Гостья из другого мира

«Как наивно считать меня частью семьи», — про себя безрадостно прокомментировал Мукуро очередное сборище для укрепления союза. Самое нелепое — он в открытую выражал неприязнь к мафии, угрожал и совершенно не пытался заручиться доверием и расположением, а его принимали за своего и угощали изысканным вином и закусками. Только совместных фото не хватало, а, нет, и они имелись. Докатился. Мукуро не покидало ощущение, что он находился не в том месте, не в то время. Поднося бокал ко рту, Мукуро случайно зацепился взглядом за отстранённо сидящего Хибари Кёю и вмиг прогнал апатию с его лица. В воздухе между ними словно натянулась невидимая нить. Перед очередным глотком Мукуро, не разрывая зрительного контакта, отсалютовал бокалом Кёе, и вуаля — последний предупреждающе сверкнул глазами, обещая скорую драку, и отвернулся. Что-то не менялось. Очаровательно. Губы Мукуро сами собой растянулись в улыбке, а настроение с минусовой отметки резко скакнуло вверх. Всё-таки во многом их взгляды сходились. Семья? Смешно! — Берегись! — громкий крик заставил Мукуро обратить внимание на происходящее сзади. Неудержимая Вонгола во всей красе, ничего нового. Какой же это банкет в стиле Вонголы без экстремального пизде... инцидента? С усмешкой Мукуро посмотрел вверх на обманчиво детского вида базуку и не сдвинулся с места — занятно же побывать в будущем. Хибари с предвкушением наблюдал, как труба оружия, словно хищное растение, расширилась и вмиг поглотила крупную добычу полностью. Его добычу, через десять лет выдержки, Кёя отчётливо помнил, не утратившую вкус, напротив, ставшую крепче и изысканнее. Вино в бокале же не имело для него никакого вкуса.

Бабах!

Мукуро зажмурился от громкого взрыва и резкого ощущения падения, но не прошло и пары секунд, как он снова уверенно стоял на ногах. «Оя, вот и началась кульминация вечера», — тень интереса и никакого испуга, хоть впервые попал под действие уникальной базуки Бовино. Осколки от лопнувшего бокала испарились в межпространственной воронке, оставляя только неглубокие порезы на ладони — благо успел отнять руку от лица. Розоватый дым быстро отступил, и профессиональный взгляд иллюзиониста тут же оценил обстановку вокруг: незнакомая ванная комната, пропахшая его любимым гелем для душа, запотевшее зеркало напротив, две зубные щётки в стакане, внизу, в корзине для грязного белья, сверху валялись женские трусики и бюстгальтер насыщенно фиолетового цвета, а сбоку на полочке лежала не убранная на место до сих пор мокрая бритва. Мгновенные выводы подкинули вопросов. Появилась щетина? Жена или любовница? Или потеряла всякий стыд загостившаяся ММ? Его милая Наги никогда не оставила бы нижнее бельё на виду, а эта явно не из робкого десятка. Своевольная, явно считающая этот дом своей территорией. — Оя-оя, какая наглость и бескультурье, — осудил Мукуро живущую здесь девушку. — И размерчик не выдающийся, хотя, пожалуй, задатки вкуса всё же есть. В современном мире Золушки теряли не туфельку, а бюстгальтер. Мукуро на глаз дал ему крепкую двоечку — сойдёт. И так и застыл с ним в руке, внезапно услышав громкий плач — вспыхнувшая догадка заставила лицо на тон побелеть. Прежде Мукуро считал, что готов ко всему и его уже ничто не может удивить, очутись он хоть на руинах мира или даже в море собственной крови. А тут… Ребёнок… Не дай Бог, его ребёнок. Какая нелепость. Ведомый звуком плача, Мукуро быстро дошёл до нужной комнаты, но остановился на пороге. — Ку-фу, — вырвалось само собой, а глаз нервно дёрнулся, стоило увидеть синюю, как у него, макушку. Неужто он оказался настолько порядочным, что женился по залёту? — Оя, двойной залёт, — с некой обречённостью заключил Мукуро, заметив второго ребёнка. У младшего и шевелюры толком-то не было, но уже прослеживался насыщенно чёрный цвет, а взгляд казался на редкость рассудительным. Мукуро осматривал малышей, те в ответ с интересом уставились на него. Ещё минуту назад он бы поставил все фишки и жизнь на то, что будет всегда холостяком. Умрёт в одиночестве, смеясь, и оставит после себя лишь гору трупов. Заводить же детей в этом прогнившем мире вверх безрассудства. Какая же женщина смогла его переубедить? — И где же ваша непредусмотрительная мамаша? Мукуро протянул руку к детям и наконец вспомнил о порезах. Создав реальную иллюзию, он вмиг подлатал себя. Услышав приглушённый хлопок двери, Мукуро предвкушающе усмехнулся: — Вот, видимо, и наша мама. «Надеюсь, она не грохнется в обморок, увидев меня помолодевшим». Стоило ему сделать шаг назад, дети изменились в лицах. Поняв, что они могут снова зареветь, Мукуро создал над ними пухлых канареек, летающих по кругу. Почему-то этот образ первым пришёл ему в голову и показался наиболее подходящим. Дети успокоились, и Мукуро пошёл знакомиться с их «мамой».

***

Мукуро собирался обворожительно улыбнуться своей избраннице, но вместо этого просто уставился на проходящего в кухню Хибари Кёю. Совершенно не постаревшего, всё с той же причёской и в официальном костюме. Однако с одним существенным отличием — вместо тонфа в обеих руках были большие белые пакеты. — Не впечатляет, — спокойно отреагировал Кёя на вид Мукуро. Мукуро мог принять вариант, что Хибари Кёя просто зашёл в гости. В прошлом он регулярно приходил в Кокуё, словно к себе домой. Для Мукуро странным показалось, как Кёя хорошо ориентируется на его кухне и быстро убирает на нужное место принесённые продукты, ведя себя совершенно непринужденно под пристальным взглядом. Купленные подгузники он оставил на столе и, медленно направляясь к Мукуро, насмешливо проговорил: — Плотоядное, если хочешь новых ощущений в постели, иллюзии не обязательны. Складывающийся в голове Мукуро пазл выглядел слишком неправильным и абсурдным. «Вот значит и жёнушка. Неужели я настолько нагрешил?» — подумал он, но всеми силами заставил себя собраться и не показать своего замешательства. — Оя-оя, ты себе льстишь. — Хм… Разве? Хибари остановился рядом и осматривал, словно что-то заподозрил, хотя виду не подал. Только чутьё иллюзиониста об этом буквально кричало, однако решительных действий не требовало. Кёя всегда хорошо чувствовал иллюзии, даже реальные, и недолюбливал. Мукуро напрягся, когда их взгляды пересеклись. Губы Кёи растянулись в ничего хорошего не предвещающей улыбке. — Проверим? Мукуро приготовился в ответ съязвить, а затем увернуться от удара, но успел только приоткрыть рот, в который тут же напористо ворвался чужой язык. Кёя одновременно подхватил его одной рукой за бедро, а другой — за голову. Мгновенно. Словно отточенный приём. Мукуро опомниться не успел, как оказался зажатым между высоким холодильником и Кёей. Он смотрел широко распахнутыми глазами, а поднятые ноги сами собой скрестились на чужой талии. Крайнее удивление на несколько секунд заставило усомниться в реальности происходящего, но рецепторы несомненно верно передавали информацию, которую принимать и не хотелось. Его целовал сам Хибари Кёя. Хибари, мать его, Кёя. Перемещение в будущее, возможная жена, дети, подгузники — в этот момент не имели никакого значения. Только чужой язык и вжимающееся крепкое тело. Напор, сила, отдача битве и стойкость всегда привлекали Мукуро, но он никогда не думал о них в таком ключе. Стальная хватка Хибари манила одновременно и подчиниться, и сопротивляться, провоцируя на ещё больший натиск и сосредоточенность только на нём. Исключительное внимание Кёи со дня знакомства льстило Мукуро и никогда не пугало. Он высокомерно полагал, что никакое действие Кёи не способно выбить его из колеи. Полный разрыв шаблона, от которого Мукуро и дышать-то забыл. Он собрался изо всех сил оттолкнуть от себя, но вместо этого вцепился в Кёю и резко толкнулся языком в его рот. Мукуро уже ничего не видел и не слышал, а ритм сердца всё ускорялся, телу становилось жарче и словно тесно в коже. — В-а-а-а, — снова раздался детский плач, и Хибари резко отстранился. Вместо облегчения Мукуро испытал досаду и недовольство, прежде чем открыть глаза. — Подгузники или еда? Мукуро не осознал вопроса, молча рассматривая серые радужки: вереницу волокон, впадающую в бездонную тьму зрачка. Кёя опустил его на пол и, отвернувшись, взял со стола новую упаковку Pampers. Мукуро пялился на его спину. Такой же пиджак, такой же вид, который он видел не единожды, а сердце всё никак не возвращалось к нормальному ритму. В горле пересохло. Хибари развернулся. Даже с подгузниками в руке он выглядел совершенно не глупо, а, как и всегда, гармонично. Проходя мимо Мукуро, Кёя на несколько секунд снова приблизившись к едва заметно покрасневшему лицу, подцепил его нижнюю губу своими и одновременно свободной рукой сжал его зад, прямо возле ягодичного разреза. В прошлом Мукуро убил бы за такое, а сейчас только смотрел в глаза, не моргая, пока Кёя, отстраняясь, напоследок прикусил зубами его губу и оттянул. Мимолётное действие, а столько ощущений. — Позже продолжим, — бесстрастно сказал Хибари с непроницаемым лицом. Мукуро бездельно стоял на месте, и Кёя, скользнув по нему насмешливым взглядом, потащил его за руку за собой, не давая тому прийти в себя. «Точно! Дети! Откуда тогда дети?! — мысленно удивился Мукуро, уже допуская, что он вполне мог жить с Хибари Кёей. — Шведская семья или суррогатное материнство?» Оба предположения его не радовали.

***

Хибари никак не прокомментировал иллюзорных жёлтых канареек, продолжавших летать над малышами. — Проверь. Мукуро не совсем понимал, что от него хотят. — Уже ходят в туалет синхронно, — с усмешкой отметил Кёя и быстро поменял подгузник, пока Мукуро лишь пялился на младшего всё ещё рыдающего ребёнка. Мукуро делал в своей жизни много грязных вещей, но сейчас даже ладони у него вспотели от предстоящего нового опыта. А он наивно полагал, что после нахождения в теле медиума во время месячных ему нипочём смена прокладок и тампонов. Жизнь всегда готовила ему сюрпризы. «Неужели пять минут ещё не прошли? Или временной интервал снова сбился?» — надеялся Мукуро вернуться обратно без наличия сомнительной практики. Хибари встал сзади вплотную и потянулся к малышу. Мукуро тут же захотел убрать руки, но их накрыли другие, удерживая, и начали совместно снимать грязный подгузник. «Так это девочка, — наконец-то осознал своё заблуждение Мукуро. — Непросто потом будет её ухажёрам». Мукуро почти не дышал весь процесс и неосознанно с облегчением выдохнул, когда закончили. Малышка выглядела довольной и улыбалась. А Мукуро чувствовал себя так, словно наконец закончилась недельная битва. Ему захотелось распластаться на постели и ничего не делать. Он позволил себе немного расслабиться и тут же пожалел: облокотиться назад было плохой идеей. Кёя собственнически обнял его за талию, прижимая к себе. «Теряю хватку», — с раздражением подумал Мукуро, снова оказавшись в тисках. — Скоро будет ещё, — томно прошептал Хибари и прикусил мочку уха. — Потом ещё… Мукуро ощутил, как ещё плотнее прижались к его заднице. А самое ужасное — он не предпринимал никаких попыток вырваться. — Ты сделаешь мне минет, дорогая? — как нечто обыденное произнёс Кёя, и Мукуро словно облили ледяной водой.