Метки
Описание
Почему я здесь? Почему я, обычный человек, стремлюсь найти себя среди гоблинов, чуланных барабашек и полуночного демонья? Быть может, мне просто скучно...
Посвящение
Хотелось бы выразить благодарность всем тем моим преданным читателям, что оставляют свои отзывы и делятся мнением касаемо моего творчества.
Глава 20: Сквозь ужас и пламя.
02 июня 2024, 02:20
*******
— Что… случилось? — простонала Асия, с трудом приоткрыв глаза. Всё тело ощущалось, словно вылепленное из мягкой глины, а макушка и темечко ныли тупой болью, не давая взгляду сфокусироваться в одну точку. — Уже проснулась, крошка? Что ж, не хотелось бы ещё раз долбать тебя по светлой головушке, так что, будь добра, держи рот на замке и не отсвечивай. — послышался откуда-то сзади незнакомый мужской голос, и Асия, насколько позволяла приходящая в норму моторика, осторожно повернула голову, чтобы осмотреться. Она обнаружила себя лежащей на боку на драном диване у самого подножия горы хлама посреди какого-то заброшенного ангара. Как оказалось, руки и ноги у неё не отнялись, однако как-то подвигать ими представлялось нетривиальной задачей: лодыжки сковали друг с другом цепью, которой обычно закрепляют велосипеды на стоянке, а запястья туго стянуты пластмассовой затяжкой за спиной. Как видно, на дворе стояла глубокая ночь, но благодаря нескольким еле работающим подкрышным лампам, болтающимся тут и там, ей удалось разглядеть несколько человек, выглядящих не особо-то дружелюбными. Сам же говорящий, парень с короткой светлой стрижкой, кучей шрамов по всему лицу и оголённой шее и пирсингом, вальяжно расположился на одной из парт, сваленных за спинкой дивана. — И-извините, пожалуйста… — напуганная и дезориентированная, лже-падшая попыталась звучать насколько возможно покорной. — Я вас чем-то обидела? — Не переживай, ты тут ненадолго, Ардженто Асия. Мы кое-кого ждём, кто должен за тобой прийти, и если он будет хорошо себя вести, то мы тебя развяжем и отпустим. Как ты думаешь, твой дружок, Шимада Акира, достаточно благоразумный малый, чтобы оценить все риски и сделать верный выбор? «Шимада-сан? Так… — и она начала додумываться, что с ней случилось и зачем она здесь. — Так меня похитили и принесли сюда, чтобы заманить Шимаду-сана? Нужно срочно…!» — Я же вежливо попросил не дёргаться, разве нет? — гаркнул Кусаби, словно прочитав её мысли по испуганному взгляду, и подавил слабую волю экс-монашки мимолётным высвобождением демонической ауры. От подобного всплеска разве что лампы под крышей ангара покачнулись, но Асии этого хватило, чтобы смирно лечь и тихо всхлипнуть от нахлынувшего чувства безнадёжности. При виде столь жалкого зрелища Мидо безучастно хмыкнул и погрузился в свои мысли; сейчас он размышлял о том, что пойманная ими первокурсница — действительно самое слабое звено в составе Клуба Журналистики и окружении Шимады вообще. Акасию Моку он сам приказал не трогать, дабы не нарываться на больше вампиров, чем «Изгнанники» могли бы потянуть даже всем составом, синеволосая шлюшка-суккуб и ведьма-коротышка постоянно держались друг друга, хоть и цапаясь без конца по всякой девчачьей ерунде, но время от времени от них веяло завидным для многих давлением демонической энергии и магической силы, так что пытаться утащить хотя бы одну из них — себе дороже. Кроме того, едва ли Шимада стал бы беспокоиться о том, что его семпай-вервольф куда-то пропал, а его сосед-ифрит лишь на первый взгляд выглядел рохлей, сырой силы в нём было хоть отбавляй, так что выбор цели для взятия в заложники оказался очевиден: Ардженто Асия, «божий одуванчик». Может она и проявляла какие-то чародейские способности, но сейчас, в настолько скованном состоянии и поглощённая страхом, большую опасность она едва ли могла представить. Впрочем… Мидо вызывающе свистнул, и один из его подопечных накинул пленной на лицо тряпку, чтобы завязать рот и не позволить ей начать читать какие-нибудь заклинания, если вдруг проклюнется смелость или потеряется страх. Теперь оставалось только ждать, когда Шимада найдёт у себя под партой в классе математики, где у него должен быть первый урок, записку с подробной инструкцией куда и в каком количестве ему идти, если хочет застать свою подругу целой и невредимой. По идее, всё это должно начаться лишь завтра, но Кусаби рассудил для себя, что в таком серьёзном деле, когда на кону стоит его собственная голова и жизни парней из его банды, лучшим решением будет заранее натянуть себя, как струну, и не расслаблять булки, пока всё не будет исполнено. В конце концов, если всё пройдёт по худшему сценарию — им придётся драться с вампиром-полукровкой с громкой репутацией, а это грозит морем трупов. — Слушай, Мидо, — обратился к нему Сайзо. — Тебе не кажется, что условие «приходи один» Шимада может тупо проигнорировать, и сюда ввалится весь Клуб Журналистики, чтобы нам навалять? Или хуже того — он позовёт другие кружки, которые успел подчинить? — Конечно же может, но только если он так поступит — в их милом кружке писак сразу же станет минус один. — он указал на обездвиженную Асию, отчего та дёрнулась, как лань, угодившая задней ногой в пасть аллигатору. — Будет он рисковать с учётом того, что я обмакнул край записки в крови девчонки, чтобы обозначить серьёзность наших намерений — это отдельный вопрос. Судя по событиям с Комитетом и другими клубами, Шимада всем занимается самолично, так что не мала вероятность, что придёт и в этот раз он придёт один. Затем раздалось несколько звонких ударов в металлические ворота склада, а когда все присутствующие резко обернулись на звук — что-то выбило ворота во внутрь мощным ударом, что они рухнули на щебёнку, согнутые почти что под прямым углом. Когда же улеглась пыль, хулиганы увидели тонкий и низкий силуэт розовласой девчушки, что постоянно ошивалась с Ардженто — явно не той, кого они ожидали увидеть после своей выходки с похищением. — Какого…? «Кохаку-сан!» — удивилась златовласка при виде вошедшей в здание подруги, которой заступило дорогу несколько парней, бывших выше неё минимум на голову. — Я нашла ваше письмо и пришла одна, как просили. Теперь отпустите её, пожалуйста. — без какого-либо беспокойства обратилась Ханазаки к Кусаби, будто бы и не стояло между ними две дюжины его подручных. Мидо же усмехнулся, как будто услышал глупую шутку: — Если ты умеешь читать, малявка, то должна была понять, что эта записка адресована не тебе. Где Шимада Акира? — Наверное спит, я ему не сообщила. Мы тоже пойдём спать, если отдадите мне Асию. — Слышь, мелкая блядина, тебе чё, по буквам разжевать, чтобы шла отсюд…? — навис над ней весьма упитанный старшеклассник, у которого начало выходить терпение, но не успел он договорить, как оказался впечатан в землю ударом гигантской костлявой руки, словно гвоздь — молотком. В воздух поднялась взвесь кровавого тумана и хруст переломанных костей, а когда Кохаку отлепила трансформировавшийся кулак от земли — отшатнувшиеся от неожиданности парни увидели месиво на месте своего дружка. Тот всё ещё дышал и что-то хлюпал тем местом, где у него раньше находилось лицо, но девушка не стала его добивать, а, вернув руку в прежнее состояние, перешагнула и неспешно пошла в сторону главаря банды и своей связанной подруги. — Гася-докуро, я полагаю? Ответа на свой вопрос Кусаби не получил, но, судя по увиденному и по виду пурпурной ауры смерти, охватившей тело Ханазаки в виде полупрозрачного огненного покрова, сомневаться не приходилось. — Мне всё равно, какие дела у вас имеются в Шимаде-сану, если он попросит о помощи, то я помогу, но прошу не использовать для своих интриг моих одноклассников. Я попросила отпустить её уже дважды, на третий раз спрашивать буду с кучки дохлых бродяг, что от вас останется. — «Бродяг», говоришь? — его губы изогнулись в кривую ухмылку, и Мидо, зычно хрустнув шеей, спрыгнул со своего места, чтобы встать между вторженкой и заложницей. — Думаешь, если многие здесь смешанной крови, то мы уступаем вам по силе? Ни Комитет Общественной Безопасности, ни Студенческий Совет нас даже пальцем не смели тронуть, ведь в рядах «Изгнанников» слабаков не держат, и мы ни в чем не уступаем вам, чистокровным… — Да кому какое дело до чистоты вашей крови? — кинула Кохаку, чем заставила его дëрнуть бровью, и указала себе за спину. — Твоего друга теперь можно лопатой с земли соскребать, но это не потому что он слабак или метис, а потому что встал у меня на пути и навредил моему дорогому другу. Я и тебя раздавлю, если будешь угрожать Асии и использовать в качестве заложника. Сгинь. И всё более уплотняющийся покров из лилового пламени как по щелчку пальцев взорвался, обдав всё вокруг ураганным ветром. Ардженто вдавило в спинку дивана, наиболее нерасторопных хулиганов свалило с ног и разбросало в стороны, как сухие листья по ветру, но Кусаби лишь подобрался всем телом ради большей устойчивости и закрыл голову руками. Сквозь облако поднявшейся пыли проявились очертания титанического скелета, чьи кости были покрыты плотной демонической аурой, и исполин, подняв руку под самый потолок, выпрямил ладонь и обрушил её перед собой, дабы размазать предводителя головорезов об землю. Силы удара оказалось достаточно, чтобы породить новый воздушный хлопок, и всем присутствующим открылся вид Кохаку, находящейся внутри материализовавшейся грудной клетки костлявого чудовища; она не стала воплощать ту часть своей истинной природы, что лежала ниже рëбер, ведь встань она в полный рост, то пробила бы и без того хлипкую и во многих местах обвалившуюся крышу склада. Впрочем, даже в неполной трансформации верхние конечности производили впечатление крановых манипуляторов, одного удара которыми хватило бы для обрушения многоэтажного здания… Но Мидо, тем не менее, выдержал, и не без напряжения удерживал обрушившийся на него грейдерный нож. Ноги по щиколотки вошли в растрескавшуюся землю, а верхняя одежда разорвалась и повисла обрывками лохмотий на костяных наростах, пробившихся сквозь значительно увеличившиеся в объёме мышцы; его лицо тоже изменилось, и правой частью стало похоже на грубую маску из шипов и натянутых между ними сухожилий. Правая рука тоже мутировала и обратилась скорее в монструозную клешню, которой в пору бы гигантских спрутов потрошить, но никак не обращаться хоть с чем-то в быту. — И это всё, что ты можешь?! — взревел Кусаби и оттолкнул руку Кохаку с такой силой, что ей пришлось отступиться на пару шагов. В следующее мгновение гибрид исчез со своего места в мерцании и возник в некоторой отдалении от гася-докуро. Призрачный череп повернулся в его сторону, повторяя движение головы девочки, затем обернулся и корпус с занесённой за плечо рукой, но стоило ей только дёрнуться для новой атаки, как Ханазаки пошатнулась от мощной затрещины по затылку: Мидо со невероятной скоростью оттолкнулся от земли, запустив себя в одну из подкрышных балок, и использовал ей в качестве трамплина, чтобы хорошенько врезать по затылку исполина. Удар оказался ощутим, что Кохаку даже пала на колено, однако, не пожелав остаться в долгу, она резко подалась назад в попытке использовать собственный же гигантский череп в качестве кувалды и размозжить хулигана об землю. Контратака прошла не особо успешно, ведь Мидо сумел сгруппироваться в воздухе и оттолкнуться ногами от заваливающейся на него многотонной махины. Набравший инерцию череп от этого не остановился и даже не замедлился, весь склад буквально заходил ходуном, а когда пыль улеглась, то все присутствующие увидели, что гибрид вполне играючи встал против выпрямившейся гася-докуро. Ни один из них не собирался сдавать назад, и битва титанов продолжилась, ломая железобетонные опоры ангара, разбивая в щепки горы хранящегося здесь хлама и грозясь обрушить всё здание на них. А тем временем Асию, которую в творящемся беспорядке откинуло в кучу мусора и хорошенько приложило головой о старую парту, привели в чувство слова, раздавшиеся откуда-то изнутри: «Неужели ты собираешься просто наблюдать за тем, кто твой товарищ сражается за тебя? Неужто ничего не предпримешь?» Как ни странно, этот голос принадлежал не старцу, с которым девушка повстречалась не столь давно, а женщине, в чьей интонации не было осуждения или разочарования — вместо этого в нём чётко слышался призыв к оружию и железная решимость взяться за дело самой, если Ардженто так и продолжит отлёживаться. И на этом её глаза резко распахнулись, боль от сотрясения головы затихла, а между соединённых ладоней образовался сгусток сырой магической энергии, что за пару мгновений расплавил звенья цепи и стяжки на запястьях и позволил ей подняться на ноги… А в следующий момент она увидела, как Мидо, покрепче ухватившийся за выкорчеванную из пола в процессе драки железобетонную стойку, протащил её вокруг себя по земле по часовой стрелке и воспользовался возникшей инерцией, чтобы ударить импровизированной битой Ханазаки прямо по призрачной грудине, отчего девушка срыгнула кровью и упала на колени, а огромные рёбра переломались в паре мест. — Кохаку-сан! — в ужасе завопила Асия и выкинула руку при виде того, как Кусаби занёс балку за плечо для жестокого и, скорее всего, летального удара сопернице по переносице. Впрочем, закончить начатое ему не удалось, ведь рядом с лицом хулигана возникла красная чародейская формула «Огненной мины» — и ангар изнутри озарился ослепительной вспышкой. Потребовалось некоторое время, чтобы контузия от пронзительного взрыва прошла, а застилающий глаза едкий дым рассеялся ветром, но когда остальные «Изгнанники» проморгались, то увидели, что гася-докуро из Клуба Журналистики вернулась в человеческую форму и теперь лежит на земле, объятая зеленоватым сиянием, исходящим от возложенных на неё рук блондинки-падшей. Что же до их босса, то лишь сейчас тот встал на колени, бессмысленно смотря перед собой, а правую часть всей его головы будто бы растёрло в пыль. — Мидо… они… Они завалили Мидо! — с неподдельным испугом прокричал один из хулиганов, своим кличем будто бы выведя из ступора всех остальных и объяснив им произошедшее. — Взять их! Живо! — скомандовал другой, и хулиганы направились в сторону девочек с явным намерением убить их куда более страшным и жестоким способом, чем Кусаби сам захотел бы. Кто-то превратил свои ладони в длинные костяные лезвия, чья-то нижняя челюсть разошлась вдоль, казалось бы, обычного шрама и раздвоилась, обнажая полную бритвенных клыков пасть, а в чьей-то руке возникла шаровая молния, сгенерированная вибрацией проклюнувшегося сквозь рубашку гребня спинных шипов. Каждый из них был готов растерзать этих наглых сучек на лоскутки, однако первый же, кто попытался зарубить Ардженто в спину, сломал свою руку-плавник о стену уплотнённого воздуха. Ещё парочка попыталась атаковать в двух других сторон, но также были отброшены, а на земле вокруг первокурсниц образовалась круглая печать, чей периметр и представлял из себя защитный барьер. — Кхм… Асия… — тихонько прошептала изрядно побитая розовласка, а когда увидела заплаканное лицо склонившейся над ней подруги, то слегка улыбнулась. — Кохаку-сан, прости, что сразу не помогла! Я-я испугалась и… и я…! Она захлёбывалась в собственных мыслях, но пока разум и язык спорили между собой, что и как следует озвучить в первую очередь, руки методично и даже с которой хирургической хладнокровностью направляли потоки энергии «Сумрачного Целителя» в области с наиболее тяжкими травмами. Ханазаки понимала, что пытается сказать ей подруга, но решила просто помолчать, чтобы ощутить, как острая боль от закрытых переломов и разорванных органов притупляется и вовсе исчезает, а кости срастаются. На то, чтобы вернуть израненную Кохаку в нормальное состояние, Асии потребовалось всего пара минут, а к тому времени, как она закончила — та встала с колен и заслонила собой блондинку от хулиганов, что всё это время без продыха молотили по границам барьера, чтобы сломать защиту и добраться до них. — Кохаку-сан… — Судя по трещинам — твой барьер вот-вот расколется. Держись за мной. — Я помогу! — и вопреки совету соседки по комнате она встала рядом с ней, а в руках возникла новая колдовская формула. Людоедку это явно удивило, но вместо возражений она посмотрела в полные решимости изумрудные глаза и согласно кивнула. В какой-то момент сила печати всё же иссякла, и парочка наиболее рьяных «Изгнанников» ступила внутрь распавшегося круга, но вместо того, чтобы оказаться раздавленными костлявой рукой, которой Кохаку уже на них замахнулась, их обдало струёй воды под огромным давлением — и, подобно пробке из бутылки, выбило из складских ворот куда-то в лес. — Чё? — явно опешил от такого финта другой бандит, но в следующий миг осознал себя в свободном полёте от удара, который гасу-докуро, частично воплотившая свою истинную сущность в левой стороне тела, совершила наотмашь. Вместе с ним отправились полетать ещё четверо, но полюбоваться дальностью и высотой своего броска Ханазаки времени не нашла — ей пришлось спешно обернуться и прикрыть рукой Асию, чтобы зашедшей к ним из слепой зоны гибрид не разрубил ту на четыре части. Буквально за мгновение между златовлаской и мечеруком возникла непробиваемая стена из полупрозрачных пястных костей и фаланг, каждая из которых превосходила по толщине талию самой Ардженто, и удар крест-накрест не принёс успеха. А затем средний и безымянный палец немного отлепились друг от друга, и из образовавшейся бреши по хулигану ударила очередная струя из магического брандспойта. Последующие полчаса показались девушкам всего парой минут, когда они, проникшись духом жаркой схватки, прикрывали друг дружке спину в отчаянной попытке добиться в этом хаосе только одного — выживания. Нападающие на них «Изгнанники» без каких-либо прекрас стремились загнать Асию и Кохаку, словно стая обезумевших от голода волков, они бы просто так не отступились, даже получив парочку синяков, и в какой-то момент осознание этого простого факта наконец-то пришло к девочкам, так что попытки применять наиболее безболезненную магию и наименее разрушительные атаки сменились брызгами крови, хрустом костей и запахом горелой плоти. Акустические ловушки и аквамантические заклинания, коими Ардженто по первой пыталась оглушать и обращать врагов в бегство, были отброшены в угоду буйству колдовских огней, а Ханазаки, вбивая очередного хулигана в землю, с благодарностью выдохнула, что Кусаби действительно был самым могущественным из них, ведь более никто из его прихвостней не обладал такой же чудовищной силой, скоростью и прочностью, как их главарь. В конце концов, они остались вдвоём, возвышаясь на горе щебня, изрисованных парт и переломанных тел своих неудавшихся похитителей посреди моря пламени, постепенно угасающего под проливным дождём пришедшей в действие противопожарной системы. — Хм, странно, что в такой заброшенном месте до сих пор работает сигнализация и пожарная защита. — подметила Ханазаки при взгляде на успевшую собраться маленькую лужицу в своей раскрытой ладони. — Если они ждали Шимаду-сана, то, наверное, заморочились и подшамали с коммуникациями. Вампиры же боятся воды, да? От банды хулиганов мало что осталось, хотя при желании их можно было бы собрать по кусочкам и даже кое-как поставить на ноги, и она увидела, как один из них, кто пострадал меньше всех, понёсся прочь, только пятки сверкали. Для его преследования уже порядком измотанная гася-докуро не нашла ни смысла, ни сил, так что позволила себе выдохнуть и усесться на груду хлама; ей бы хотелось предложить и своей подруге расслабиться, да только та сиганула вниз и, склонившись над определённо уже не дышащим Мидо, принялась применять на нём то же самое чудо, каким только что помогла Кохаку прийти в себя и продолжить бой. — Асия-чан, зачем так стараться ради того, кто хотел нас убить? Он бы тебя лечить не стал… — Это неважно! — выпалила она и принялась использовать свой Святой Механизм на всю силу, какая в ней только оставалась, отчего их обоих объяло изумрудное сияние, так что Кохаку пришлось даже прикрыть глаз и закрыться ладонью. — Пусть Микогами-сенсей и учителя сами решают, что с ними делать, но я не хочу быть виновницей чьей-либо смерти, ведь… — Потому что так тебя учили в церкви? — послышался вопрос, от которого у Асии ёкнуло сердце, а «Сумрачный Целитель» перестал работать. Она медленно обернулась на розовласку, но увидела по обыкновению незаинтересованное и сонливое лицо соседки по комнате. — Я уже давно поняла, что ты человек, Асия. Будь ты хоть падшим ангелом, хоть белокрылым, то в любом случае вела бы себя надменно по отношению к нечисти, вроде меня, но ты не такая. Я видела, как тебе трудно слышать рассуждения Луксурии-сенсей о религии и как не просто приспособиться к жизни среди демонов, изворачиваться, чтобы развивать свой талант на занятиях Аозаки-сенсей, при этом никому не причиняя вреда. Не думаю, что это нечто, о чём стоит переживать. — и она указала пальцем на Мидо. — Если будешь считать ворон, то не успеешь ему помочь. — А? А-а-а-а, извини! — смутилась она и с красными щеками вернулась к процессу целительства. После того, как хотя бы вернула голове головореза симметричную форму, экс-монахиня решила помочь тем из его подчинённых, кому досталось больше всего, а когда, наконец, закончила, то была готова без сил рухнуть навзничь, но за плечо и талию её придержала Ханазаки, вместе с тем нежно приобняв со спины. Для Асии такое смирение подруги к раскрытию тайны своей личности показалось совершенно удивительным, но удивление то чувствовалось приятным облегчением и теплом, ведь, несмотря на все различия, Кохаку всё равно пришла к ней на выручку. Им не нужно было говорить о своём страхе из-за сегодняшних событий и благодарить друг друга, они просто прикрыли глаза и застыли в таких объятиях… А тем временем Сайзо, которому единственному удалось слинять и остаться при всех своих конечностях, из последних сил бежал по лесу, чтобы доложить Кирии о случившемся. Быть может, в сложившихся обстоятельствах и памятуя о том, как легко он проиграл Шимаде в прошлый раз, это было не самой лучшей идеей, потому как их начальство не терпело неудач, тем паче таких позорных, какой сейчас настиг «Изнанников» от рук двух хрупких, мать их, девчушек, но всё было лучше, нежели остаться с этими журналистами-маньяками один на один. Несомненно, босс не побрезгает переломать ему несколько пальцев или обе ноги, но парня хотя бы не заподозрят в попытке скрыть провал Мидо и в назидание не отправят разбираться в Шимадой в одиночку, чего он не потянет даже со своей силой мира. Ну, ничего, нужно будет всего-то перегруппироваться, получше проработать план и тогда… И за этими мыслями орк не заметил мимолётную вспышку боковым зрением, а в следующий момент уже ревел от боли, когда обе ступни оказались пригвождены к земле тонкими копьями из овеществлённого малинового света. — Вроде бы Асия выглядела безобидной и неприметной, ни с кем особо не конфликтовала, так какого рожна вы, стадо тупорылых буйволов, решили взять в прицел именно её?! — воздух завибрировал от наполненного раздражением голоса, и шмякнувшийся на задницу Сайзо увидел перед собой тёмную фигуру. Этой ночью в Академии Ёкай царствовала кромешная тьма, проекции луны и звёзд скрылись за плотными тучами, и единственным источником света служило неоновое розоватое сияние от энергетической пики, которое та сжимала в тонких пальцах, и в бликах, откидываемых на белую кожу, лицо Рейналь казалось совершенно демоническим. Это были глаза убийцы и оскал разъярённого животного, готового в любой момент полоснуть лезвием своей добыче по горлу… Но раздался звонкий щелчок, как от удара плетью по воздуху, и рука падшего ангела, уже заведённая за плечо для удара копьём прямо ему в череп, застыла в воздухе. Проследив взглядом вдоль обернувшейся вокруг своего запястья чёрной ленты, девушка увидела двух людей в закрытых одеждах, что стояли на ветвях деревьев и наблюдали за развязкой экзекуции. — Чем обязана встречи с вами в столь поздний час, Микогами-сенсей? — цыкнула языком ангелесса, ей общество директора этого учебного заведения явно не льстило. — Что же, если оставить за скобками моё недовольство фактом того, что вы все так неосмотрительно и беспардонно нарушаете комендантский час, — посреди черноты капюшона прорезалась изогнутая зияющая рана, как привычная для старого ёкая улыбка, и, следуя его жесту, его компаньон втянул сковавшую Рейналь ленту обратно в рукав, и они оба спрыгнули на землю. — То я бы хотел просить вас, «Амано» -сан, помиловать Комию-куна и отдать нам для расследования его причастности к похищению другой нашей ученицы. Посмотрев на его раскрытую в знак мира ладонь, брюнетка кольнула острым взглядом директора, а затем рассеяла копьё, что держала в руке, так и те два, коими пронзила ноги Сайзо. А затем тут же прописала ему смачный хай-кик в челюсть, отправив в нокаут, чтобы тот хотя бы на пару минут прекратил верещать от боли. — Касаемо похищения, вы говорите про Ардженто? — Другого варианта и быть не может, хотя, если бы вы лучше выполняли работу, возложенную Азазелем по защите вашей протеже, то сегодняшнего инцидента бы не произошло. И от этих слов её покачнуло, а глаза расширились. — Что вы…? — она попыталась сделать вид, что не поняла сказанного им, но выражение его светящихся глаз ту же подсказало: скрывать от него что-либо попросту бесполезно. — Несмотря на то, что мы, восточные демоны, не особо ладим с порождениями Библейской мифологии, ничто не мешает нам найти общий язык и точки соприкосновения интересов, а в случае с вашим руководством наша общая история куда длиннее и насыщеннее, чем может показаться на первый взгляд. Беспардонный падший архангел без какого-либо стеснения поставил меня перед фактом, что две его юные подопечные теперь будут обучаться среди остальных моих студентов в надежде получить хороший опыт общения и обзавестись потенциально полезными связями, а мне оставил наблюдение за тем, как вы с Ардженто-кун исполняете свои роли… Но, как я погляжу, вы отнеслись к своим обязанностям по её защите весьма легкомысленно. — То, что Асию похитило сборище панков — и ваша оплошность тоже! — Неужели? — усмехнулся он в ехидной улыбке. — Я тоже учащаяся, мы в разных классах, а она постоянно проводит время со своими новыми дружками. Мне её под ручку водить прикажете? — Ну, не заниматься самодеятельностью, неудачно попытавшись шантажировать Акасию-кун, а затем закусившись с Куроно-кун и Цеппелин-кун, привлекая к себе ненужное внимание — это уж точно. И вновь она остолбенела от удивления. Как он вообще об этом узнал?! От Шимады или же…? — От меня ничто, происходящее в границах этого домена, нельзя утаить, так что можете мне поверить, что это не первый случай, когда вы проявляете безалаберность. Вспомнить хотя бы начало учебного года, когда вы оказались неспособны защитить Ардженто-кун от поползновений Луксурии-сенсей на её невинность, и если бы не помощь вашего сокурсника, то… — Ладно, ладно, я поняла! Мне изначально не нравилось это назначение, но воли лорда Азазеля я противиться не могу… Как не могу и предать доверие госпожи Бенемуэ. — она с настороженностью посмотрела на директора. — Вы ведь затеяли весь этот диалог, чтобы показать мне, как много компромата на меня имеете, и если я не хочу, чтобы руководство «Григори» об этом узнало и жестоко меня наказало, то мне следует слушаться вас? Он согласно кивнул, а она обречëнно вздохнула. — Тогда я вся в вашей власти. Чего вы хотите? — Не воспринимайте это, как рабство или, опять же, шантаж, хоть у меня в этом деле поболее сноровки, чем у вас, «Амано» -сан. Перво-наперво, я бы хотел, чтобы на время обучения в Академии Ëкай вы примерили на себя роль моего внештатного помощника, подобно Тодзë-кун, — он указал ладонью на свою спутницу, и Руби скинула капюшон, показав сдержанную улыбку человека, впечатлëнного дипломатическими навыками Микогами. — Однако, если она помогает мне с мелкими поручениями и информирует меня о ходе учебного процесса у некоторых преподавателей, то в вашем случае я бы хотел, чтобы вы наладили более тесное общение с Акирой-куном. От таких предложений она поперхнулась, а уши и щëки слегка покраснели, то ли от натуги, то ли от смущения. — П-почему вы так внезапно об этом п-просите?! Нас с ним ничего не связывает, но даже если бы и так, то…! — Ох, вы, по всей видимости, меня не так поняли. Я вовсе не подразумевал ничего похабного. «Хотя, судя про твоей реакции, Рейналь, ты была бы и не против, хе-хе-хех.» — этого он не произнёс, но ухмылка от осознания красоты юношеской непринуждëнности и буйства гормонов всё же проявилась. — Я бы хотел оказать посильную поддержку новому Мудрецу, если уж выпала возможность повстречаться с одним из них на этом веку, а Азазель, я уверен, многое бы отдал за возможность хотя бы поверхностно изучить его Святой Механизм и его самого в принципе, но никто из нас не осуществит свои планы, если с Шимадой-куном случится нечто плохое. — И что же это? — с несвойственной ей участливостью поинтересовалась Рейналь, чем всё же выдала некоторую заинтересованность в брюнете, что заметила даже Руби. — Потом поймёте. Она пожурилась, но всё же согласилась. — Если вы сказали «перво-наперво», то есть и другие поручения? — Для начала, — он простëр ладонь к бесчувственному Сайзо. — Давайте отнесëм Комию-куна в мой кабинет, где подлатаем, а затем расспросим об его причастности к деятельности «Изгнанников». Сама группировка, я полагаю, едва ли останется на плаву после сегодняшнего, но ведь у них есть ещё и кукловоды.*******
Мидо часто видел, как лилась чужая кровь и как насилие применялось в отношении мужчин, женщин и детей, он столкнулся с этим с самого раннего детства и в какой-то мере даже свыкся… Но один-единственный раз из множества, когда это коснулось его самого, он не смог забыть до сих пор, и каждый раз, когда вспоминал тот багровый вечер — не мог держать себя в руках и смотреть на всё со спокойным лицом. Боль от того, как удар четырьмя когтями отшвырнул маленького заплаканного ребёнка к дивану в гостиной, и влажное, пылающее ощущение от глубоких ран, пересекающих его лицо. Гогот развеселëнных и опьянëнных сладким запахом крови бандитов, вломившихся в дом к молодой семейной паре и наблюдающих за тем, как одна за другой три судьбы обрываются, словно ниточки. И, наконец, зрелище того, как тело, пожалуй, самой красивой и доброй женщины на свете дёргается в конвульсиях, пока её голову растаптывает в кашу побелевший от ужаса и отчаяния собственный любящий муж. Ужасное воспоминание, время от времени всплывающее в памяти для того, ради чего главарь бандитов, высокий мужчина в чëрном дорогом пальто с пылающими алыми глазами и слегка выступающими изо рта из-за раздражëнного оскала клыками, и замыслил всë это представление перед маленьким Кусаби, «чтобы отребье всегда знало своё место»… Однако в этот раз нечто неожиданно поменялось. Окружающие мальчика и подошедшего к нему мафиози мордовороты вдруг стихли и незаметно развеялись, как сигаретный дым через открытую форточку, по пострадавшему лицу Мидо скользнул жирный мазок уже чужой крови, а сам мужчина с гримасой жуткой боли и удивлением в хищных глазах рухнул на колени, чтобы, переведя взгляд ниже, увидеть, как из его груди торчит чья-то рука, удерживающая нечто тёплое и громко бьющееся. Возникший у него за спиной тёмный силуэт тут же выдернул руку из тела вампира, позволив тому упасть на пол бездыханным трупом, а мальчик, явно не помнящий этого элемента в своём повторяющемся ночном кошмаре, встретился взглядом с двумя малиновыми зрачками, заключëнными в кольцо из трёх чёрных запятых каждая. Незнакомец наклонился к малышу, протянул к нему руку… И бодро потеребил того за щëку с счастливой улыбкой на собственном затенённом лице! На этом моменте Мидо очнулся от забвения и уставился в отделанный серыми панелями потолок, кажется, больничной палаты. На территории Академии Ëкай была собственная больница на тот случай, если школьная медсестра не справилась бы с количеством пострадавших от очередного дебоша студентов или их травмы оказались бы слишком запущенными, чтобы лечить их лишь в кабинете Донован-сенсей, Кусаби сам иногда бывал тут либо из-за собственных увечий в очередной драке, либо навещая своих подопечных, как того же Сайзо недавно, но в этот раз не помнил, что мог с кем-нибудь закуситься настолько яростно, чтобы… — Блять! — и тут же воспоминания о недавнем столкновении с девками из Клуба Журналистики заставили его рефлекторно податься вперёд, чтобы перевести себя из максимально беспомощного лежачего положения в сколько-нибудь более надёжное, однако кости тут же заскрипели, как ржавый металл, а мышцы спины, рук, живота и груди будто бы налились свинцом. Со стороны то, как он сначала дёрнулся вперёд, а затем застыл и рухнул навзничь, могло показаться простой судорогой, и смешок того, кто сейчас составлял ему компанию, и кого Мидо до сей поры не замечал, не заставил себя ждать. Услышав за скрипом пружин больничной койки под собою и шлепком от приземления рук на простыню этот звук, парень насторожился и с трудом повернул напрочь замотанную в бинты голову на левый бок — чтобы увидеть на Шимаду Акиру сидящим на стуле возле себя и чистящим мандарин. — Т-ты… — жалобно протянул главарь «Изгнанников», в ответ на что брюнет дружелюбно улыбнулся и обратил на него взгляд тех самых глаз, которые тот увидел за мгновение до пробуждения. — Кажется, у вас было ко мне какое-то особое дело, Кусаби-семпай? Вы ведь не стали бы тратить моё и своё время на что-то неважное, верно говорю?