Притворись моим парнем

       Долго скрывать подробности их совместного утреннего времяпрепровождения, как вполне состоявшейся пары, у Саске не получилось. И ему, хоть он и очень этого не хотел, все же пришлось рассказать о новом приключении, в которое они только оба что влипли.        Умолчал Саске только об одном — о попытках Наруто поцеловать его. Ему не хотелось, чтобы этот пустоголовый идиот разболтал об этом инциденте, Саске предпочитал называть это так, всей деревне. А уж в том, что Узумаки не сможет держать язык за зубами Учиха не сомневался. Он слишком глуп, чтобы думать о последствиях.        Вот и пришлось Саске снизойти до объяснений, чтобы потом Наруто не ляпнул что-нибудь эдакое Харуно, у которой и без этого было слишком много потрясений с самого утра. Разумеется, Учиха с характерным хладнокровием не преминул отметить, что во всем этом фееричном представлении, которое развернулось перед глазами бедной Сакуры, полностью вина лишь одного из них — Узумаки.        С затаенным злорадством наблюдая за задумавшимся Наруто, изредка чесавшим затылок, Саске, устроившись на диване в окружении черных подушек, даже невольно пожалел друга — ему и так хорошо досталось. Он был вынужден терпеть всех этих людей, пока пытался вернуть его, Учиху, в Коноху.        Может, зря он все это затеял? И стоит сказать бедняге, что все это — злая шутка? И пока Саске разрывался между порывом рассказать другу правду и желанием выставить его из своей квартиры, Узумаки, проявив невиданную смекалку, продемонстрировал ему последствия близкого общения с Шикамару — зачатки интеллекта. На его развод Наруто не повелся.        Усевшись на широкой кровати, он, поджав под себя ноги, сначала долго и бесцеремонно пялился на Саске своим фирменным наивным взглядом, наверное, безрезультатно пытаясь понять, что же в этот раз хитрый Учиха пытается на него спихнуть. А когда же все-таки понял, искреннее недоумение на его лице тут же сменилось обиженной гримасой.        Нахмурившись и надув губы, Наруто с поистине детской непосредственностью смерил Саске еще одним пристальным взглядом, в котором без труда читалось: «Ты точно меня обманываешь, но я пока не соображу, в чем же подвох».        Не удержавшись, Учиха закатил глаза, впервые за все время жалея, что когда-то давно не отдал свой шаринган ныне почившему Данзо — было бы здорово сейчас не видеть Наруто. А еще была бы замечательная отмазка, чтобы никогда больше не встречаться ни с Сакурой, ни со всеми этими людьми и, конечно, с этой светловолосой неприятностью, сидевшей теперь напротив и сверлящей его глазами.        Мало ему того, что его жизнь — беспросветный мрак. Так тут еще и этот жизнерадостный идиот маячит огромным светлым пятном, мешая спокойно жить. И еще, стоит заметить, упорно подключает других. Однако и это еще не все — всякий раз он помогает Саске не только красиво входить в историю, но и весьма неудачно вписываться.        А когда Наруто сообразит, что к чему, ему наверняка не понравится собственная же смекалка. Заранее выстроив мысленный диалог с самим собой, Учиха, просчитав все наперед, с уверенностью предполагал: на его доводах ничего так и не закончится. Узумаки все поймет и примется его отчитывать, а значит, все сведется к одному: они поцапаются.        Хоть Саске и не был пророком, но мог поставить на карту все: даже этот утренний разговор наверняка обернется их типичной ссорой. И правда, как Учиха и думал, все вновь с завидным упорством скатилось по накатанной дорожке. Впрочем, другого он, признаться, и не ожидал. Должно же было это когда-то случиться. Не вечно же Узумаки оставаться наивным дураком. Иногда даже такие, как он, умнеют.        Хоть Учиха поначалу в это и не верил, однако Наруто периодически уверял его в обратном, вот как в этот раз, например. Проведя незамысловатые вычисления и прикусив губу, Наруто все же исхитрился понять суть его посыла. И сразу же развопился, как только смекнул, в какую передрягу они только что феерично вписались с подачи Саске.        Вскочив, Узумаки, не переставая возмущаться и размахивать руками, принялся размашисто вышагивать по комнате, спотыкаясь о свои же разбросанные вещи. Учиха, со смиренным выражением лица наблюдавший за ним, лишь молча покачивал головой, думая, почему же он ввязался в это. Должна же быть хоть какая-то рациональная причина? Или все дело в дурном влиянии этого энтузиаста?        — Саске! Так нельзя! — укоризненно воскликнул Узумаки, взъерошивая и без того растрепанные волосы. Учиха, не отводивший от Наруто глаз, поморщившись, с легким раздражением подумал, что Наруто для начала было бы неплохо хотя бы причесаться, а уже потом учить его жизни. Тоже ему, мудрец шести путей. Никчемный бездарь, который только и может, что твердить о долге, чести, дружбе и преданности.        Учиха нахмурился, неодобрительно покачав головой. Как бы то ни было, а этот ненужный разговор уже начинал действовать ему на нервы. Узумаки стоило бы заткнуться, чтобы не провоцировать его. Однако Наруто, которого выходка Саске возмутила до глубины бескрайней души, ругаться так и не прекратил.        — Черт! Как же глупо все это выглядело! Саске, что же мы наделали! Зачем ты так сделал? — вопрошал он.        «Мы наделали? Это ты все организовал», — мрачно подумал Учиха, но вслух так ничего и не сказал. Наруто — начал, а он — согласился, хотя прекрасно знал: идея бредовая. Разумеется, Саске не мог отрицать еще кое-что: в том, что опешившая Сакура, чуть было поседевшая за пару минут, увидела утром, есть и его вина, хоть ему и не хотелось этого признавать.        Гораздо проще было обвинить во всем Узумаки, который и проснуться-то толком не смог, когда был так нужен. Однако Саске предпочитал стоически отмалчиваться. В конце концов, они оба втянуты в эту неприятную историю, а сдаваться и проигрывать Учиха не любил. И теперь, когда появились первые последствия, выпутываться предстояло им обоим. Иначе — никак.        Предпочитая ничего не отвечать, Саске все еще не терял надежды, что скоро Наруто надоест его отчитывать. Но Узумаки свои нотации так и не закончил. Он почему-то всегда считал, что имеет право указывать Саске, что хорошо, а что — плохо. Сколько Учиха себя помнил, Наруто вечно укорял его в пренебрежительном отношении к другим.        Учиха же искренне верил: именно сострадательность и человечность делают Узумаки таким идиотом. Саске все проблемы решал гораздо быстрее и проще — слал их к черту, а Наруто, утирая другим сопли, взваливал чужие неудачи и промахи себе на плечи. Ну и кто из них кретин?        — Зачем ты так с Сакурой? Она же наш друг! — разочарованно добавил вдруг Узумаки, потирая нос. Встрепенувшись, Учиха хмуро посмотрел на него. А вот и стандартные клише. Сейчас начнется.        — Ты же и сам знаешь, что она хорошая девушка, Саске! — сказал Наруто, снова взъерошив волосы. И, повернувшись к Саске, принялся беспардонно на него таращиться, словно хотел просверлить в нем дырку.        Учиха, выдержавший очередной взгляд Узумаки, вот уже в который раз безрезультатно взывавший к его тихо спящей совести, спокойно ответил:        — Раздражает.        И вот он — триггер. Словно по щелчку, Узумаки вытянулся в струнку и, сжав руки в кулаки, тут же подскочил к даже не пошевелившемуся Саске, на лице которого застыло одно лишь выражение — абсолютное безразличие ко всему на свете.        — Чего?! — разъярился Наруто. — Ты хоть понимаешь, что несешь?! — выкрикнул он, схватив друга за грудки. А Саске, приподняв бровь, лишь резко накрыл его руки своими ладонями, чтобы вынудить Наруто отступить и оставить его в покое. Поначалу он собирался быстро отделаться от Узумаки, если бы не одно крохотное «но», заставившееся его насторожиться.        В этот раз все было как-то иначе. То ли это прикосновения Наруто обладали потрясающим магнетизмом, то ли он окончательно сошел с ума, но, как только Узумаки оказался рядом, Учиха на короткое мгновение ощутил слабый укол.        Будто бы небольшой заряд тока ударил в центр каждой ладони, — такое у него бывало, когда он только пытался пробудить стихию молнии. Однако Саске был точно уверен, что еще не пытался ударить Наруто «чидори». По крайней мере, пока.        Казалось, все это началось, потому что Узумаки его коснулся. Саске мог поклясться: во всем виноват лишь он один. Быть может, у Наруто появилась какая-то новая секретная техника?        Иначе как объяснить такую странную реакцию его, Саске? Это уж точно не симпатия или, что еще хуже, — любовь. В последнее он не верил. А в первое — уж подавно. Да и кто бы мог хотя бы представить их с Наруто влюбленной парой? Только сумасшедший вроде того занудного Сая.        Наверное, смесь его потаенных противоречивых эмоций Саске, так и не промелькнувших на бледном лице, все же не скрылась от Наруто. И неугомонный Узумаки, не отводя от его лица кристально чистых голубых глаз, тут же требовательнее потянул Учиху на себя, вынудив того приподняться. Вцепившись в футболку Саске, он буравил его пристальным взглядом. Старый прием. Его-то Учиха и ожидал. Разве Наруто способен на что-то еще?        — Она — твой друг! — безжалостно припечатал тем временем Узумаки, оправдав еще одну теорию Саске, мысленно делавшего ставки, что же ждет его дальше: трогательные речи или нравоучительные тирады. Предположив, что в этот раз Узумаки будет распинаться о том, как все его любят и ценят, Учиха сразу же принял самый скучающий вид, на который только был способен.        Наруто это не понравилось. Он, прорычав пару ругательств себе под нос, притянул Саске, уже чувствовавшего легкое раздражение, практически вплотную. Учиха еле сдержался, чтобы не продемонстрировать Наруто всю мощь «сусаноо». Узумаки позволял себе слишком много — не каждый житель Конохи мог похвастаться тем, что таскал за ворот футболки последнего из клана Учиха.        И Саске, сильнее сжав кисти Наруто, внешне все еще сохранял будоражащее душу зловещее спокойствие. На его лице не дрогнул ни один мускул, когда он молча принял брошенный ему Узумаки вызов, и стал пялиться на Наруто в ответ. А что, они же всегда играли в «гляделки», чего такого. Но вот рук, цепко обхвативших кисти Узумаки, Саске так и не убрал. Не хотел, чтобы Наруто решил, что он сдался.        А может, потому что дело было в чем-то другом… В невиданном ранее странном ощущении, в прирученной маленькой невидимой глазу молнии, застывшей на его ладонях. Однако от прежней манеры поведения Саске, несмотря на все, что умудрился прочувствовать за пару минут, так и не отказался.        — Отпусти, — холодно произнес он, решительно взглянув в ясные голубые глаза, светившиеся праведным гневом, но Узумаки и не подумал этого делать. И когда это он выполнял его требования? Разве только в драке мог беспрекословно слушаться. Во всем остальном их подкарауливали лишь ссоры и скандалы по пустякам.        Однако непонятные вещи творились не только с ним. Обычные грубые слова Саске — дело привычное — в этот раз подействовали на Наруто как-то иначе. Вздрогнув всем телом от испуга или от неожиданности, он лишь крепче сжал чуть подрагивающими руками черную футболку, не прекращая смотреть на него. И это было действительно странно. Узумаки еще никогда себя так не вел.        «Нервничает», — почему-то подумал Саске. Внимательно присмотревшись, он отметил сведенные густые светлые брови, подрагивающие тонкие губы и трясущиеся руки, усыпанные мелкими ссадинами.        Казалось, Наруто весь горел. Может быть, все объяснялось гораздо проще: в комнате стало жарко. Однако у Учихи сложилось четкое впечатление, что он бродит босиком по раскаленным камням. А полыхающий Узумаки вполне мог бы составить им конкуренцию. И что с ним творится?        Пока Саске пытался прикинуть все перспективы, Наруто, судорожно сглотнув, подтянул его еще ближе. И на этом ничего не закончилось. Все стало только хуже. Похоже, спонтанная лихорадка Узумаки передалась и Саске.        Саске ужаснулся, внезапно ощутив странное желание успокоить Наруто, попытаться объяснить ему, почему он так поступает, что им движет, рассказать о всепоглощающей пустоте, которой пронизан буквально каждый его день. Обрисовать Узумаки, что ждет их в ближайшем будущем, если весь их план накроется. Однако так и не смог.        Вместо этого он лишь крепче стиснул руки Узумаки, надеясь, что это хоть немного заставит его сбавить обороты. Правда, не сработало. Наруто так и не сдался. Он пялился на него, не отрывая глаз, будто бы пытался понять, что же на самом деле чувствует его друг, который никогда не спешил делиться с ним своими проблемами.        Саске это не понравилось. Учиха почему-то ощутил жуткое раздражение. Исподтишка кольнуло и уязвленное самолюбие. Он и так позволил Наруто слишком много. Например, растянуть его любимую футболку, переночевать, обнять. Если засчитывать все неудачные попытки с поцелуями, Узумаки уже давно исчерпал лимит его гостеприимства.        Но теперь же все то, что было раньше, казалось Саске сущим пустяком. С ними творилась какая-то чушь. И выяснение отношений на этом фоне — самая бесполезная трата времени, учитывая, что Наруто слишком уж любил толкать праведные речи рядом с ним. Однако это еще полбеды — еще меньше Саске хотелось, чтобы всякие пустоголовые идиоты копались в его голове, и пытались направить на «путь истинный».        — Хочешь тратить на это время? — сухо брякнул Учиха, надеясь остудить разгорячившегося Наруто. Но Узумаки за много лет так и не изменился. Правда, если сначала он плел что-то в духе: «Ты мой друг», то теперь навязчивым лейтмотивом лилась другая песня: «Мы все — твои друзья». И Саске не знал, что не нравится ему больше.        — Хочу! Я и правда хочу! — рявкнул Наруто, снова потянув Учиху на себя за футболку. Дурацкая складывалась ситуация. Лучше бы дрались, честное слово.        Саске этот расклад категорически не понравился и он, сильнее вцепившись в руки Наруто, уже подумывал было осадить этого смельчака, вздумавшего прочищать ему мозги, однако, посмотрев в глаза Узумаки, осекся и невольно задумался, уловив отголоски знакомых ему эмоций. Отчаяния, смешанного с одиночеством, состраданием и чем-то еще, чего Саске так и не смог понять. Да и не было у него времени.        — Я хочу, чтобы ты наконец-то осознал, что ты не один, Саске! — прорычал в этот же миг Узумаки, встряхнув Учиху еще раз. — У тебя есть друзья! И Сакура тоже твой друг! Мы вместе через многое прошли!        — Так, может, с Хинатой подружишься, дурень? — тут же нашелся Саске, а Узумаки, поникнув, отпустил его. Похоже, к такому жизнь его не готовила. Схватившись за голову, он театрально застонал и, сокрушенно рухнув на диван ничком, глухо простонал:        — Я и вообразить не могу, во что мы влипли! Не знаю, как и назвать это, Саске!        Учиха, конечно, тоже не представлял, как бы попроще разъяснить Наруто, что они оказались в настоящей заднице. И что теперь-то уж точно ничего хорошего не предвидится, но, взглянув на расстроенного Наруто, не стал ничего говорить. Лишь молча потянулся за подушкой и протянул ее Узумаки. Так ведь удобнее.        Наруто, уловив его быстрое движение, тут же шевельнулся. Взглянув на подушку в руке Саске, он сразу же взял ее и подложил под голову. Посмотрев на Учиху с легкой улыбкой, Узумаки уткнулся в подушку носом, не говоря больше ни слова. Воцарилась гнетущая тишина, которая ничего хорошего явно не сулила.        Обычно расслабленный Наруто молчал. Не носился по комнате, не кричал и не доставал Учиху. Наоборот. Отвернувшись от Саске, он, поджав губы, уставился в одну точку остекленевшими глазами. Учиха, не ожидавший такого поворота, впервые оказался выбит из привычной и размеренной колеи.        Он не знал, как поддержать Узумаки. Невооруженным глазом было видно: его терзают сомнения. Ему хочется во всем сознаться, ведь их обоюдная ложь зашла слишком далеко, однако вместе с этим он прекрасно осознает, что его поджидает — крики, ругань, ссора, Хината.        Что же касается Саске, он сомневался, что им удастся и дальше ловко пудрить всем мозги. А значит, долго их притворство продолжаться не будет. Наруто этого не допустит. Честный и наивный Узумаки вряд ли собирается и в будущем дурить своих же друзей. Скорее всего, ему пока что просто нужна отмазка, чтобы не встречаться с Хинатой, а там уже решить, к чему он будет стремиться.        Да Саске и сам не знал, смогут ли они и дальше врать всей Конохе про свои несуществующие отношения, как и не мог вообразить, чего хочет он сам. Но, прикинув маячившие на горизонте перспективы, открывшиеся перед Наруто во всей красе, Учиха осознал, что вряд ли хотел бы оказаться на его месте.        Отвратительная перед Узумаки стояла дилемма: либо лгать друзьям и дальше, либо снисходить до объяснений и вступать в длительные отношения с Хинатой — вплоть до гробовой доски. Иного выхода предусмотрительный Саске в упор не видел. Уж Ино с Сакурой заставили бы Узумаки провести с робкой Хьюго пару скучных вечеров, а там, возможно, и брак бы наметился. В умопомрачительной перспективе и кошмарах Наруто.        Однако отмалчиваться им обоим нельзя. Нужно решать, что делать. Придумать, как выкручиваться. И когда Учиха уже хотел тормошить задумавшегося Узумаки, тот опомнился первым.        — Что же мы такое наделали, Саске? — с отчаянием спросил Наруто, приподнявшись на локтях и взглянув на него. Нахмурившись, он смотрел прямо на Учиху, будто отчаянно нуждался в совете. Словно лишь Саске мог решить его судьбу одним своим словом.        Учиха вздрогнул. Еще никогда он не видел Узумаки таким разочарованным: насупленные брови, непривычно опущенные уголки губ, напряженный и одновременно опустошенный взгляд, словно он чувствовал себя предателем. Но, что поразило Учиху больше всего — Наруто не улыбался. А Саске казалось — померкло все. Слишком уж непривычно было не видеть его жизнерадостную широкую улыбку, с которой он уже успел смириться.        На короткое мгновение Учиха невольно почувствовал желание хотя бы немного подбодрить Узумаки, успокоить, сказать, что они справятся, найдут выход, ведь хуже уже быть не может, но, удержавшись, поступил так, как и делал всегда — помог загнаться еще больше.        — Я знаю, что мы натворили, — незамедлительно отозвался он, поморщившись и прогоняя навязчивую потребность хотя бы дотронуться до Наруто. Да что же такое с ним сегодня творится? Похоже, нужно избавиться от Узумаки как можно быстрее, иначе он точно сойдет с ума.        — Но тебе вряд ли понравится, что я скажу, — не без иронии добавил Учиха, стараясь выглядеть невозмутимым, как и прежде. А Наруто, тихо рассмеявшись, взглянул на него сияющими от счастья голубыми глазами, словно благодарил за поддержку, которую он так и не получил.        От его искренней и светлой улыбки у Саске вдруг защемило сердце — он не привык видеть Узумаки таким уязвимым и сильным одновременно. И почему-то ему это даже понравилось. Было приятно вот так просто сидеть с Наруто и разговаривать.        Учиха вдруг смекнул: болтовня Узумаки уже не кажется ему такой уж и абсурдной, как раньше. Может быть, причина в том, что в словах Наруто наконец-то проклюнулся здравый смысл. Еще бы, если в ближайшем будущем маячат отношения с Хинатой. А может быть, дело было даже не в нем.        И хотя Саске еще не догадывался, но все же уже смутно подозревал, что изменился вовсе не Узумаки. Нет, это с ним произошли какие-то перемены. Наверняка сказалось влияние пустоголового идиота — Наруто, видевшего весь мир через розовые очки.        С содроганием подумав, что сбываются его наихудшие кошмары, Учиха решил начать действовать. Ему стоит побыть одному, чтобы хорошенько все обдумать и проанализировать. И первым делом — нужно выгнать Узумаки, который дурно на него влияет.        К счастью, возможность остаться в одиночестве подвернулась практически сразу же. Учиха даже счел это своеобразной удачей.        — Так что же нам делать? Может, стоит спросить у кого-нибудь? — внезапно полюбопытствовал Наруто.        Вскочив и растерянно пожимая плечами, он озадаченно взглянул на Саске, будто бы надеясь, что тот подкинет ему толковую идею. И тот не подвел.        — Иди к Шикамару, — любезно посоветовал Саске, втайне обрадовавшись, что Наруто наконец-то оставит его в покое.        Узумаки, радостно закивав, спорить с ним не стал. Похоже, у него других идей не было. Отсалютовав Саске, он схватил свою черно-оранжевую ветровку и, подбежав к двери, вдруг в нерешительности замер, казалось, что-то напряженно обдумывая. Будто бы не знал, что предпринять. Однако думал он недолго и, быстро обернувшись к Саске, смело спросил:        — Наш договор же все еще в силе, Саске?        Учиха, не найдя, что ответить, молча кивнул. Он все еще пребывал в растерянности и едва ли предполагал, какими последствиями обернется его решение. Быть может, если бы Узумаки подождал еще немного, Саске бы отказался, наплевав на все, но Наруто, к счастью, оказалось достаточно и его немого согласия — дверь сразу же с громким стуком закрылась, припечатав безжалостный вердикт: они вместе до последнего.