Красота в глазах смотрящего

— Вэй Усянь! Разве ты не видишь, что Ханьгуань-Цзюнь не хочет общаться с тобой?! — Цзян Чэн, как ты можешь так говорить? — наигранно обиженным тоном произнёс Вэй Ин. — На самом деле Лань Чжаню очень интересно со мной! Да, Лань Чжань? — он подмигнул второму Нефриту. — Убожество. Вэй Ин хотел было догнать уходящего (сбегающего) Лань Ванцзи, но его резко схватили за руку. — Ты…! Как ты смеешь звать его по имени! — Цзян Чэн был вне себя от злости. То, что какой-то (прекрасный, умный, талантливый, гордость клана) адепт так сильно заинтересовал Вэй Ина, бесило Цзян Чэна. Лань Чжань?! Он назвал его Лань Чжань, когда самого Цзян Чэна зовёт сухим «шиди»! — Шиди! Ну вот! Теперь он ушёл… — кажется, сейчас он и вправду обиделся. Цзян Чэн набрал побольше воздуха в лёгкие и медленно выдохнул, как его учила Яньли. Если он сейчас не успокоится, то Вэй Усяню не жить. — Я не собираюсь опаздывать на урок из-за тебя, но если ты опоздаешь, я тоже буду наказан по приезде домой, так что пошли, — он схватил брата за руку и потянул. На самом деле Вэй Ин и так бы пошёл за ним, Цзян Чэн сделал это не для того, чтобы подгонять своего шисюна. Сердце громко стучало, а внутри что-то волнительно сжималось. Это чувство затуманивало взор: Вэй Ин, кажется смеётся и что-то рассказывает, опять смеётся… Красиво… Цзян Чэн нехотя отвёл взгляд — они пришли.

---После занятий---

— Ха-ха-ха! Не-сюн, ты просто обязан дать мне ту книгу! — Вэй Ин одновременно шёл и сгибался пополам от хохота. — Если Вэй-сюн хочет… — невнятно сказал Не Хуайсан, изящно прикрываясь веером. — Эй! Шиди! — позвал Цзян Чэна Вэй Ин. Тот лишь закатил глаза, ясно давая понять, чтобы он отстал от него. — Ты не видел Лань Ванцзи? «Опять Лань Ванцзи?!» —подавив своё раздражение, Ваньинь язвительно ответил: — Нет, наверняка он сбежал от тебя подальше. — Неужели я такой страшный? — Вэй Ин потупил взгляд и тяжело вздохнул. — Н-нет… Вэй-сюн очень красивый и умный, вот бы я был хоть капельку на него похож… — Не Хуайсан продолжил говорить что-то невнятное, складывая свой веер. — Правда? А что думает мой шиди? — его улыбка стала ещё шире, а Цзян Чэн смутился. Он делает это специально? Неужели он и вправду решил забыть всё…? Горькая обида давно живёт внутри него. Цзян Чэн развернулся и пошёл прочь. Куда угодно, лишь бы подальше от этого морона. — Цзян Чэн? Цзян Чэн, ты обиделся? Шиди! — Вэй Ин хотел было побежать за ним, но Хуайсан остановил его. — Ммм… Не знаю, что его так задело, но я думаю, что ему нужно побыть одному, — он хитро прищурился, будто видел Вэй Ина насквозь. — Возможно ты прав, но я всё равно найду его после занятий. И почему все убегают от него?

---После уроков---

Цзян Чэн злился. Он шёл по дороге и пинал попадающиеся под ноги камушки. Как в тот день, только под мелкий дождь. Хотелось разозлиться на Вэй Ина, ненавидеть его, хоть что-нибудь, но злился он только на себя. Он сам виноват, сам всё придумал, будто между ними могло что-то быть… И Лань Чжань! Чем он ему так интересен? Да, Вэй Ин флиртовал с девушками, но это пара минут и всё, он даже не запоминал их, а теперь бегает за этим…! —Цзян Чэн! Вспомнишь лихо…  — Цзян Чэн, погоди. Прости, я не хотел, — виновато улыбнулся Вэй Ин. Ну разве можно злится на него? Цзян Чэн засмотрелся дольше положенного и опять с раздражением зашагал. Нет, Вэй Ин решил полностью забыть, и он забудет, обязательно забудет, пусть и не сейчас, но забудет.

***

Цзян Чэн все свои 15 лет думал, что станет альфой. Что он будет главой клана Цзян, а отец наконец-то посмотрит в его сторону. Сейчас он мечтал лишь об одном: исчезнуть. Какой он жалкий, лежит плачет над несправедливостью его жизни, омега! Подумать только, позор семьи, все его мечты полетели в тартарары. Мать опять ругается с отцом. Почему? Ну почему Вэй Усянь альфа, а он омега? Почему всё самое лучшее достаётся Вэй Усяню?! Он злобно уткнулся в подушку, когда услышал скрип двери и тихие шаги. —Шиди? — Уходи. — Он последний, кого Цзян Чэн желал видеть. — Шиди, — Вэй Ин сел на край кровати. — Цзян Чэн, в этом нет твоей вины. К тому же, это ничего не меняет. Ты станешь главой клана, а я буду помогать тебе. — Вэй У Сянь стал мягко перебирать пряди его волос. Сначала Ваньинь хотел отбросить его руку, но потом нашёл это приятным и успокаивающим. Будто внутри него что-то щёлкнуло, и теперь ему всё равно, как он выглядит со стороны. — Нет, не правда. — Цзян Чэн надеялся, что он не услышит его мычания, но этого не случилось. — Ну и что? Теперь ты перестанешь быть моим братом и станешь сестричкой? — он не видел его, но ощущал его улыбку. Что смешного? — Ну же, Цзян Чэн, кроме того, что теперь мне и от тебя парней отвадить нужно будет, ничего не изменится, вот увидишь! — Ваньинь повернулся и судорожно вздохнул. Кажется, эта сомнительная услуга с парнями ему больше не нужна. — Спасибо… — Он сам не знал за что благодарит, но эти слова оказались очень нужны ему. Вэй Ин хихикнул и заключил его в объятия.

***Сегодня***

Цзян Чэн открыл глаза и сел. В висках стучало, а в голове шумела кровь. Было жарко, даже слишком. Он поднялся и плавно перешёл из одной комнаты в другую, чтобы выпить, но его рука остановилась в паре сантиметров от стакана с водой. За окном была ночь, освещенная фонарями, было слышно музыку и даже то, как разливают вино. Сегодня праздник… День смерти Вэй У Сяня. В глазах защипало и, как назло, в голове крутились одни и те же слова: ≪Прекрасные новости: Вэй У Сянь мёртв! ≫ Мёртв… …Уже мёртв… Сколько лет прошло? На каждый праздник он оставался у себя и спускался в секретную комнатку. Там всё было обставлено его вещами: его ханьфу, Суйбянь, заколки, ленты — всё, что было связано с Вэй Усянем. Будто это как то могло вернуть его или облегчить страдания Цзян Чэна. Глава клана Цзян не понимал зачем спускается сюда. Ему стоило сжечь всё это, забыть всё связанное с Вэй Ином… Нет, со Старейшиной Илина. Это он виноват в смерти родителей, шицзе и её мужа, в том, что оставил племянника без родителей — всё из-за него. Но каждый раз говоря себе, что ненавидит его, он спускался в эту комнатку и сидел там, разбирая клановые бумаги или просто работая. Он каждый раз врал себе, что забудет, забудет всё, но не мог.