарри. Юноша даже не надеялся, что Афаэлеон, в столь встревоженном состоянии, так просто возьмёт и отдаст раненого брата чужаку. Он уже подобрал подходящие слова, надеясь убедить его, но тот лишь слегка заторможено моргнул и просто передал Алисидия Поттеру. Удивившись, Гарри пододвинулся, убирая мокрые прилипшие волосы с лица Алисидия. Тот медленно открыл веки, смотря рассеянными серыми глазами. — Как ты? — видя непривычное состояние ребёнка, поинтересовался Гарри. Он ничего не ответил, только вновь закрыл веки и устало прижался к Поттеру. Последний, пользуясь случаем, одной рукой аккуратно подхватил его под колени, другой обхватил талию и, сдерживая дрожь в коленях, поднялся, благодаря всех богов, что близнецы весили не так много, чтобы тело Райдена не могло это вынести. Посмотрев на рядом стоящего молчаливого Афаэлеона, вновь вздрогнул, когда всё те же пугающие красные радужки не отрывались от него самого. Опомнившись, на всякий случай поинтересовался, поудобнее устраивая Алисидия на своих руках: — Идти можешь? Афаэлеон просто кивнул, так что Гарри, быстро оглянувшись, направился в сторону леса. Он не имел понятия, какие твари обитают в этой местности, но им троим требовалась небольшая передышка, которую невозможно совершить на открытом опасном пространстве, под проливным дождём. Грязь неприятно хлюпала под ногами, пока они двигались вперёд. Гарри настороженно оглядывался по сторонам, поскольку из-за дождя и ветра, в случае чего, не услышал бы чужого приближения Попутно, он прослеживал состояние ребёнка на своих руках и старался не выпускать из виду рядом идущего Афаэлеона. Ещё не хватало им разделиться и окончательно потеряться. Миновав какое-то расстояние, Поттер подумал, что идти дальше нет никакого смысла. Заприметив высокое дерево с широким стволом и густой листвой, подошёл ближе и передал Алисидия его брату, после чего быстро снял с себя сюртук, расстелив тот под кроной. Забрав обратно мальчика, уложил его на импровизированную лежанку, только после — поднимая ладонь, чтобы убедиться, что навес из листьев хорошо защищал он непогоды. Некоторые капли, конечно, просачивались, но не было прежней стены дождя, из-за которой становилось трудно видеть. Оставшись в тонкой рубашке, Гарри пока что не ощущал холода. Возможно, адреналин старательно поддерживал его в работоспособном состоянии. Взгляд, который ранее гулял по ладони, слегка сместился, натыкаясь на собственную грудь, где виднелся, свисающий с шеи, галстук-боло. Камень в центре выглядел тусклым, а вся его поверхность была покрыта многочисленными трещинками. «Неужели, разбился, когда меня придавило той балкой?» — растерянно задался вопросом, подхватывая галстук, смотря на украшение, которое более не блестело. Утихомирив сожаление в своём сердце, разжал ладонь и обернулся к Афаэлеону. Он продолжал стоять, точно бледный призрак, лишь одними глазами, наводя ужас. Они почему-то оставались багровыми — не было больше видно радужки цвета грозового неба. В момент, когда мысли Гарри хотели утечь в ненужную сторону, его собственные глаза наткнулись на что-то другое. — Что с твоей ногой? — юноша быстро подошёл, садясь на корточки. Афаэлеон, не впервые за эту ночь, заторможено моргнул, наблюдая за говорившим сверху вниз, после чего последовал за Поттером, тоже усаживаясь на корточки. Гарри поднял удивлённый взгляд на напротив сидящего мальчика, когда угол обзора на ногу оказался перекрыт чужим телом. — Зачем ты сел? — выпалил Поттер, прежде чем покачал головой. — Нет, неважно. Что у тебя с ногой? Я видел, что ты стоял, слегка приподнимая её. Афаэлеон не отвечал, а Гарри начинал раздражаться от этой бесконечной непонятной молчанки. Понимая, что таким темпом ничего не добьётся, просто одним движением поднял мальчика на руки и понёс того к его брату. Афаэлеон лишь резко вздохнул, но не издал ни писка. Усадив его, приподнял штанину, на секунду прикрывая глаза. «Ещё этого нам не хватало» — в душе сокрушался, в уме прикидывая масштаб проблемы, крепко стиснув зубы. Он винил судьбу; винил чёртов эффект бабочки, из-за которого дети получили большие увечья, чем должны были; но особенно сильно винил себя за то, что направил всё своё внимание на одного близнеца, совершенно забыв узнать самочувствие другого. Аккуратно, только кончиками пальцев, дотронулся до фиолетово-багровой гематомы, попутно поджимая губы. Афаэлеон никак не отреагировал: он не вскрикнул и даже не поморщился, но Поттер и со стороны, по внешнему виду, понял, что это было, как минимум, болезненно. «Растяжение или перелом?» — задавался вопросом, не имея ни малейшего представления. Лодыжка Афаэлеона опухла и покрылась синяками, из-за чего Поттер не представлял, как он, не меняясь в лице, преодолел всё это расстояние. Чудо, что Гарри в принципе обнаружил ранение, настолько хорошо ребёнок его скрывал. «Отлично, в итоге мы имеем двоих раненых детей и слабого меня» — разочарованно подытожил, бросая краткий взгляд на дремлющего Алисидия, удостоверяясь в его, насколько это возможно в данной ситуации, стабильном состоянии. После всего произошедшего, Гарри, время от времени, не сдерживался, снова и снова глядя на чужую грудь, боясь увидеть, что та не вздымается. Раньше он надеялся, что если их найдут враги, то Афаэлеон сможет дать отпор, но теперь… — Чёрт, — Гарри выругался, не зная, как поступить с ушибленной ногой. Он не сразу заметил, что Афаэлеон коснулся его запястья своей — более горячей, чем обычно — ладонью. Гарри встретился с мальчиком взглядом, ощущая, как кровь стынет в жилах от неестественности цвета чужой радужки. — Всё в порядке, — Афаэлеон, кажется, успокаивал его, скользя ладонью ниже, переплетаясь с Поттером пальцами, в знак поддержки, слегка сжимая руку. Поттер, какое-то время, не знал, что на это ответить. Потом, облизнул сухие губы, кивая, опуская голову. — Да, — он не может, не имеет права, сейчас раскисать, — всё в порядке. Мы будем в порядке. Волосы Афаэлеона оказались ожидаемо мокрыми под его прикосновением, когда Гарри погладил мальчика по голове. Ещё раз кивнув, юноша вновь проверил самочувствие Алисидия, но тот спал, так что, будить его и возвращать в этот стресс, было бессмысленно. Они добрались до места, где появился шанс сделать передышку, теперь же — следует решить дальнейший шаг. Пока Гарри планировал, ливень начал понемногу стихать. Дождь лишь размеренно крапал, но не заглушал посторонние звуки, так что Поттер смог расслышать шорох листвы, хлопанье крыльев где-то неподалёку, да размеренное завывание ветра. Ветви деревьев раскачивались из стороны в сторону, в такт развивающимся мокрым одеждам и волосам присутствующих. Поттер ощущал, как вода стекает по его шее, утекая куда-то за шиворот, но уже был настолько мокрым, что это не имело особого значения. Кажется, Богиня Воды немного смилостивилась над ними, усмирив непогоду. Вот только, дела всё ещё обстояли весьма скверно. С одним раненым Алисидием они кое-как могли передвигаться, но с ногой Афаэлеона, положение становилось невыгодным. «Как долго мы так протянем?» — перевёл взгляд на близнецов Поттер. Афаэлеон вновь прижался к брату, бережно заправляя его волосы за, слегка заострённые, уши. Некогда белоснежная шевелюра не выглядела, как обычно, благородно, на ней виднелась грязь и прилипшие крошечные веточки с засохшими листочками. Насквозь промокшие, как и одеяния. «Почему Афаэлеон не высушит Алисидия?» — Гарри не удивился, если бы он пренебрёг комфортом сводного брата, но то, что мальчик не стремился обезопасить кровного, выглядело необычно. Внимание тут же привлекли горящие в темноте глаза. Может, всё дело в этом? Последнее время, Афаэлеон вел себя весьма странно. «Он пробудился раньше, чем в романе. Уже это достойно беспокойства, но то, насколько рано… Повлиял ли данный факт на ману?» — Гарри не знал почему, но одно понял точно — Афаэлеон, по какой-то причине, не использует свои силы. Выхода не оставалось. Конечно, близнецы более спокойно переносят непогоду, но всё же — Афаэлеон склонен к магии огня, а Алисидий — к магии льда. Про воду речь не идёт. Да даже если и так, находиться столь долгое время в сырости, в любом случае, опасно. Гарри приблизился к мальчикам, приподнимая ладонь, в первую очередь, над Алисидием, чьё состояние выглядело более нестабильно. Собрав ману и нагрев её, принялся сушить сначала волосы и лицо, а уже потом, одежду. Боль в голове становилось практически нестерпимой, прежде чем Поттер перешёл к Афаэлеону. Тот смотрел на него, не отрываясь, и чудилось в этом нечто… ненормальное. Дело было даже не в красных глазах, речь шла о взгляде, но времени думать об ещё одной странности не находилось. «Хорошо, что последнее время я активно тренировался» — устало подумал, закончив подсушивать одежду вставая. Перед глазами всё двоилось, поэтому Гарри отвернулся и бросил близнецам: — Сидите тут. Если услышишь шум, хватай брата и беги, — в основном, Поттер говорил с Афаэлеоном, так как Алисидий дремал, или же находился без сознания, — я пойду, осмотрюсь. Предупредив, юноша двинулся вперёд, стараясь держать походку ровной. Только отойдя на достаточное расстояние, чтобы его не могли увидеть, он привалился плечом к ближайшему стволу дерева, склоняя голову, прижимая пальцы к кровоточащему носу. «Ну, раньше я с трудом высушивал цветы, сейчас же — сумел привести в порядок двоих детей. Разве это не прогресс?» — старался мыслить позитивно, сложив вторую руку на талии, пытаясь отдышаться. Когда тошнота и головокружение стали такими, что с ними имелась возможность мириться, Поттер разогнулся и стёр со своего лица остатки крови, позволяя слабым потокам дождя смыть все следы, не желая быть обнаруженным. Внимание неожиданно привлекла тёмная тушка, сидящая на одной из веток рядом стоящего дерева. Птица блеснула чёрными глазами и склонила голову на бок. Поттер невольно вздрогнул и отвернулся, осматривая местность. Лес выглядел ничем не примечательным, и то, что им до сих пор не попался какой-нибудь опасный хищник уже приносило немало облегчения. Постояв ещё немного и собравшись с мыслями, Гарри вернулся к мальчикам, боясь оставлять их одних слишком долго. — Как он? — Гарри сел рядом, ёжась от ветра, начиная испытывать холод. — Он в порядке, — возможно, Афаэлеон успокаивал самого себя, крепче обнимая брата. Он не спрашивал, что им стоит делать, не заходился в панике или истерике. Просто уверенно говорил, будто всё и впрямь наладится. Держал Алисидия в своих руках, как самое драгоценное сокровище на свете, продолжая сверкать красными глазами, по-прежнему странно смотря на Поттера. Дождь окончательно стих, отчего шелест деревьев становился пугающе громким. Гарри при каждом шорохе страшился, что вот сейчас, в этот раз точно, на них выбежит свирепый монстр или не менее кровожадный человек. Но всё оставалось спокойным, словно время замерло, мир погрузился в стазис. Гарри раздумывал, стоит ли им попытаться найти дорогу назад, но даже если бы хотел, не знал как. Двоих детей он точно не унесёт — здесь бы самому удержаться на ногах. Оставалось лишь два варианта: либо сидеть и ждать помощи на месте, или же разделиться, отправившись за подмогой в одиночку. Оба плана казались плохими, потому что, в любом случае, Гарри подвергал мальчиков опасности. Нахмурившись, Поттер неожиданно чихнул поёжившись. Сил на то, чтобы высушить собственную одежду, не оставалось — он начинал чувствовать, пробирающий до костей, холод. Его запястья что-то коснулось, и, потирая нос, юноша обернулся на Афаэлеона, вопросительно выгибая бровь. — Иди сюда, — позвал тот, уступая место на ткани. Гарри подумал, будто мальчик хочет ему сказать нечто важное, поэтому без лишних слов сел рядом. Чего он явно не ожидал, так это того, что Афаэлеон потянет юношу за собой, вынуждая упасть на спину. Но, более шокирующей, стала чужая рука, обвившая его в полуобъятии. Это был первый раз, когда Гарри обнимал кого-то из антагонистов. Он даже в самом страшном сне не мог представить подобного. Чуть ли не задыхаясь от противоречивых эмоций, уже хотел было встать, отбросив чужое прикосновение, как удивлённо замер, ощутив такое необходимое тепло, исходящее от рядом лежащего тела. Поскольку Алисидий является криокинетиком, ему не требуется, в такой относительно нормальной температуре, дополнительное тепло. Из-за этого, Афаэлеон лишь просто держал брата-близнеца за руку, прижимаясь к сводному, пытаясь его согреть. Последний ошарашенно открыл рот, не зная, что сказать. Он смутился из-за того факта, что его греет ребёнок, но найти в себе сил отпрянуть не нашёл. От всего этого стресса и непогоды, Поттер ужасно устал и хотел хоть немного комфорта, даже если этот комфорт задевал его гордость, как ответственного и самостоятельного взрослого. Может, если он немного отдохнёт, то какие-нибудь новые идеи придут в измученную болью голову. Или же, к этому моменту, их найдут рыцари, в безопасности доставив домой. Тем не менее Гарри знал, что ему нельзя засыпать. Стоит организму хоть немного расслабиться, как Поттеру больше не удастся собрать себя по кускам обратно. Он представлял уютное тепло камина в гостиной Гриффиндора и мягкие улыбки друзей, невольно начиная проваливаться дремоту. Тут же одёрнул себя, смаргивая сонливость. Словно прочитав его мысли, Афаэлеон первым подал голос: — Брат? Гарри не сразу понял, что обращаются к нему, догадавшись только вспомнив нечто примечательное — близнецы не общались подобным образом между собой. Облизнув пересохшие губы, тихо отозвался: — Да? — Расскажи что-нибудь, — Афаэлеон усилил свою хватку, негромко прося. Замерев, Поттер сначала удивился, после чего попытался найти нужную тему для разговора. Но, они так долго враждовали, что нужных слов просто не находилось. Удивительно, как сильно Гарри презирал антагонистов всего несколько часов назад, и насколько положительные чувства испытывал сейчас. Возможно, на него повлияли взаимоотношения между близнецами. Те, кто так упорно твердили, будто незаменимых нет, насколько сильно они цеплялись друг за друга. Или же просто, вместе пережитые трудности, на самом деле, сближают, хочешь ты того или нет. В любом случае теперь, чувствуя тепло рядом лежащих детей, вслушиваясь в их дыхания, Гарри не верил, что ранее думал о том, будто их стоит оставить. Даже не желал представлять, как бы себя чувствовал, если бы на самом деле позволил ситуации идти на самотёк. Столь грязные мысли, как миру было бы лучше без них… Если бы Поттер на самом деле поступил подобным образом, то чем бы он сам отличался от тех, с кем так долго и упорно боролся? — Что рассказать? — наконец, ответил, сглатывая подбежавший к глотке ком, состоящий из вины и отвращения к самому себе. — Не знаю, — почти что прошептал Фаэл, — что угодно. Гарри не знал, что именно подразумевал мальчик под «что угодно», поэтому решил — какая-нибудь сказка будет лучшим вариантом для детей в столь напряжённой обстановке. Вот только, не похоже, что сказки из его мира, были бы понятны жителям этого. Тут же припомнил несколько вариантов, прочтённых на досуге в библиотеке Азарио. На ум пришла история о принцессе Весне, так что, Поттер тут же начал свой рассказ, не сразу вспоминая о концовке. Его приглушённый голос звучал особенно умиротворяюще, гармонируя с мелодией ночного леса. Перед глазами виднелись размашистые ветки и крупные листья, до носа доходил приятный хвойный аромат рядом растущих сосен. — …король и принцесса любили друг друга, и всё было бы хорошо, если бы не началась очередная война. Весна просила короля согласиться подписать мирный договор, но его гордость не позволяла пойти на уступки, — пересказывал Гарри, глядя на покачивающиеся ветви, — он лично повёл свои войска в бой. — Он одержал победу? — поинтересовался Афаэлеон полусонным голосом. — М-м, — не ожидавший подобного вопроса, промычал юноша в ответ, — позже… он подписал договор о перемирии. — Как глупо, — хрипло прокомментировал Алисидий, вынуждая Поттера вздрогнуть от неожиданности. Ему хотелось справиться о самочувствии Алиса, но Гарри почему-то не желал портить возникшую атмосферу. Уже того, что мальчик пришёл в себя, находя силы на ворчание, пока что было достаточно. Большего никто из них, в данной ситуации, и не мог желать. — Почему глупо? — спросил, вслушиваясь в чужое дыхание, словно оно могло в любой момент прерваться. — Раз уж начал дело, значит нужно довести его до конца. Никаких исключений, — категорично заявил Алисидий. Гарри открыл было рот, чтобы выразить несогласие, но тут же его закрыл, не найдя в себе сил. Повисла странная тишина, длившаяся какое-то время, прежде чем Афаэлеон нарушил её: — Что было потом? — А? — моргнул Поттер, чьи мысли утекли далеко от рассказанной истории. — Король и принцесса Весна. Раз он заключил мирный договор, то они остались вместе? Этот вопрос прозвучал настолько невинно, отчего Поттер не сдержал дрожи. Иногда, Афаэлеон казался по-настоящему пугающим и жестоким, но иногда, он вёл себя вот так. Наивно, точно только открывший глазки щенок. В такие моменты, нечто в сердце Гарри болезненно щемило. — М, да, — не желая рассказывать неприятную правду, натянуто улыбнулся, можно подумать, близнецы могли это увидеть, — они остались вместе до конца своих дней. Жили долго и счастливо. Юноша вновь замолчал и никто из близнецов не стремился нарушить образовавшуюся тишину. Даже Алисидий не спешил вставить очередной язвительный комментарий. Наконец, Афаэлеон стал тем, кто вновь заговорил первым. — Мои глаза… с ними что-то не так, — он звучал непривычно неуверенно, тихо, с уловимым сомнением. Гарри, который хотел лечь поудобнее, застыл, услышав это. Он собирался с мыслями, надеясь, что Алисидий ответит своему брату, но тот оставался беззвучным. Было нечего делать, кроме как открыть рот, хрипло спрашивая: — С чего ты взял? — Сейчас ведь ночь, — непонятно к чему, начал мальчик, — а я… вижу. Это странно. Вижу не как при свете дня, но всё равно могу различить каждый лист на этом дереве. Поттер не знал о таких способностях альв, но не то чтобы сильно удивился ещё одним преимуществом более сильной расы. И, тем не менее, он не мог просто взять и рассказать причину или успокоить, поскольку двенадцатилетний Райден попросту не должен знать таких подробностей. В конце концов случай с близнецами беспрецедентный. Когда никто ему не ответил, Афаэлеон медленно продолжил: — И ещё я вижу… вижу, какими взглядами вы смотрите на меня. Поттер не сдержал дрожи от сказанных слов. Он понятия не имеет, какое лицо делает в присутствии Афаэлеона, хоть и пытается его контролировать. «Алисидий тоже удивился? Наверняка, он начал догадываться, что именно произошло». Словно в подтверждение этих мыслей, Алис тяжело вздохнул. — Всё с твоими глазами нормально, — устало констатировал он. Гарри немного расслабился от этих слов, потому что, на самом деле, так оно и было. Алисидий продолжал что-то неспешно говорить, но Поттер на секунду то ли отключился, то ли потерял связь с реальностью, поэтому не смог разобрать смысл. Его больная голова гудела, принося с собой звон в ушах, в то время, как листва перед взглядом принималась кружиться, точно карусель. Он только прикрыл веки, как не сумел, сразу же после, их открыть. Во рту стояла нестерпимая сухость, всё тело ныло, а продрогшие кости ломило. Несмотря на всё перечисленное, Гарри резко подскочил на ноги, когда услышал где-то вдали шум, вроде ломающихся под ногами веток. Судорожно оглянулся и нахмурился, игнорируя взгляды встревоженных детей. Глухой стук сердца отдавался где-то в ушах, не давая в полной мере оценить обстановку и прислушаться. — Сидите здесь, — шёпотом велел, идя на шум. Как ни погляди, идея не казалась хорошей. Если это враг, то Поттер прибежит прямо в его лапы, но если бы он остался на месте, то неизвестный мог прийти к месту их привала, и тогда пострадали бы уже все трое. Лучше уж увести противника в сторону, где Гарри сможет придумать хоть какой-то план отступления, вместо того, чтобы переживать о раненых и защищать их на месте. Так и манёвренность пострадает, и концентрация. Расстегивая первую пуговицу рубашки, чувствуя удушение из-за волнения, какое-то время, Гарри шёл вперёд. Благо, небо немного расчистилось и землю стали освещать звёзды. Поттер, по крайней мере, имел возможность запомнить дорогу, в очередной раз, вознося хвальбу памяти Райдена. Ветер раскачивал высокие макушки деревьев, отчего юноша вздрагивал из-за каждого очередного неожиданного шума. «Так, а теперь куда?» — задумчиво огляделся, слегка ёжась от холода. Словно служа ответом, густые кусты справа от него мерзко зашуршали. Гарри сделал шаг назад и прищурился, в любой момент, готовый перейти на бег. Ещё один шорох, пропущенный удар сердца в груди, тяжелое сглатывание слюны, и кусты издают последний звук, прежде чем из них выходит большая белоснежная фигура. — Чёрт, — со смехом, облегчённо выдыхает, проводя ладонью по лицу. Напротив стоит кобыла, недовольно фыркая, ударяя копытом по земле, приподнимая комки грязи, разбрызгивая те по сторонам. Из её гривы торчит лесной мусор, а на бедре виднеется подсохшая кровь. Та самая лошадь, которую Поттер отстегнул от упряжки, в самом начале происшествия. Кто бы мог подумать, что он встретит её вновь. Всё же, кобыла не была дикой, так что, возможно, рефлекторно тянулась к людям. Она не стала вырываться, когда Гарри осторожно подошёл ближе, приподнимая уголки губ в подобии болезненной улыбки. Его рука накрыла морду животного, аккуратно проводя по короткой шерсти. Лошадь фыркнула, смотря своими большими бездонными глазами, в обрамлении длинных густых белоснежных ресниц. — Неплохо нас потрепало, а? — хрипло, едва слышно, рассмеялся, больше истерично, чем на самом деле весело. Богиня, как же он устал. Настолько, что соблазн оседлать лошадь, да умчаться во весь опор из этого сырого мрачного леса, был почти осязаемым. Но, в дебрях его ждали дети, которых не хотелось подводить. Да, антагонисты сделали для Поттера много неприятных вещей и поступков, но, видимо, Гарри оказался слишком мягкотелым, раз не желал видеть их смерть. По крайней мере теперь у них есть лошадь, а это уже что-то. Пусть и одна на троих, но всё гораздо лучше, чем ничего. Надо вернуться в «лагерь» и спросить у мальчиков, знают ли они данную местность. Да, близнецы, конечно, гораздо младше, но Гарри прожил здесь чуть больше года, а они — всю жизнь. Немного воодушевившись, Гарри похлопал кобылу по холке. — Давай возвраща… Он не успел договорить, как птицы встревоженно закричали и взмыли ввысь из-за резкого неожиданного звука. Сердце упало куда-то в район желудка, когда на поляну, где он стоял с лошадью, неожиданно выскочила ещё одна. Её бурая шерсть мягко переливалась в свете звёзд, но Поттер не находил времени на любование прекрасным видом. Пульс подскочил, как бешеный, а встревоженные глаза устремились не на животное, а на то, что было немного выше — на его всадника. По габаритам, явно мужчина, облачён в чёрную одежду без явных отличительных знаков. Нижняя часть лица неизвестного прикрыта плотной тканью, а в его крупных руках виднеется заряженный арбалет. Когда хищный взгляд противника устремился к Гарри, последний сделал рефлекторный шаг назад, с хрустом ломая ветки под своими ступнями. — Ну, чего же ты. Не убегай, я тебя не обижу, — сипло уверял мужчина, дёрнув за поводья, вынуждая коня медленно пойти вперёд. «Я совсем, по его мнению, похож на идиота?» — нервно подумал, сглатывая вязкую слюну. Его мозг судорожно работал, но, на самом деле, не то чтобы вариантов спасения было так уж много. Неизвестный говорил с Поттером, как с маленьким ребёнком, коим он и выглядел, так что у Гарри есть фора, благодаря эффекту неожиданности. Собравшись с силами, он ускорился, хватаясь одной рукой за холку кобылы, подпрыгивая и перекидывая ногу ей за спину. Не ожидавшее этого животное громко заржало и встало на дыбы, так, что Поттер с трудом удержался верхом, прижавшись к массивной шее, схватившись пальцами за гриву. Другой всадник казался не менее удивлённым, но он не успел ничего предпринять, ведь Гарри уже потянул за копну белоснежных волос, прикрикивая, заставляя лошадь пуститься в галоп. Ветер нещадно бил по щекам, а встречающиеся на пути ветки оставляли царапины на коже. Тело Гарри сильно тряслось и подскакивало от особенно ухабистых частей леса — без должной амуниции, юноша с трудом удерживался от падения на высокой скорости. Ехать без седла казалось адским занятием, но сейчас речь шла не о комфорте. Что-то просвистело рядом с ухом Поттера и он, задыхаясь, слегка обернулся, чтобы увидеть преследователя, перезаряжающего своё оружие. Дела обстоят весьма скверно. Арбалет имеет гораздо большую скорость и мощность, чем лук. Если стрела достигнет цели, то конец будет близким. «Что же делать?» — нервно закусил губу, окидывая пространство взглядом, не видя ничего, в сумраке, дальше нескольких метров. Не может он ведь вечно скакать вперёд. Но, сколько бы ни думал, нужное решение не хотело появляться в рассеянном разуме. Гарри резко пригнулся, когда над его головой появилась размашистая ветвь очередного дерева. Чуть не оставшись без головы, крепко стиснул зубы, пальцами путаясь в грязной гриве, плотнее прижимаясь к телу животного. — Мы справимся, — успокаивал не то лошадь, не то самого себя, когда очередная стрела полетела рядом с плечом. Если бы дорога была чуть ровнее или же лес оказался более освещённым, то с прицеливанием нападавшему повезло бы гораздо больше. Стук пульса резонировал в барабанных перепонках, кожа на костяшках сжатых рук натянулась и побелела, а лицо покрывали многочисленные мелкие царапины. «А он оказался гораздо глупее, чем я думал. Разве не легче подстрелить большую цель — лошадь — чем пытаться попасть в меня?» — мысленно нашёл время для критики, впрочем, не очень расстраиваясь от несообразительности врага, которая играла на руку. Если стрела попадёт в кобылу, то вряд Гарри выживет при падении на такой скорости. А даже если и сумеет, то неизвестный воспользуется случаем и добьёт его. Животное начинало как-то странно надрывисто дышать, из-за чего Поттер ощутил новый прилив беспокойства. Но, обдумать данный факт не нашлось времени, поскольку Гарри заметил кое-что страшное впереди себя. Он судорожно ухватился обеими руками за гриву, натягивая её, только таким способом, имея возможность их спасти. Попытка остановиться не увенчалась успехом, поэтому Гарри оттянул длинную шерсть в сторону, заставляя кобылу свернуть в бок. Копыта поднимали за собой комья грязи, когда лошадь извивалась, останавливаясь в каких-то сантиметрах от обрыва. Гарри даже не успел облегчённо выдохнуть, как что-то стремительно летело прямо на них. В очередной раз дёрнув за гриву, он заставил уставшую лошадь двигаться. Она сделала только несколько шагов, как по тому месту, где они ранее стояли, промчался вражеский конь. Всадник не имел возможности увидеть обрыв, обзор на который был перекрыт кобылой. Когда же они с Поттером отскочили в сторону, мужчина не успел вовремя среагировать, вместе с животным, падая вниз. Гарри всего трясло. Ему казалось, что умирающий крик человека и жеребца, он будет слышать в своих ушах ещё очень долго. Юноша старался не думать, стал ли он причиной несчастного случая, произошедшего с этими двумя. Он просто пытался выжить. Чудо, что он сам не упал, сумев остановиться лишь в самый последний момент. Лучше бы ему не подходить к краю и не смотреть на тело врага. Вряд ли тот, упав с такой высоты, мог выжить. «Надеюсь, я не встречу его приятелей» — заторможено подумал, поглаживая шею лошади, как бы прося её двигаться вперёд. Животина послушала молчаливую просьбу, вот только, она ступала очень медленно, прихрамывая и хрипя. Гарри обеспокоенно оглядел переднюю часть её тела, не обнаруживая ничего примечательного, потом обернулся, расширив глаза, при виде окровавленного бедра. Ранее он заметил пятна на её теле, но думал — то кровь других лошадей, погибших при аварии. Видимо, кровотечение успело остановиться, но, после стольких интенсивных движений и быстрой погони, рана вновь открылась. Белая шерсть стремительно окрашивалась красным, но Гарри не знал как помочь. Приходилось лишь молча сидеть, успокаивающе поглаживая животное по холке, возвращаясь по отчётливым следам, украшающим лес. С одной стороны, хорошо, что дождь закончился, ведь Поттер имел возможность найти дорогу к мальчикам, с другой же — без ливня более ничто не скрывало отпечатков их пребывания. Остаётся лишь надеяться, что этим воспользуются союзники, пришедшие на помощь, а не очередные враги. — Неплохой мы с тобой забег устроили, да? — хрипло рассмеялся, мягко похлопывая лошадь ладонью. Сверху доносились звуки птиц, где-то вдали пели цикады, а дорогу под ногами освещали звёзды. Тучи, по большей части, ушли, открыв обзор на чистое ночное небо. — Подумать только, мы даже остались живыми. Разве это не успех? Гарри походил на умалишённого, продолжая говорить с лошадью в мрачном лесу, можно подумать, он вышел на простую конную прогулку. На самом же деле, юноша чувствовал себя слишком плохо и морально и физически. Казалось, если он не продолжит говорить, — что угодно, любую ерунду — у него точно начнётся истерика. Столько живых существ сегодня погибло. Он чуть не потерял одного из близнецов, и до сих пор не представлял, как им выбраться из данной ситуации. Этого было слишком много. Гарри не мог справиться с таким количеством неприятностей. Не без своих друзей, готовых, в нужный момент, прикрыть спину. Вернее, он не находил в себе сил, но всё равно продолжал бороться. Гарри ведь привык. Привык, что его жизнь в принципе и состояла из бесконечной борьбы. — Ах, а звёзды в этом мире и впрямь завораживающие, — вздохнул, поднимая голову, глядя на мерцающие точки, устилающие небосвод. — Если подумать, мы с тобой столько всего пережили. Разве мы не товарищи по несчастью? Что скажешь, подруга? Он вновь посмотрел вниз, но кобыла настойчиво его игнорировала, продолжая идти вперёд, немного прихрамывая. — Молчишь? Ничего, я не обижаюсь. Знаешь в наше время сложно найти того, кто будет, не перебивая и не осуждая, тебя слушать. Словно наперекор этим словам, лошадь громко фыркнула и тряхнула гривой. Гарри подумал, будто она насмехалась над ним, но тут же решил, что он просто сильно ударился головой, ещё тогда, когда карета перевернулась. — Даже лошадь ни во что меня не ставит, — обречённо выдохнул, принимаясь перевязывать волосы, с которых почти что спала лента. — Знаешь, «лошадь» звучит как-то слишком грубо, тебе не кажется? Мы ведь уже не чужие друг другу. Смотри, я — Гарри… Нет, подожди, сейчас я Райден, — юноша нервно рассмеялся, завязывая хвост, — ладно, я Райден, а ты… надо бы что-то и тебе придумать. Он задумался, осматривая пространство, пытаясь найти вдохновение, но перед взором предстали лишь многочисленные стволы деревьев, да кусты. Тут, его внимание привлекло нечто знакомое. Остановившись, Гарри спешился, садясь рядом с, прибившейся к земле, от сильного дождя, травой. Подцепил один листочек пальцем и поднёс к носу, принюхиваясь. — Очень похоже на Крестьянскую Траву, — задумчиво промычал, оглаживая слегка ребристые края. Растение имело такое название, потому что служило дешёвым и доступным лекарственным аналогом для простолюдинов. Оно росло только на севере и северо-востоке Альдерамина и имело обеззараживающий и противовоспалительный эффекты. Гарри знал всё это из лекций преподавателей Саганской академии. Он оторвал несколько пушистых стеблей, выпрямляясь и с улыбкой подходя к лошади. — Как там говорил Йован? «По суевериям юга, имя определяет судьбу названого»? Что скажешь? Разве это не судьба? Думаю, стоит назвать тебя в честь этой травы, раз уж обстоятельства так удачно сложились. Лошадь кратко заржала и ощутимо фыркнула, да так, что слюни полетели Поттеру прямо в лицо. Юноша застыл и сморщился, после чего обречённо провёл предплечьем по лицу, с отвращением вытирая влагу. — Ну, нет — так нет, — пожал плечами, обходя кобылу, с трудом забираясь на неё. Видимо, лошадь не хотела быть Крестьянкой. Что за предубеждения? Усмехнувшись своим мыслям, Поттер решил, что раз она уже была лошадью, то ей она и останется. Вернее, Лошадью с большой буквы. — Йован наверняка бы восхитился моими креативными способностями, — хмыкнул, сворачивая за последний поворот, после которого сумел вернуться в их импровизированный лагерь. Гарри по-прежнему не верилось, что он сумел пережить эту сумасшедшую погоню. В какие-то моменты, Поттер был ужасно неудачлив, в другие же — Фортуна ему явно благоволила. Всё окружающее чудилось ещё более нереалистичным, чем обычно. В каком-то смысле, так ведь оно и есть. Мир вокруг, люди, и даже его тело — всё лишь вымысел, написанный чернилами на плотной бумаге. Что в принципе, в данной ситуации, означала реальность? Его чувства? Эмоции? Иногда, Поттер сам не понимал, что испытывает. Возможно, он и впрямь давно умер, ещё в Запретном Лесу, после той злосчастной вспышки Непростительного. И если так, выходит, сейчас Гарри наблюдает свой персональный ад. — Брат! — голос, полный ужаса и нескрываемого страха, сразу же выбил ненужные тревожные мысли из отяжелевшей головы. Гарри моргнул и спрыгнул с лошади, попутно поглаживая свисающую растрёпанную гриву. — Тебе нельзя вставать… — взволнованно начал, видя приближающегося Афаэлеона, не успевая закончить предложение. Руки Фаэла судорожно схватили его за запястье, а тело прижалось так сильно, что Гарри невольно попятился, рефлекторно опуская ладонь на чужое плечо. До него дошёл громкий нервный вздох, отчего Поттер в очередной раз моргнул, опуская взгляд на блондинистую макушку. — Где ты был? — Алисидий, что всё ещё находился на прежнем месте, явно с трудом открыл глаза и нахмурился, прожигая Гарри глазами. — Просто… — он замер, не зная, стоит ли рассказывать ужасающие подробности происходящего, переводя взгляд от одного близнеца к другому, — увидел лошадь вдали. Теперь у нас есть средство передвижения. Алисидий молчал, не меняя выражение холодного лица, и что-то заставило Поттера отвернуться, можно подумать, зрачки мальчика ощутимо обвиняли его во лжи. — Ты пахнешь кровью, — пробормотал Афаэлеон ему куда-то в живот. — Что? — Гарри облизнул губы, не сразу понимания. — А, это, наверное, от неё, — юноша кивнул в сторону кобылы, которая принялась щипать траву, — у Лошади ранено бедро. Надеюсь… — Нет, пахнет твоей кровью, — с нажимом произнёс Фаэл, усиливая хватку на запястье Поттера, — сильнее, чем раньше. «Сильнее, чем раньше? Что это…» — Гарри не смог завершить свою мысль, как Афаэлеон немного отстранился, лишь настолько, чтобы имелась возможность осмотреть собеседника. Горящие красные глаза устремились в сторону плеча. Гарри даже показалось, что этот неестественно красный стал более насыщенным, если такое в принципе возможно. — Твоё плечо… — А? Поттер повернул голову, окидывая взглядом упомянутую часть тела, удивляясь, заприметив порванную рубашку. А он ведь думал, что та стрела пролетела мимо, так его и не задев. Адреналин был обоюдоострым ножом, с одной стороны позволяющий двигаться вперёд, не отвлекаясь на боль, с другой же — не давая шанса узнать, находилось ли тело в непосредственной опасности. «Выглядит не очень глубоко. Остаётся лишь надеяться, что на стреле не было яда или ещё какой-нибудь гадости» — равнодушно подметил. Поттер так часто, за свою жизнь, получал ранения, из-за чего не так сильно беспокоился, как следовало бы. Зато, его внимание привлекло кое-что другое — явно выраженное жжение в районе предплечья. — Смотрите, что я нашёл, — как бы между прочим, Поттер мягко выпутался из рук Афаэлеона, взглядом прося того сесть рядом с братом. — Это, конечно, не лекарства мистера Райстера, но всё же лучше, чем нечего. Даже если прямо сейчас их найдут рыцари, ведь понадобится время на то, чтобы вернуться в поместье, за которое состояние ноги Фаэла может ухудшиться. Молча, Гарри задрал штанину мальчика и критически осмотрел повреждения, незаметно для себя, задерживая дыхание. Хорошо, что рана не открытая — уменьшается шанс занести какую-нибудь заразу. Но вот снять воспаление и отёк не помешает. Оборвав со стебля Крестьянской Травы листочки, юноша сжал их в руке и растёр так, чтобы они дали сок. Конечно, будь у него хотя бы ступка, процесс прошёл бы быстрее, но в безлюдном лесу подобное вряд ли найдётся. Тихо хмыкнув странным мыслям, Поттер принялся наносить размякшие листья на опухшую лодыжку, не в первый раз удивляясь, заприметив равнодушное поведение пострадавшего. Он даже как-то грешно задумался, может ли Афаэлеон в принципе испытывать боль, тут же отметая эту пугающую идею в сторону. Нанеся импровизированное лекарство, Гарри задумчиво уставился на зелёную кашицу, прикидывая в уме варианты того, чем можно перевязать получившееся, так, чтобы оно не смазалось. Отряхнув руки, высвободил подол длинной рубашки наружу, ухватившись за него, делая несколько рывков, в надежде оторвать лоскут. Но материал, к величайшему огорчению, не хотел поддаваться, лишь больно впиваясь в кожу. С раздражением отдав должное производителю, Гарри постарался успокоиться, взглянув на, всё это время, молчаливого Фаэла, который, как оказалось, внимательно наблюдал за каждым действием Поттера. Его взгляд пугал больше, чем сложившаяся ситуация, но гордость Гарри точно бы не выдержала, если бы он позволил этому чувству взять над собой вверх. — Оторви, пожалуйста, кусок отсюда, — странно вежливо, попросил, передавая край своей рубашки мальчику. — Ото… рвать? — растерянно переспросил тот. — Мгм, просто немного потяни. Легоньк… Ткань с треском разорвалась, стоило Фаэлу немного развести руки в сторону. Гарри успел лишь глупо застыть с приоткрытым ртом и незаконченным предложением, тут же решая больше никогда не злить Афаэлеона. С благодарностью забрав отрезок ткани, радуясь, что рубашка оказалась достаточно длинной, чтобы после всего проделанного, Поттер не щеголял с голым животом, юноша сложил материал в несколько слоев, после чего прижал к ушибленному месту. К сожалению, этого не хватило, поэтому он тут же принял решение, быстрым движением снимая с шеи галстук. Мысленно извинившись перед бабушкой Райдена, стянул потрескавшийся одинокий камень, убирая тот в карман, принимаясь перевязывать ногу лентой, так, чтобы самодельное подобие компресса хорошо держалось и не елозило. Закончив, он ещё раз внимательно осмотрел получившийся результат, не особо довольный, но не имеющий больших возможностей. Опустив штанину обратно, вздохнул, и вяло улыбнулся Афаэлеону, опуская ладонь на чужую голову, растрёпывая волосы, и так находящиеся в полном беспорядке. — Ну, вот и всё. Умничка. Встав на ноги, Гарри с трудом сдержал спокойное выражение лица, испытав новый прилив головокружения. Он подошёл и сел на корточки рядом с Алисидием, который вновь прикрыл веки, откинувшись спиной на ствол дерева. Лицо мальчика выглядело устало и, мягко говоря, нездорово: щёки как-то впали, под глазами залегли тёмные синяки, а губы выглядели сухими и неестественно бледными. Гарри не был врачом, так что не мог сказать, что с Алисом именно не так, отчего испытывал всё больше волнения. Его рука своевольно взметнулась, убирая прилипшие белоснежные пряди с взмокшего лба. Холодный пот был ещё одним беспокоящим фактором. Почувствовав прикосновение, Алисидий медленно открыл глаза, не сразу сумев сфокусировать взгляд на оппоненте. — Как ты? — шёпотом спросил, с трудом сглатывая подбежавший к горлу ком. — Голова, — лишь просто пробормотал мальчик, будто это говорило само за себя. Гарри понял, что у него, кажется, болит голова, но это знание не особо помогало. В мыслях сразу же возникли самые худшие предположения. Что, если Алисидию станет ещё хуже? Что, если дыхание мальчика вновь остановится, и Поттер, на этот раз, не сможет его вернуть? Что, если он не доживёт до следующего дня? Паника почти что взяла вверх, но Поттер сумел успокоиться, подсчитывая вдохи, сжимая в руке оставшиеся стебли лекарства. Поднявшись, он подошёл к кобыле, с облегчением подмечая, что та никуда не сбежала, мирно стоя неподалёку. Размягчив последние листья травы, юноша осторожно приблизился к бедру животного, зная, что лошади не любят, когда к ним подходят сзади. Приходилось лишь надеяться на удачу и благоразумность Лошади. Получить копытом по лицу этой ночью не входило в планы Поттера. Аккуратно размазывая лечебную субстанцию по открытой ране, марая собственную кожу кровью, Гарри задумчиво прикусил губу, снова и снова, пытаясь найти выход из ситуации. Ему так хотелось, чтобы эта беспросветная ночь, наконец, закончилась. Разобравшись с кобылой, Гарри потрепал её по холке, после чего вернулся к антагонистам, что смотрели на него как-то… осуждающее, что ли. «Ну, что на этот раз не так?» — почти что раздражённо подумал, устало опускаясь прямо на землю. Его ноги окончательно отказывались держать тело, поэтому Поттер облегчённо, на секунду, прикрыл веки, когда смог немного перевести дух. И всё же, сон был слишком большой роскошью, учитывая все обстоятельства, так что юноша сразу же стряхнул с себя дремоту, проводя ладонью по волосам, наверняка марая их чужой кровью. «Стоит отправиться в путь прямо сейчас?». Гарри мог бы усадить детей на кобылу, в попытке найти нужную дорогу или хотя бы какое-нибудь поселение, где появится шанс попросить о помощи. Но он не был уверен, как долго продержится искалеченная лошадь под весом, хоть и лёгких, но всё же, троих пассажиров. К тому же, состояние Алиса беспокоило всё сильнее и сильнее. «Но оставаться здесь… Насколько удачная мысль?». Как бы не хотелось об этом думать, Эскорт может быть давно мёртв, а прежде чем новость о случившемся дойдёт до поместья Азарио, минует какое-то время. Сидеть тут и «ждать у моря погоды» имея на руках двоих раненых детей… — Что не так? — нахмурившись, резко спросил, больше не имея возможности терпеть внимание, устремлённое на него. — Вместо того, чтобы позаботиться о собственном ранении, ты потратил остаток лекарства на эту тварь? — ядовито, слишком неподходяще холодно для больного ребёнка, выплюнул Алисидий. Гарри задохнулся от этого грубого тона, как болванчик, несколько раз моргая, в следующую же секунду — крепко сжимая кулаки. И снова это началось. Пренебрежение ко всем окружающим живым существам, словно они не заслуживали спасения. Точно не с этой самой «тварью» Поттер справился с угрозой жизни. Будто не лошадь спасла его от судьбы быть пристреленным в гуще леса. Но он не мог этого сказать, поэтому просто, сквозь зубы, процедил: — Если она умрёт, то мы вряд ли, на своих двоих, выберемся отсюда. Не с вашими ранениями. Алисидий закрыл рот, но взгляд его по-прежнему казался осуждающим, хотя, прослеживалось там что-то ещё. Что-то, чего во взгляде Афаэлеона наблюдалось гораздо больше. Или же, он просто показывал это «что-то» более явно и нескрываемо. «Они же… волнуются обо мне?» — Гарри будто бы ударила столь странная мысль. Раньше, когда их отношения были стабильными, Поттер так сильно не удивился бы подобной догадке. Но, после всех сказанных слов и предпринятых действий со стороны близнецов, юноша больше не думал, будто что-то значит для них. Данное осознание оседало горечью на языке, но казалось таким же очевидным, как и невозможность антагонистов испытывать эмпатию. Но сейчас… разве они не сопереживают? Сердце в груди забилось несколько учащённо, а во рту мигом стало сухо. Как непомерно Гарри сокрушался и ненавидел одну мысль о том, что близнецы не чувствуют никакого раскаяния, жалости или сочувствия. Насколько сильно желал увидеть с их стороны хоть какие-то эмоции, помимо злости или раздражения. Не признается, даже самому себе, насколько ощутимо ударили слова Алисидия о том, что окружающие — лишь расходный материал и Гарри — Райден — не исключение. Но это… Это всё меняло. Поттер не знал, почему и как именно, но понимание осязалось чётким и непоколебимым. Возможно, он был слишком эмоционально и физически истощённым, раз позволил неизвестным росткам прорасти в глубине сердца. Может быть, если бы он чувствовал себя чуточку лучше, не дал бы сорнякам занять место в чём-то столь жизненно важном. В чём-то, что поддерживало в нём жизнь и одновременно могло убить. Но, а пока что, юноша принял возникшее слабое тепло внутри, как нечто должное, садясь рядом с детьми. Даже если он когда-нибудь и пожалеет… то ничего страшного. Это будет потом, в необозримом будущем. Сейчас же, главное дождаться долгожданного рассвета, который, несомненно, настанет.

***

Огромная тёмная птица резко взмыла вверх, теряясь в потоках воды, размываясь в её мутности. Серое небо давило на головы, словно стремясь в любую секунду упасть на землю. Так близко и так далеко одновременно. Она подняла взгляд от обрыва, обернувшись, прикрикивая: — Шевелитесь! — холодный голос заставил всех присутствующих вздрогнуть, — Айкер, сначала нам нужно разгрести этот участок. Сайер, доложи обстановку. Рест, чёрт тебя подери, сядь уже и позволь Нотту перевязать рану, — последнее предложение прозвучало на уровне рыка, когда девушка, одновременно с этим, убрала кинжалы обратно в ножны, проводя ладонью по лицу, неаккуратно стряхивая капли. — Слушаюсь, дама Лин! — крикнул один, вместе с остальными, ускоряясь в темпе, расчищая дорогу от обвала камней, из-за которого они не могли двигаться дальше. — Разрешите доложить, — сэр Сайер подбежал ближе, попутно вытирая окровавленную неглубокую царапину на своей щеке, — большая часть нападавших мертва, остальным удалось сбежать, — юноша поёжился, когда услышал неодобрительное цоканье напротив, тут же принимаясь оправдываться, — противники были заранее подготовлены, погода также сыграла им на руку. — Ты хочешь мне сказать, что никто из нашего отряда не додумался оставить пленника для выяснения обстоятельств? — холодно выгнула бровь, бросая беглый взгляд на двух мужчин, стоящих неподалёку. — Н-нет, — парень, чуть старше двадцати трёх, заикался как мальчишка, под чужим тяжёлым присутствием, — те, кого оставили для допроса, свели счёты с жизнью… Мы ничего не могли… — Замолчи, — не было никакого желания слушать то, что уже в любом случае произошло. Розалия глубоко вздохнула и вновь перевала напряжённые глаза на обрыв. Она обдумывала идею того, чтобы попытаться спуститься вниз, спрыгнув, раз уж дорога оказалась заблокированной, но не была уверена, насколько это хорошая мысль. С такой высоты, да ещё и в столь ужасной видимости, в которой даже нельзя было разглядеть ничего дальше нескольких метров… Закусив губу, девушка обошла Сайера и встала напротив Йована Нотта, что, с глубокой морщинкой между бровей, обматывал бинтом талию Сакари Реста. Её взгляд на секунду задержался на расплывающемся, — на белом полотне — пятне, прежде чем перешёл к лицу пострадавшего. Снова он переоценил свои возможности, но, признаться, Розалия не находила в себе сил злиться. Вернее, уж точно не на него. Перед глазами всё ещё стоял момент падения кареты. Она помнит, как сильно участилось сердцебиение, насколько ужасающим был предсмертный рёв лошадей и крик испуганного Йована. Сегодня всё было не на их стороне. Непогода, размытые дороги, неожиданное нападение и этот каменный обвал. Словно что-то сверху, неподвластное взгляду простого смертного, издевалось над ними, подсовывая всевозможные трудности, просто, чтобы посмотреть, как же несчастные людишки с этим справятся. И Розалия, на самом деле, не переживала, если бы речь шла о собственной безопасности. В конце концов она не первый день на службе. Но ведь в той карете были они… ни в чём не повинные дети, не достигшие даже возраста дебюта. И, хоть рыцарский кодекс, на самом деле, значит для Розалии немного, всё же, это ведь её юные господа, которым Лин поклялась в верности, обязуясь защищать до своего последнего вздоха. И что в итоге? Она стояла целая и невредимая, пока судьба мальчиков оставалась неизвестной. Великий герцог Азарио не оставит живого места от их отряда, если они не вернут детей домой. Но гораздо больше, Розалия испытывала не страх перед аристократом, а вину, за собственную некомпетентность. И чем больше времени они тратили на расчистку дороги, тем меньше оставалось шансов на благоприятный исход. Тряхнув головой, дама Лин нахмурилась и подошла к груде камней, молча принимаясь помогать остальным. Признаться, такая работа не входила в её обязанности, уж точно не с её званием и положением, но имеет ли это значение? Розалия никогда не была верующей, но сейчас, убирая мокрые огромные комки породы с пути, она продолжала молиться Великой Ахероне, надеясь, что богиня, благоволившая детям, позаботится об её юных господах. Когда дорога, наконец, расчистилась настолько, чтобы они могли проехать, Розалия оседлала своего коня, хмуро смотря на то, как Сакари поднялся с мокрой земли, перебрасывая тяжёлый двуручный меч за спину, намереваясь последовать её примеру. Губы дамы двинулись быстрее, чем она успела подумать: — Ты с нами не едешь. — Что, простите? — сэр Рест казался темнее тучи, но Розалия не моргнула и глазом, с прямой спиной, продолжая восседать на величественном гнедом жеребце. — Вернись в герцогство, передай Великому герцогу о случившемся, пусть отправит подмогу и заберёт тела. Заодно, подлечи рану, а то выглядит скверно. — Я не брошу их, — сквозь зубы, процедил мужчина, стараясь не кривиться от боли, ставя ногу на стремя. — Это приказ, сэр Рест, — дама вскинула голову, сжимая в руках поводья. — Чем больше времени мы тратим на споры, тем в большей опасности находятся они. Сакари нахмурился, будто одна мысль об этом приносила боль, но Розалия не обратила на это внимания. Её взгляд был направлен на пятно на чужом животе, обтянутом белыми, уже намокшими, повязками. Несмотря на дождь и окружающую влагу, она ощущала, как во рту становится нестерпимо сухо. Дама знала, что так сильно беспокоило Реста, не давая ему покоя, ещё с той конной прогулки, поэтому женщина тяжело вздохнула: — Я позабочусь о нём, — Розалия встретилась взглядом с напряжёнными глазами Сакари. Рыцарь уверенно кивнул, отражая на своём лице доверие к собеседнице. Что-то тёплое разлилось у неё в груди, но Розалия ни на секунду не отвлеклась на собственные чувства, поудобнее перехватывая поводья. — В путь! — прикрикнула женщина так, чтобы остальные могли услышать, даже сквозь шум непогоды, пришпоривая коня, заставляя его сразу же переходить на рысь. Холодные капли били по лицу, ветер царапал щёки, но никто из присутствующих не жаловался, словно ничего подобного и вовсе не чувствуя. Они беспрекословно следовали за Розалией, так же как и Сакари послушался её слов. На самом же деле, Розалия с Сакари и Йованом имела одинаковое положение на службе и она не имела права отдавать приказов. Но их капитан мёртв, — как и многие другие — заваленный грудой камней. Кто-то должен был взять командование на себя и, пусть многие недолюбливали даму Лин, никто не воспротивился, подчиняясь, словно это казалось само собой разумеющимся. Они знали — Розалия, среди них, оставалась единственной, кто могла, с холодной головой, вести людей за собой. Это то, что им оставалось делать, несмотря на многочисленные потери. Идти вперёд. Потому что они дали присягу, потому что они носили гордое рыцарское звание, потому что являлись клинками лорда этих территорий. Только это имело значение. Спускаться оказалось не так легко, как они предполагали. Лошади скользили своими копытами и нервно махали хвостами, издавая недовольные звуки. Ливень был настолько интенсивным, что, за столь короткое время, дороги успели размыться ещё сильнее, чем тогда, когда они поднимались. Это заставляла сцеплять челюсть до играющих желвак, ведь подобные заминки отнимали драгоценное время. И всё же, они смогли спуститься. Дождь уже практически прекратился, поэтому имелась возможность более лёгкого передвижения и обзора. Когда все спешились, Розалия увидела, как Сайер настороженно достал меч из ножен, опасливо оглядываясь, проверяя местность на наличие врагов. Лин сама в тайне волновалась, ведь если враги успели прийти раньше них, то и так небольшой шанс детей выжить, стремился к нулю. Её тяжёлые ботинки хлюпали по лужам, пока женщина стремительно двигалась вперёд — к месту крушения. Стук сердца отдавал где-то в груди, до тех пор, пока взору не предстала, хоть разбитая, но пустая карета. Лучше уж это, чем увидеть бездыханные детские тела. Следом же, взгляд приковался к трупу мужчины, из разбитого черепа которого, выглядывали окровавленные мозги. Розалия знала этого человека, даже несколько раз обменивалась с кучером глупыми шутками. С ровным лицом отвернувшись, она слегка сощурилась, пытаясь найти хоть какие-то признаки жизни. Ничего не было. Никакого шевеления или криков. Здесь никого не оказалось, и Розалия честно не знала, плохо это или хорошо. С одной стороны, подобный факт означал, что мальчики должны быть живы, с другой же… скорее всего, они были забраны врагами. «Похищение с целью выкупа?» — глубоко задумалась, обходя трупы лошадей, на всякий случай, решив проверить прилегающее пространство. Подобные махинации в преступном мире не были в новинку, но чтобы покуситься на детей самого герцога Альдерамина… кишка должна быть не тонка. — Ничего? — впервые с момента происшествия, подал голос Йован. Розали подняла на него взгляд, тут же вздрагивая, ощущая волну мурашек на своей коже. Существовало мало вещей, которых она боялась. Да и Нотт, в большую часть времени, казался наивным простаком, но вот в такие моменты, от мужчины исходила столь сильная жажда убийства, что Лин с трудом справлялась, удерживая ровное выражение лица. — Экипаж пустой, — успокоившись, хмуро ответила она, — нужно рассредоточить силы и отправиться на поиски. — Думаете, похищение? — Йован повернулся, сверкая чёрными пугающими зрачками, в которых отражались звёзды, проглядывающие через рассеивающиеся тучи. — Возможно, — напряжённо, отвернулась, теребя клинок, спрятанный рядом с тазовой костью, — Вы с Сайером… Женщина запнулась, когда её взгляд наткнулся на странный непонятный перелив. Подойдя ближе, стараясь игнорировать чувство опасности, из-за находящегося за спиной Нотта, она присела на корточки, задумчиво поднимая с земли найденный предмет. Замаранный грязью, это, несомненно, был драгоценный камень. Подобные вещи Тевье заказывал для господина Райдензиса, так как считал, что они идеально сочетаются с глазами мальчика. — Что это? — вывел из мыслей, тихий голос позади. — Камни и украшения с сюртука господина Райдензиса, — задумчиво ответила, покручивая предмет в пальцах, ощущая чужое дыхание у своего уха. — Зачем похитителям портить наряд господина? — Нотт не был глуп, поэтому говорил с явным скептицизмом. — Потому что похитители не делали этого, — стремительно складывая цепочку фактов, поднялась на ноги Розалия, — скорее всего, Юный господин сам оборвал своё верхнее одеяние. — Что? Для чего? — Чтобы было легче идти, — женщина воодушевлённо облизнула губы, осматриваясь. — Разумеется, такой смышлёный ребёнок бы додумался… Она продолжила бормотать, подходя к кромке леса, пытаясь найти нужное. Непонятные чувства клокотали в груди. Что-то вроде облегчения, гордости, восхищения. Наверняка, мальчик, очнувшись, догадался, что оставаться на месте неразумно. Самым рациональным решением было скорее уйти. Нужно лишь предсказать его выбор и, учитывая высокие умственные способности господина Райдензиса, он наверняка выбрал лес, вместо дороги. Это выглядело более безопасным вариантом, беря во внимание предполагаемую погоню. Наконец, женщина обнаружила несколько сломанных веток. Дождь давно смыл отчётливо видные отпечатки, но всегда оставались едва заметные следы. Для кого-то, вроде Розалии, не было сложно, среди многочисленных признаков жизни жителей леса, обнаружить несущественное пребывание людей. Она позвала остальных и устремилась в лес, надеясь, что мальчики прибывали в относительной безопасности. Оставалось лишь радоваться, что этот лес был одним из самых безопасных в Альдерамине, так что, братьям Азарио стоило опасаться не неизведанных существ, а людей.