Join me in Death

      Резко отшатнувшись от лестничных перил, Моиланен пихает руку в карман, чтобы спешно вынуть оттуда мобильный. На сердце неспокойно — дрожащие пальцы едва попадают по нужным клавишам, пока он набирает номер Йоэля, безмолвно молясь, чтобы тот взял трубку. Пара обнадеживающих гудков и… Тщетно.       Мелодия одной из любимых Хокка песней Nine Inch Nails раздается прямо за спиной замершего у окна Нико и он резко оборачивается на звук. Не переставая корить друга за опрометчивость, Моиланен взбегает вверх по лестнице, едва не перепрыгивая ступеньки, и входит в пустую квартиру. Ориентируясь на не прекращающую играть мелодию, он двигается вглубь комнаты и вскоре находит брошенный Йоэлем на полу телефон. На экране высвечивается их совместное фото, от одного взгляда на которое Нико, кажется, перестает дышать.       Телефон Хокка заблокирован, а чертов фейс айди как назло не срабатывает в полумраке комнаты. Нико точно помнит, что когда-то паролем служила дата начала их отношений. Ни на что не надеясь, он вводит шесть заветных цифр и даже не удивляется, когда они оказываются неподходящими. Горько усмехнувшись, он предпринимает вторую попытку, вводя дату своего рождения. «Глупость, Йоэль не столь сентиментален…» — успевает подумать он, прежде чем блокировка снимается. Пораженно вздохнув, он вглядывается в открытую Йоэлем ранее галерею с теми самыми снимками, о существовании которых Нико успел позабыть.       Порыв толкает Моиланена пролистать фото в галерее. Каждый последующий снимок отзывается в сердце тоскливым теплом. Он бы соврал, если бы сказал, что не скучает по тем временам. Если бы сказал, что не скучает по Йоэлю. Что ничего к нему больше не чувствует. Нет, все это было бы подлой ложью. Он лишь убедил себя в том, что все это осталось в прошлом.       По щекам стекают слезы, но Нико не обращает на них внимания. Одно воспоминание в его голове сменяется в памяти другим. Почти все они светлые и теплые: их совместные поездки на озера, ночные купания в ледяной воде, песни под гитару у костра, объятия до хруста в костях, поцелуи до крови на губах. За сладкой ностальгией он едва ли способен вспомнить то плохое, из-за чего они приняли то тяжелое, но необходимое, как им обоим казалось, решение расстаться.       С губ Моиланена срывается удивленный выдох, когда он натыкается на видео. Сглотнув подступивший к горлу ком, он нажимает на кнопку проигрывания и впивается рассеянным взглядом в тускло горящий в темноте зашторенной комнаты экран. По спине Нико бегут мурашки от воспоминаний о том вечере. Это был очередной день рождения Йоэля и Йоонаса… — Твоя очередь, Йоэль! — восклицает подвыпивший Порко, салютируя друзьям полупустой бутылкой пива. — Так, правда или действие, мм? — Действие, разумеется, — с усмешкой отвечает Хокка, — и придумай что-нибудь поинтереснее пробежки в трусах по улице, ладно?       Йоонас ухмыляется, делая несколько крупных глотков из бутылки. Отставив ее на стол, он переводит лукавый взгляд на притихшего Моиланена и, растягивая слова, обращается к Йоэлю: — Поцелуй Нико — вот твое действие.       Младший вокалист тушуется, неловко вцепляясь пальцами в собственные колени и надеясь, что старший откажется. Он знает, что для Хокка это не будет значить ровным счетом ничего. В то время как для самого Нико будет под стать последнему глотку воздуха перед тем как сдаться под тяжестью воды и утонуть. — Запросто, — отвечает Йоэль, вмиг разрушая надежды переставшего дышать Нико.       Взгляды друзей приковываются к ним двоим. Смущенный Моиланен неловко поправляет прядь волос, когда Хокка подсаживается ближе к нему. Он перехватывает его руку и сам заправляет непослушную, кучерявую прядь за ухо Нико, внимательно вглядываясь в его расширенные сейчас зрачки, обрамленные зеленью радужки. Пальцы Йоэля мягко поглаживают шею друга за ухом и тот покорно прикрывает глаза, бессознательно подаваясь навстречу этому касанию.       Сердце в груди стучит так сильно, что Нико кажется, еще немного и оно проломит ребра. Йоэль соприкасается своим кончиком носа с его, будто спрашивая разрешения, и лишь затем позволяет себе коснуться его губ своими. Он не отстраняется сразу, напротив, аккуратно прикусывает губу Моиланена, вынуждая того ответить на новый, гораздо более глубокий поцелуй. Громкая музыка, свист и улюлюканье друзей, стук собственной крови в висках — все отступает на второй план, оставляя Нико наедине с Йоэлем, отрезая его от всего остального мира.       Вокалисты целуют друг друга так чувственно и долго, что у снимающих их на телефоны друзей закрадывается смутное сомнение в том, что это только игра. Закрадывается лишь на считанные секунды и рассеивается в тот же миг, как Йоэль отстраняется от Нико с самодовольной улыбкой, уведомляя Порко о том, что его задание, впрочем, как и всегда, было слишком простым. Вот только почему-то никто не обращает внимание на то, как меркнет едва успевший зажечься взгляд Нико, еще не представляющего себе того, что последует за этой игрой.       На лице Нико появляется бессознательная улыбка. После той игры он было подумал, что Йоэль просто не способен испытывать к нему чувств, выходящих за рамки дружеской любви. Он ошибался. В тот же вечер Хокка появился на пороге его квартиры. Стрелки часов уже подходили к полуночи, но еще не пробили двенадцать, поэтому Хокка счел, что еще имел право на подарок, которого действительно желал. Что еще имел право испытать вновь те эмоции, что пронзили его, точно током, во время первого их поцелуя.       В тот же вечер случилась первая их с Йоэлем близость. Первой она стала для них обоих. Они могли бы пожалеть об этом на следующее утро. Но не пожалели. Напротив, искра между ними вспыхнула с новой силой и не угасала еще несколько лет, надежно удерживая рядом друг с другом и не позволяя им представить себя порознь.       Зажмурив уставшие глаза, Нико проводит пальцами по собственной шее, в точности воспроизводя те самые прикосновения Йоэля. Он помнит в деталях каждый жест Хокка, что был адресован ему, каждое сказанное им слово. Кажется, Моиланену удается обмануть самого себя, потому как перед закрытыми глазами всплывает лицо друга, а в тишине комнаты он будто различает его с трудом контролируемый, но ласковый голос.       Когда Нико проскальзывает ладонями под собственную футболку, подгоняемый сладкими воспоминаниями, в его кармане начинает вибрировать телефон. Тихо выругавшись, он нервно сует в джинсы руку и сбрасывает вызов. Недолго думая, он вовсе отключает мобильный, окончательно отрезая всем возможность с собой связаться, а себя самого топя в душащей своей силой ностальгии.

***

— Твою мать! — выкрикивает Порко, едва не швыряя телефон в землю. — Тишина? — напряженно уточняет Томми, заламывая пальцы сцепленных в замок рук. — Недоступен, — бросает совсем мрачно Йоонас, нервно кусая костяшки пальцев и начиная расхаживать по тротуару из стороны в сторону. — Дома нет, на телефон не отвечает — прекрасно! — Может поедем без него? Вдруг там нужна наша помощь? — тараторит Каунисвеси, обнимая себя руками и уже не пытаясь подавлять страх, сквозящий в голосе. — Ребят, я… я хочу быть рядом с Йоэлем сейчас. — Мы все хотим, — отрезает Порко, обернувшись на перкуссиониста. — Короче… Я постараюсь найти Нико, а вы пулей в больницу и держите меня в курсе всего, ладно? Пожалуйста, как только хоть что-то станет известно, звоните мне немедленно. — Конечно, Йоон, — кивает Олли и, приобняв на прощание гитариста, кивает всем на припаркованную у дома Моиланена машину.       Под тяжелым взглядом Порко автомобиль друзей выруливает с тихой улицы, на которой долгое время жил Нико. Глубоко задумавшись, Йоонас двигается в сторону дома Йоэля. Отчего-то в голову закрадывается мысль, что Моиланен может быть там. В былые годы, когда они еще жили в Оулу, вокалисты, казалось, проводили друг с другом каждую свободную минуту. Впрочем, так было почти всегда. Лишь в последний год все изменилось и парням даже стало казаться, что Нико намеренно избегает Йоэля.       До дома Хокка увлеченный своими мыслями Порко добирается очень быстро. Он замирает у подъезда и бросает быстрый взгляд на то место, где Йоэль обычно оставлял мотоцикл. Свою любимую игрушку. Чертову игрушку, едва не стоящую ему жизни. Тихо выругавшись под нос, Йоонас входит в подъезд. Спешно преодолев лестницу, он оказывается у входа в квартиру Хокка и с удивлением обнаруживает незапертую дверь.       Прислушавшись к царящей внутри тишине, Йоонас тихонько входит в квартиру, подсвечивая себе дорогу телефонным фонариком. На выходе из коридора он резко замирает, различая в тишине квартиры прерывистые всхлипы. — Нико, это ты? — жалостливо шепчет Йоонас, осторожно выходя из-за угла прямо к кухне.       Ответом Порко служит лишь вмиг воцарившаяся тишина и шумное дыхание. Войдя в кухню, он обнаруживает друга на полу с почти полностью разряженным телефоном Хокка в руках. Осторожно, будто боясь спугнуть, присев на колени рядом, Йоонас мягко забирает мобильный из рук Моиланена. — Похоже, мы многого не знали, да? — печально уточняет Йоонас, бросая взгляд на запечатлённый на фото поцелуй Нико и Йоэля.       Почему-то Порко даже не подумал о том, что это фото могло быть сделано в шутку. Может из-за содрогающегося над ним от рыданий Нико, а может из-за нелюбви Йоэля к подобным шуточным выходкам. Он старался пресекать подобное и сам поддался соблазну лишь раз на памяти Йоонаса — на их с ним дне рожденья несколько лет тому назад. — Мы… не хотели говорить вам, — потеряно отвечает Нико, пряча глаза от внимательного светлого взгляда. — Что? — не понимает Порко, мотнув головой. — Почему не хотели? — Боялись, что это разрушит отношения в группе, что вы не примете это… Помнишь, Томми как-то раз сказал, что эти шутки должны оставаться только шутками? Так вот он прав. Как мы друг другу в глаза на репетициях смотреть будем, Йон? — Что случилось-то, Ник? — не отступает Йоонас. — Мы расстались год назад или около того, — начинает сумбурно объяснять Нико, — казалось, нам удавалось жить дальше и делать вид, что ничего и не было вовсе. Я даже ловил себя на мысли, что счастлив с Минной, но… — Чувства не прошли? — наугад спрашивает гитарист, когда Моиланен замолкает. — Йоэль сказал, что все еще любит меня, а я… Даже осознать не успел, он сбежал и уехал куда-то на мотоцикле, — голос вокалиста ломается.       Рвано выдохнув, Нико подтягивает колени к груди и, обняв себя руками, утыкается в них лицом, пряча потекшие по лицу с новой силой слезы. — Телефон оставил здесь, — вокалист продолжает приглушенно шептать, покачиваясь из стороны в сторону, — не знаю, где его искать и что говорить, когда увижу… но я так переживаю, Йон. — Тише, Нико, тише, хорошо? — просит его Порко. — Я должен тебе кое-что сказать, только, пожалуйста, держи себя в руках.       Взгляд Моиланена вмиг фокусируется на друге, а его зрачки, кажется, расширяются от страха. Вокалист цепляется пальцами за руку гитариста. — О чем ты? — не своим голосом спрашивает он, чувствуя, как от паники накатывает тошнота. — Йоэль попал в аварию, — медленно проговаривает Йоонас, будто боясь не донести до друга суть и обхватывая его руку в ответ. — Нам позвонил Эмиль, сказал, что сейчас он в реанимации, под наблюдением врачей. Все парни там, а я… посчитал, что ты тоже обязан знать. Мы должны быть с ним. Мы все.       Пальцы Моиланена с силой стискивают предплечье Порко, но тот стойко выдерживает боль, наблюдая за тем, как стремительно лицо Нико искажает настоящий ужас. Он безмолвно приоткрывает рот, но тут же закрывает, не найдясь для слов — его начинает бить мелкая дрожь. — Я… я-я не остановил его, Йоонас, — судорожно шепчет Нико. — Не остановил, п-понимаешь? Он ведь с-сказал мне, все сказал, а я… Я не остановил его…       Тяжело вздохнув Порко притягивает Нико к своему плечу и стискивает его в крепких объятиях, поглаживая по спине в тщетной попытке успокоить. — Обсудим по пути, ладно? Мы еще даже не знаем ничего, а Хокка, согласись, фартовый парень. Все будет хорошо, слышишь? — шепчет Йоонас, не прекращая поглаживать Нико по спине. — Вот только парням придется рассказать все, хорошо? Они заслуживают правды. — Они б-будут винить меня, — ломано отвечает Моиланен, глухо всхлипывая и прижимаясь влажным от слез носом к шее друга. — Не будут, Нико, — не сдается Порко. — Никто не осудит, я обещаю.

***

      По пути в больницу у Нико и Йоонаса складывается тяжелый разговор. Моиланен буквально выворачивает свою душу наизнанку, рассказывая другу о всем том, что было в их с Йоэлем совместном прошлом. Весь рассказ Порко слушает внимательно, лишь иногда приобнимая Нико за плечи и напоминая ему о том, что он не один. Он, конечно, замечал. Замечал все неоднозначные жесты, адресуемые вокалистами друг к другу. Замечал их особенную близость, коей не было более ни у кого в группе. Замечал, но никогда не думал об этом всерьез — парням удавалось укрывать свои трепетные отношения завесой, напрочь отвлекающей внимание друзей. — Рядом со мной Йоэль был совсем другим, знаешь, — под конец своего рассказа говорит Нико, шмыгнув носом. — Каким? — не сдержав печальной улыбки, уточняет Йоонас. — Заботливым, ласковым, забавным… — дрожащим голосом отвечает Моиланен.       Память подкидывает еще одно воспоминание, никак не вяжущееся с происходящим безумием. Они ходили в Линнанмяки незадолго до расставания и это был один из самых светлых дней в их жизни…       Из кабинки колеса обозрения открывается захватывающий вид на освещаемый цветными огнями ночной город. Нико прижимается к перилам кабинки в порыве найти знакомые ему места среди миниатюрных с такой высоты домов.       Удерживающий одной рукой мороженое Йоэль, придерживает второй Моиланена за локоть, не позволяя ему выглянуть наружу сильнее, чем следует. Рассмеявшись беспечности Нико, он все же просит его: — Ник, сядь со мной рядом, пожалуйста. Ты меня чертовски пугаешь, когда там зависаешь. — Боишься за меня? — с улыбкой уточняет Моиланен, тем не менее отступая от перил и усаживаясь рядом с парнем на скамейку. — Очень, — честно отвечает Йоэль, протягивая Нико подтаявшее мороженое, — всегда будь осторожен, ладно? Не переживу, если что-то случится. — Но ты всегда рядом, — понизив голос, отвечает Моиланен, — со мной ничего не случится.       Широко улыбнувшись, Нико облизывает пломбир, ненароком пачкая и нос. Хокка заливисто смеется, обнимая парня за плечи и притягивая к себе, чтобы слизнуть мороженое с его переносицы и оставить на ней нежный поцелуй. Моиланен доверчиво прикрывает глаза, опуская голову на острое плечо Йоэля и размышляя о том, как же им друг с другом повезло.       Мимолетное воспоминание вызывает у Нико улыбку сквозь слезы. Уголки дрожащих губ ползут вверх, несмотря на уничтожающую изнутри боль. Он больше не решается заговорить с Порко, зная почти наверняка, что голос предательски сломается, окончательно обнажив Нико перед другом. Сейчас ему не хочется этого. Он и так сказал слишком много.       Единственным, о чем Нико умалчивает, оказывается причина их с Йоэлем расставания. Та, по которой сам он по сей день рефлекторно остерегается Хокка. Та, из-за которой ему до сих пор снятся кошмары. Он вздрагивает и ощущает, как Порко сжимает его в объятиях. — Тише, Ник, мы уже на месте, — шепчет Йоонас, прижимая друга к своей груди напоследок, — ты готов? — Д-да, наверное, — неуверенно откликается Нико, толкая от себя увесистую дверь такси.       Йоонас и Нико застают друзей в холле больницы. Они встречают их безнадежными, мрачными взглядами. Остановившись напротив парней, Нико обнимает себя руками за плечи, опуская взгляд в пол. Он тщательно подбирает слова, чтобы заговорить с ними, но в голове как назло не проносится и мысли.       Смятение Моиланена не остается незамеченным и все ребята невольно напрягаются от происходящего, бросая недвусмысленные взгляды на замершего за его спиной Порко, нервно покачивающегося на носках ботинок. — Нико, в чем дело? — не выдерживает первым Олли, поднимаясь со скамьи и приближаясь к другу.       Остальные парни переглядываются между собой, ища ответы на невысказанные вслух вопросы. Нико же отшатывается от Матела и жмурит глаза, делая глубокий вдох. Басист смиренно отступает на пару шагов, не желая давить на и без того напряженного вокалиста. Шумно сглотнув, Нико решается заговорить: — Я и Йоэль… М-мы не были до конца честны с вами, — его голос дрожит, но он неуверенно продолжает, — и я прошу за это прощения. Мы долго время были вместе, но умалчивали это от вас, боялись испортить наше братство… Может, если бы вы знали, все обернулось иначе…       Внимательно слушающие вокалиста парни и не замечают того, как сидящий в стороне Каунисвеси резко прячет лицо в ладонях, делая судорожный вдох. Если бы он стоял, то точно бы не удержался на ногах. От слов вокалиста становится дурно. Он не мог и подумать, что между ним и Йоэлем что-то было, что-то настолько сильное, что привело их сюда, в этот чертов госпиталь. «Он знал! Знал, до чего Хокка способен довести себя! Знал, но не сделал ничего, чтобы предотвратить это…» — начинает закипать Алекси, бросая мрачные взгляды на замолкшего Нико.       Голос Нико ломается и он судорожно вдыхает, борясь с накатывающими слезами. Он ощущает, как на плечо ложится теплая ладонь Порко и ободряюще его поглаживает. Это помогает вокалисту найти в себе силы, чтобы продолжить: — Мы расстались чуть меньше года назад, но… с тех пор недосказанность, обиды и боль только усилились, а мы не находили в себе сил разобраться с этим. Ребят, честное слово, я и не думал, что у него на уме т-такое… Если бы я только знал, я…       Вокалист не успевает договорить. Сильная, хлесткая пощечина заставляет его отшатнуться и взметнуть руку к обожженной неожиданным ударом щеке. — Алекси! — раздается возмущённый голос Порко раньше, чем Нико успевает осознать происходящее. — Это из-за тебя! — отчаянно восклицает Каунисвеси, прижимая раскрасневшуюся ладонь к груди и глядя полными слез глазами на друга. — Это…       Парень порывается сказать что-то еще, но его голос обрывается и он наваливается на стену, сгибаясь пополам от удушающих рыданий. Подоспевший с пластиковым стаканчиком, наполненным до краев водой, Олли приобнимает Алекси за плечи и помогает ему сделать несколько глотков. — Мне страшно… — шепчет Каунисвеси, пряча влажное от слез лицо в толстовке Матела. — Мне так безумно страшно за него. — Все будет хорошо, — пытается утешить друга Олли, ободряюще поглаживая его по вздрагивающему плечу, — слышишь, Алекси? Он у нас сильный…       Тот мотает головой, жмуря глаза. Моиланен же так и прижимает ладонь к щеке, тоскливо глядя на Каунисвеси и с горечью понимая, что он это заслужил — он не сделал ничего, чтобы оградить Йоэля от этого несчастья. Не сделал ничего, хотя отчетливо видел, что ему нужна помощь. Ни раньше, ни потом, а именно тогда, когда он беспомощно сидел на полу собственной гостиной с истерзанной лезвием кожей. — Здесь есть родственники? — вырывает Моиланена из мыслей серьезный голос незаметно подошедшего к ним врача. — Да, я брат, — раздается голос все это время сидящего в стороне Эмиля.       Слова Моиланена не стали для него новостью. Он не был так слеп — Нико был частым гостем в их доме, когда они еще жили в Оулу. Эмиль не мог не замечать того, как вспыхивали глаза Йоэля каждый раз, когда этот парень просто находился рядом, как расцветала улыбка на лице самого Нико от их встреч. Для младшего Хокка их взаимные чувства были совершенно очевидны и он не мог иметь ничего против, зная, что этот улыбчивый парень делал его брата счастливым. — Я могу говорить при них? — уточняет врач у брата Йоэля. — Конечно, они как семья, — кивает младший Хокка, подходя почти вплотную в к доктору.       Облаченный в медицинский халат мужчина обводит взглядом замерших перед ним в ожидании хороших новостей друзей. В глазах каждого из парней читается боль, страх и бесконечная надежда. Невысокий парнишка с топорщащимися во все стороны смоляными волосами прижимает сцепленные в замок пальцы к губам, беззвучно что-то шепча — это еще одна молитва, обращенная к безликим стенам госпиталя, где не повезло очутиться их другу. Доктор выходит из оцепенения, когда читает в зеленых глазах стоящего рядом с младшим Хокка брюнета почти животный ужас. Он вдруг осознает, что его молчание могут расценить совсем неверно, и спешит сообщить: — К сожалению, я с плохими новостями… Йоэль в коме.