Тайна Безмолвного Леса. Связь с Замирьем

      Ларфей была вся в предвкушении: её новый знакомый, Майк, тот самый оборотень с чёрным газоном на голове, пообещал привести кое-кого, кто должен был оказаться очень важным для самой Ларфей. Она с самого начала короткого дня в их маленькой Вселенной не могла найти себе места. Походила из одной части леса в другую, повалялась на траве, погадала на ромашке, но никак не могла себя чем-то занять, так как очень волновалась.       «А вдруг больше вообще никто никогда не придёт?», — иногда она думала и так.       Но вот возникла знакомая белая точка прямо в воздухе из ниоткуда, потом она начала растягиваться и увеличиваться в размерах до щели, высотой примерно с энта-ребёнка. Потом в эту щель протиснулся её знакомый, держа за ветку ещё одного пришельца. Точнее пришелицу, ведь это была девочка. При взгляде на неё Ларфей вдруг почувствовала, как внутри неё растёт какое-то тёплое чувство, будто она знает её.       — Не может быть, — произнесла пришелица низким глубоким голосом. — Майк, ты сотворил настоящее чудо. — Лирри, это же ты!       Вся былая приятная взволнованность Ларфей улетучилась.       — Простите, вы, наверное, обознались. Меня зовут Ларфей.       Но пришелица вдруг кинулась к ней и обвила своими разлапистыми лысыми ветвями, такими же, как у «оборотня с газоном». И обвила достаточно тесно так, что Ларфей даже стало тяжело потреблять кислород из воздуха.       — Лирри, Лирри, — повторяла всё странное имя незнакомка. — Лирри, мы с тобой кузины!       — Кто?       — Двоюродные сёстры. Твой папа – это мой дядя, — и незнакомка снова обвила её ветвями. — Вы с ним очень похожи.       Внутри у Ларфей снова возникло то приятное тёплое чувство. Ей показалось, что сейчас из глаз начнёт выделяться лишняя влага, как через устьица в жару.       — У меня есть папа, — прошептала она. — Настоящий, как у всех.       — Да-да-да, — обрадовалась незнакомка. — Он будет очень-очень рад. Он так скучал по тебе, ты просто не представляешь. Он всё это время места себе не находил. Наверняка думал о тебе и о твоей маме, с которой жизнь их разлучила. Дядя Гармен вообще-то очень мрачный тип, но, когда он узнает, что мы нашли тебя, он очень обрадуется. И бабушка тоже, — пришелица отпрянула и заглянула Ларфей в глаза. — Пошли с нами?       Вот тут Ларфей немножко запаниковала. Туда, в эту странную узкую щель? А что там? А вдруг там ничего нет? И все рассказы Майка – это пустой звук. И никакого папы на самом деле не существует. А Хабиту и Ипокатастина пошутили, когда сказали, что нашли её посреди леса. Вдруг она всё-таки должна быть здесь, в этом мире. Ларфей попятилась, глазки её забегали.       — Я… я не могу принять твоё предложение так скоро. Может, мы сперва хотя бы поговорим? Расскажи мне про ваш мир, про папу, про эту бабушку. Про себя тоже.       — Ну садись, — они уселись прямо на траву.       — А как же…       — Майк, не гунди, — строго сказала пришелица. — Дай поговорить с сестрой.       — Ладно-ладно, я пошёл за вишней.       И девочки начали свой разговор. Лулу рассказала ей обо всём: о том, как Ларфей, точнее Лирри, таким ведь было её настоящее имя, появилась в этом мире, и как этот растительный мир был вообще создан. Она рассказала ей всё с самого начала от момента первой встречи с Бизером до воссоздания Майком его копии, чтобы Лирри могла быть обнаружена и возвращена в Андеадлинг. Лулу рассказала ей и о драконах, и о Безмолвном Лесе, и волшебной школе, и даже о Дельте, родной планете Лулу.       — Представляешь, я тоже до одиннадцати лет не знала, кто мои родители и где они.       — А мне всего год, — заметила Лирри. — Получается я наполовину дракон, а на другую половину тогда кто?       — Вампир. Как дядя Гармен. Я разве забыла рассказать, кто такие вампиры?       — Нет, ты не рассказывала.       — Это страшные существа. Они пьют кровь и гуляют по ночам. А лучи солнца могут их убить.       — Тогда я не хочу быть вампиром. Я хочу быть только драконом, управлять временем и пространством.       — Вампиром тоже быть здорово. Посмотри, как быстро ты повзрослела зато. Вампиры всегда опережают других в развитии. И ещё ты обладаешь супер-силой и супер-скоростью. И можешь гипнотизировать всех вокруг.       — Но я никогда этим не занималась! С чего ты взяла, что у меня получится гипноз?       — Я тоже думала, что у меня никогда не получится управлять магией, и что все рассказы бабушки – брехня на постном масле. Но у тебя нет оснований мне не верить. Научиться можно всему.       — Кхм-кхм, — Майк вышел из-за кустов, перепачканный вишнёвым соком. А ещё он покрылся мелкой сыпью и весь чесался. — Я не хочу прерывать вашу семейную идиллию, но портал может существовать лишь ограниченное время. Так что я бы советовал вам потихонечку сворачиваться. По крайней мере тебе, Лулу, точно. Комендантский час как-никак близко.       — Майк, да у тебя аллергия!       — Это не аллергия, а передоз! Но такой вкусной вишней и отравиться не страшно.       — Да, ягоды у нас что надо, — Лирри покраснела от смущения. Впервые в жизни она может спокойно говорить кому-то, что она любит ягоды. Ведь приёмные родители её всегда стыдили за это.       — Лирри, идём с нами! Я отведу тебя к бабушке и папе.       — А как же Хабиту и Ипокатастина? Они же не смогут жить в вашем мире. Но они будут скучать и грустить.       — У нас есть это, — Майк повертел перед её носом Порталиусом, — ты в любой момент сможешь вернуться к ним.

***

      Энты ласково смотрели на свою названную дочь, провожая её в другой мир, большой, страшный, неизведанный, но жутко интересный, а оттого манящий. Да и к тому же родной. Это то место, где Ларфей и должна быть, там её дом, а не здесь.       Они тепло улыбались своими неровными улыбками-дуплами, по очереди обвивая Ларфей своими многочисленными сухими ветвями, покрытыми редкими листиками. Да, их дочка очень сильно отличалась от них самих, но в то же время уже стала по-настоящему родной. Ипокатастина смахнула скупую капельку влаги со своей коры и сказала:       — Ты навещай нас. Можешь даже вместе со своими новыми друзьями.       — А ещё я обязательно научусь читать и писать, и отправлю вам настоящее письмо.       При этих словах Ипокатастина разрыдалась и уткнулась в могучий ствол Хабиту. На глаза Лулу тоже навернулись слёзы: так трогательно выглядела эта сцена.       — Ну, ты-то чего? — спросил Майк. — Устроили тут почти что передачу «Жди меня».       В ответ девочка молча, но крепко обняла его.       — То, что ты сделал, настоящее чудо. Это поступок, достойный героя.