With the moon as our witness

      Это был один из тех дней.       Один из тех дней, когда Сяо забывал все крошечные шаги, которые он сделал, чтобы простить себя, и возвращался к ненавистному себе и тому бессердечному монстру, которым он когда-то был.       Находиться на постоялом дворе было больно. Видеть всех этих людей, беззаботно слоняющихся без тяжести на своих плечах.       Сяо захотелось показать им в кошмарах, что значит жить в постоянном страхе.       Сяо знал, что эти мысли просто родились из его депрессии, и большую часть времени он мог без проблем сдерживать их.       Но в такие дни...       Он решил уединиться на одном из летающих островов. Намеренно выбрал тот, на котором был построен небольшой храм, может быть, в какой-то попытке быть поближе к богам и подальше от людей.       Может быть, по крайней мере, они попытаются успокоить и очистить его тёмные мысли.       Со вздохом он посмотрел на грохочущее небо. Погода в значительной степени отражала его душевное состояние.       Во всяком случае, храм защитит его от проливного дождя.       Однако он забыл об одном существе, которому безразлично, как далеко и насколько высок остров. Или насколько бушует буря.       Ведь, как-никак, всё, что потребуется этой персоне — это призвать свой ветер и позволить ему унести себя в нужном направлении.       И в самом деле — Венти не заставил себя долго ждать, с бутылкой вина в одной руке и двумя бокалами в другой.       — Ты выбрал отличное место, чтобы полюбоваться видом сегодня, — поздоровался Архонт, присаживаясь рядом с ним, даже не спросив разрешения, и открыл бутылку.       — Я хотел побыть один, — заявил Сяо, надеясь, что тот поймёт намёк и уйдёт.       Он был напуган.       Он знал, что, если бард останется, он скажет или сделает то, о чём наверняка пожалеет.       — Мм~ Я это прекрасно вижу, — хмыкнул Венти, налил два стакана и двинул один к Яксе, который, к удивлению барда, принял вино.       Сяо никогда не соглашался выпить.       — Но, всё же, я так долго искал это место. Даже не знал, что оно существует, — продолжил Архонт, делая глоток из своего бокала.       Не говоря ни слова, Сяо взял стакан и сразу же опустошил его, на этот раз оценив ужасный вкус алкогольного напитка.       Скорее, он оценил то, как оно обожгло его горло и заставило не думать ни на секунду.       — Ты хочешь обсудить это? — спросил Венти мягким, как мелодия своей флейты голосом. Якса ненавидел то, что даже звук его голоса напоминал ему об этом.       Ах, это нехорошо.       Он начинал раздражаться.       — Как я уже сказал, я хочу побыть...       — Почему ты убегаешь, Алатус?       Сяо увидел красный цвет.       Ему потребовалась всего секунда, чтобы встать и схватить Архонта за его одежду, заставив Венти подняться. Их лица разделяло столь небольшое расстояние, что они могли почувствовать дыхание друг друга.       Теперь на них лил дождь.       — Что ты, чёрт возьми, обо мне знаешь? — рявкнул Сяо, повышая голос впервые с их встречи. Он чувствовал, как горят его глаза, как следы старого зверя всплывают на поверхность в гневе.       В свою очередь, Венти просто посмотрел на него, как будто это его совсем не беспокоило. Он выглядел таким же спокойным, как всегда, и это взбесило Яксу даже больше, чем раньше.       — Перестань называть меня этим именем! Перестань говорить так, будто тебе всё известно! Перестань относиться ко мне так, словно ты знаешь меня лично, когда ты веками даже не мог показаться мне в лицо!       И если бы они не стояли лоб ко лбу, он, вероятно, не заметил бы того, как бард при этом слегка вздрогнул, его глаза на мгновение затуманились.       Какая-то часть сознания Сяо плакала от сожаления. Другая же подпитывала его топливом для огня.       — Это имя — моя личная могила. Как можно называть кого-то Алатусом, если он потерял то же самое, что символизирует это имя*?! Я ощутил, как мои собственные крылья отрываются, и в тот же момент моё имя потеряло всякий смысл, — зарычал Сяо, уже не сдерживая гневные слёзы, когда он начал стучать по чужой груди сжатым кулаком.       — Но как ты мог знать? Ты не я, тебя не было рядом, чтобы почувствовать мою боль, почувствовать мой гнев, почувствовать моё отчаяние. Ты никак не смог бы понять, каково было потерять единственную часть, которая сделала меня мной. Это попросту невозможно...       Сяо знал: то, что он делал, бессмысленно. Он просто набросился на того, кто этого не заслужил, на того, кто только хорошо относился к нему, на того, кто снова и снова открыто демонстрировал свою заботу.       Я хотел подарить тебе свободу.       Сказал Архонт тогда.       — То, что ты внезапно появился и подарил мне свой Глаз Бога, не означает, что ты можешь понять, через что я прошёл. Не после того, как ты впоследствии не трудился показываться мне на глаза ещё пятьсот лет.       Голос Сяо охрип, его сердце сжалось, и что-то внутри него умоляло его остановиться.       Перестать выговаривать единственного человека, который помог ему спастись.       Венти просто молчал, принимая то, как его грудь атаковали, как Якса кричал на него. С совершенно бесстрастным взглядом.       Нет. Не бесстрастным.       Он просто слушал. Смиренно выслушивал всё, что Сяо говорил. И снова он лечил его единственным способом, который в тот момент мог помочь Яксе.       Став объектом его ненависти.       Они оба знали, насколько это бесполезно. Но ни один из них не воспрепятствовал этому.       — Тебе никогда не было до меня дела, — прохрипел Сяо; его голос превратился в полный беспорядок. — Так что перестань сейчас утруждаться.       После этого на несколько мгновений воцарилась тишина: дождь давно пропитал их волосы и одежду, которая теперь неприятно липла к коже.       Но никого из них это не волновало.       Затем Сяо отступил на шаг, отпустил чужую одежду и свесил руки вниз, сжав кулаки.       После всего, что он сказал, у него даже не хватило смелости выдержать взгляд Архонта. Поэтому он опустил глаза к земле, опасаясь, что Венти может увидеть, как в нём горят сожаление и ненависть к себе.       — Я понимаю, — прошептал бард, подняв руку, чтобы нежно погладить Яксу по щеке: — Прости меня.       Потребовалась всего одна секунда колебания, прежде чем поднять взгляд. Но Венти уже ушёл, и единственное, что осталось от него, — это неизбежное опустошение в груди Сяо.       Минуло лишь мгновение, и он с болью заметил, что в своём гневе заскучал по цинсиню, всё ещё заправленному в берет барда.

***

      Сяо умудрился, за неимением лучшего термина, по-королевски облажаться.       Не прошло даже часа, как он стал глубоко сожалеть о том, что сделал и что сказал, мысленно ругая себя до конца дня.       После этого он подумал, что мог бы просто извиниться в следующие дни, зная наверняка, что Венти в конечном итоге появится откуда-то с привычной неожиданностью.       Однако дни прошли без связи друг с другом.       Как только истекла неделя отсутствия Архонта, Сяо охватил страх.       Страх того, что он действительно заставил Архонта прекратить с ним какие-либо отношения.       Честно говоря, Якса не стал бы винить Венти после того, как он поступил. Он был совершенно эгоистичным придурком.       Каждый день проходил в агонии. Он проверял любой угол в надежде найти потерявшего сознание барда после тяжелой выпивки с любимым вином.       Это продолжалось до тех пор, пока однажды он не отвлёкся, и ему почти удалось позволить копью Чжун Ли проткнуть его, заставив беспокойство Гео Архонта взлететь до небес.       — Сяо, что случилось? — спросил мужчина, удостоверяясь, что с Яксой всё в порядке.       — Я не понимаю, о чём вы говорите, — Сяо стиснул зубы, стараясь не показаться слишком грубым по отношению к своему Архонту.       Ты такой неискренний. Сказал тогда Венти. И попал в точку.       — Я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Имеет ли это какое-нибудь отношение к тому факту, что я больше не вижу, как Барбатос слоняется поблизости?       И, чёрт возьми, почему Чжун Ли должен был быть таким проницательным в худшие времена?       Сяо, не зная, как больше отвлекать собеседника от этого дела, решил рассказать Архонту обо всём, что произошло.       В конце своего объяснения он обернулся к Чжун Ли только для того, чтобы обнаружить его, схватившегося за голову руками.       Сяо в замешательстве моргнул.       — Серьёзно, вы двое... — пробормотал Архонт со вздохом, одаряя Яксу взглядом смирения.        — Барбатос ведёт себя так, будто он знает о тебе всё, потому что знает, — произнёс Чжун Ли, что лишь ещё больше запутало того.       — Подожди, что? Что ты имеешь в виду? — спросил Сяо, пытаясь осмыслить сказанное.       — Наверное, единственный, кто сможет правильно объяснить — это сам Барбатос, но... Он знает о тебе с незапамятных времен. Даже до меня. И не просто «Я знаю о твоём существовании, поэтому я дал тебе свой Глаз Бога», — начал Чжун Ли, поднявшись с места, где сидел, и, кивнув головой, пригласил Сяо следовать за ним.       Они прибыли прямо к одной из статуй Гео Архонта и остановились там.       — Мы, Архонты... В какой-то степени можем чувствовать связь с людьми, которым даём своё благословение. Сила этой связи отличается от Архонта к Архонту, но... Это Барбатос сказал мне о тебе.       Сяо замер, не зная, как переварить эту информацию.       Это Венти рассказал о нём Чжун Ли? Но как он мог знать?       — Он поведал мне об этом ребёнке, что потерялся и нуждался в помощи. Посему я спросил его: «Почему бы тебе самому не помочь ему?» Хочешь узнать, что он ответил?       Якса кивнул, прожигая взглядом лицо Чжун Ли.       — Он сказал, что чувствует себя неадекватным. Что после того, как он дал тебе свой Глаз Бога, ты начал почитать его как самого Господа, поэтому он испугался. Он всегда желал познакомиться с тобой, но никогда не осмеливался, потому что не хотел тебя разочаровывать, — Чжун Ли усмехнулся. — Ну что за идиот.       И действительно, они были идиотами. Каждый из них.       — Это было так досадно, когда сначала он мне все уши прожужжал о тебе, а потом ещё и ты пытался втайне выкопать любую информацию о нём, которую только мог найти. Вы оба так страстно желали друг друга, но всё же держали дистанцию, боясь бог знает чего, — Архонт вздохнул, одарив Сяо равнодушным взглядом.       Яксе становилось всё более и более стыдно, когда он вспоминал слова, сказанные в адрес Венти в храме.       Он сказал, что тот не может его понять, что тот не может знать.       Сяо отругал Венти за то, что тот не потрудился прийти и встретиться с ним, когда бард просто боялся, как отреагирует Якса.       Они оба были такими-такими глупыми.       — Поскольку ни у кого из вас не хватило смелости принять решение, я сам пригласил сюда Барбатоса. Конечно, я не сказал ему, что ты тоже будешь там, иначе он бы никогда не пришёл. И так, я наконец-то столкнул вас двоих, — Чжун Ли усмехнулся с весёлым блеском в глазах. — Сяо, ты всё ещё недостаточно хорошо его знаешь, чтобы заметить это, но... Я увидел в его глазах панику, как только он посмотрел на тебя. Барбатос обычно очень энергичен, но в тот день... Он пытался скрыть то, как был в нескольких шагах от обморока из-за шока.       — Ты обманул нас, — Сяо разинул рот, не веря, что его господин способен на такое. Возможно, ему ещё многое предстоит узнать о своём Архонте, даже после всех проведённых вместе столетий.       — Ну, то ли это, то ли ещё пятьсот лет тоски. И я бы никак не смог выдержать ещё хоть секунды песен Венти о своей потерянной второй половине.       Якса почувствовал, как его лицо вспыхнуло от этого последнего предложения.       Так в тот раз в ресторане... это была не просто спонтанная фраза.       — Я не знаю, что сказать, — пробормотал Сяо, не в силах подобрать слова, глядя на каменное лицо статуи Чжун Ли.       — Это нормально. Я тоже не знаю, что тебе следует сказать, но я знаю, что тебе стоит делать. И, держу пари, ты тоже, — с этими словами Архонт посмотрел на него ожидающим взглядом, зная, что это заставит Сяо подняться и двигаться, как обычно.       Так и сделал Якса.       Принеся неловкие извинения и несколько слов благодарности, Сяо направился к месту, которое Чжун Ли описал ему — огромному дереву в Мондштадте возле статуи Анемо Архонта.       Конечно, поиск не будет быстрым, но он знал, что, добравшись туда, сможет почувствовать Архонта своим собственным Глазом Бога.       Вдалеке он услышал слабое: «Не забудь принести ему цветы!»       И поэтому он решил сделать недолгую остановку перед тем, как пойти к барду, чтобы забрать небольшой подарок в качестве мирного предложения.

***

      Положив руку на ствол дерева, он посмотрел на более высокие ветви, между которыми показалась луна.       Это было странно.       Это было так, как если бы само дерево было наделено мистической силой, которая пронизывала всё окружающее пространство, в конечном итоге концентрируясь в том месте, где стояла статуя Анемо Архонта, придавая ей почти небесное сияние.       Сяо мог поклясться, что чувствовал присутствие Венти, исходящее прямо из самых внутренних частей этого гигантского дерева. Вероятно, это результат того, сколько времени Архонт провёл, отдыхая здесь.       Это место было для Венти таким же домом, как и для него постоялый двор «Ваншу».       Он молча позвал ветры, чтобы они несли его вверх, пока он не увидел на одной из ветвей фигуру, изящно сидящую и смотрящую на что-то.       С ударом сердца он заметил, что цинсинь оказался в руках Венти, его маленькие пальцы бездумно крутили цветок.       Бард даже не взглянул, когда почувствовал, что Сяо приземлился рядом с ним.       — Так ты пришёл, — начал Венти, прикрепляя цветок обратно к берету, всё ещё глядя далеко вперед.       Сяо хотел рассердиться, закричать, потому что как тот мог вести себя столь спокойно? Как он мог просто сидеть и не оскорблять Сяо за его действия?       Он хотел, чтобы Архонт злился на него и заставлял сожалеть о каждом своём слове. Ему нужно было получить наказание, иначе не было бы возможности искупить вину, накопившуюся внутри него.       Но... Венти поступал иначе. Архонт, вероятно, даже не испытывал к нему неприязни.       — Почему ты исчез, не сказав ни слова? — спросил Сяо, делая шаг ближе и стараясь не упасть.       Бард же лишь продолжал сидеть, свесив ноги в воздухе, как если бы он не находился на ветке дерева выше двадцати метров.       — Ты сказал, что хочешь, чтобы я перестал утруждаться, и я так и сделал, — ответил Архонт, по-прежнему не глядя на него.       Якса фыркнул, начиная терять терпение.       — Мы оба знаем, что...       — Это ложь, — вздохнул Венти, сцепляя свои руки и теребя пальцы. — Думаю, я испугался. В очередной раз. Я не хотел рисковать и узнавать, что ты действительно хотел моего ухода.       В конце концов, бард поднял глаза только для того, чтобы подарить Сяо самую искреннюю, но ужасно грустную улыбку.       Якса испытал боль. Он не мог видеть его таким.       Венти был счастьем, искрящейся энергией, заливистым смехом, сопровождаемым пьяными ночами и глупыми махинациями.       Но Венти был также звуком его флейты и успокаивающей улыбкой. Рисованием узоров на коже его руки маленькими ладонями, следующими за линиями татуировки.       Венти был единственным, к кому можно было вернуться, как к себе домой.       И Сяо знал где-то в крошечном уголке своего сердца — или, по крайней мере, надеялся, — что то же самое и с бардом.       Однако теперь глаза Венти выглядели так, словно он навсегда потерял тот самый дом, который они делили в сердцах друг друга.       — В очередной раз? — Сяо едва удалось прийти в себя, вспомнив, что сказал ему Чжун Ли. Как Анемо Архонт боялся оказаться неадекватным по сравнению с ожиданиями Яксы.       Венти вздохнул и снова начал теребить пальцы.       — Это долгая история. Хочешь присесть?       Сяо, больше неспособный выдерживать эмоциональной дистанции, немедленно сел и положил голову на плечо барда, касаясь лбом его шеи.       Обычно Якса не любил физический контакт или непосредственную близость, но сейчас, по правде говоря, он до безумия жаждал прикосновений.       Он так привык к присутствию Архонта, что его внезапное исчезновение травмировало Сяо так, как он не мог представить себе возможным.       Ему нужна была близость, ему нужно было почувствовать, как их благословения встречаются и смешиваются вместе, в танце не превосходства, а знакомства.       Его сердце разорвалось от тихого смеха Венти и от чувства того, как бард расслабился под ним.       Сяо неосознанно закрыл глаза, ощутив прикосновение нежных пальцев к своей руке, что снова прошлись по всему узору татуировки на его коже.       Если бы не тот факт, что они собирались провести важную беседу, он, вероятно, заснул бы тут же.       — Я слушаю, — только и сказал Сяо перед тем, как Архонт начал свой рассказ.       — Мм~, — тихо пробормотал Венти, ох, так нежно поглаживая чужую руку, — с чего бы начать..       — Обычно, прежде чем дать кому-то своё благословение, я начинаю чувствовать их мысли, молитвы, желание свободы. Это то, что сначала связывает меня с ними, — начал Архонт, покачивая ногами в воздухе, что никак не вязалось с мрачным тоном его голоса.       Сяо расслабился, почувствовав, как горло барда вибрирует у его лба.       — Мне всегда нравится знакомиться с теми, кто потенциально может стать владельцами моего Глаза Бога, поэтому в каком-то смысле они уже становятся для меня детьми или порой даже друзьями, — пусть бард усмехнулся, но Яксе этот смешок показался весьма невесёлым.       Сяо невольно задался вопросом, сколько секретов на самом деле сокрыто за этими изумрудными глазами.       — Но с тобой всё было иначе, — голос Венти приобрёл ещё более серьёзный тон. Якса зажмурился, боясь того, что вот-вот должно было произойти.       — Сначала я слышал только крики и мольбы о помощи. Обычно слушать чьи-то мысли — это восхитительный опыт для меня, но твои... Они были сплошной агонией. Это было так больно, что мне самому хотелось плакать каждый раз, когда я слышал твой голос. Твой разум был таким мрачным, помутнённым ужасными мыслями, умоляющими о смерти. Свобода, которую ты хотел, была какой-то другой свободой, — Якса почувствовал, как Венти вздрогнул под ним.       — Ты хотел освободиться от собственной жизни, — едва выдавил из себя Архонт, очевидно, претерпевая боль от самой только этой фразы.       Сяо был потрясён, узнав, насколько ошибался в тот день на летающем острове.       Дело не только в понимании или непонимании. Венти говорил так, как если бы он сам стоял там, чувствуя происходящее в голове Яксы, как если бы они были одним сознанием.       — Каждый день я слушал и слушал, и мне было так горестно. Я хотел, чтобы ты желал свободную жизнь, а не её конца. Я хотел быть твоей силой. И так я решил дать тебе свой Глаз Бога. Конечно, я не настолько высокого о себе мнения, чтобы полагать, что с тобой тогда наконец-то всё стало бы в порядке. Но я подумал, что это сможет хоть немного помочь. Однако вместо этого.. — Венти поднял руку и ущипнул Сяо за нос, заставив того ойкнуть от удивления.       Якса резко распахнул глаза и взглянул на того, кто просто одарил его в ответ весёлым взглядом.       — Ты, всегда грубый, предпочёл проигнорировать моё благословение. До сих пор не могу в это поверить, — надулся бард, скрестив руки на груди.       Сяо, совсем как отруганный ребёнок, посмотрел в другую сторону, чувствуя лёгкую вину.       Венти снова хихикнул, на этот раз уже более искренне. Вернувшись к мягкой улыбке, он продолжил своё повествование:       — Я до сих пор помню, как ты в первый раз принял мой подарок и воспользовался силой ветров. У меня перехватило дыхание от ощущения счастья и благодарности, которое ты испытывал. Это было так ошеломляюще, что я не смог сдержать слёз. Никто никогда не был так благодарен мне. Для тебя Анемо Архонт, тот, кто вернул тебе потерянные крылья, действительно был Богом. На самом деле я почувствовал себя немного смущённым в тот момент, потому что никак не мог походить на то святое существо, которым ты меня представлял в своём сознании. И так... — вдруг запнулся Венти и печально вздохнул.       Сяо, вспоминая то, что слышал от Чжун Ли, вполне догадывался, что последует дальше.       — Я решил, что всегда буду держаться на расстоянии, чтобы ты мог близко к сердцу сохранить тот образ, что сложился у тебя обо мне как о своей силе. Этого было достаточно для меня. Позже я сказал Мораксу помочь тебе. Но вообще-то говоря я просил этого идиота протянуть тебе руку, а не связывать тебя другим контрактом, — раздражённо проворчал Венти.       На этих словах Якса засмеялся себе под нос, пока не почувствовал, как его ладонь оплетает чужая. От тёплого прикосновения что-то сжалось в его животе.       — Однако, как я уже говорил, твоя преданность — первое из твоих качеств, которые мне нравятся. Несмотря на то, сколько боли причинило тебе служение кому-то, ты снова решил позволить себе быть привязанным к другому. Я удивился, увидев, как, на кого бы ты ни работал, ты делал всё, что было в твоих возможностях. Даже если это доводило тебя до грани безумия.       В голове Сяо промелькнули образы кровавого луга, маски, брошённой на землю, пока Якса кричал в агонии.       Архонт одарил его ещё одной грустной, безумно грустной улыбкой, от которой сердце Сяо разорвалось пополам, потому что...       Верно. Должно быть, это было одно из худших воспоминаний в его жизни, но в то же время...       — Твоя флейта стала моей спасительной милостью. Неважно, что привело меня к тому моменту, но факт того, что мне удалось услышать её... я, вероятно, не был бы сейчас таким, если бы этого не произошло.       Сяо изо всех сил старался быть искренним, но даже он знал, как плохо у него получается говорить. Он был не из тех, кто много говорил, особенно о чувствах, но каким-то образом ладонь, держащая его собственную, придавала ему сил, которых у него никогда раньше не было.       Венти хихикнул, его щёки слегка покраснели — редкое зрелище, учитывая, что обычно всё происходило наоборот, когда неприступность Яксы в конечном итоге заканчивалась взволнованным беспорядком.       — Я знаю. Даже тогда я почувствовал поток твоих эмоций, и даже тогда я был потрясён. Поэтому я решил сдерживать себя долгие годы, десятилетия, столетия, боясь тебя, тебя, который так высоко меня возносил. Но вздумалось же этому идиоту Мораксу пойти и разыграть свои глупые шутки. Он всё испортил! — снова заворчал Венти, когда его раздражение взяло верх. Словно топчущий ребёнок, право слово.       — Благодаря нему я встретил тебя, и ты... встретил меня. Я так сильно запаниковал в тот момент. Хотя ты, наверное, не заметил. Ты был там, наконец-то, после того, как я столь долго хотел с тобой встретиться, что я попросту не знал, что с собой делать.       Вздох.       — Такой же милый, каким я тебя и представлял, но с глазами, полными бури, — Архонт повернулся к Сяо, который будто находился в трансе, слушая всё, что Венти говорил.       Якса почти не отреагировал на сотую похвалу в свой адрес. Тем не менее, его тело выдавало его в виде неизменного румянца на щеках.       — Я же, с другой стороны... такой неправильный, не так ли? Должно быть, ты разочаровался.       Сяо собирался открыть рот и возразить, что нет, Венти совсем не был неправильным и разочаровывающим...       Но вдруг бард улыбнулся одной из своих больших тёплых улыбок и переплёл их пальцы вместе, игриво покачивая их руки в ту и другую сторону.       Приложив свой лоб к чужому, он завершил свой рассказ:       — Но! Я не жалею о том, какой я есть. Я выбрал такой образ жизни, и я бы никогда не променял его ни на что на свете. Это моя свобода, — ухмыльнулся Венти. Как только он прошептал это последнее слово, им показалось, что ветер вокруг них поднялся, словно поклоняясь тому же мнению, которое произнёс их Бог.       Бард хихикнул. Его косы мягко засветились, когда ветер ласкал их, и его глаза, наконец, вернулись к своей обычной искре — луна нашла в них свой дом.       Это казалось неземным.       Таким неземным, что Сяо даже не заметил, как подался вперёд. Даже не заметил удивлённого вздоха барда за мгновение до того, как их губы встретились и слились вместе. В прикосновении настолько уникальном, что его можно было даже считать чудеснее лучших достопримечательностей Ли Юэ.       Когда они отпрянули друг от друга, наступила своего рода неловкость, приходящая после таких действий, как это, разделённого между двумя любовниками, не имевшими опыта в сердечных делах.       — Алатус...       — Я счастлив, что мне удалось познакомиться с тобой, — прошептал Сяо, прижавшись своим лбом к чужому. — Меня не волнует, в точности ли ты такой, как я тебя представлял, потому что тот, кого я встретил, намного значительнее, чем образ в моей голове.       — Я счастлив, что ты решил благословить меня своим Глазом Бога. Я счастлив, что ты прислушался к моей боли и послал кого-то мне навстречу. Я счастлив, что ты сыграл для меня на флейте в тот момент, когда я мог вот-вот потерять себя.       Якса, скорее всего, никогда не говорил так много слов за раз, но почему-то они даже немного не соответствовали тому, что он хотел выразить.       Именно в этот момент он решил достать из своей туники сесилию, подобранную по пути сюда, взять руки Венти и всунуть в них цветок, напрочь сжигая из памяти образ барда, с мягкой улыбкой нежно сжимающего подаренный ему цинсинь.       — Я не знаю, что это за чувство, но это что-то настолько захватывающее и всеобъемлющее, что я задаюсь вопросом, как одно тело может сдерживать такие сильные эмоции. Но всё же это чувство есть. Оно есть, когда ты прикасаешься ко мне, оно есть, когда ты говоришь со мной, оно есть, даже когда ты просто смотришь на меня, и всё, что я могу сделать, это смотреть в ответ и надеяться, что ты испытываешь те же эмоции, что и я...       И Сяо даже не мог понять, есть ли ещё какие-то слова, которые следовало бы произнести. В любом случае, он уже никогда и не узнает из-за крепких объятий Венти, в которых внезапно оказался.       Губы вновь встретились, вновь танцевали, на этот раз даже более ярко, чем в первый раз. И почему-то казалось, что между двумя анемо-юношами заключался совершенно новый контракт, с луной в качестве их единственного свидетеля.

***

      Позднее той же ночью, когда они всё ещё крепко обнимались, в голове Сяо возник вопрос. Тот, который определённо нуждался в ответе.       — Но почему ты продолжаешь звать меня Алатус? — недовольно спросил Якса, хотя его сварливый голос никоим образом не испугал Венти, как раз плетущего цветочную корону для него.       — Это имя ты носил, когда мне довелось узнать о тебе, — просто ответил Архонт, как обычно, подняв уголки губ. — И хотя для тебя оно может быть плохим воспоминанием, для меня же оно имеет особое значение, которое я никогда не забуду. Я всегда буду дорожить именем, что привело тебя ко мне, — ухмыльнулся Венти, нанося последние штрихи в корону и надевая её на голову Яксы под лёгкие аплодисменты.       Сяо молчал в общей сложности три секунды, в течение которых он поблагодарил всех свыше за то, что они подарили ему Венти, настоящее благословение его жизни.       А после он в который раз за ночь принялся зацеловывать это благословение.