Беззвёздное небо

— Как вам удалось его найти? — спросила Нанао, одной рукой закалывая волосы, а второй пытаясь снять с плиты чайник. Троица спешно собиралась и приводила себя в порядок, пока Урахара рассказывал, куда им ехать и кого искать. — Позвольте сохранить это в секрете, — загадочно улыбнулся тот. — Уверен, господин Урахара со своей харизмой обзавёлся завидной агентурной сетью, чтобы помимо конфет торговать чем подороже, — хмыкнул Кёраку прилаживая кобуру и застёгивая жилет. — Каждый зарабатывает как может, — качнул мужчина светлой головой. — Дорогу запомнили? — Да. Есть что-то, что нам следует знать перед встречей? — уточнил Укитаке, поправляя зелёный галстук. — Не знаю, я с ним не общался. Буду очень признателен, если обойдётесь без упоминания моей скромной персоны. — Сразу видно, человек за идею, а не за славу работает! — уважительно кивнул Кёраку и надел кепи. — Так, всё забыли, ничего не взяли? — обратился мужчина к попутчикам. — Так точно, — улыбнулась Нанао, показывая собранную сумку. Укитаке молча кивнул, застёгивая пострадавший саквояж. — Совсем уезжаете? — приподнял бровь блондин. — Как получится, но путь неблизкий, лучше быть готовыми к любым поворотам. Если не вернёмся — передай Лизе благодарность и миллион поцелуев. — Хорошо. Берегите друг друга. Машина то и дело подпрыгивала на неровной дороге, которая становилась всё хуже — они уже давно съехали с магистрали, ведущей в Аэруго и двигались вдоль границы в сторону Южного города. Мимо проносились поля и островки лесов, по мирному небу бежали облака. День обещал быть погожим. Странно было думать, что западнее на юге идёт война. — Ну доехать до Тоусена и вправду та ещё задачка, — заметил Кёраку, подскочив на сиденьи в очередной раз. Журналистка перевела взгляд на водителя, который до того хранил молчание. — Надеюсь, это хотя бы будет того стоить. — Не то, чтобы у нас были варианты, — мрачно заметил Укитаке. — Он — наша последняя зацепка. — А если он не сообщит ничего полезного? — спросила Нанао, повернувшись к алхимику. — Вернёмся в самое начало и будем искать, что упустили, — ответил Кёраку и пятернёй зачесал выбившийся локон. — И всё-таки чертовски странный труп. Как будто его напару сделали эти двое. Один пристрелил, второй — замаскировал. Не расскажи вы нам то, что подслушали — попусту бегали бы сейчас за ними… за ним, — поправил он себя. — Вы так говорите, как будто за ними не надо “бегать”. — Вы правы. Разумеется, с ним тоже надо разобраться, но сейчас мы в довольно извращённом смысле в одной лодке и одновременно бегаем наперегонки, — произнёс Укитаке. — Не быстрее было бы поймать их и, не знаю… как-то добыть информацию? — Не думаю, что они бы пошли на сделку со следствием, а учитывая то, что Лилье бегает за нами — ему известно столько же, сколько и нам. Если не меньше, — заметил алхимик, оторвавшись от документов. — Нам бы не пришлось опасаться, что нас могут убить, — заметила Исе. — Запрос подкрепления — это время, а личная встреча… скажем так, не то, чего бы мне сильно хотелось, — сделал рукой неопределённый жест Шунсуй. — Даже после того, как Лилье остался один? — Я довольно неплохо оцениваю потенциал противника и да, тут явно есть с чем повозиться. Даже вдвоём. — Не забывайте, что лучшая драка — это та, которой не было, — добавил Укитаке невесело. — Не буду с вами спорить по этому вопросу, но вы правы, её как будто призрак убил, — развела руками девушка. Алхимик внимательно посмотрел на неё, коснулся острого подбородка и достал другую папку. — В любом случае, давайте пока надеяться на лучшее… — вздохнул Кёраку. *** — Как вы меня нашли? — раздался из-за двери мужской голос. — Мы обещали не рассказывать. Это, вроде как, секрет. Но вряд ли этот человек приведёт к вам убийц, — ответил Кёраку, прислонившись спиной к двери. Они приехали в городок из трёх улиц, где машина привлекла к себе неудобно много внимания. Пока Укитаке убалтывал ребятню оставить чудо техники в покое, Кёраку нашёл человека, которого им описал Урахара. Слепой, просящий милостыню, завидя полковника, прошёл в переулок, где снял чёрные очки и рассказал, как найти дом нужного им человека. Получив немного денег, он подмигнул, ловко надел очки и пошёл обратно в свой “двор чудес”. Небольшая хибара на отшибе ничем не выделялась среди других заскорузлых зданий трущоб, но Исе хмыкнула про себя — пришли по адресу — когда на стук ответили “как вы меня нашли”. — Зачем вы здесь? — Мы пытаемся выяснить, кто убил Унохану Рецу, — ответил Кёраку. За дверью повисла долгая пауза, после чего дверь с тихим скрипом открылась и Нанао увидела высокого темнокожего мужчину в чёрных очках и ярко-оранжевом шарфе. Чёрные с проседью косички падали на широкие плечи, но возраст уже начинал брать своё: мужчина сутулился и опирался на трость не только, чтобы видеть мир вокруг. Он поднял лицо, будто глядя за плечо незваных гостей. — Внутренние расследования, хм? — его губ коснулась тень усмешки. — Всё верно. Я… — Не надо имён. Входите, — бросил он и скрылся в тени неосвещённого дома. Троица прошла в аскетичную комнату, наполненную запахом благовоний и трав. — Хм… Интересная у вас компания, — заметил Тоусен и опустился за стол. — Что вам нужно? — Как мы и сказали, расспросить о вашей бывшей подчинённой, — ответил Кёраку. — Как… как её убили? — Застрелили. Две пули в голову. — Бедная девочка… — Тоусен покачал головой и сжал набалдашник трости. — Последний раз мы общались около семи лет назад. Я тогда ещё работал на армию, а она занималась исследованиями на фронте. Это был телефонный звонок. — Какой она была? — спросила Нанао. — Страстной. Честной. Закрытой. Любящей, как ни парадоксально, — ответил он, не задумываясь. — Верующей. Очень талантливой. Она проработала под моим началом три года, достигнув впечатляющих результатов в вирусологии. А потом она уехала на фронт и всё изменилось. — Зачем она поехала? — Армия предлагала всем алхимикам, даже не боевым, возможность поучаствовать в войне, чтобы получить гранты и продвинуть свои исследования. Я отказался — тогда это ещё не вызывало немилости. А она поехала. — Почему? — Думаю, она, будучи молодой, поверила в то, что там сможет помогать людям. Когда-то это было её главной целью… Но она разочаровалась, я чётко это услышал. Каждый её звонок звучал всё отрешённее, пока её голос не превратился в бледный отпечаток её прежней. В наш последний разговор она сказала, что ей предложили интересную должность в южном штабе и что она согласна. Мне это показалось, по меньшей мере, странным. Во-первых она собиралась вернуться ко мне в отдел, а во-вторых звучала так, будто ей было всё равно. А ведь если её что и интересовало, так это работа. Я спросил, всё ли хорошо, а она почему-то сказала, что “юг оценил её работу". Я ещё раз спросил, всё ли в порядке. Она долго молчала. Потом ответила, что всё хорошо и ей будет чем заняться. Это было незадолго до окончания войны. Тогда я и понял, что меня здесь больше ничто не держит. — Вы… обиделись? — Скорее разочаровался. У меня были надежды на эту девушку. — И вы сбежали, — фыркнул Кёраку. — Вы военный, — повернул к нему лицо Тоусен. — Должны были пройти через Ишвар. — Было такое. — Тогда у вас не должно быть вопросов, почему я здесь. — Потому что вы сбежали от своих обязанностей и своих подчинённых, — жёстко ответил Укитаке. — А, я понял. Алхимик. Мужчина из армии, но не военный, судя по походке. Вы молоды и мы не знакомы, коллега. Какая у вас специализация, молодой человек? — Хирургия. — И что, вы были на фронте? — Шесть лет. Тоусен осёкся, но вновь поднял на Укитаке лицо. — И после того, что видели на фронте, вы можете меня в чём-то обвинить? Я просто желал следовать по пути наименьшей крови. Я не сожалею о том, что остался в стороне от геноцида. Рецу это разрушило, оставило лишь разум, но её душу… выжгло, разломало. Я понял, что это уже не та, стремящаяся к лучшему миру, девушка. И дальнейшие её публикации только подтверждали мою догадку: Аместрису не нужны добрые люди. И она стала тем, кем армия хотела её видеть — цепным псом, проводящим эксперименты на заключённых. Вам, кстати, удалось сохранить себя, коллега? — спросил он, повернув лицо к алхимику. — Может, Унохана стала тем, кем стала из-за того, что рядом не было человека, которому она могла бы довериться? — мрачно спросил Кёраку, сжав кулак. Тоусен наклонил голову, будто прислушиваясь. — Армия натворила там столько дел, что век не отмоешься, но не свихнуться помогает не государство, а ближайшее окружение. А вы отпустили её туда. — Она сама захотела, — ответил быстро слепой, но журналистка заметила как дрогнули его руки. — Это похвально, но вы-то были старше. И вместо того, чтобы отговорить, приехать за ней, что угодно… молча слушали, — прищурил зелёные глаза Укитаке. — И да, мне… во многом удалось сохранить себя. И всё благодаря Кёраку. — Господа, не это сейчас главное, — примирительно произнесла Исе, положив ладонь на стиснутый кулак полковника и по очереди глядя то на военных, то на Тоусена. — Нет смысла во взаимных обвинениях. Нам нужно узнать, кто виновен в её смерти, верно? Господин Тоусен, может ли быть, что она боялась своих новых кураторов? — Я не знаю, — опустил лицо алхимик. — Но мне кажется, армия бы такой ценный кадр охраняла как зеницу ока. — Может, её могли шантажировать, чтобы заманить в южный штаб? Она ведь не местная, верно? — спросила журналистка, когда поняла, что так и не отпустила руку Кёраку. Исе отдёрнула ладонь и несмело положила на стол. — Вы правы. Несмотря на годы её обучения здесь, я сразу услышал остатки акцента Аэруго. Но в чём тогда шантаж? Армия уж точно была в курсе, разве нет? Да и какая уже разница, часы она уже давно получила, — он пожал плечами. — Какой был её последний проект у вас? — Она начала работу над бактериофагами. Мечтала найти способ лечения туберкулёза. Упоминала, что пытается работать над этим в поле, но ей не дают возможности и требуют других результатов. Если бы я знал, что всё так кончится… я бы посоветовал ей сбежать, пока можно… — Могла она узнать что-то лишнее? — Это вопрос к вашим коллегам. Я не знаю, за что именно в армии расправляются с людьми, — холодно ответил Тоусен, но его руки повисли на трости парой плетей. — Мне стоило убедить её сбежать, а не плясать под их дудку. Стоило. Но уже поздно, они наигрались. — Вы слышали про Килге Опи? Он не был государственным алхимиком, но, похоже вращался в этих кругах. — Опи? Хм… Если мне не изменяет память, то он работал при южном штабе, но я не знаю на какой должности или чем именно он занимался. Он работал с Рецу? — Мы пытаемся в этом разобраться. — Я никогда с ним не общался. Ходили какие-то слухи, что в южном штабе собирают алхимиков и, вроде как, открывают какую-то исследовательскую лабораторию, но не знаю, насколько можно верить такой информации. Сами знаете, всем всюду мерещатся какие-то подковёрные игры. — Скажите… можно ли синтезировать вирус искусственно? — Разумеется, но это сложная и кропотливая работа, разрешение на которую, к тому же, не так-то просто добыть. Мне пришлось очень долго доказывать свою лояльность, чтобы мне дали над этим работать. Рецу имела право работать с вирусами только под моим кураторством, но, возможно, условия для неё изменились. — А может быть штамм, который можно модифицировать таким образом, чтобы он развивался только в специфических клетках? — Хм… Это дополнительная переменная. Разумеется, она сильно усложняет вычисления. Но я думаю, что такое возможно, — кивнул он и улыбнулся самому себе. — Похоже, я вырастил достойную смену, да? — Если вас только это волнует, то да, похоже на то, — бросил Белый Алхимик и вышел на улицу. *** Кёраку молчал, но серые глаза бегали из стороны в сторону, иллюстрируя ход мыслей в голове военного. — Понятнее не стало, — в конце концов резюмировал он с досадой. — Вернулись к очевидному: армейские злодеи портят жизнь благородным учёным. Хоть удостоверились, что она из Аэруго, — он недовольно фыркнул. — Или это только для меня ситуация кардинально не поменялась? — он опёрся о стену дома, сложив руки на груди. Нужно было решать, куда ехать дальше, но ситуация оказалась тупиковой. — Да нет, вы правы, — пожала плечами Нанао, сидящая на лавке около здания почты и смотрящая на дорогу — всё время, после разговора с Тоусеном, она избегала взгляда Кёраку. Укитаке ходил из стороны в сторону, опустив бледное лицо. Девушка обратила внимание на каплю пота, сбежавшую по его виску. — Но почему её убили, не дождавшись результатов исследования, на которое её же и подписали! — добавила журналистка и повернулась к военному. — Это абсолютно не имеет смысла! Если бы была угроза утечки, могли бы не знаю… взять под стражу или следить за ней! Даже в случае, если хотят избавиться от свидетеля, не лучше ли было дождаться, пока она закончит? — Исе перевела дыхание и завела за ухо выбившуюся прядь. — Ваше рассуждение звучит очень логично, госпожа Исе. А потому у меня есть повод усомниться в том, что она бы закончила работу, будучи в Аместрисе, — послышлся голос алхимика. Кёраку дёрнул бровью и посмотрел на вытянутую фигуру друга. Алхимик стоял неподвижно, приложив кулак к подбородку и внимательно смотрел на землю, будто там у него был суфлёр. — Она могла завершить исследование куда раньше. Да, уже в лаборатории Морелли, но не спустя семь лет с конца войны. Если хоть половина того, что говорит Тоусен правда и если я ещё что-то в этом понимаю, то у неё не было каких-то нерешаемых проблем. Она тянула время. — Зачем? — подняла брови девушка. — Возможно, боялась выполнять преступный приказ. Но я думаю, что она сделала то, что давно хотела, одновременно работая над тем, что хотела получить армия. И одновременно она готовила путь отступления. Не просто так тело было невозможно опознать. Будь то казнь, не уродовали бы лицо до такой степени, — заключил он холодно. — Единственный человек, который всё знал про её работу и планы сбежать… была она, — медленно кивнул Кёраку. — Чёрт возьми, ты прав! Поэтому эти двое и побежали с нами наперегонки, это они должны были её убить, в случае чего, а она их опередила. Всё сходится! — кивнул Кёраку. — Были на теле какие-то особые приметы? — спросила журналистка. — Татуировка. Под грудью. С цветами, — кивнул врач. — Отлично! — Нанао пронеслась мимо мужчин в здание почты. Скорее, скорее. Как они могли не видеть этого так долго? Вот оно что! Трясущимися руками она кинула в телефон-автомат несколько монет. “Дублис, соединяю” — произнёс женский голос где-то вдали. — Алло? — Хачи! Срочно! — она обернулась на пару сотрудников, смотрящих на неё с неподдельным любопытством и понизила голос. — Узнай, не пропала ли девушка с татуировкой под грудью, цветочный орнамент. Никому ни слова. Рост — метр семьдесят четыре, брюнетка, около тридцати лет. — Помедленнее, это тебе не бюро пропавших вещей, — возмутился редактор. — Кто это вообще? — Жертва убийства. Потом всё расскажу. Как скоро сможешь выяснить? — Ну… Часа за два могу попробовать. Но, честное слово, когда ты вернёшься… — Ты — чудо, — широко улыбнулась она и поцеловала трубку. *** — Так-с, через пару часов мы, возможно, узнаем наверняка, верна ли теория. Ну что, куда отправимся? — с азартом спросила Исе, садясь в машину к Кёраку. Укитаке чуть поодаль говорил по телефону, а военный уже завёл двигатель. Девушка повернулась к нему и наткнулась на довольно мрачное выражение лица. — Вы помните наш изначальный договор? — спросил Кёраку. — Вы что, хотите избавиться от меня? Сейчас?! — возмущённо спросила она. — Это последнее, чего я хочу, — после паузы ответил мужчина, глядя на руль. — Но я должен быть уверенным в том, что когда мы прибудем на место, вы не полезете в бутылку. Если Лилье доберётся до неё или если она будет сопротивляться… — Я не буду для вас обузой, полковник, — серьёзно ответила Нанао. — Я понимаю, что вы не сможете вечно меня спасать. И доктор тоже. — Нанаочка, вы не можете быть обузой. Без вашей помощи мы бы не справились. Просто я не могу подставить вас под удар, — произнёс Кёраку с лёгкой улыбкой, но серые глаза серьёзно смотрели в пространство. — Я понимаю. Я вас не подведу, — она чуть наклонила голову, смотря на смуглое лицо. — Если что-то пойдёт не так… — Исе сделала паузу. — Я… я всё сделаю, как договаривались. — Всем привет от руководства, — произнёс Укитаке, садясь на заднее сидение. — Ой, может хотите… — спросила журналистка, поняв, что уже в который раз садится около водителя. — Всё в порядке, — он уселся поудобнее, придерживая рёбра ладонью. — У меня тут сиденье класса “люкс”. Ну что же, в путь? — улыбнулся мужчина. — Да. Время посмотреть на ту самую церковь! *** Солнце уже падало к горизонту и небо охрилось, когда машина подъехала к границе с Аэруго — пришлось проделать долгий путь, чтобы попасть на заставу как можно дальше от Фотсета, где продолжал тлеть конфликт. — Добрый вечер. Документы, пожалуйста, — кивнул пограничник. Водитель протянул ему бумагу. — С какой целью въезжаете в страну, господин… эм… господин Номуро? — Я врач. Еду работать. Вот, — он протянул бумаги. — Приглашение в клинику в Дэве. — А, вы, господин… Саито, — мужчина взглянул на шатена,— тоже врач? — Нет, я репортёр. Решил сменить место жительства, чтобы быть подальше от Аместриса, — сложил руки на широкой груди мужчина и недовольно отбросил локон с лица. Пограничник кивнул и долго изучал документы. — Только вы двое? — Как видите, — пожал плечами водитель. — Откроете багажник? — Конечно. Седой вышел и поднял блестящую округлую крышку. — А что, невесты у вас красивые есть? — спросил он, пока мужчина осматривал запасное колесо, инструменты и дорожные сумки. — Хех, наши невесты нам самим нужны, — хмыкнул в усы пограничник, заканчивая осмотр. — Всё в порядке. Проезжайте, хорошей дороги. — Спасибо. Проехав около километра по неидеальным дорогам королевства, Укитаке надел кольцо и обернулся к заднему сидению: — Госпожа Исе, как вы там? — Сперва похищение, теперь… — заднее сиденье скрипнуло и спинка сложилась. Из пространства между салоном и багажником вылезла Нанао. — …теперь ещё и незаконное пересечение границы! — Это вы настояли на том, чтобы не ждать ваш паспорт, — парировал Кёраку, протягивая ей руку. Девушка полностью вылезла из тайного отделения и вернула сиденью первоначальный вид. — А поддельного документа с вашим фото у нас, к сожалению, не нашлось. — И что, как много профессий у господина Номуро и Саито? — приподняла она бровь. — Кажется, я работаю примерно в пяти городах Аэруго и в паре мест Крэты, — задумчиво улыбнулся Укитаке. — А у господина Саито, вроде бы, было тёпленькое местечко в Ксинге и пара приглашений на работу из Крэты. Ах да, ещё в Брахму на завод меня как-то устроили инженером. — Но репортёром-беженцом Шунсуй, кажется, стал впервые, — хмыкнул Укитаке и взглянул на друга, который с особым интересом принялся изучать потолок машины. — Как думаете, у меня бы получилось быть репортёром? — вдруг спросил он. — Почему бы и нет? У вас широкий набор довольно специфических навыков. Думаю, вы бы могли делать интересные расследования, если бы захотели. Фуф. Пыльно у вас там, — поморщилась журналистка, отряхивая брюки. — Может, вы ещё и контрабанду перевозите? — Как-то раз мы везли там арестованного. Помнишь, того парня, который сбежал через границу? — Да! Ещё много раз там были данные, которые были на вес золота, а сейчас там амуниция. — А, так вот что это было, — хладнокровно кивнула Нанао, потирая бедро. — Ну и ещё пассажирка, которая тоже на вес золота, — произнёс шатен. Нанао с полуулыбкой закатила глаза и достала блокнот. Перед тем, как пересечь границу, троица заглянула на почтовый полустанок и Нанао смогла ещё раз потрепать нервы своему “несчастному старому редактору”. Девушка открыла записи. — Так. Судя по тому, что мне сказал Хачи, Карина Мирто подходит под приметы. Она пропала как раз в тот день, когда Унохана была "убита". То есть вероятнее всего Унохана убила Карину, чтобы инсценировать свою смерть. И… что теперь? — Всё то же. Мы ищем убийцу, просто жертва теперь — гражданское лицо. Что, в целом, не лучше. — Как думаете… зачем она это сделала? — спросила Нанао, подавшись вперёд. — Либо она всё это время работала на Аэруго и, воспользовавшись местными ресурсами, создала то, что планировала, либо же решилась наконец-то сбежать по примеру своего бывшего руководителя. — Я бы сказал, второе. Возможно, она испугалась, что мы приедем с проверкой и что-то найдём, а потому решилась. В общем-то понятно, что она всегда чувствовала себя здесь чужой и не доверяла армии, поэтому ей некуда было пойти, но подобный шаг это не оправдывает, — нахмурился Укитаке, крепче сжимая руль. — И какой протокол в таких случаях? — Как в любом другом: трибунал. — А если она… — Тогда, возможно, придётся воплотить в жизнь её же сценарий, но уже по-настоящему, — вздохнул полковник. — Хотя, если она даст показания на Морелли и работу штаба — кто знает, может быть ей бы могли вынести более мягкий приговор. Но в этом уравнении слишком много переменных и, что самое важное, нам всё ещё нужно её отыскать, — покачал головой Кёраку. — Но в целом мы уже куда увереннее движемся к ответу! — ободряюще произнёс алхимик, на что Кёраку почему-то помрачнел. *** Нанао открыла дверь номера и небрежно бросила сумку на кровать. Впервые за путешествие она была предоставлена самой себе в собственном номере! С одной единственной кроватью, только для неё. Журналистка распустила волосы и прислушалась. Тишина пустой комнаты внезапно показалась холодной и пугающей. Ну и ну, быстро же она привыкла к этому общежитию. Исе посмотрела в зеркало: вся в пыли, взъерошенная, уставшая, почему-то странно радостная. Уже совсем скоро они придут к развязке! И военные вернутся в столицу. А она к себе в редакцию. В Дублис. И что дальше? Девушка вновь посмотрела на своё отражение, не желая врать, глядя себе в глаза. Ей не хочется расставаться. Ей бы хотелось ещё раз попить с Кёраку кофе, обсудить политику страны, поспорить, узнать что-то новое. Хотелось бы, чтобы он вновь убрал с лица тяжёлый локон и улыбнулся ей. Хотелось бы, чтобы его вопрос про профессию не был праздным любопытством. Может быть, ещё раз станцевать и взять его за руку. Можно ли начать испытывать привязанность за столько короткое время? Эмпирических данных у неё не было, но все размышления приводили к тому, что для подобного нужно время. Но для интереса ведь нужно не так много времени, да? Девушка в зеркале немного покраснела и спрятала лицо за волосами. Протёрла очки и положила на столик. Подумает об этом позже. Сейчас надо отдохнуть — завтра трудный день. Ловко расстегнула пуговицы на рубашке, коснулась синяка на груди. Бледнеет. Разве может такое простая алхимия? Если бы каждый алхимик был способен ухватить и не дать упасть с лезвия между жизнью и смертью… Стоп. Если доктор из тех, кто нарушил заповедь… может ли быть, что… Журналистка приложила ладонь к груди, чувствуя как сердце ударило где-то в животе. Разве такое возможно? — Как ты? — спросил Кёраку, глядя на белое лицо алхимика. — Нормально, просто устал. Ты меня разбаловал и я совсем отвык так долго сидеть за рулём, — кивнул врач. — Хватит, — устало бросил Кёраку. — Хватит мне врать. Я же вижу, что тебе хуже уже неделю. Это ведь то, что я думаю, да? Укитаке долго молчал, глядя в пол и стиснув зубы. В конце концов он, коротко выдохнув, быстро кивнул. — Я знал, что ты рано или поздно догадаешься, — добавил он тихо. — И ты поэтому не потрудился мне об этом сказать? — поднял бровь мужчина. — Я… Прости. Мне… Мне было страшно, — виновато улыбнулся алхимик. — Это правильно, — Кёраку бросил на кровать жилет и вышел на балкон. Синева южного неба ласкала взгляд, фонари на широкой улице баюкали мягким светом, тёплый воздух гладил щёки, а он стиснул перила и думал как же сейчас не закричать и не залепить ему оплеуху. — Ты мерзавец, — в конце концов заключил он, вернувшись в номер и вытащив из чемодана флягу. Джуширо поджал губы, но промолчал. — Ты хорошим поступком просто… разбил мне к чёрту сердце. А я же теперь даже злиться на тебя права не имею, понимаешь ты это, подлый человек? — горько хохотнул Шунсуй и сделал несколько глотков. — Шун… — Ты ведь… раньше так бы не поступил, — заметил военный и серые глаза, полные злости и обиды впились в бледное лицо. — Становлюсь сентиментальнее с годами, — попытался отшутиться алхимик, отводя взгляд. — Нет. Это твоё знание тебя соблазнило! Думаешь, можешь в бога играть?! — Это знание я получил вместе с пониманием, что бога никогда не переиграть и ты это прекрасно знаешь! — отчеканил мужчина. — То, что у меня на руках умирали солдаты… да, умирали! И дети тоже, когда я больнице работал! Но делал ли я всё, что мог, чтобы спасти их? Да! Спасал бы я их тогда со своим нынешним знанием? Не знаю! Может быть, я ужасно непрофессиональный врач, но я никогда не отступлюсь в борьбе за человеческую жизнь! Что мне надо было сделать? Дать ей умереть?! — на этот раз зелёные глаза пристально изучали лицо напротив. Слова окатили холодом. Он вдруг представил маленькую фигурку журналистки. Тихую и холодную. С потухшими звёздами мёртвых глаз. Руки обожгло железным запахом её крови. Пол качнулся, под ложечкой мучительно засосало. — Нет! Нет, конечно… Но почему так?! — Потому что не было другого выхода. Не было, — алхимик вздохнул. — Ты такие раны сам видел. Но я, в конце концов, всё ещё жив, — попытался улыбнуться он. — Знаешь, как часто я думаю о том, что мне и тебя хоронить придётся? — спросил Кёраку, повернувшись к окну и сделав ещё несколько глотков. — И я, как будто, мало-мальски смирился с этим, насколько это вообще возможно. Но это… как будто… как будто ты просто… — Сдался? — поднял глаза на друга Укитаке. — Да, — Кёраку обернулся и прислонился спиной к стене. — Я бы правда хотел подольше побыть здесь. Даже без Исане мне есть для чего и для кого жить, но мы ведь оба всё понимаем. — Почему именно ты? — только и спросил Шунсуй сипло, съехав по стене на пол. — Потому что такого человека ты посчитал достойным своей дружбы, — пожал плечами седой и опустился рядом. — Знаешь, я вчера подумал вот о чём. Мне всегда хотелось иметь семью, но я давно осознал, что детей у меня не будет. Не спорь. Может быть… это и есть мой шанс оставить в жизни что-то хорошее? — Укитаке тепло улыбнулся. — Не принести жизнь, но спасти ту, — он сделал паузу, — которая заставляет тебя так улыбаться и думать о чём-то новом? Кёраку не смог ответить. Горло сдавили тиски абсолютно противоположных эмоций и он спрятал лицо между коленями, прячась от мира и собственных слёз.