Твоё плевать

Вики с остервенением вырывает чёрный лепесток из своего предплечья, не обращая внимания на градом льющиеся по щекам слёзы и не прекращая своего занятия, шипит от болезненных ощущений, а бледная кожа приобретает розовый оттенок, который с каждой секундой темнеет. Всхлипывает, тыльной стороной ладони судорожно вытирает лицо и продолжает уничтожать следы его невзаимности. — Когда ты уже ему скажешь? Мими бегло осматривает небрежно разбросанные на белом мраморе лепестки некогда красивых лилий, что украшают с каждым днём всё больше тело Непризнанной и изнутри заполняют её органы, убивая. Вики вполоборота поворачивается к подруге, закусывая нижнюю губу в попытке сдержать дрожь и хоть как-то себя успокоить, и замечает на дне серых глаз ту самую жалость, от которой ей самой уже противно и сбежать так сильно хочется. — Расскажу я ему, и что? — горько усмехается, так, что даже Мими становится не по себе. Вопрос риторический, но ответ они знают обе и потому молчат. Вики уже даже кажется, что она смирилась с приближением своей кончины, такого нелепого завершения бессмертной жизни, не успев вкусить её суть. Безжалостно вырывает ещё один лепесток и сжимает его дрожащими пальцами, чувствуя медленно расползающуюся по венам слабость. Там, где красивые бутоны ещё не дали свои ростки. — Я так устала, — тихо шепчет она, тряпичной куклой сползая по стене на пол. — Может, всё-таки позволишь мне рассказать ему? Демоница садится на корточки напротив подруги, кладёт ладони ей на колени и всматривается в потухшие глаза, ища в них хоть унцию желания жить, но ничего подобного в них нет и подавно. Ей совсем не хочется видеть подругу в таком ужасающем состоянии — некогда жизнерадостную девушку на грани потери самой себя. Уокер не живёт больше иллюзиями и несбыточными мечтами, а в этот раз последней умрёт не надежда… — Нет, не нужно, — прикрывает веки, затылком упирается в стену и машинально прислушивается к собственному сердцу. Бьётся. Но в эту же секунду её настигает приступ тошноты, и дыхание резко перебивается, не пропуская в организм ни малейшей порции кислорода. Вики несколько раз кашляет, упирается ладонями в холодный пол в нарастающем приступе и выплевывает несколько чёрных лепестков, а из носа течет тонкая струйка крови от поднявшегося давления. — Нам нужно срочно к Мисселине, она должна помочь.

***

Уокер переводит взгляд от своих ног к окну, пальцами нервно перебирает края белой простыни на больничной кушетке и разглядывает медленно проплывающие облака, окрашенные в нежные оттенки закатного солнца. В какой-то момент она ловит себя на мысли, что чувствует тот недостаток спокойствия и умиротворения. Кажется, будто весь этот болезненный ужас с уродливыми последствиями — всего лишь её ночной кошмар, но из-за входной двери доносится встревоженный шёпот: — Вы чем думали, когда скрывали такое? — Она мне клялась, что поставила Вас в известность! — Это третья стадия, Мими, увы, но ничем помочь я не в силах… Вики аккуратно спускается с кушетки и, держа себя в руках из последних сил, выходит из лазарета через дверь для медицинского персонала, намереваясь покинуть больничное крыло незамеченной. Она единственная, среди бессмертных, кто каждый день надевает на себя огромные толстовки с капюшоном и водолазки с высоким горлом, чтобы никто не заметил страшных увечий на бледной коже, из которых распускаются цветы. Мельком радуется, что Мими не заметила её отсутствия, и глазами пытается зацепиться за каждую деталь этого мира, где ей посчастливилось удалось недолго побыть. — Постой-ка. Она замирает. Слышит его голос, а весь кислород из лёгких в одночасье исчезает, вынуждая органы внутри неприятно сжаться, и медленно к демону лицом поворачивается, оставляя на внутренней стороне щёк следы от укусов. Люцифер цепким взглядом обводит почти дрожащую фигуру Непризнанной, слегка сощуривается и за четыре коротких шага оказывается рядом с ней. — Что? — чувствует, как бархатные лепестки застревают в трахее, щекоча и препятствуя равномерному дыханию. — Вижу, неважно выглядишь, — хриплый голос касается её слуха, вызывает холодные мурашки на каждом участке тела и в который раз сводит с ума. — Меня поставили твоим куратором на экзаменационное задание, надеюсь, ты готовишься? Уголок губ приподнимет, а на багровых радужках появляются яркие огоньки, словно его забавляет вся ситуация. Скорее всего, так и есть. Вики мнётся, совершенно не может понять, с какого перепуга он вообще интересуется этим вопросом, ведь ему определённо всё равно на любой её ответ. Однако на задворках подсознания остаётся призрачный осадок наивной надежды, что ему это взаправду интересно. И от этого она даже не замечает бестактный комментарий по поводу её внешнего вида. — Она простудилась, — рядом оказывается Мими и берёт подругу под локоть. — Ты только это хотел узнать? — говорит Уокер, а мужчина пристально следит за её лицом, улавливает каждую эмоцию на дне голубых глаз и не обращает никакого внимания на появление демоницы. — Пора ему рассказать, Вики. — Что? — выгибает одну бровь демон, придя в замешательство. В воздухе остаётся лишь шлейф лавандовых духов и следы раздражённой энергии демоницы, но никто этого не замечает. Вики мысленно негодует из-за того, что Мими с потрохами сдала её и бросила вот так на произвол судьбы, которую в ближайшие секунды может решить только вердикт сына Сатаны, и старается глаза в эту же секунду не зажмурить, когда чувствует, что у левой ключицы с невероятной силой жжёт, режет. Люцифер сокращает и без того незаметное расстояние, одурманивает запахом своего тела и парфюма, коньячная энергия окутывает в своей плен ослабленный разум Непризнанной, но она не сдаётся — из горла вырывается жалобный писк: — Я лучше пойду. Преодолевая недомогание, разворачивается, но демон хватает её за предплечье левой руки и, пальцами взяв за подбородок, дёргает её голову на себя. Глаза в глаза — опасно, едва заметные дюймы разделяют их лица, а в воздухе потрескивают электрические разряды смешанных эмоций, где однозначно лидирует её отчаяние. — Что ты скрываешь? — сощуривается демон угрожающе. — Говори сейчас же. Вики ставит на кон всё: свои чувства, страх и боль; она ощущает дикую сухость в горле и принимает поражение — кашляет несколькими лепестками чёрных лилий, продолжающих заполнять её изнутри, вынуждая мужчину отступить, чтобы бархатные лоскутки в лицо ему не прилетели. Он глаза в недоумении округляет, а Непризнанная делает короткий шаг назад, мельком оглядывается по сторонам и попутно вытирает тыльной стороной ладони вновь потёкшую из носа кровь, убеждается, что вокруг них никого нет, и снимает с себя толстовку. Люцифер даже не смотрит на её прикрытую полупрозрачным кружевом грудь — его взгляд намертво прикован к многочисленным трещинам на истощённом теле, из которых распускаются один за другим несколько бутонов. Цепляется глазами за самую внушительную, уходящую от правой стороны рёбер вниз к левому бедру, и молчит, откровенно даже не знает, как на такое реагировать. — Помнишь, ты сказал, что тебе плевать на меня? Вики ноготком повторяет чернильный контур черепа на груди Люцифера, невольно улыбается сквозь сбитое дыхание и в блаженстве прикрывает веки. Она слышит биение его сердца и безрассудно позволяет себе с каждой проведённой минутой рядом с ним влюбляться всё больше и больше. — Я так рада, что ты есть у меня, — тихо шепчет. — Что значит — я у тебя? Демон усмехается, отчего девушке неловко сразу становится: щёки её краснеют, а низ живота скручивает от волнения. Поднимает на него взгляд, медленно рассматривает контур пухлых губ, ровного носа и заглядывает прямо в глаза, ища в них объяснение. Мужчина сдвигает густые брови к переносице, слегка сощуривается и не прекращает нахально ухмыляться наивности глупой Непризнанной. — Ты думаешь, что раз мы трахаемся, то я… буду с тобой? Или как это называется у вас на Земле? Она приподнимается на одном локте, чтобы лица их были на одном уровне, и непонятливо хлопает густыми ресницами, а затем задаёт вполне очевидный вопрос: — Для тебя всё это… просто так? — Уо-окер, — мужчина садится на край кровати, позволяя девушке рассмотреть не в первый раз его мощную спину, и безжалостно рушит весь её мир одной фразой: — Это просто секс. Мне плевать на тебя. Вики, не мешая слезам катиться по раскрасневшимся от волнения щекам, чуть разводит в стороны руки и дрожащими губами шепчет: — Это — твоё плевать. Демон не произносит ни слова, только внимательно разглядывает страшные, неестественные трещины на совсем недавно безупречном теле девушки, которой он не единожды пользовался из своих похотливых побуждений, даже не допуская мысли, что это может принять вот такой фантастический исход событий. Сжимает кулаки да желваками мерно дёргает, пока Вики кое-как натягивает толстовку, вновь пряча свой личный ужас, пытается не всхлипнуть слишком громко и терпеливо ждёт хоть что-нибудь от него, но натянутые до предела нервы сдают первыми: — Что, так и будешь молчать? — её губы искажаются в болезненной усмешке. — А чего ты от меня ждёшь? Вики чуть приоткрывает рот, сквозь солёную пелену в глазах пытается фокусироваться на лице Люцифера и допускает мысль, что он… Никогда не воспримет всерьёз недавно умершую девицу, так бездумно позволившую себе влюбиться не в того. — Не знаю. Снова пауза, за которую Непризнанная опять подвергается приступу кашля: она сгибается пополам, упирается ладонями в колени и выплёвывает уже не только лепестки, но и несколько мелких чёрных бутонов, не успевших внутри распуститься. Поднимает к нему слёзный взгляд, видит, как демон подбородок кверху задирает, безмятежно складывает руки в передние карманы классических брюк и не без издёвки говорит: — Мне по-прежнему плевать, Уокер. И уходит.