Тайна Безмолвного Леса. Связь с Замирьем

      Колин натянул чёрную футболку появившуюся, видимо, из недр подкроватных сокровищ, и теперь перемешивал головешки в печке. Перфоманс закончился.       — Это твои воспоминания, — поняла наконец Лулу.       Парень развернулся к ней лицом и немигающим взглядом посмотрел на ундину.       — Как они возникают? Другие тоже видят их, когда соприкасаются с тобой?       Колин отрицательно покачал головой.       — Я полагаю, что это из-за вдыхаемых тобою паров эликсира в купе с прикосновением к моим шрамам на спине.       Колин сел на корточки и взял ладонь Лулу в свою. Девочка зажмурилась, но ничего не произошло.       — Видишь? А я только что натирал пейотль на тёрке. — Колин отпустил девочку и встал, отвернувшись. — Я почти ничего не помню из той жизни. Из жизни Колина Крейвена. Я слишком вжился в роль Энтони Грина. Все мои воспоминания – это набор текста. Будто те события происходили не со мной. Я выдумал себе новую биографию и поверил в неё сам, забыв о прошлом, — Колин вновь развернулся к Лулу. Глаза его сияли небесно-голубым. — В твоих объятиях я снова переживаю эти события от первого лица. Я вспоминаю, что я чувствовал. Это больно, ужасно больно. Но представь, каково это, когда ты шесть лет не чувствовал уже ничего.       — Ты же чувствуешь эмоции.       — Это не те эмоции. Это не эмоции живого человека, которыми я обладал до второго рождения.       — Почему я? — тихо спросила девочка.       — Хотел бы я знать, Лулианна, хотел бы я знать.       Лулу почувствовала, как по щекам покатились слёзы. Что это с ней? Ей жалко Колина? Девочка всхлипнула.       — Не плачь, прошу тебя, — ласково сказал юноша, почти шёпотом.       От этого стало ещё больнее. Особенно когда он ласково коснулся её щеки.       — Ты ведь тоже переживаешь всё то, что увидела… в моей голове от первого лица?       Девочка закивала.       — Тебе, наверное, тяжело, понимаю. Мне не с кем было поделиться этой горечью много лет, — Колин помолчал. — Когда это произошло в первый раз, тогда, в комнате Джексона накануне Хэллоуина, я испугался. Испугался, что ты тоже бессмертное существо, как и я. Ведь простые смертные не могут читать мысли и воспоминания бессмертных. Я испугался, что пришли за мной. Но всё оказалось проще. Или же, наоборот, ещё сложнее.       Лулу всхлипнула ещё раз. Ей стало жаль Колина. Того Колина, который жил раньше, несколько лет назад.       — Что за недуг был у тебя, что ты был вынужден жить в инвалидном кресле?       — Это называется Спинальная Мышечная Атрофия. Я родился абсолютно здоровым человеческим ребёнком, а страшные симптомы появились гораздо позже, уже в школе. Я стал быстро уставать, мне было тяжело долго носить тяжёлые вещи и заниматься физкультурой. Пока однажды я просто не смог встать с кровати. Никакая магия не помогала. Генетика – коварная дама. Препараты помогли мне заново научиться сидеть и пользоваться руками, чтобы я хотя не бы не был прикован к кровати и мог хоть немного себя обслуживать. Но полностью самостоятельным стать не удалось: способность ходить я утратил навсегда.       — Какой ужас! Это сильно огорчило твоего отца, поэтому у вас такие напряжённые отношения?       — Несомненно. Он хотел себе наследника, сильного мага, которому можно доверить поместье в пожилых летах. Крейвены измельчали, как видишь, — он усмехнулся. — Не против сменить тему?       — Хо… хорошо. Ты… ты, получается, ангел? — Колин утвердительно кивнул. — Ты как-то говорил, что работал с Алруны. Но как это возможно, если она демон, а ты ангел? И ещё один вопрос, касательно тебя: почему ты сейчас здесь, на Земле, а не… там, где должен быть?       — Попробую объяснить всё по порядку, хотя это и будет непросто. После того момента встречи с серафимом, который тебе так же посчастливилось увидеть, я действительно стал ангелом. Но не совсем обычным ангелом. Я стал ангелом-хранителем. Ты знаешь, что делают эти ангелы?       — Нет, — Лулу покачала головой.       — Они оберегают своих подопечных и направляют их на путь истинный. Ангелы-хранители есть не у каждого человекоподобного. Это зависит от значимости его для общества и умения вляпываться в приключения. Итак, по иронии судьбы или злого рока, моей подопечной стала никто иная, как Рубина Хэтчер.       — Не может быть! Но тогда почему ты не уберёг её от смерти? В этом виновата Алруны?       — Терпение, Лулианна. На каждого ангела есть дьявол: это нормальное распределение сил в Замирье – так мы называем всё то измерение, где обитают бессмертные существа. Образование равного количества ангелов и демонов одновременно создаёт баланс добра и зла в вашем мире. Но не каждый раз если хороший человек погибает, он становится ангелом. И не каждый раз одновременно с ним умирает кто-то плохой, кто может сыграть роль демона в Замирье. Для таких случаев в Аду предусмотрена Комната Частиц: в ней находятся сосуды с частичками уже существующих демонов или же инфернальных монстров.       Алруны – это очень сильный, древний демон женского пола, прославившийся в средние века у немцев тем, что мог принимать абсолютно любые обличья. Ангелам-регулировщикам баланса как-то раз удалось её «укротить», как им тогда показалось. Когда Алруны была в обличье летучей мыши, некий «охотник за вампирами» (по факту взбалмошный вассал), по фамилии Кноблаух, накрыл её глиняным горшком и побежал будить всех остальных жителей деревушки. Алруны попыталась выбраться, сменив обличье хотя бы на человечий, но у неё ничего не вышло, поскольку горшок оказался необычным. Это как раз и был один из адских сосудов, которые могли контролировать её силу. Поэтому в нём хранилась не просто маленькая частичка демона, но целый злобный демон. Позднее ангелы поместили сосуд туда, где он должен был находиться – в Комнату Частиц.       Наверное, произошёл какой-то сбой. Потому что они отпустили Алруны именно в тот вечер, когда я погиб. Насколько мне известно, это сделала сама чета всех высших ангелов, взяв с неё обещание служить им. Дьявольская свита поручила ей как одному из самых непослушных своих демонов мешать ангелам творить добро косвенным способом: совращать людей и искушать их.       — И она стала искушать мою сестру? То есть она тоже попалась Рубине?       — Нет, Лулу. Это сделал я.       — Как это ты?       — Всё очень просто: я ненавидел Карла Читерна, её жениха. Знаешь, это был юношеский максимализм, он мною двигал. Я решил: раз уж она не может быть моей, то Карлу она не должна достаться уж и подавно. Сперва я колебался. Я был примерным ангелом, двигал её разум из чистых побуждений в нужное русло. Она творила добро и готовилась к коронации. Вся Дельта вместе с вашим народом восхищались её умом, красотой, магией – да всем. Она была бы идеальной королевой. Но по несколько изменившимся законам Дельты, чёрт знает кем придуманных, она не смогла бы вступить на престол будучи незамужней дамой. Вот Лулу, ответь честно, где ещё ты видела такие дурацкие законы, и кем, и для кого они были придуманы? Вам же вообще мужчины на планете не нужны, у вас вся власть в руках женщин.       — Я, кстати, тоже заметила, что мой папа выполняет чисто формальную роль присутствия в качестве спутника мамы, но в политические дела не вмешивается, — смеялась Лулу. — А правило это придумала бабушка, которая очень хотела, чтобы её дочь вышла замуж.       — Почему твоя мама не отменила закон?       — Вероятно, посчитала его правильным, — пожала плечами ундина. — Так что с Рубиной-то в итоге?       — Как ты уже поняла, её сердце принадлежало Карлу. И думаю, кстати, что тут дело не обошлось без любовного эликсира. Читерн-старший в отличие от твоего дружка никогда не прогуливал зельеваренье. Потому что не может быть такой чистой, всепоглощающей любви к одному несчастному волшебнику. Поверь мне, Лулу, когда я впервые попытался покопаться в её мыслях, будучи её ангелом-наставником, я не нашёл там ничего, кроме Карла. И котиков. Честно признаться, я даже был немного разочарован. Не потому что я не люблю котиков, а потому что я думал, что она способна на нечто большее, чем всё время думать о каком-то парне. Ну да ладно.       Она сделала ему предложение. Конечно, Читерн согласился. Ему надоело прятаться от властей Хандроза, которые грозились сперва упечь его в детский дом, а потом сразу в тюрьму к папаше как изменника Родины. Да и кто не хотел бы быть королём, жить в замке, ни в чём не нуждаться? На том и порешили. И вот дело шло к свадьбе, а я места себе не находил. Я понимал, что если они поженятся, то, возможно, меня могут даже отстранить от должности и поменять подопечную. Так обычно бывает, когда у твоего человека появляется более сильный покровитель или те дела, которыми он занимался до этого, отходят на второй план. И я начал думы думать. А Алруны знай себе посмеивалась, сидела на другом плече Рубины:       — Ничегошеньки у тебя не выйдет. Ты же добрячок.       Но вышло. И вышло даже хуже, чем я хотел. Когда церемония бракосочетания завершилась, они поднялись в специально отведённую для их семейного гнёздышка башню. Карл нёс её на руках по всем лестничным пролётам, потом бросил на мягкую кровать и разделся. Тут Рубина что-то вспомнила и решила пойти в туалетную комнату. Но, по моему велению, она пошла не туда. Рубина всегда слушала внутренний голос – он не обманет, так ведь?       Мы раздобыли с ней нож. Меня переполняла обида и ярость. И да, её руками и вонзил нож в самое его сердце. Сыграло на руку и выпитое Читерном за несколько минут до этого красное вино. Его движения были слишком медленными, и хотя Карл был действительно искусным магом, он не успел наложить барьер. Я слышал звук вхождения клинка в плоть и видел брызги крови, разлетевшиеся на чистое белье. Он хрипел, трясся, из горла у него тоже текла кровь, заливая всё вокруг.       Алруны была шокирована. Она не знала, как отреагировать на это. Потому что даже она не смогла бы такое сделать. Да, её демоническая сущность пропиталась бесконечным уважением ко мне, но на этом все преимущества моего проступка закончились.       В тот же миг я покинул смертный мир и перенёсся вновь в Замирье. Мой проступок не остался без внимания высших. Серафимы следят за своими маленькими ангелочками через всевидящий шар – это такой стеклянный купол, стоящий на одном из белоснежных столов, который показывает происходящее в вашем мире. Они подвели меня к нему и сказали:       — Посмотри, что ты натворил. Ты обрёк две души на страдания.       Сперва я не понял, что имелось ввиду, ведь я убил только Карла. Да и то я сделал это не собственноручно. Но когда я посмотрел через стекло, я чуть было не лишился сердцебиения ещё раз, хотя на тот момент у меня его уже не было. Рубина также скончалась.       — Она совершила суицид после того, как увидела, что сделала.       — Именно. Высшие ангелы судили меня, но так и не пришли к однозначному решению об отправке меня в Ад. Ведь технически я убил только одного человека, а Рубина наложила на себя руки как раз в моё отсутствие, когда Арханы отстранили меня от дел. То есть, это была и их ошибка тоже. По поводу убийства Карла на мою сторону как раз встала Алруны как единственный действительно присутствовавший там свидетель. И это их добило: они дали мне шанс на исправление. Теперь у меня есть фактически бессрочный контракт на жизнь на Земле в бессмертной форме, при некоторых условиях, конечно. Во-первых, они пообещали за мной наблюдать через всевидящий шар. А во-вторых, я должен доказать, что продолжаю являться хорошим созданием, то есть несу добро в мир. И чем больше я хороших поступков совершу, тем больше у меня шансов попасть к ним обратно. Соответственно, чем больше злых дел наворочу, тем больше шансов попасть в Ад. А там со мной уже будут разбираться дьяволы.       Но честно говоря, я не хочу ни туда, ни туда. Мне нравится моя новая бесконечная жизнь. И я хитрю. Уже почти шесть лет стараюсь балансировать между количеством добра и зла. Сварив партию эликсира, я сразу иду бабушек переводить через дорогу. Или вон, тебя спас уже пару раз. А когда делаю много добра, то сразу иду и избиваю маленьких белобрысых девочек, например.       «Хм, это намёк на Лоренс?»       — Ко всему прочему они лишили меня крыльев, чтобы я не сильно выделялся на фоне других жителей Андеадлинга. Отсюда мои шрамы.       — Это было больно?       Колин кивнул.       — Да, честно говоря, падать со скалы было больнее морально, но физически это не сравнится с вырыванием крыльев и падением с небес. Тебя будто растоптали, уничтожили. Ты понимаешь, что жив, но ничего сделать не можешь. Это странно звучит сейчас, но ты, наверное, не поймёшь.       — А что они сделали с крыльями?       — Уничтожили. Это бесполезный хлам для них. От них осталось лишь одно чёрное перо, которое заключено в специальную сферу. Её следует беречь как самое ценное сокровище. Туда же поместили один рог Алруны. Это чтобы я на всякий случай не вздумал уничтожить сферу. Потому что уничтожив её, я убью и себя, и её. И нарушу этот хлипкий баланс между добром и злом. Да и её уничтожать не выгодно никому, она ценный демон, действительно ценный.       — А где сейчас эта сфера?       — Сперва её спрятали в Комнату Частиц. Но потом в прошлом году туда каким-то невероятным образом проник мой отец, Балтор, для своих личных целей.       — Неужели она попала к нему?       — Нет, конечно, она у Лоренс.       «Вечно она везде успевает сунуть свой любопытный носик».       — Честно говоря, Колин, я потрясена твоим рассказом и не знаю, как правильно реагировать. Мне страшно? Или мне кажется это всё настолько абсурдным, что я отказываюсь в это верить?       — М-м-м, скорее второе. Однако тебе придётся поверить в то, что это правда.       — Но тогда… ты же чудовище. Ты монстр. Ты убил двух невинных существ.       — На самом деле гораздо больше, — Колин самодовольно улыбнулся. — Впрочем, это уже совсем другая история, о которой тебе знать не обязательно. — Парень пододвинулся к Лулу на пару сантиметров.       — Не приближайся ко мне!       — Эй, неужели я теперь настолько страшный для тебя? — игривые искорки запрыгали в его глубоких синих глазах.       — Да. Но одновременно такой…       Колин приложил указательный палец к её губам, заставив таким образом замолчать.       — Тш-ш-ш, я и так всё знаю, без слов, — он поглядел на часы с матовым циферблатом на его руке. — Уже поздно, мы не успеем вернуться к началу комендантского часа. Предлагаю тебе заночевать здесь.       — После того, как я узнала, кто ты? Ни за что!       — А знаешь, я ведь никому не рассказывал о себе до этого. Даже Джексону, хотя мы с ним почти что друзья-не разлей вода, и он знает, что я бессмертный. Но не в таких подробностях, как ты. И да, Лулу, это чистая формальность, но мне придётся наложить на тебя обет молчания. Я верю, что ты никому ничего не разболтаешь и так, но это подстраховка на всякий случай. Всякие личности хотят добраться до меня, потому что я на самом деле ценная добыча. У тебя остались какие-то ещё вопросы?       Лулу вспомнила их последний диалог с Майком и решилась.       — Почему Алруны устроилась работать в ИШДОМС?       — Это очень простой вопрос. Она хочет заполучить сферу, и поэтому везде стремится за мной. Она считает, что с одним рогом, она ополовинена в своей силе и вообще не похожа на демона, — он ухмыльнулся. — Женские предрассудки.       — Но что нам с ней делать? Она напала на меня и может напасть на других.       — На тебя она напала, потому что у неё кончалась энергия, а в Хэллоуин она оказалась запертой внутри школы из-за дурацких правил месье Лавуа. Ей просто хотелось подпитать чем-то себя. Если бы пропал один ребёнок, не особенно кто-то бы заметил – так она решила. Скорее всего такое больше не повторится, однако будь начеку.       — Зачем ты пришёл в ИШДОМС?       — У меня нет оконченного среднего образования. Мне нужно получить аттестат для очередной работёнки, поэтому сейчас я на седьмом курсе.       — Ты не мог его подделать?       — У меня нет связей в сфере образования, хотя чисто в теории я мог бы загипнотизировать там кого-нибудь, кто всё бы мне быстренько напечатал, но у меня есть ещё и вторая цель – Лоренс. Девчонке всего восемь лет, и она учится среди взрослых ребят. За себя она, конечно, может постоять, но она ещё совсем ребёнок, у которого к тому же нет ни мамы, ни папы.       — Странный вопрос, но как вы познакомились с Джексоном? Мне просто интересно.       — Это было несколько лет назад, когда у него ещё не было и намёка на такую роскошную бороду. Я искал дурман-траву, и мне пришла в голову идея спросить у владелицы флористического магазинчика. Придя туда, я увидел, что госпожи Татьяны Стюард нет, но вместо неё сидит какой-то мальчик и бренчит на акустической гитаре. Я заслушался. Потому что играл он действительно потрясающе, и находился словно в своём мире, где не было никого, кроме него самого и гитары. Не знаю, сколько я так простоял прежде, чем он меня заметил. Я похвалил его игру и вдруг, сам не зная, почему, попросил его показать мне пару аккордов. Джексон сразу же согласился и уже впоследствии научил меня играть на гитаре. Дурман-траву я так в тот день не получил, но зато обрёл верного друга. Позднее мы решили создать Ангелов Сатаны. Я отыскал ударника среди своих знакомых. Это произошло год назад. Ну, и собственно вот так образовался наш коллектив.       Потом Лулу задала вопрос, от которого моментально залилась краской:       — А ты богат?       — О да, ты не поверишь, насколько, — самодовольно улыбнулся Колин. — Я настолько богат, что могу позволить себе купить прямо сейчас наличными огромный таун-хаус на главной площади Бенефицикса или территорию, эквивалентную той, к которой в незапамятные времена относилось имение Крейвенов.       — Тогда почему ты живёшь здесь?       — Я здесь не живу, а творю. Тут моя лаба, мои инструменты для работы с деревом и моя флейта.       — А квартира в Андеадлинге?       — Конспирация и притон для всяких Джонни-Джоани. Имена ненастоящие, как ты уже могла догадаться.       — А комната в общаге?       — Тоже конспирация. Место жизни Энтони Грина.       Он затих, и стало слышно, как дотрескивают остатки веточек в печи.       — Лулианна, уже очень поздно, думаю, тебе пора покемарить. Я даже раздобуду для тебя чистое постельное бельё.       Парень полез куда-то на деревянную полку, висевшую над кроватью.       — Колин, а можно ещё вопрос?       — Задавай.       — Неужели это всё?       Колин приподнял одну бровь в недоумении.       — Ты сказал, что ответишь на все вопросы, а потом… мы прекратим общаться, да?       — Да. И ты согласилась на эти условия.       — Но почему?       Взгляд парня смягчился, он слегка снисходительно обратился к девочке:       — Потому что… Лулу, потому что это пройдёт. Поверь мне, как более опытному, — Колин выдавил смешок, — чуть не сказал «человеку». Ох уж эти старые привычки, — взгляд стал более глубоким зелёным, почти чёрного цвета. — Есть одна проблема, понимаешь. Ты очень сильно похожа на свою сестру. Только поменьше и колдуешь похуже, без обид. Но я уже разрушил жизнь ей, и не хочу разрушить жизнь ещё кому-то… такому же? Это выше моих сил.       — Но я не такая, как она! Я её даже не знала.       Колин снисходительно улыбнулся как улыбаются маленьким несмышлёным детям и слегка потрепал по голове. Лулу осела от этого жеста в исступлении.       «Он так говорит, потому что… потому что не воспринимает меня всерьёз».       — Ты права, — спокойно ответил Колин. — Я не воспринимаю тебя всерьёз.       — Я понимаю, — кивнула девочка. — Но это очень грустно.       — Ты ещё найдёшь своё счастье, — спокойно сказал он. — Так, я выключаю свет, — Колин направился к двери, у которой висела верёвочка-выключатель, и дёрнул за неё. Теперь единственным источником света была лишь щель жаровни, где ещё что-то тлело.       — Лулу присела на краешек кровати.       — А где ты будешь спать?       — Я отдохнул днём. Спи, а я пойду делать игрушки.       — Игрушки?       — Деревянные. Я же уже упоминал свой станок.       «Точно».       Колин снял с вешалки пальто и шляпу, надел их и собрался выходить. Лулу уже начала проваливаться в полудрёму, как вдруг поняла, что не спросила ещё один очень важный вопрос:       — Колин! А что стало с Рубиной после смерти? Ты стал ангелом, а она?       — А она… не стала. По крайней мере в Замирье я её не видел, — и он тихо добавил: — Хотя надеялся.       — Неужели она попала в Ад?       — Может и так, а может она стала неупокоившейся душой.       — А как это узнать? Ты можешь её увидеть?       — К сожалению, Лулу, это невозможно. Бессмертные не видят призраков.