Кофейное зерно.

      — И как ты собираешься провернуть этот «безумный побег из Шоушенка»? — Рэйчел сидела в своей спальне, смотря в одну точку.       — Это, конечно, одно из самых глупых решений, но…       План был таков: обе девушки должны были соврать своим родителям насчет ночевки. Мол, одна пойдёт к другой в гости и останется там на ночь, но на самом деле, они просто поедут на такси в аэропорт.       Все начало идти под откос ещё тогда, когда мать Рэйчел начала упрямиться и не хотела пускать свою дочь к Агате. В итоге, девушка не выдержала и сказала матери правду. Всю, до каждой маленькой детали. Но что было действительно удивительным, так это то, что Амелия даже не позвонила Аннет и Чарльзу, не рассказала мистеру и миссис Харрис, что их дочь сейчас собирается улететь навсегда из Америки в Великобританию, при чем оборвав с ними все связи.       В отличие от Амелии, родители Агаты были очень строгими, как и тётушка с дядюшкой. Вся семья Линд всегда удивлялась, как это бедная малышка ещё от них просто-напросто не отказалась. ей запрещалось многое. Например, ходить как все обычные дети в школу. Пока Рэйчел гуляла и дружила с девочками из её класса, в это время Агата занималась с репетиторами на дому. Она не знала слова «свобода». В буквальном смысле этого слова. Ей запрещались любые отношения с мужским полом, запрещалось делать то, что хотела, читать «легкомысленные» романы, одеваться так, как она хочет… И это далеко не весь список запретов, что делали её родственники.       — Почему ты мне сразу не сказала, что просто хочешь переехать в Лондон? — Амелия присела в кресло, протирая глаза.       — Потому что… — она сцепила руки в замок, помолчав некоторое время, — это всё ради Агаты.       — Агаты? — переспросила женщина.       — Да, это её затея, — дочь присела рядом с матерью, у ног, а потом облокотившись о них, еле слышно произнесла, — прости меня, пожалуйста, что не рассказала правды.       — Я понимаю тебя крошка, — мама погладила её по голове своей слегка морщинистой рукой, — не бойся, Питер и Роуз не узнают о вашем побеге.       — Я тебя очень сильно люблю, мам, — Рэйчел поднялась на колени, целуя Амелию в щёку.       — Я помогу тебе с жильем, да и Агате тоже помогу, — она улыбнулась, — моя малышка совсем выросла… Обещай, что вы пригласите меня с Агатой в гости, хорошо?       — Да, мам, — Линд подала ей руку, крепко сжав матерь в объятиях, — обещаю…       Проблем больше не было. Линд всегда была хорошим родителем, у которого росла не менее замечательная дочь, готовая помочь любому человеку. Сейчас, катя чемодан до родительской машины, она не понимала, как в её и Агате голове могла всплыть мысль, что мама их не поймёт. Это не тётя Роуз, которая никогда не понимала их шуток, просила быть потише и не мешать работать.       — Поехали соврем этой старушенции, — сказала Амелия, усаживая дочь на заднее сидение, — что я забираю вас на целый день, если что, потом просто спихнёте всю вину на меня.       — Нам нужно тщательнее продумать всё наперёд, — Рэйчел поставила рюкзак под ноги, — ты нас отвезешь в аэропорт?       — А как же, — женщина посмотрела в боковое зеркало машины, — я не буду Амелией Линд и хорошей матерью, если не позабочусь о комфорте моих малышек.       — Когда у меня будут дети, то ты станешь идеальной бабушкой…       Она ничего не сказала, а просто улыбнулась. Да и этого было более, чем достаточно для Рэйч. Девушка написала Агате, что та должна теперь преподнести это родителям, как семейную поездку в торговый центр, остальное — разберут в машине по дороге в аэропорт.       — Роуз, дорогая, ты дома? — Амелия набрала женщину, подъезжая к её дому.       — Нет, что ты хотела, Амелия? — Харрис была сильно занята покупкой новой недвижимости и не могла долго разговаривать.       — Что ж, я забираю твою дочку на шопинг, имей ввиду, — она кивнула Агате на багажник, а дочке, чтобы она той помогла.       — Как скажешь, Линд, — на фоне зашуршали документы, и Харрис выкинула, — всё, мне некогда, до встречи.       — Что мама сказала? — поинтересовалась Агата, захлопывая с левой стороны дверь белой машины.       — Так, Рэйчикинс, когда у вас самолет? — увиливая от темы, спросила она.       — Мама, просила же, не называй меня так, — она закатила глаза, — в девять вечера.       — Хорошо, — женщина улыбнулась, — проедемся с ветерком.       Утро для Нильсена началось не с кофе, совсем не с него. В дверь оглушающе кто-то тарабанил, при чем довольно настойчиво.       — Ну кого там блять в такую рань притащило? — он посмотрел на наручные часы, наблюдая за временем, которое переваливало уже за три дня, — чёрт…       — Нильсен, открывай, — теперь парень за дверью не только тарабанил руками, но и звонил в звонок одновременно.       — Да иду я уже, — заорал тот, подходя к входной двери.       За ней стоял Сэмюэль Макото, деловой партнёр, друг и просто правая рука Александра. Парень был по национальности японцем. С Нильсеном они были знакомы уже больше пяти лет, которых было более, чем достаточно, чтобы подтвердить статус «друзья».       Открывая щеколду, Александр понял, что закрывал вчера дверь ещё и на ключ и стал шарить рукой по полке на прихожей в еле освещённом коридоре квартиры.       — Ну ты долго там ещё? — крикнул с другой стороны двери приятель.       — Замолчи, пока я не заколотил дверь досками, — ответил ему громко Алекс, — Нашёл.       Звук замочной скважины, открытая входная дверь.       — Ну наконец, я уж думал, что ты коньки отбросил, — Сэм прошёл в квартиру, оглядываясь по сторонам, замечая посуду на столе — сколько ты за вчера кофе выпил, говоришь?       — Пять чашек, — Нильсен уселся на диван в своих комнатных тапочках, запрокидывая ногу на ногу.       Макото хмыкнул, кивая головой в знак понимания. Парень прошел в кухню, которая была совмещена с гостиной и открыл холодильник. В животе урчало, он ещё толком ничего не ел, но пустующие полки Александра без еды — убивали его аппетит в край.       — Не хватает мыши, подвешенной на хвосте, — японец закрыл обратно холодильник, беря в руки телефон.       — Очень смешно, малыш Сэмми, — Александр хмыкнул, вставая, — чего приперся?       — Да так, — кивнул он, — хотел проверить не умер ли ты тут вообще, — парень окинул взглядом комнату, а его взгляд задержался на обеденном столе, — тебе что, работа покоя не даёт?       — Господи, Сэм, давай не будем, — Нильсен подошёл к плите и поставил на неё чайник, дабы заварить кофе.       — Алекс, это уже серьезно, ты опять уснул за бумагами? А кофе, — Макото подошёл к нему, — ты считаешь такое количество в день кофеина — нормально?       — Ещё ты не учил меня.       — Нильсен, это не шутки, — он завалился на диван, хлопая, чтобы друг к нему присоединился, но тот отрицательно кивнул.       — А что? Прибаутки? — Александр встряхнул рукой, глядя на свои наручные часы, — я проспал утреннее совещание, почему ты мне не позвонил?       — Ты издеваешься? — японец открыл список исходящих вызовов, где красовалась цифра 16 рядом с контактом Нильсена и ткнул ему, буквально, телефон в лицо.       — Ладно, согласен, виноват.       Оба парня сели на кухне за стол. Оба молчали. Было слышно лишь шипение нагревающегося чайника на газовой плите. У Сэма в голове вертелась тысяча вопросов, но он совсем не знал, как их задать другу, поэтому, парень просто нервно щелкал пальцами. Тишина была настолько звенящей, что им уже становилось неудобно и Александр решил прервать молчание:       — Я нашёл её… — тихо сказал он.       — Кого «её»? — Сэм поднял на него глаза.       — Агату.       Совсем недавно документы были разобраны. Его голова гудела, нельзя было совмещать эспрессо и таблетки от боли. Парень сидел за компьютерным столом, шумно выдыхая и собираясь с мыслями. Много времени он уже прожил в Лондоне, но так и не смог спокойно поехать в любую на выбор кофейню. Доверял только своим рукам, что делали, как он считал, довольно неплохой кофе.       Усталость брала вверх. Сны перестали ему сниться ещё с тех пор, когда он уехал из Швеции, что до сих пор не мог забыть.       Стук в приоткрытую дверь вывели его из дремоты.       — Александр, тут пришли отчеты за рестораны, — Сэмюэль положил на стол бумаги, присаживаясь рядом с боссом, — ты какой-то угрюмый последнее время… Ты же так сильно хотел вырваться от родителей и работать самому, что сейчас не так?       — Кое-что есть… — он провел руками по лицу, пытаясь проснуться.       — Ты хочешь об этом поговорить?       Александр лишь кивнул Сэму, чтобы тот закрыл дверь и снова сел рядом.       — Когда я уехал, то был знаком с одной девушкой… Шатенка, очень красивая, — Александр улыбнулся, сам того не понимая, — у неё был обворожительный голос и милая улыбка, что заставляла моё сердце учащенно биться… в один день, перед исчезновением, я попросил её сбежать от родителей, чтобы она открыла кофейню в центре Лондона, — Нильсен помолчал, а потом продолжил, — и она это сделала. И эту девушку зовут Агата Харрис.       — Агата Харрис? — у него от удивления чуть глаза на лоб не полезли.       — Да, Сэм, та самая. Я не знаю, что делать. Я банально боюсь. Боюсь, что не смогу совладеть чувствами, что не оправдаю её ожиданий, что просто приеду к ней, а она уже замужем, я боюсь быть отвергнутым… Я люблю её, Сэм, больше всех на свете, пусть это звучит безумно, потому что мы с ней ни разу ещё не виделись в жизни… Пусть, зато это чистейшая правда. Я влюблен в неё по уши. В веснушки на щеках, которые появляются у неё ближе к лету, в ярко-зелёные глаза, которые придают ей какую-то изюминку, в неё всю. Я жалкий трус.       Внутри Александра подорвалось всё. Будто смертельно боясь ошибки, занавесы тайн прошлого, он высказал всё, что думает о своих чувствах к ней, едва не плача.       — Ты вовсе не жалок, Алекс, — друг встал из-за стола, набирая воды в стакан, — просто ты без ума от неё.       — Что же делать… Сэм?       — Хоть раз попробовать принять свои истинные чувства.       — Да ладно? — японец откинулся на спинку стула в комнате.       — Да…       Чайник начал свистеть и брюнет поднялся, чтобы выключить его.       — Охереть, Александр, так это же круто, — он буквально засиял от радости, — это же просто мать его прекрасно.       — Я не знаю, что теперь делать.       Он, действительно, не представлял теперь как должен поступить. Приехать к ней спустя такое долгое время и заявить о ещё не угасших чувствах? Да бред какой-то.       — В смысле: «не знаешь»? — Макото подскочил, отодвигая его в сторону, — иди душ принимай, бедный мой Йорик, мы едем к твоей мин лилии.

***

      Агата не могла нормально уснуть ночью. Сначала, ей показалось, что в комнате слишком душно, и девушка решила открыть окно. Но потом, в квартире стало наоборот — холодно, и она уже начала мысленно проклинать себя за то, что её голову посетила такая дурацкая мысль.       С утра она встала выжатой и сейчас ей могли помочь только Рэйчел и стакан вкусного апельсинового свежевыжатого сока. Поэтому, Харрис решительно встала с кровати как только зазвенел будильник и отправилась в ванную умываться.       Холодная вода обжигала лицо, но это было то, что ей на данный момент нужно, потому что иначе — не проснется.       Волосы решила не собирать после сна, а просто причесала их. Сделала лёгкий макияж, оделась и прыгнув в свои любимые кеды — помчалась пулей на работу.       На улице снова была жара. Солнце слепило так, что Харрис пришлось надеть солнцезащитные очки, потому что иначе можно было ослепнуть. Изредка веял прохладный ветерок. В тени стоять были ещё хорошо, но на солнце можно было просто умереть.       Девушка шагала по тротуару в наушниках, слушая любимую музыку. Город уже проснулся. На дорогах была куча машин, а по паркам щеголяла молодежь, что бежала на пары в университет.       Она вошла в кофейню, снимая свои очки и надевая их на голову как аксессуар.       — Привет, — Линд поцеловала её в щёку.       — Ты чего такая радостная? — Агата была не в самом лучшем духе, поэтому не разделяла отличного настроения её подруги.       — Ну так, погода какая замечательная, даже пиджак с утра не пришлось надевать.       Агата лишь согласилась с ней, забирая с вешалки привычный фартук.       — Сделай мне апельсиновый фреш, а то я сейчас прямо здесь слягу, — Харрис устроилась за стойкой, подпирая рукой голову.       — Не выспалась что-ли?       — Мг…       — Не беда, скоро будешь как новенькая, вот увидишь, — Линд достала из холодильника парочку апельсинов, срезая с них цедру.       Агата странно посмотрела на неё и не придала её словам значения. Что-то было в подруге не так. Она это прекрасно видела. Такое хорошее настроение у Линд бывает только в двух случаях: во-первых, вышла новая коллекция белья в Виктории Сикрет, а во-вторых, у неё получился самый лучший банановый пудинг. Но похоже, что дело было даже не в пудинге и Харрис продолжала сверлить взглядом входные двери.       Что-то ей подсказывало, что вот-вот кто-то должен к ним заглянуть. Сердце чувствовало.       — Ты кого-то ждешь? — спросила она у Рэйч.       — Нет, а что?       — Странно, у меня какое-то неопределенное предчувствие, — девушка потерла нос пальцем, — будто кого-то сейчас не хватает.       — Да нет, я никого сегодня не звала, — она протянула ей в правой руке стакан с фрешом и соломенной красной трубочкой, — пей давай.       — Спасибо, Рэйчи, — и Агата снова зависла, держа во рту конец трубочки.

***

      Его чёрный спорткар мчался по улицам летнего города. Во всю работали фонтаны, прохожие весело улыбались, смеясь и, это настраивало парня на хорошее настроение. Почему-то сейчас беспокойство отошло на второй план. Оно будто исчезло, а Александр, полностью восстановленный, решил заехать в цветочный, чтобы купить ей красивый букет.       Агата тихо напевала себе какую-то мелодию под нос. Сок, действительно, помог. Благодаря Рэйчел девушка была спасена и даже решила выпить просто чая, хотя обычно в такую жару — не пьёт его. Она стояла спиной ко входу, натирая граненные стаканы.       — Добро пожаловать в… — девушка обернулась, роняя из рук посуду.       Она с треском разбилась о кафель.       — Что случилось? — из кладовой выбежала Рэйчел, которая держала в руках связку бананов.       Звон колокольчика раздался ещё несколько секунд назад, но он до сих пор стоял у неё в голове.       По середине помещения стоял Александр, держа в руках букет розовато-белых пионов.       — Агата, — Нильсен тихо положил их на ближайший стол, — Vädret var bra idag, eller hur? *       Она даже не заметила, как по щеке скатилась одинокая слеза радости. Девушка просто стояла в ступоре, хлопая накрашенными ресницами. Это он. Самый настоящий. Прямо сейчас, стоит перед ней, улыбаясь. Агата опешила и рванула к нему. Её руки обвили его широкую спину, а он легонько заключил в замок свои на её талии, впуская в свои объятия.       — Настоящий… — Харрис всхлипнула, прижимаясь к его груди, — я не верю… ты сейчас исчезнешь, да? Я сплю?       — Ты так сильно хочешь, чтобы я исчез, мин лилия?       — Ни в жизни, Алекс, — она словно кошка потерлась носом о пиджак парня и сжала его ещё крепче в объятиях — я не хочу, чтобы ты уходил.       — И я не хочу уходить, — он тихо шепнул ей это на ухо, пока в районе груди по его телу расплывалось тепло.       И чего он боялся? Видимо, самого себя. Сейчас, стоя в абсолютной тишине, парень даже никакого дискомфорта не чувствовал. Ему было до одури приятно заключить её наконец в свои крепкие объятия спустя такое огромное количество времени. Он глубоко вздыхал, а его сердце билось всё учащеннее.       Агата же, просто была счастлива. Нильсен до сих пор думал, что она никогда не видела его лица, но нет. Видела, конечно же. Иногда, парень просто неуклюже забывал быстро выключить камеру в скайпе, и она мельком замечала очертания его красивого лица. Однако, девушка себе поклялась, что этот секрет уйдет с ней в могилу. Сейчас, он был для неё изображением идеального человека. Того, кто может сдержать обещания, того, кто никогда её не забудет, того, кто будет любить до конца своих дней…       — Я уже думала, что ты никогда не придешь…       — Но я ведь обещал, — он отодвинул её от себя, смахивая большими пальцами слёзы на её румяных щеках, целуя её в нос, — ты словно кукла, — вырвалось у него, — я был бы последним придурком, если бы не сдержал обещанного слова, а потом до конца жизни винил бы себя за это, что бросил такую, как ты, что сейчас кто-то вместо меня вот так тебя крепко обнимает.       Она робко улыбнулась, смотря в его красивые и глубокие глаза. Весь мир будто остановился, а они сошли с ума.

***

      С утра в квартире пахло выпечкой. Нильсен потянулся в постели, перекатываясь на её другую сторону, осознавая, что Агата с самого утра как пчелка уже трудится на кухне. Он встал, натянув на ноги домашние шорты и поплелся в другую комнату.       — Доброе утро, — крикнула ему девушка, накрывая на стол, — иди быстрее ко мне, будем завтракать.       — Доброе утро, родная, — он поцеловал её в щеку, обвивая своими руками её узкую талию, — я же просил тебя, чтобы ты не подскакивала так рано…       — Ну, не могу я так, привыкла уже, — она обняла его в ответ, а потом прижалась губами к его опухшим ото сна.       Он тихо промычал, не ожидая такого поворота, но на поцелуй охотно ответил, сжимая её талию в своих крепких руках.       — Ты на вкус как мята, — Александр провел своей рукой по её волосам, поглаживая её по-родному по голове.       — А ты, как не почищенные зубы, марш чистить их, — Агата рассмеялась и ушла делать кофе, — тебе какой варить?       — Какой сваришь — такой и выпью. Я люблю любое кофе, которое ты готовишь.       — А я тебя люблю, — сказала она тихо, наливая в чашку молоко.       — И я тебя очень сильно, — он поцеловал её в мочку ушка и ушел в ванную, оставляя её в комнате одну…       Кто бы мог подумать. Прошло столько времени, а они просто и легко смогли быть вместе друг с другом. По щелчку пальцев. Кто-то скажет, что пара просто сумасшедшие, потому что как можно решиться на такое, не видя ни разу человека в реальной жизни? Правильно, никак, если не любишь. А они любили, как никто другой. Всем своим сердцем. Упрямо, нежно, желанно, до мозга костей.       Агата и Александр были половинками кофейного зерна. До сих пор они смеялись, лежа вместе в кровати с того, что напиток смог их свести вместе. Хотя оба понимали, что если бы не их привязанность друг другу и доверие — ничего бы этого не было. Но кофе тоже сыграло свою значительную роль в их отношениях, которые крепчали с каждым днём.       Агата всё ещё работала в кофейне, расширяя её сети по всей Великобритании. Александр тоже развивал свой бизнес, а с появлением девушки в его жизни бизнес только расцветал. Парень перестал мучить себя голодом, ездить в рестораны, засыпать ночью за рабочим столом (хотя раз в год такое случалось). Агата не давала ему подолгу засиживаться за документами, если могла, то помогала. За что он был ей безумно благодарен.       Знаете, теперь я могу охарактеризовать их любовь не просто кофейным зерном, но и чудом. Они оба смогли побороть все препятствия, что стояли на их пути. Любой другой человек уже бы просто сдался, но они шли до конца и до сих пор идут. Их жизненные линии переплетаются друг с другом, образуя кружевные узоры. У них вся жизнь впереди, наполненная приятным ароматом кофе по-венски или меланж, сладким американо или терпким эспрессо.       И кто сказал, что чудес не бывает?

Конец.