Любовник смерти

Утром всё тело тянуло, как после хорошей тренировки или после того, как я обернулся драконом. Я сладко потянулся, до хруста и судорог. Том во сне цепко держал меня за талию, и когда я зашевелился, притянул к себе и заворчал. От него пахло разогретым телом, мускусом, страстью. Я вспомнил вчерашний день и покраснел. Мерлин, что он творил вчера? Я весь был надкусан, как пирог Молли Уизли, до которого добрался Рон. А степень моего поругания стремилась к сатане. Не удивлюсь, если я, надумав зайти в церковь, зацеплюсь за порог. Копытом. Или рогами. Не теми, что растут от измены, а теми, что символизируют демона. Я хихикнул и попытался вылезти из-под руки. Том снова меня сжал и натурально зарычал. Меня вдруг так сильно приложило по голове иррациональной любовью к нему, заспанному и жадному, что я замер, накрытый лавиной чувств. Пора уже привыкнуть, что у нас всё слишком, но я не мог. Ощущение любви к Тому было больше, чем я мог в себе поместить. Когда я смог сглотнуть ком в горле, я прошептал: — Отпусти меня, пожалуйста. — Никогда! — хрипло сказал Том. Он ещё не проснулся. — Я только в туалет. Честно. — Я с тобой! — Том зашевелился, поднимая голову с трогательно спутанными волосами с подушки и честно смотря на меня заспанными глазами. Это было бы неимоверно мило, если бы не слова, которые он только что произнёс. — Ты ебанулся? Мне нужно в туалет. И я хочу делать это в одиночестве, - строго сказал я. Том уронил голову на подушку и прикрыл глаза. А потом убрал с меня руку. Хороший дракон. Послушный дракон. Приведя себя в порядок, я решил самого себя освободить от тренировки и просто получить от жизни удовольствие. Поэтому пошёл в зимний сад. У меня с собой было полотенце. Я хотел плавать в прохладной воде озера и смотреть в потолок, где камень прорезали окна, и в них синими осколками звенело весеннее небо. В солнечном пятне у озера грелась Нагайна. — Как ты, змейка? — В любовном томлении, — вяло сказала змея. — О. Я могу чем-то помочь? Найти тебе самца? — Он уже есть. Но он слишком глуп, чтобы понять, что мне нужно. Я завис. Есть? У нас что, дома завелась какая-то левая змея? А потом до меня дошло, какого самца Наги имеет в виду. Василиск! Нихрена себе у змеи Тома запросы! Хм-м. Да и технический момент. Всё же Наги значительно меньше древнего змея. — М-м, Наги, а ничего, что ты настолько меньше? Он тебе не навредит? — То есть сожрать оленя, что больше меня, мне можно! А секс с крупным самцом мне противопоказан? — Ты можешь съесть оленя? — Да. Просто мне никто не предлагал. Эльфы таскают мне кроликов. Хотя я без проблем приму в себя что оленя, что члены крупного самца. Я покраснел от столь интимных подробностей питания и размножения змей. — Дорри! — личный домовик Тома предстал перед мной и вежливо поклонился. Добби я решил не рекрутировать для такого спорного с точки зрения морали дела. — Могу я попросить поймать двух оленей, лучше самок, и доставить в нижнюю пещеру? — Да, господин. Олени будут там в течение часа. — Благодарю! — домовик исчез. — Наги, раздели трапезу со своим избранником. Покажи ему свои истинные таланты. Нагайна внимательно посмотрела на меня своими жёлтыми глазами, зрачки её на миг мигнули, кивнула благодарно и с непередаваемой грацией уползла. Я хмыкнул. Если всё выйдет, то эта парочка налепит нам недовасилисков. Я нырнул в кристальные воды горного озера и, коснувшись дна, открыл глаза и задрал голову. Зрелище было такое красивое, что я чуть не открыл рот. Надо мной скользили рыбы, а рябь на поверхности с другой стороны смотрелась странно и привлекательно. Я оттолкнулся, вынырнул и с жадностью втянул в себя воздух. Доплыл до мелководья и лёг на мелких камнях. Сад жил своей жизнью, пели канарейки, от сквозняка слегка шевелились растения. Цербера не было видно. Моя птица похоже всё же решила пасть до банального секса с менее умными представительницами своего вида. Каким бы умным ты ни был, но трахнуть кого-то в мозг можно лишь фигурально. Хотя ум — самый соблазнительный орган. — Доброе утро! Как Том подошёл, я не слышал. Тот рассматривал меня, скользя глазами по телу. Синяков почти не осталось, лишь укусы яркими кляксами расцвели в прохладной воде. — Тебе идёт. Ты весь помечен мной. — А я вчера, в виде пантеры, пометил дерево. Представляешь?! Это ужас что такое. Я просто становлюсь зверем в момент оборота, — поделился я наболевшим. Том хмыкнул. Присел рядом на берег и опустил пальцы в воду. — Прохладная. — Хочешь? — Купаться нет, тебя да. Вытирайся, у нас наказание. — А завтрак? — Перед сессией лучше не есть. Я встал, обтёр с себя капли воды и принял поданное Томом полотенце. Хотел натянуть штаны, но Том покачал головой. Так что я просто обернул полотенце вокруг бёдер и молча пошёл за Томом. Он привёл меня в гостиную. Там царил полумрак. Гардины были плотно задёрнуты, камин разожжён, пропали столик, шесток Цера и террариум Наги. Только диван и ковёр. «Таинство тёмной комнаты». Так, кажется, вчера Том сказал про место, где обычно проходят сессии. Новым в комнате был небольшой квадратный чёрный кожаный пуфик и коробка, уголки которой были обиты металлом. Том открыл коробку, достал что-то, повернулся ко мне и сказал: — Сейчас ты будешь послушным. Абсолютно. Моё слово — закон. Даже кончить без моего разрешения тебе нельзя. Трогать себя и меня — нельзя. Но если что-то тебе не нравится или что-то слишком, я хочу видеть красные искры. Покажи! Я выставил палец и пустил сноп мелких колких красных искорок. У меня уже каменно стояло, и руки подрагивали от возбуждения. Тот, кто создавал наши тела, будто знал, что мы будем принадлежать друг другу. — Молодец, — Том погладил меня по лицу. А потом аккуратно вставил в рот красный шарик кляпа, застёгивая ремешки на затылке. Волосы были убраны в высокий хвост, и Том с удовольствием пропустил их сквозь пальцы, взял за основание хвоста и слегка потянул назад, запрокидывая моё лицо и рассматривая. — Мне нравится, как ты выглядишь с красным кляпом во рту и ремешками кожи на лице.