Глядя на конец ночного неба

Дыхание, тяжёлое и прерывистое, вырывается из приоткрытого рта. Мягкие облачка пара рассеиваются перед лицом, пока ткань пышного платья продолжает путаться в ногах. Шпильки давно остались позади, смешиваясь с грязью и влажной травой, не выдержав вес волос и сильных порывов ветра. Бешеный стук собственного сердца в ушах не даёт услышать громкий треск веток под босыми ногами, да приближающийся звук погони. Мелкие камушки вонзаются в ступни, спутанные локоны нещадно бьют по оледеневшим щекам, но она продолжает бежать, придерживая ненавистные веера юбок, скользя по мокрой земле. Лёгкие горят огнём, зубы начинают стучать от непрекращающегося холода, пронизывающего до костей. Хочется бросить всё и просто упасть, отдаться пагубной тьме. Или тьма уже давно в ней? Может, она и есть тьма? Они уже здесь, это становится понятно по дрожащему гравию под ногами. По тревожным птицам, взмывшим вдаль, да по чужим голосам, окрикивающим свою жертву. В этом нет никакого смысла, всё давно потеряно и сожжено. Может, однажды придут боги и, если не спасут, так хотя бы освободят от этой всепоглощающей боли? Заберут с собой? — Пожалуйста, — шепчет, с трудом облизывая пересохшие губы, ускоряясь. Забавно, что, несмотря на всю сложившуюся ситуацию, она продолжает верить и надеяться. Будто эту самую надежду не растоптали и не разорвали на куски. В нос ударяет приятные запахи хвои и целебных трав. Лес, вот он, стоит только сделать шаг. На лице появляется слабая улыбка, от которой лопаются запёкшиеся ранки. — Боже, спасибо, — ощущая вкус крови во рту, она прибавляет скорость, делая последние рывки. Ей уже видится синий океан, там, сквозь чащу и горы. Пение чаек, шум прибоя и запах воды. И ведь, пора бы давно привыкнуть, что боги не существуют ради мечтаний глупых девочек, но она иногда бывает слишком эгоистичной. Желать счастья, как глупо. Грубые твёрдые пальцы хватают под руки, утягивая назад. В этот момент кажется, будто каждая частичка кислорода покидает её тело. Крик, истошный и громкий, словно вопль умирающего животного, попавшего в капкан, срывается с мертвенно-бледных губ, вместе с крошечными багряными каплями. У каждого, кто его слышит — мурашки проходятся по позвоночнику, но никто не приходит на помощь. Птицы давно улетели, и здесь осталась лишь она, да демоны под масками праведников. Они продолжают что-то говорить, но всё это — не более чем мусор, не имеющий значения. Ничто больше в принципе не имеет значения. Крик не прекращается до тех пор, пока голос не срывается на сдавленный хрип. Голые, как и прежде, пятки, волочатся по земле, оставляя за собой небольшие углубления. Сил осталось лишь на то, чтобы опрокинуть голову назад, всматриваясь в тёмное небо, затянутое тяжёлыми плотными тучами. Прежде чем закрыть веки, в надежде, что это происходит в последний раз, ей приходит странная мысль, что именно так и умирают небеса.

***

Одиннадцатого ноября по Земному Григорианскому календарю, Гарри Поттер открывает глаза. Он свешивает ноги с края кровати, сгибаясь и зарываясь подрагивающими пальцами во взмокшие от пота волосы. За окном слышится звук ветра и голоса, организовывающих безопасность празднества, рыцарей, за дверью — мельтешение слуг. Но в комнате старшего ребёнка семьи Азарио застыла тишина. Несколько раз дёрнув себя за локоны, Гарри поднимает лицо и ещё мгновение всматривается в пустую стену. Не выдержав, подскакивает и бежит в ванную комнату. Его выворачивает наизнанку именно тогда, когда в спальню заходит ничего не подозревающий радостный Тевье, желающий поздравить именинника. Гарри не обращает внимания на слова дворецкого, смывая и вставая на ватные ноги, подходя к раковине. Включает ледяную воду и подставляет дрожащие руки под струю. Он всё ещё чувствует чужое прикосновение на теле, запах сырости и собственный скрежет зубов. Но этого не может быть. Хотя бы потому, что он — мужчина, да и к тому же, ничего подобного в его жизни не происходило. Поттер принялся искать разумный ответ, умывая лицо. Скорее всего, если это не вызвано разумом самого Гарри, значит — образовано мозгом Райдена. «И какие неприятные книжки читал этот ребёнок, что ему теперь снятся такие странные сны?» — выдохнул Поттер. В детстве у него тоже были разные кошмары после просмотра фильмов ужаса. Естественно, никто из семьи Дурслей не дал бы маленькому Гарри в принципе сидеть и смотреть телевизор, не говоря про каналы с подобным содержанием, но это не значит, что временами он не вылезал из своего чулана, дабы урвать занимательный кусочек, от которого потом не мог спать. Ну а в этом времени телевидения нет, поэтому скорее всего, дело в каких-нибудь популярных у молодёжи книгах. Но… даже понимая это, ощущение всё равно… весьма неприятное. «Отлично, будто мне своих кошмаров не хватало». Спустя двадцать минут уговоров и убеждений дворецкого в том, что с Райденом всё в порядке, первый, наконец, соглашается отложить приём у лекаря. Конечно, перспектива провести этот шумный день под прикрытием больного, затея неплохая, но накануне вечером, Гарри потратил слишком много времени, изучая тему религий, отчего ему стало чуточку интересно. — Всё же, если Вам станет хуже, не терпите, сразу же скажите об этом взрослым, — предупредил Тевье, подавая стакан с прохладной водой. Поттер сделал вид, что пообещал, осушая содержимое сосуда. Решив ещё немного полежать и прийти в себя, а точнее — разложить по полочкам поступившую вчерашнюю информацию, он отсылает дворецкого и падает на кровать, принимаясь поглаживать мягкую бархатистую ткань балдахина. Можно начать с того, что Гарри никогда не был сильно сведущ в магловских религиях, но это и не имеет значение, поскольку имевшейся информации достаточно для того, чтобы понять — боги в двух мирах оказались совершенно разными понятиями. Если в мире Поттера у маглов божества представляют собой некое бессмертное и всемогущее существо, — персонификация Абсолюта — в мире «Ночное небо над Ивридом» у тех совершенно другое значение. На самом деле их не один и не два, а множество, чье число до сих пор неизвестно. Самое же главное — все данные божества — реальные люди, существовавшие в те или иные времена. Честно говоря, для Поттера это осознание оказалось нелёгким. Люди поклоняются другим людям, жившим ранее? Ну, во-первых, не всем и происходит это очень редко и по особым случаям. Во-вторых, даже сам Гарри думает, что эти люди того заслужили. Они те, кого можно назвать героями. Хотя, это слово давно перестало нести своё прежнее значение. Лучше сказать по-другому. Боги — это люди, отдавшие свои жизни на благо человечества. У каждого региона и народа они могут быть своими. К примеру, в Ивриде, самые крупные храмы принадлежат Ахеро́не — богине вод. Согласно истории, несколько тысяч лет назад, империю настигла сильная засуха. Скот и растения начали погибать, земля перестала быть плодородной, источники пересыхали. Император не знал что делать, люди буквально погибали у него на глазах. И так происходило на всём крупнейшем континенте. Казалось, наступил конец света. В то время Ахерона была прославленной воительницей и самой сильной магессой, существовавшей до сих пор. Будучи главнокомандующей имперских войск, пережившая немало войн и потерявшая многих людей под своим началом, она просто не могла позволить подчинённым и простым гражданским погибать. Но, казалось бы, разве природа не самая чистая энергия в этом мире, как же можно победить нечто первозданное? Ответ прост: нужно противопоставить этому что-то равноценное — ману и жизненную силу. У простого человека ничего бы не получилось, требуется слишком большая мощь, дабы коснуться каждого уголка огромного континента. Но Ахерона была способна на это. Когда женщина создала своё последнее заклинание, предав тело высохшей земле… Именно в этот момент, впервые за долгое время, начался дождь. Он шёл без остановки двенадцать дней, напоминая собой очередной катаклизм, а не спасение. Но на тринадцатый день небо вновь озарило солнце, а на территории империи больше не было засухи. С тех пор и по сей день в Ивриде празднуют Тринадцать Дней Благословения, а сама Ахерона наречена Богиней Воды, в честь которой построены тысячи храмов по всей территории империи. Говорят, её мана до сих пор питает эти земли. Она везде — в корнях деревьев, листьях, водах, ветре. «Вроде, в честь богини названо озеро в Альдерамине» — потёр подбородок Гарри. Ну, если эта история правдива, то Ахерона и впрямь была очень сильной и героической женщиной. Помимо Богини Воды, также, есть и другие, менее известные. Гарри не особо в это углублялся. Была более интересна тема благословения, но чего-то детального выяснить не удалось, просто не хватило времени. Главный храм Ахероны находится вблизи одноимённого святого озера. Когда дети приходят на церемонию, они должны сделать пожертвование в виде части своей маны, (что-то вроде привычного равноценного обмена), после чего их благословляют на текущий год и дают возможность вытянуть одну дощечку с предсказанием. Кэтти сказала, что там написана всякая ерунда в виде четверостишия, предвещающая тебе здоровье, счастье и светлое будущее. Вроде, это сделали просто для того, чтобы детям было интереснее терпеть нудные процедуры. Потом происходит закрытие церемонии и начинается непосредственно празднество в резиденции. Последняя часть звучит не очень хорошо, но другого выбора всё равно нет.

***

— Милорд, к Вам прибыли, — вежливо сообщил дворецкий, пока Гарри послушно сидел, позволяя привести волосы в порядок. Поттер поднял взгляд усталых глаз на приоткрытую дверь, тяжело выдыхая. Мало того, что не выспался, так ещё и нужно принимать незнакомых людей. «Кто это может быть?» — задаётся вопросом, поправляя запонки, пряча под рукавом неприятное посинение. Стук каблуков в барабанных перепонках звучит хуже набата, лишь усугубляя головную боль. Поттер принялся массировать виски, ускоряя шаг, который замедлился, стоило оказаться рядом с входом в холл. Юноша множество раз проходил через этот коридор, не особо внимая многочисленным, наверняка дорогостоящим, картинам. Но именно сейчас его привлёк холст, отличающийся от других. Вместо обычной позолоченной оправы он заключён в черную, будто обгоревшее обугленное серебро, раму. Гарри замер напротив, пряча руки в карманы брюк, приподнимая голову, рассматривая странного вида картину. Тёмная смазанная фигура окутана серой дымкой. За спиной виднеется пасмурное небо, в котором сверкают молнии цвета индиго. Деревья тянут свои длинные костлявые пальцы-ветки ввысь, будто пытаясь пронзить тяжёлые тучи, дотянуться до слабых лучей солнца. Птицы сбились в небольшие стаи, их глаза направлены на человека (или может существо) находящегося в центре, что стоит на коленях, руками обхватывая рядом лежащую чужую фигуру — более хрупкую и невесомую, чьё лицо точно также невозможно разглядеть. Поттер не знает, было ли это изначально задумано художником или же лики стёрлись под гнётом времени, вынужденные остаться неузнаваемыми. Захотелось сделать шаг вперёд, протянуть ладонь и ощутить шероховатость поверхности кончиками пальцев. Гарри знает — стоит подойти чуточку ближе, как в нос ударит характерный запах старого масла и льна. — Долго ты собираешься заставлять старую леди ждать? — вынудил вздрогнуть и дёрнуться назад скрипучий голос. — И-извините? — не понял юноша, поворачиваясь к маленькой женщине в возрасте. Она подошла ближе и раскинула руки в сторону, словно чего-то ожидая. Поттер замялся, оглядываясь по сторонам в нелепой надежде, что обращаются всё-таки не к нему. Поняв провальность этих действий, принимается рассматривать человека напротив. Женщина, ростом чуть выше Райдена, одета в закрытое тёмно-синее платье, её строгое лицо покрыто паутиной морщинок. Седые волосы собраны в идеальный пучок, а кристально-голубые глаза, кажется, пронзают любого своим ледяным величием. Несмотря на небольшой размер старушки, Гарри почувствовал, как теряет всю уверенность, находясь под гнётом блестящих зрачков. Не дождавшись, женщина подходит ближе, высокомерно заявляя: — Совсем растерял этикет за этот год? Говорила я твоей матери, что не стоит везти тебя в дом этих невежд, — она подошла почти что впритык. — Может, уже обнимешь свою бабушку? Гарри обхватили руками, притягивая к себе. Он подчинился, стоя истуканом, ошарашенный персонажем, которого не планировал встретить. В нос ударил свежий аромат мелиссы и горьковато-пряный — женьшеня. Ткань, в которую Поттер уткнулся подбородком в районе плеча, оказалась жёсткой и грубой. Тем не менее ладонь леди, поглаживающая Райдена по голове, показалась тёплой и ласковой. К горлу подкатил неприятный комок. «Я не твой внук. Возможно, он уже давно мёртв» — этим словам не суждено сорваться с кончика языка. — Вырос-то как! И похудел тоже. Тебя что, не кормят? — нахмурилась пуще прежнего маркиза. — Нет, всё в рост ушло, — натянул слабую улыбку Гарри, пытаясь прогнать наваждение, — б… бабушка. Женщина несколько раз моргнула, прежде чем на её лице пролетела странная тень эмоции, которую Поттер не успел прочитать. — Скоро будешь вылитым папашей, — забурчала она, складывая руки за спину, принимаясь идти, будто зная, что её внук пойдёт следом. — Таким же высоким? — спросил Гарри, выполняя ожидание. — Лучше бы и так, — прошептала она на выдохе, но юноша всё равно смог услышать. Он уже было открыл рот, дабы поинтересоваться подробностями, но, в который раз, Поттера прервали. — Матушка, почему Вы не предупредили, что приедете? — подоспела Елиана, придерживая юбку, дабы та не запуталась в ногах. — Я бы организовала Вам сопровождающего. — Мне что теперь, нельзя приехать на день рождения собственного внука? — ворчливым тоном, махнула рукой пожилая леди, продолжая свой путь. Елиана, словно на секунду забыв о чопорности, вновь приосанилась и приняла свой прежний вид. Смотря на этих двоих вместе, Гарри не мог не подметить общую атмосферу, проявляющуюся в виде идеально отточенных манер и внешнего вида. Даже прозрачность в глазах матери и дочери, будто полная копия друг друга. — Вы же прекрасно знаете, что я не об этом, матушка. Ваше здоровье и так оставляет желать лучшего, а на улице повышенная сырость. Что скажет Ваш лекарь? — Этот старый мул и сам уже одной ногой в могиле. Думаешь, он сможет сказать что-то против? — хмыкнула в ответ. Гарри с трудом сдержал смешок, продолжая хранить молчание. Может, ему уже позволено уйти? «Герцогиня даже слова не сказала своему сыну» — мысленно скривился Гарри, вспоминая лишь мимолётный взгляд, которым был удостоен. Не сказать, что ему больно или же обидно. Просто неприятно и горестно думать о маленьком ребёнке, который мог ожидать поздравление от родной матери. Разве настоящему Райдену не было бы грустно и одиноко? Неужели и предыдущие праздники проходили в подобном духе? Что он чувствовал в такие моменты? Тоску? Злость? Несправедливость? Остаётся лишь строить догадки без возможности найти ответы на вопросы. «Меня это в принципе не должно волновать» — напомнил самому себе Гарри, сжимая кулаки, ощущая ногти, впившиеся в нежную кожу. Конечным пунктом назначения оказалась небольшая, но светлая чайная, не похожая на остальные комнаты Звёздного Дворца. Будто это место специально переделали под вкусовые предпочтения тёщи герцога. По центру комнаты стоит круглый кованый стол и точно такие же стульями, чьи ножки украшены витиеватыми узорами. Бежевые портьеры, а также небольшой персиковый диванчик в пурпурный горошек, гармонируют с ковром в тон. По периметру расставлены крупногабаритные зелёные растения, с размашистыми вытянутыми листьями. Мать Елианы располагается на одном из трёх стульев, приглашая Поттера сесть напротив. Служанка, точно зная, что её сейчас позовут, приносит поднос с дымящимся чаем и десертами. Гарри старается не смотреть на герцогиню, которая, приняв особо чинный вид, присаживается на диван, забирая напиток из рук личной горничной. Он вновь посмотрел вперёд. Старая леди подхватывает чашку, сначала нюхая её содержимое, а уже после, делая крошечный глоточек, при этом выглядя настолько аристократично и благопристойно, из-за чего Гарри в очередной раз осознал, насколько он лишний в этом мире. Решив, что сидеть без дела будет проявлением неуважения, вторит, сразу выпивая половину чая, пытаясь заглушить сухость во рту. — Можешь не заставлять себя, я знаю, что ты не любишь сладкое, — цыкнула бабушка, увидев, как Райден собирается съесть печенье. Поттер облегчённо выдохнул, откладывая то в сторону, вытирая крошки тканевой салфеткой. — Слышала, ты пошёл в академию. — Так и есть. — Правильное решение. Не следует тратить свою молодость на затворничество из-за какого-то невежественного руконаложника. — Матушка! — непривычно повысила голос Елиана, чья чашка звонко соприкоснулась с блюдцем. Гарри подумал, что самый невежественный здесь человек — это он, поскольку юноша не особо понял, о чём вообще идёт речь. Всё же, маркиза перевела тему, пальцем подзывая пожилого дворецкого. — Ты уже совсем взрослый. Вроде вот только недавно учился ходить, говорить, пользоваться магией. Помню день твоего рождения. Елиана с Анаиэ́лем долго не могли зачать ребёнка. Лекарь грозился, что моя дочь не сможет выносить дитя из-за своего слабого здоровья, но ей было всё равно. Тогда твой отец решил бросить все городские дела и уехать ближе к природе, а заодно и к источнику силы. Там-то ты и родился, в родовом поместье Вартенберг. — Решила вспомнить былое? — холодно прервала рассказ герцогиня, вставая на ноги, — У меня нет на это времени. Женщина развернулась, унося с собой шелест юбок. Гарри проводил её взглядом, понимая — скорее всего, бабушка Райдена немного приукрасила историю. Ну просто не может мать подобным образом относиться к желанному и даже долгожданному ребёнку. Хотя, не скажет же она, теперь уже двенадцатилетнему, внуку о том, что родительница питает к нему не самые светлые чувства. — Эта девчонка! — выдохнула аристократка. — Ладно, давай я лучше тебе кое-что покажу. Леди приняла у ожидающего дворецкого небольшой деревянный ларец, любовно поглаживая его резную крышку. Гарри ощутил толику любопытства, поддаваясь вперёд, забирая из сухих старческих рук предмет. Он немного повертел его, рассматривая узоры, не уверенный, можно ли открывать то, что, по сути, принадлежит Райдену. Уловив на себе ожидающий взгляд, решает выполнить не озвученный приказ, отворяя ларец. — Это… — начал Поттер, смотря на небольшой предмет, мирно покоящийся на бархатной подушке. — Семейная реликвия. Мне передала её мать. Твоя же не захотела носить нечто… столь безвкусное. Чепуха как по мне. Подобные вещи никогда не выходят из моды. Гарри аккуратно подцепил украшение, не сразу понимая, для чего то нужно. Только покрутив его в пальцах и приметив специальное крепление, догадался, что это брошь, по-видимому, для галстука боло. В оправе из белого золота, или другого металла похожего цвета, чёрный опал поражает чистотой спектра и многогранностью цветов в сиянии. Когда на овальный камень, размером с крупный грецкий орех, упал слабый луч света, просачивающийся сквозь портьеры, Гарри с удивлением обнаружил радужный перелив. — Красиво, — заворожено выдохнул он. Поттер так увлёкся брошью, что даже не заметил улыбку, — впервые за долгое время — пробежавшую на лице старушки. — Поздравляю с днем рождения, Райден. Когда Гарри поднял голову, дабы сказать «спасибо», маркиза вновь надела на себя маску суровости. — Благодарю, я обязательно буду её носить. — Уж будь добр, — хмыкнула, допивая остывший чай. Ещё немного посидев и обсудив погоду, бабушка, ощутив прилив усталости, отправилась в подготовленные за это время покои. Видимо, в этой семье слабое здоровье передаётся по наследству. Такое вообще может быть? Пожав плечами на собственный вопрос, Поттер вернулся в спальню, дабы примерить подарок. Попросив у Кэтти кожаный шнурок, он не без помощи надел боло, оставляя брошь свободно свисать из-под воротника, а не облегать тот впритык, как это принято делать обычно. Чёрный камень хорошо контрастирует с классической белой рубашкой, при этом сочетаясь с волосами Райдена. Гарри этот аксессуар понравился больше, чем обычные галстуки, что нужно было носить в академии, а также бабочки, которые приходилось надевать на торжества и банкеты. Решив оставить всё в таком виде, юноша потянулся и глянул в окно на улицу. За прошедшими разговорами минул рассвет, в путь нужно будет отправляться ближе к семи, поэтому Гарри принимает решение немного полежать, продолжая ощущать пульсирующую боль в голове и общую слабость тела. Упав на мягкий матрац, зарывается носом в приятно пахнущую подушку, прикрывая веки. Его разум уплывает быстрее, чем Гарри успевает пообещать не засыпать.

***

— …айдензис… дин… Господин Райдензис! Гарри на секунду задохнулся, подскакивая с места. Он попятился назад, натыкаясь о препятствие, пытаясь нащупать палочку. Рука наткнулась на что-то холодное и гладкое. Обхватив находку со всей силы, Поттер вскидывает предмет перед собой в защитном жесте. Человек напротив делает шаг назад, пока юноша принимается вертеть головой, пытаясь обнаружить Рона и Гермиону. Они же буквально секунду назад были тут. Они… Взгляд натыкается на знакомые обои, скользит к шторам, мажет по раскуроченной кровати со сбитым постельным бельем и смятой простынёй. — О, боги, у Вас кровь! — воскликнул мужчина, в котором Гарри смог узнать Тевье. — Дайте-ка мне это. Дворецкий, будто это не ему угрожала опасность всего какое-то мгновение назад, бесстрашно обхватывает напряжённую руку ребёнка, принимаясь поочерёдно разжимать закостенелые пальцы. Гарри облизнул пересохшие губы, смотря на то, как Тевье забирает у него нож для писем. Поттер не сразу заметил густые капли крови, капающие на ковёр, впитывающиеся в короткий ворс. — О, — как-то тупо выдавил он сипло. — Извините. — Вам опять приснился плохой сон? — как ни в чём не бывало, поинтересовался мужчина, стоя на одном колене перед сидящим Гарри. — Сейчас должен прийти лекарь, потерпите немного. — Сон? — всё ещё хрипло переспросил, смотря на горизонтальную ровную рану, — да, вроде того. Брови дворецкого незаметно свелись к переносице. Он подвинулся, пропуская человека, который успел стать завсегдатаем этой комнаты. Лекарь тяжело выдохнул и принялся разбирать свой сундучок с необходимыми предметами. — Обошлось без швов, но руке требуется покой, — сообщил мужчина, завязывая бинт в крепкий узел. — Ни в коем случае не подвергайте её физическим нагрузкам, милорд. — Хорошо, спасибо, — заторможено кивнул Поттер. Дворецкий и лекарь переглянулись, прежде чем последний ретировался. Гарри не сразу понял, что Тевье остался в комнате. — Мне что-нибудь… — начал он, запнувшись. — Может, Вам что-нибудь нужно? — А, нет, спасибо. — Вы сегодня не завтракали. Давайте, я принесу что-нибудь перекусить? — Нет, спасибо, я не голоден, — Поттеру стало плохо от одной мысли о еде. У него усилилась мигрень, а усталость стала лишь сильнее, чем до короткой дремоты. Будто та подействовала кардинально наоборот, забирая остатки сил. Хочется спать, но сон не приносит нужного отдыха, лишь прибавляя стресса. Помявшись ещё некоторое время, дворецкий, напомнив о том, что через час нужно будет начать сборы, всё-таки оставляет Гарри в покое. Оставшись один на один с собой, парень идёт в уборную, где принимает ванную, согреваясь в тёплой воде, избавляясь от остатка неприятной дрожи и смывая холодный пот. Кэтти приходит как раз к тому моменту, когда юноша заканчивает водные процедуры. — Вы выглядите… — начала она, подвязывая чёрные волосы привычной лентой, — несколько болезненно. Поттер тяжело выдыхает, играясь со свисающими шнурками галстука. Ему пришлось нацепить ужасно неудобный, но всё ещё достаточно минималистичный, по меркам данной моды, чёрный костюм. Хоть на самой церемонии и не будут присутствовать такое большое количество дворян, как на банкете после, это не значит, что их не будет вообще. Нужно выглядеть соответствующе случаю как того требует этикет. Юноша не сдерживает очередного вздоха, вспоминая любимые джинсы, футболки и свободные мантии. С каждым днём появляется всё больше вещей, по которым он скучает. Раньше, Поттер даже не понимал их ценность, казалось, будто это само собой разумеющееся. Как там говорится? «Что имеем, не храним — потерявши — плачем» — да? Ну, сейчас Гарри смог осознать полное значение данных слов. — Просто не выспался, — отмахнулся вставая. Кэтти на это ничего не ответила, лишь поджала губы, молча подавая пиджак. Гарри надел тяжёлый предмет гардероба, на автомате поправляя лацканы, украшенные серебряными элементами. — Ты куда? — удивлённо спросил Поттер, увидев собирающуюся уходить служанку. — Ох, ещё столько дел. Из-за подготовки к празднику каждые руки на вес золота, — Кэтти поклонилась и, с позволения господина, удалилась. Гарри проводил девушку разочарованным взглядом, вздрогнув на тихий хлопок двери. У него не нашлось никакого желания находиться в одиночестве, слушая стук собственного сердца, позволяя неприятным мыслям заполнить голову. Те в последнее время скребут изнутри, убивая медленно и мучительно, но также успешно, как и Непростительное. Хочется вскрыть черепную коробку и достать мельтешащих червей внутреннего голоса, только бы он хоть на секунду замолчал. Осмотревшись, садится за письменный стол, хватая первую попавшуюся книгу, разворачивая ту где-то на середине. Спустя двадцать минут безрезультатного чтения, пытаясь различить символы, смешивающиеся между собой, Гарри закрывает учебник, вновь вставая. Делает несколько шагов из стороны в сторону, подходя к окну. Внимание привлекает группа рыцарей, которые, по-видимому, обсуждают план патрулирования на этот вечер. — Столько мороки ради одного дня, — шепчет, оставляя на стекле пятнышко пара от дыхания. — Может, Йован сейчас свободен? Гарри отчаивается настолько сильно, отчего уже готов на компанию бомбы замедленного действия. Обычно роль собеседника играла Кэтти или Тейлор, но за неимением альтернативы, даже Нотт кажется лучшей компанией, чем собственные мысли. Кивнув этому решению, выходит из комнаты, направляясь в сторону холла. Минув длинную и широкую лестницу, оказывается в просторной комнате, что обычно находится в немом величии, сейчас же, отличаясь изобилием голосов и людей. Все куда-то спешат, тихо обговаривая интересующие темы. Недалеко от выхода, Поттер заприметил две блондинистые макушки. Только этого не хватало! «Ладно, тут много людей, они не должны заметить одно тёмное проплывающее мимо пятно» — с надеждой ускорил шаг юноша. Он с трудом увернулся от служанки с подносом, миновал большую часть расстояния и вскинул руку, дабы открыть дверь на улицу. К сожалению, именно в этот момент его окликнул голос. — Братец! — Гарри зажмурился, с сожалением отворачиваясь от входа к своему спасению. — Да? — близнецы подошли ближе, как раз в тот момент, когда он спросил. — Ты куда? На улице холодно, а ты легко одет, — Афаэлеон мило улыбнулся, склонив голову в бок, напоминая щенка. — Ха-ха, — несколько нервно и абсолютно неестественно рассмеялся Поттер, — и правда… — Мы, кстати, приготовили тебе подарок, — оповестил Алисидий, подзывая прислугу, веля что-то принести. — Да не стоило, — Гарри удивился такому раскладу, смотря на мальчиков. Волосы у обоих, на удивление, распущены. Костюмы, присущие типичной детской моде этих времён, отличаются друг от друга, при этом странно сочетаясь, словно подобранные в одном стиле. Гарри ещё раз удивился тому, что настолько красивые люди в принципе существуют. «Разве в книгах главные антагонисты чаще всего не выглядят хорошо?». Наверное, всё дело в этом. В конце концов, если речь идёт о приключенческих и любовных романах, то без привлекательного злодея там не обойтись. Наконец, прислуга вернулась, неся в руках пышный букет цветов. Гарри не сразу понял, что парень несет те для того, чтобы отдать ему. Ещё до того, как юноша приблизился, до Поттера донёсся сладковато-травянистый аромат. Гарри чихает, смотря на белые лепестки, покачивающиеся от каждого шага. «Они решили вручить цветы, потому что думали, будто я обижусь на столь изысканный подарок?» — невольно задумался. У него нет никаких предубеждений о том, что букеты получают только женщины, поэтому юноша протянул руки, собираясь забрать цветы. Зелёные стебли так и не оказались в его ладонях. Кто-то перехватил их до того, как у Поттера появился шанс хотя бы дотронуться. — Быстро отнеси это за пределы резиденции, — шикнул непривычным строгим тоном Тевье. Бедная прислуга лишь в непонятных чувствах открыла рот, всё же, не решаясь перечить. Дворецкий, приняв свой прежний учтивый вид, повернулся к детям, вежливо улыбаясь. — Прошу прощения, Вы, наверное, не знали, но у господина Райдензиса аллергия на лилии. Будто в подтверждение этих слов, Поттер в очередной раз чихнул. Он прижал указательный палец к носу, шмыгая, переводя на близнецов многообещающий взгляд. — Правда? О, какой ужас! — воскликнул Алисидий. — Мы не знали, — вторит Афаэлеон, — подходя к Гарри, хватая его за предплечье двумя руками. — Прости, братец. Мы просто хотели сделать тебе приятный подарок… «Ага, не знали, как же» — Гарри не может сказать нечто подобное в присутствии свидетелей. У него и так плохая репутация, не хватало, чтобы люди говорили, будто Райден издевается над своими заботливыми братишками. Но, несмотря на то, что Гарри вновь хотели насолить, он почему-то не нашёл в себе злости или раздражения. Наоборот, ощутил прилив сил и энергии. То ли дело в присутствии какой-то стабильности в жизни. Вроде: «ну, эти двое, как и обычно, всё ещё желают, чтобы я страдал». Не то в присутствии близнецов, Поттер настолько сильно сосредоточен и насторожен, отчего просто не хватает времени на ненужные переживания и мысли. Поэтому, натянув улыбку, даже не задумываясь о том, будет ли та пугающей, Гарри опустил ладонь на макушку Фаэла. — Ничего страшного, — он зарылся пальцами в локоны, словно любящий старший брат, желающий погладить по голове младшего. — Жаль, конечно, что мне не удастся полюбоваться лилиями, но самое главное ведь внимание. Гарри продолжил нести сентиментальную, никогда не присущую ему самому, чушь, слишком сильно увлекаясь своим занятием. Волосы Афаэлеона гладкие и шелковистые, а сам он очень тёплый, настолько, что Поттер даже засомневался, не поднялась ли у того температура. — Что это? — спросил Алис. — Ты о чём? — не понял Гарри. — Я о твоей руке. «Неужели увидели синяк?» — дёрнулся Поттер, собираясь прикрыть запястье рукавом. Нельзя этим двоим показывать свои слабости, иначе они могут ими воспользоваться. Поняв, о какой руке говорит Алисидий, Гарри с облегчением выдыхает. — Порезался, — повертев ладонь, объятую белоснежным бинтом, отмахивается. — Ножом для писем. Открывал и нечаянно… — Ты письма открываешь, держась за лезвие ножа? — недоверчиво поинтересовался Фаэл, приглаживая растрёпанные волосы, которые, наконец, оказались на свободе. — Ваш брат такой глупый, — сыграл дурачка Поттер, потерев затылок для пущего эффекта. Ну не говорить же им правду. Пусть лучше думают о психической невменяемости Райдена, может, такими темпами они и убивать его не захотят. — Вы уже здесь? Хорошо, время как раз отправляться, — сообщил баритоном подошедший лорд. Гарри посмотрел на внушающую фигуру мужчины, потом глянул на хрупкую герцогиню и кивнул, автоматически пропуская близнецов вперёд, следуя за ними. Бабушка Райдена решает отправиться в другом экипаже, смерив Кассиэля недовольным взглядом, словно ей не нравится в принципе сам факт его существования. Путь до нужного храма занимает больше времени, чем изначально рассчитывал юноша. Благо, карета оснащена разными артефактами, отвечающими не только за ускорение, безопасность и комфорт, но и за поддержание теплоты внутри. Страшно даже подумать, сколько всё это стоило. За окном мельтешат голые деревья с размашистыми и жуткими ветками. На небе сгущаются серые тучи, сливающиеся с общей атмосферой цвета маренго. Где-то вдали виднеется молния. Вся эта картина напоминает фрагмент из какой-нибудь жуткой сказки. Гарри думал, что путь до пункта назначения пройдёт в привычной тишине, но близнецы, в очередной раз, ломают все его ожидания. — Почему сначала виднеется молния, а уже потом слышится гром? — Алисидий, сидящий у окна, нарушил молчание. Гарри заметил это ещё какое-то время назад, но Фаэл и Алис кажутся более взбудораженными и болтливыми, чем до отъезда Гарри из поместья. Это его отсутствие так благотворно влияет на антагонистов? Может, к концу учебного года они познают дзен и перестанут вести себя, словно малолетние психопаты? Поттер не сразу осознаёт, к кому обращается ребёнок, но, увидев взгляд, направленный на герцога, начинает понимать. Кассиэль же, будто и не услышал мелодичный голос, прозвучавший в тишине небольшого пространства. Он лишь перевернул лист документа, углубляясь в чтение. Алисидий не подал знака недовольства, на его лице в принципе не отразилось никаких эмоций. Мальчик просто вновь перевёл внимание на пейзаж, тем временем, как Фаэл продолжил играть с запонкой на своём манжете, будто изначально зная результат любой коммуникации с родителями. Что-то внутри Поттера неприятно отозвалось. «Успокойся, они буквально полчаса назад хотели подсунуть тебе аллерген» — сжал кулаки, не ощущая боли в раненной ладони. Это не его дело. Не его дело. Не его… — Потому что скорость света быстрее, чем скорость звука, — вырвалось из Поттера. Взгляд присутствующих четырёх людей метнулся к Гарри, который попытался слиться с сидением. «Ага, значит, ты прекрасно слышал вопрос сына, но всё равно промолчал. Неужели было сложно выдавить из себя краткий ответ, тупой ты ублюдок?» — несвойственно для себя, разозлился Поттер. Не сумев сдержаться, он ответно посмотрел на герцога, словно бросая тому немой вызов. Гарри нашёл в себе желание ударить по этому холёному лицу, схватить за грудки и тряхнуть, точно тряпичную куклу. Заставить опомниться, открыть глаза на ситуацию. «Это же дети! Твои дети. И ты растишь из них чудовищ». Возможно, однажды они не побрезгуют отцеубийством, не почувствовав и толики сожаления. Было бы странно, если бы у таких людей получились адекватные люди со стабильной психикой. В том-то ледяном замке с людьми-марионетками, где не найти чего-то на самом деле святого. Лишь небольшой кубок, находящийся в одной из комнат, наполненный водой из небезызвестного озера, да благословение, на котором никто не хочет присутствовать. Показалось, что Кассиэль не смог выдержать наблюдение зрачков напротив. Он снова опустил голову, полностью отдавая себя работе. Гарри выдохнул несколько громче, чем следовало, откидываясь на спинку, не замечая, что за ним всё ещё наблюдают. — А почему вообще звучит гром? — неожиданно дёрнул Поттера за рукав, рядом сидящий Афаэлеон. — Ну, — замялся Поттер, сбитый с толку от простой болтовни с близнецами, — Когда сверкает молния, на её пути очень быстро повышается давление. Это происходит из-за сильного нагревания воздуха электрическим током... Так и возникает звуковая волна Поттер попытался объяснить простым языком, чтобы девятилетние дети смогли понять. Хорошо, что с фотографической памятью Райдена, Гарри помнит подобную маловажную чепуху. — Почему тогда появляется молния? — подхватил диалог Алисидий. Гарри несколько раз моргнул, прежде чем продолжить объяснения.

***

Спрыгнув с подножки, Гарри поёжился, сильнее кутаясь в верхний элемент гардероба. Спрятав руки в карманы, принимается рассматривать возвышающееся перед ним здание. Главный храм богини Ахероны, как и ожидалось, поражает своим размером, выполненный в готическом стиле. У Поттера не было времени рассмотреть его подольше, поскольку остальные оказались на половине пути к входу. Догнав «семью», заходит внутрь, радуясь теплу, вскидывая голову. Потолки, исписанные рисунками, впечатлили Гарри, заставив слегка приоткрыть рот. Он подумал, что, скорее всего, изображения передают историю Ахероны. Женщина облачена в металлические доспехи и кольчугу, ее запястья огибают наручи, в руке покоится копье, чьё остриё поблескивает в лучах палящего солнца. Длинные тёмно-рыжие волнистые волосы собраны в косу, выражение лица выдаёт сосредоточенность, над головой и вокруг тела витают капли воды, будто те находятся в невесомости. Рядом с ней стоит гнедой скакун, а на фоне тлеют высохшие поля пшеницы. Зрелище выглядит пугающим и завораживающим одновременно. С трудом оторвавшись от потолка, Гарри решил осмотреть остальное пространство, чувствуя некий диссонанс, обнаруживая голые белые стены, отсутствие каких-либо убранств и скромность имеющейся мебели. Поттер подумал об аскетах, но тут же отмёл эту идею. Мимо проходит несколько людей в нежно-голубых рясах. Эрели́мы, если Поттера память не подводит. Служители храма, подчиняющиеся главному наставнику. Гарри вспомнил, что главная героиня «Ночного неба над Ивридом» тоже одна из этих людей. А точнее, одна из эфеме́р, — «святые» в народе, — коих за всю историю этого мира можно по пальцам посчитать. Из мыслей вывел мужчина, по-видимому, настоятель, что поклонился и начал переговаривать с герцогом. Обычно, в один день благословение может происходить у нескольких людей одновременно, но ради ребёнка герцога, понятное дело, специально освободили время. — Молодой господин, приступим? Гарри с опаской кивнул и вышел вперёд.