Маховик: Во Власти Времени

10 июля 1978 год. Бирнамский лес. Капля пота стекла по лбу и упала прямо в глаз. Гарри поморщился от дискомфорта. Они снова бежали. Всегда бежали. Где бы они ни находились, бег был обязательной составляющей их жизни. Он преследовал одного из Пожирателей в густой лесной чаще и, честно говоря, сомневался, что отыщет его. Тем более уже смеркалось. С самого утра они преследовали врагов, но успехи были сомнительными. У Гарри так точно. Он был один. Они вместе бежали за группой Пожирателей Смерти, когда та разделилась, пришлось разделиться и им. Парень остановился и прислонился к стволу дерева, шумно вдыхая и выдыхая воздух через рот. Собственный стук сердца заглушал все окружающие звуки. Упершись руками в колени и согнувшись пополам, он зашёлся хриплым кашлем, который сотряс всё его тело. Возможно, Мародёров удивляло то, с какой неохотой они отправлялись в поселение волшебников, но они и не представляли, что пришлось пережить Гарри и его друзьям. Они мечтали избавиться от кошмаров, а не пополнять их ряды. Сами Мародёры были полны сил и энергии. Они были рады отправиться на борьбу с Тёмными силами, их нетерпение сражения можно было почувствовать на ощупь. Рон и Гермиона были не радостнее Гарри. Другу всё ещё сложно было передвигать длинными конечностями, но хозяин дома, в котором они нашли своё убежище, и его частые гости упрямо игнорировали факт того, что ребята могут не справиться с задачей. Лили беспокоилась. Гарри слышал, что перед тем, как сообщить им о скором отбытии из дома Сириуса, она и Джеймс громко спорили в коридоре. — Они не восстановились полностью, Джеймс! — прошипела на парня Лили. — Кто знает что с ними случится? А если они погибнут? — Ты слышала Дамблдора? — спокойно ответил Джеймс, видимо, не желая нарываться на ссору с девушкой. — Потому что я абсолютно точно слышал, как он приказал нам взять их с собой. — И что?! — не сдерживалась Лили. — Джеймс, они не могут погибнуть в этом времени. Ты хоть допускаешь мысль, что парень действительно может быть нашим... сыном? Внутренности Гарри скрутились в тугой узел. За пять дней, что они находились в этом доме, Лили, которая почти всё время проводила с ним, Роном и Гермионой, ни разу не спросила о будущем или о любой информации из жизни Гарри. Лишь интересовалась их самочувствием, а когда Гермиона полностью очнулась, они решили обсудить одну из магловских книг, о существовании которой Рон и не догадывался, а Гарри так и не прочитал, хотя она была в его небольшой библиотеке в доме Дурслей. Сириус, Люпин и Джеймс редко к ним заглядывали, а когда приходили навестить, то всё ещё смотрели с настороженностью. — Лишь допускаю, — уже громче сказал Джеймс. — Ты же понимаешь, что это кажется абсолютно нереальным. Мне всё ещё сложно поверить в то, что случилось. — Сложно поверить, что у нас может быть ребёнок? — Сложно поверить, что ты согласишься, когда я предложу тебе выйти за меня, а без свадьбы не будет и детей... — Ты переводишь тему, — быстро прервала его Лили. — Я точно так же слушала Дамблдора, как и ты, и я уверена, что он доверяет им, а значит, доверяю и я. — Вам с Лунатиком нужно организовать клуб тех, кто доверяет Дамблдору больше, чем собственному рассудку. — Ты видел Гарри собственными глазами, Джеймс, и если сейчас хоть слово прозвучит о том, что вы не похожи, клянусь, я тебя ударю! Джеймс молчал. — Я не стану брать на себя ответственность и сообщать им, что пора собираться. Хочешь — делай это сам. И Джеймс сделал. Вошёл в комнату, где ребята уже сидели на своих кроватях, готовые к отбытию. В минуту, когда его лёгкие горели адским пламенем, он уже сомневался, что поступил правильно, когда в доме Сириуса подал друзьям беззвучный знак, чтобы те собирались на миссию. Странно было быть одному, без Гермионы и Рона, которые тоже побежали за Пожирателями в противоположные стороны от Гарри. Он остался один, и ему это не нравилось. Стояли звуки взрывов, в небе переливались красные и зелёные лучи света, соединяясь воедино. Слышались крики, и Гарри понятия не имел: кричали это Мародёры, его друзья, мракоборцы или Пожиратели. Справа послышался шорох, и парень медленно повернулся на звук. Сливаясь с тьмой, в нескольких шагах от него стояла фигура, облачённая в чёрные одежды. Лицо закрывала костяная маска, — обязательный атрибут каждого Пожирателя. Гарри показалось, что сторонник Волан-де-Морта был без глаз, потому что там, где они должны были быть, отверстие пустовало. Рука Пожирателя с зажатой в ней палочкой метнулась вверх. — Круцио!.. — Протего! — быстро среагировал Гарри. Серебряный щит образовался вокруг него, но Пожиратель, скорее всего, рассчитывал на то, что сил парня не хватит на долгое применение Щитовых чар. Соперник надеялся поиграть перед финалом. Гарри сбросил щит. Показалось, что место для глаз Пожирателя засветилось огнём, в голове возник красный взгляд Волан-де-Морта, но в ту же секунду, что фигура собиралась произнести убивающее заклинание, парень выкрикнул: — Экспеллиармус! У Пожирателя выбило дух, когда его с глухим ударом отбросило назад. Гарри увидел, как палочка противника улетела ему за спину, и долго не мешкал: — Петрификус Тоталус! Фигура замерла на земле в неловкой позе. Гарри, всё ещё шумно дыша, прошёл в том направлении, где, он думал, валялась палочка Пожирателя Смерти. Между колючих кустов неизвестного ему растения он нашёл самую неудобную палочку из всех, которые ему хоть раз в жизни приходилось держать в руках. Она подпрыгивала в руке и неприятно жалилась. Парень сунул палочку в карман чёрной мантии парализованного Пожирателя и достал из кармана один из порт-ключей, которые им выдали мракоборцы, когда их группа прибыла на место. Порт-ключ должен был отправить жертву Гарри в Министерство Магии, где его будут допрашивать любыми возможными способами. Это был не тот Пожиратель, которого преследовал Гарри: тот был ниже и полнее, а в разрезах для глаз виднелись ярко-синие глаза, горящие ненавистью. Хотя вряд ли Гарри смог бы увидеть хоть чьи-то глаза — было уже темно. Вроде бы прямо около него прозвучал сильный взрыв и крик. Гермиона. Гарри бросился на звук, где уже виднелись зелёные и красные лучи; туда, откуда кричала подруга. Он выбежал на огромную поляну, казалось, это не поляна, а целое поле из жертв и раненных. Чья-то жизнь прервалась на этом месте. Гарри пригнулся, когда зеленый луч пролетел у него над головой, попадая в дерево. Послышался неприятный хруст, и дерево покачнулось. На поляне было невероятное количество народу, среди которого виднелись маски Пожирателей, которые то и дело разбрасывались непростительными заклинаниями. — Остолбеней! Остолбеней! Остолбеней! — Гарри бросал Оглушающие заклинания налево и направо в тёмные фигуры Пожирателей. Он не видел, попало ли хотя бы одно из них в цель, глазами он искал друзей — Рона и Гермиону. Тьма ночи раскололась от света магии, в земле были видны дыры от попавших в неё заклинаний. Глаза болели от яркого света. Казалось, и Солнце не было настолько ярким, как магия, что правила на этом поле. Один из Пожирателей бросился к нему с голыми руками, когда Гарри выбил Экспеллиармусом его палочку. Парень со всей силы ударил того лбом по костяной маске, и она пошла трещинами, точно так же, как и его очки. Найти бы Гермиону, и она поможет, если помощь не нужна ей. Лоб начал пульсировать от боли. Определенно будет шишка. Он бежал, прорываясь сквозь толпу. Они явно только прибыли на это место, потому что он бы точно услышал настолько большую битву. Гарри подозревал, что здесь были все — и Пожиратели, и мракоборцы. Было невероятно много людей в обычной одежде, наверное, те самые жители, которые находили в себе силы защитить своё поселение. И снова та же картина перед глазами: много раненых бойцов, но смелых, стоящих до конца; оглушённые Пожиратели лежали то там, то тут, и у Гарри подпрыгивало сердце в предвкушении выброса магии, когда он натыкался по пути на одного из них. Были мёртвые волшебники, мракоборцы... Но были те, кто, как и он, бросали заклинание за заклинанием в Пожирателей; те, кто знали и верили в то, что смогут победить. Война, она, наверное, навечно останется с ним. И с теми, кто в ней выживет. Люди умирали, и всё из-за жадности: жадности до власти, до жизни. Всё из-за жадности Волан-де-Морта. На Гарри кто-то налетел сзади и он быстро обернулся. Это был Римус. — Ты в порядке? — спросил парень, перекрикивая гром от взрывов и крики людей. Гарри коротко кивнул. На лице будущего профессора красовался новый глубокий кровоточащий порез. В слабом свете луны его кровь казалась серебристой. Римус, похоже, на любой войне был бравым воином, несмотря на свой спокойный характер. Именно его рассудительность часто помогала ему и другим, но она не помогла тогда, в Хогвартсе... Гарри мотнул головой, отгоняя ужасные воспоминания. Римус живой, стоит рядом с ним. Точно такой же, каким его видел парень, когда Мародёры пришли проводить его в лес, к Волан-де-Морту. — Где все? — спросил Гарри и тут же его внимание привлекла фигура, что стояла за спиной Римуса. — Остолбеней! — бросил он заклинание в Пожирателя, который целился в Люпина. Римус обернулся, посмотрел на Пожирателя, что развалился на земле, и благодарным взглядом взглянул на Гарри. — Ничего себе, спасибо. Пойдём, они там, в западной части, — он указал пальцем куда-то налево от них. Гарри не мог понять, как Люпин ориентировался во время этого побоища. Казалось, они бежали несколько часов, но на самом деле всего минут пять, чуть задержались, чтобы оглушить Пожирателей, которые попадались у них на пути. Только сейчас Гарри понял, что битва была разделена на несколько частей. Их группа, как сообщил уже Люпин, была расположена в западной части, было ещё несколько групп по всему периметру поляны, и каждая боролась со своей группой Пожирателей. Гарри облегчённо выдохнул, когда рыжая макушка Рона мелькнула перед ним. — Где ты был?! — бросаясь к Гарри, крикнул Рон. — Я не знаю, — пожал плечами Гарри. — Где Гермиона? — Она там, побежали, — Рон крепко держал Гарри за руку, видимо, опасаясь, что тот снова потеряется. Парни ворвались в круг, который образовали Мародёры, Лили и Гермиона. Гарри стало легче, что с девушкой всё в порядке. Всю дорогу его беспокоил её крик, теперь он сомневался, что это кричала подруга. Мародёры были сильны, безусловно. Их палочки дымились от Боевых и Защитных заклинаний. Сириус, Джеймс и Люпин бесстрашно бросались в бой, и Гарри несколько раз замечал, как они прикрывали друг друга своими телами. Где-то там мелькал Хвост, он был бледен, и его трясло от страха, но иногда из его палочки вырывалось слабое заклинание. Петтигрю повезло, что рядом с ним стоял Сириус, который часто отталкивал его от рокового луча. Гарри молил небеса, чтобы Сириус не успел ещё раз спасти этого предателя. Он невольно залюбовался тем, насколько изящно и красиво его мама управлялась со своей магией. Заклинания сами вырывались из её палочки, точно так же, как и у Гермионы. Обе сильнейшие и талантливейшие девушки в очередной раз доказывали на этом поле битвы, что достойны звания величайших волшебниц. Гарри замечал, как Сириус и Джеймс бросали взгляды на бесстрашную Гермиону, которая в бою становилась настоящей львицей, и переглядывались друг с другом, удивлённо приподнимая брови. Гарри гордился своими друзьями. Был рад, что они все показывали, что являлись не обузой в этом мире, а союзниками, в которых все так нуждались. Но он чувствовал, что они не желали этого, не хотели этой битвы, точно так же, как и он; как только битва за Хогвартс закончилась, он пообещал, что никто из них больше не увидит войны... Кто же знал, что он настолько сильно ошибётся? — Гарри, пригнись, — послышался крик Рона, и он молнией скользнул к земле. Как только очередное заклинание пролетело над головой, парень поднял палочку и закричал, срывая голос: — Экспеллиармус! Это было эхо, или действительно кто-то тоже использовал это заклинание? Две вспышки красного света ударились о тело Пожирателя, которого Гарри узнал. Это его раньше преследовал гриффиндорец. Тот отлетел на несколько метров и упал, не шевелясь. Он посмотрел направо, туда, откуда прилетел второй луч. Джеймс смотрел на него с ухмылкой на лице, и Гарри улыбнулся в ответ. Всё затихло. Не было больше взрывов. Гарри показалось, что он всё же умер и больше ничего не увидит и не услышит. — Всё закончилось? — спросил Хвост, дрожащим голосом, Гарри поморщился и отвернулся. — Похоже на то, — ответил Джеймс. Гарри осмотрелся. Тьма снова застилала поляну, не было больше яркого света от заклинаний волшебников, лишь небольшие огоньки Люмоса мракоборцев, что проверяли территорию. Гриффиндорец обернулся на месте, когда внезапно послышались тяжёлые шаги одного из Пожирателей. Никто не успел поднять палочек, когда тошнотворный голос произнёс: — Сектумсемпра! Вспышка летела прямо в Сириуса, но тот упал на землю, когда его оттолкнул Джеймс. Проклятие попало прямо в грудь парня. Рон отбросил заклинанием Пожирателя, который решился использовать самое отвратительное Тёмное заклятие. Гарри ненавидел его, потому что сам использовал и видел, что оно может сделать. Мнение Гарри о Снейпе поменялось, но он всё ещё не понимал его желания изобретать такие заклинания. Хотя в книге Принца-полукровки было чёрным по белому написано: «От врагов». Проклятие нашло давнего врага профессора. — Гарри! — Гермиона бросилась к Джеймсу так же, как и все. — Ты ведь помнишь контрзаклятие! Гарри кинулся к Джеймсу, приседая перед ним на колени, пока парень лежал, истекая кровью. Хриплое тяжёлое дыхание вырывалось из его рта. Было больно и страшно видеть эту картину. Мародёры и Лили не знали, что делать. — Эй, Джим, ты чего? — взволнованный и виноватый Сириус, казалось, был на грани истерики. Голос его дрожал. Гарри сжал сильнее древко палочки, чувствуя исходящее от неё тепло. Нужно вспомнить. Вспомнить, как Снейп исцелил Драко. В голове восстанавливалась лишь ужасная картина разбитой комнаты; везде вода, кровь, много крови. И бледное лицо Малфоя, который умирал. — Гарри, пожалуйста, — Лили схватила его за руку и крепко сжала. Он не видел, но почувствовал, как её слезы начали капать на его руку. В ответ он сильнее сжал руку девушки и зажмурился. Вспомнились звуки, что походили на пение, которые произносил Снейп. Скуление Питера раздражало, но Гарри попытался напрячь свой мозг и вспомнить точные слова. Древко потеплело ещё сильнее, когда Гарри направил палочку на грудь Джеймса. Луна выплыла из-за тучи и осветила его лицо, Гарри увидел, как изо рта парня вытекает струйка крови. — Вулнера санентур, — Гарри провёл палочкой по кровавому следу на одежде Джеймса. — Вулнера санентур, — и ещё по одному. — Вулнера санентур, — Гарри видел, как ручейки крови, что покидали тело Джеймса, возвращались обратно. — Вулнера санентур, — произнёс последний раз Гарри, и послышался судорожный вдох Джеймса. Только в эту секунду сердце Гарри сделало удар, а сам он отпустил влажную руку Лили, которую всё время держал в своей руке. — Ты молодец, Гарри! — дрожащим голосом сказала Гермиона. Люпин побежал к мракоборцам с поиском порт-ключа, который смог бы отправить их в больницу Святого Мунго. — Как ты нас нашёл? — спросила подруга, которая всё ещё держалась за Джеймса, который тяжело дышал, но говорить не мог. — Прибежал на твой крик, — отрешённо ответил Гарри. — Я не кричала, — девушка посмотрела на остальных, Сириус пожал плечами и снова обратил внимание на друга. — Значит, просто почувствовал, — быстро ответил Гарри. В тот момент к ним прибежал Люпин с порт-ключом.

***

Они сидели, некоторые лежали в ярко освещённом помещении, а над ними нависали целительницы в белых халатах. Сириус терпеть не мог больницу. Он боялся этих иголок и уж подавно ненавидел, когда их втыкали ему в кожу, и его всегда начинало мутить только от одного запаха лечебных зелий. Всю его анимагическую жизнь зубная боль доставляла массу дискомфорта, и сколько бы друзья не уговаривали его пойти к зубному целителю, он отнекивался, ссылаясь на то, что бокал хорошего огневиски способен побороть любую боль. Во время учебы в Хогвартсе парень постоянно сбегал из Больничного крыла, когда случалась возможность туда попасть. Сириусу легче было терпеть боль, чем остаться в больнице на несколько часов. Но он остался в этот раз. Сидел в мягком кресле, привалившись головой к холодной стене. Закрывая глаза, он видел Джеймса, истекающего кровью и умирающего. Сириус старался моргать как можно реже, чтобы не вспоминать страшную картину. Целительница дала ему какое-то зелье для восстановления сил и обработала раны на руках и спине, которые кровоточили даже после того, как их перебинтовали. Их компания была в порядке, если синяки, ушибы, порезы и катастрофическое бессилие можно считать чем-то нормальным в данной ситуации. Почти все они в порядке, но не Джим. Сохатого положили в отдельную палату, и его лечили аж три целителя. Ребят не пускали к нему, объясняясь тем, что Джим был жертвой какого-то темнейшего проклятия. Гарри рассказал целителям, что это за проклятие было и что оно делает. Целители, так же как и Блэк, были довольны парнем и тем, что он спас от смерти Джеймса. Никто из Мародёров раньше не слышал об этой Сектумсемпре, но ребята из-за Завесы были в курсе, Гарри даже знал контрзаклятие, которое спасло жизнь друга. Сириус сомневался, что хотел бы жить в мире, где каждый практикует подобного рода магию. Ночь они провели в общей палате. Сириус не спал; храп рыжего друга Гарри раздражал его, и он боролся с желанием запустить в него графин с водой. Хвост крепко спал, точно младенец, и Блэк удивился тому, как быстро тот уснул, хотя перенервничал не меньше, а то и больше их. Римус долго не мог уснуть. Сириус, сидя на больничной кровати, видел, как друг ворочается. Он явно о чём-то размышлял. Типичный Лунатик. Гарри и Лили остались сидеть в коридоре, возле палаты Джеймса. Сколько бы раз целители не просили их отдохнуть в палате, они упрямо отказывалась. Лицо Лили всё ещё было опухшим от слёз, а глаза красными. Гарри решил остаться с ней. Сириус тоже заявил, что останется рядом с ними, но в тот момент, когда он нашёл в себе силы поспорить, его голова закружилась, он лишь чудом удержался на ногах. Было принято решение переночевать в палате. Уходя, Блэк увидел, как Лили от усталости опустила голову на плечо Гарри, а тот держал её за руку. В палате не спал ещё один человек. Гермиона Грейнджер. Сириус запомнил её полное имя, потому что она была маглорождённой. В его семье обязательным было знать все чистокровные фамилии, парень же старался запомнить как можно больше магловских. К тому же её имя и фамилия были красивыми. Идеально дополняющими друг друга. — Почему ты не спишь? — тишину палаты разрушил его голос. Девушка подпрыгнула от неожиданности, и Сириус улыбнулся. — А ты? — приглушённо спросила Гермиона, не отрывая взгляда от луны, что виднелась из окна. — Не хочу. — Врёшь, — девушка перевела взгляд на него, и Бродяга дугой изогнул бровь. — Вру? Ты это поняла по тону моей речи или ещё как-то? Не удивлюсь, если это так, ты кажешься умной. Девушка хмыкнула. — Рон храпит так, что способен разбудить всю больницу, если ещё этого не сделал. А уснуть под его храп возможно только с затычками в ушах или если наложить Силенцио. Обычно я использую логику, а не полагаюсь на сомнительные намёки, вроде тона голоса. На этот раз хмыкнул Сириус. — Ты действительно умная. — Спасибо. — Пожалуйста. Девушка вернулась к разглядыванию окна, и он удивился, как настолько хрупкая девушка могла разбрасываться заклинаниями такой силы, что Мародёры даже представить не могли. Здесь она казалась беззащитной, даже подавленной, с подтянутыми к груди коленями и печальным взглядом. Но Блэк видел, на что эта девушка способна и, честно говоря, тайно радовался, что она оказалась их союзником, а не врагом. — Ты ведь маглорождённая, да? — мягко спросил парень, опасаясь, что этот вопрос может как-то расстроить девушку. Но Гермиона вздёрнула подбородок выше и, смотря Сириусу прямо в глаза, ответила полным храбрости голосом: — Да. — Я ничего не имею против маглорождённых, очень даже наоборот, — быстро сказал Блэк. — Я знаю, — уже мягче ответила Гермиона. Она сказала это так уверенно, что Сириусу показалось, будто это сказал друг. Малознакомый, но друг. Возможно, они действительно были знакомы, там, за Завесой? Он знал для чего они живут — борьба с Тёмными силами и Волан-де-Мортом была их целью, но чем жили ребята за Завесой? В чём заключалась их цель? Они не выглядели счастливыми, никто из них, и Блэку представлялось не очень весёлое будущее. А ещё они не разлучались, словно боялись потеряться и остаться в одиночестве. — За Завесой всё ещё война. Вы воевали, — утверждая, сказал Сириус. Девушка машинально кивнула и застыла. В лунном свете было видно, как в глазах её застыл ужас. — Да ладно тебе, — махнул рукой парень, — любой дурак поймёт, что вы бы не научились так драться на уроках Чар или даже ЗоТИ. У вас явно наработана практика. Он услышал, как Гермиона выдохнула. Видимо, она не любила нарушать правила, особенно те, которые устанавливал Дамблдор. — Я ничего не буду спрашивать о том, что происходило у вас за Завесой, можешь не волноваться. Я не глупее тебя. — А я ничего не стану рассказывать. — Договорились. — Договорились. Девушка тихо засмеялась, и Сириус ухмыльнулся. После разговора он уснул, не мешал даже ужасный храп Рона. Утром его разбудил Лунатик. Солнечный свет больно ударил по глазам. — Джеймс очнулся, — коротко сказал Римус и вышел из палаты. Он быстро выбрался из постели и побежал за другом. Все уже были в палате, и Сириус понял, что он спал дольше остальных. Джеймс был бледен, но в глазах горел знакомый огонёк. Лили сидела возле него, их пальцы были переплетены. Гарри, у которого виднелись тёмные круги под глазами от усталости и недосыпа, стоял у изножья кровати и не отводил взгляда от Сохатого. На лбу у него была большая красная шишка. Видимо он всё ещё не верил, что смог спасти человеку жизнь. Да ещё и какому человеку. — Вы, ребята, выглядите так, будто... Чёрт, да я даже не могу подобрать подходящего слова, чтобы оно в точности описало ваше состояние, — слабо, но весело сказал Джеймс. — Уверен, я выгляжу в сто раз лучше вас. Блэк, что с твоими волосами? Сириус быстрым движением прошёлся рукой по блестящим чёрным волосам, но быстро опустил руку, когда увидел насмешливый взгляд Лунатика. — Я вполне могу дать тебе денёк форы, Джим. В палате послышались смешки, и стало легче дышать. — Вот же жук, даже в такой ситуации, всё внимание было приковано к тебе, — сказал Хвост. — Я — олень, а не жук. И что уж поделать, если даже в таких ситуациях я лучше вас. — Как ты себя чувствуешь? — прервав смех, спросил Римус. — Выгляжу я лучше, чем чувствую себя, — ответил Джеймс и зашёлся хриплым кашлем. Лили придерживала его голову, пока кашель не прекратился, а Гермиона налила в стакан воды и подала Сохатому, тот благодарно кивнул. Сириус оторвал взгляд от маглорождённой и снова обратил внимание на друга. Гермиона всё равно не смотрела на него. — Но мы молодцы, — снова сказал Джеймс, — дали Пожирателям понять, что они — ничтожества, которых мы сможем победить. — Сможем, Джеймс, сможем, лежи, пожалуйста, спокойно, — взмолилась Лили, когда друг неспокойно дёрнулся. Блэк улыбнулся. Всё тот же Джим, что и в день их первой встречи — шумный и беспокойный. — Я должен поблагодарить тебя, Гарри, — Джеймс перевёл взгляд на парня, который не отводил взгляда от него. Сириусу показалось, что Гарри смотрел на Джеймса и Лили с неким благоговением, боясь моргнуть, чтобы они, не дай Мерлин, не исчезли. — Ты спас мне жизнь. Так сказали целители. — Ничего особенного, — смутившись, тихо ответил Гарри и опустил голову. — Да нет же, — Люпин обратил внимание на себя, — ты молодец, Гарри. Никто из нас не знал контрзаклинания от того проклятия. И я всё ещё не поблагодарил тебя за то, что ты спас и мою жизнь, — любопытные взгляды метнулись к Гарри. — Не стоит... — Гарри выглядел так, будто хотел провалиться сквозь землю. Может, ему не хватало внимания за Завесой, и сейчас он подобным образом реагировал на него? — Он оглушил Пожирателя, который целился мне в спину, — упрямо пропуская мимо ушей просьбу Гарри, сказал Лунатик. Сириус подошёл к парню и опустил руку ему на плечо, Блэк почувствовал, как тот напрягся. — Слушайте, а с какого вы факультета? — спросил он, внезапно вспомнив, что они так и не узнали важнейшей информации о ребятах. — Гриффиндор, — ответили трое в унисон. Сириус показушно выдохнул. — Ну, слава Мерлину, — он сжал сильнее плечо Гарри. — В таком случае, я думаю, что Дамблдор не будет против, если вы станете новыми членами Ордена Феникса. Тем более он сам подозревал, что вы можете быть хорошими бойцами. Мы это увидели. Честно говоря, я просто ненавижу быть новеньким, так что эта участь достанется вам. Ребята были удивлены, Гарри даже поднял голову и взглянул в глаза Сириуса, очевидно, подозревая, что тот пошутил. Он ободряюще улыбнулся парню и кивнул. — И на этой позитивной ноте, — улыбаясь, произнёс Джим, — я должен задать вопрос: Лили, я действительно должен умереть для того, чтобы ты согласилась выйти за меня, или ты сжалишься над больным, но невероятно обаятельным волшебником, и согласишься? Лили ослепительно улыбнулась, и Сириус увидел, с какой безграничной любовью на неё смотрел Поттер. — Если этот волшебник такой же скромный, как и обаятельный, то я подумаю над тем, чтобы дать ему положительный ответ.