Кофейное зерно.

      — Смотри, я подловила тебя на слове, — девушка смеялась, накручивая на свой тоненький пальчик небольшую прядь каштановых волос.       — Хорошо, мин лилия, обещаю, мы встретимся, — на другой стороне телефонного разговора, сказал парень.       — Александр, а вдруг, мы перестанем общаться? Вдруг, у меня или у тебя что-то случится? Как мы спустя столько лет поймем, где искать друг друга?       Как будто предвещая этот вопрос, он шумно выдохнул ей в трубку. Сейчас ему было трудно разговаривать с девушкой, но он спокойным голосом ответил:       — Если я исчезну, то обещай мне, что откроешь в Лондоне самую чудную кофейню.       — Ты с ума сошел, мои родители хотят, чтобы я была бизнес-леди, — звонко рассмеялась Агата, вставая со своей кровати и подходя к тумбочке с одеждой, — А ещё гордостью нашей консервативной семейки.       — Знаю, — он потер переносицу, а потом еле слышно произнес, — потому и прошу тебя об этом.       — А ещё, я ведь живу в Америке, как ты себе это представляешь? — она открыла первый ящик, торопливо ища что-то.       — Так переедь. Англия намного лучше Америки, — он тоже встал, но из кресла в зале, подойдя к зеркалу.       — Легко сказать, но трудно сделать.       — Да, Агата, — он был уверен, что она никогда этого не сделает, не пойдет наперекор своим родителям, — зато, ты сможешь доказать маме с папой, что ты уже можешь сама принимать решения.       — Это плохое принятие решений, — Харрис хмыкнула.       — Возможно, — ответил он.       — Хорошо, а что потом?       — Что потом? — переспросил он.       — Ну да, что потом? Ну вот открою я свою кофейню, самую красивую и миловидную, в самом сердце Лондона, — её последние слова звучали смешно, — а потом что? Как я тебя узнаю?       — Я попрошу у баристы холодный американо, при этом сказав: du vet, vädret är underbart idag* — бросил он на шведском.       — Что это значит? — удивленно спросила девушка, наконец отыскавшая в ящике свой любимый пижамный комплект.       — Когда я буду тебя искать, — он помолчал, как бы переваривая сказанные им слова, — когда ты это услышишь, тогда я открою тебе свою тайну.       — Надеюсь, что до этого не дойдет, — сказала Агата, присаживаясь на край кровати.       — Я тоже так надеюсь, — соврал он, надевая чёрный пиджак, висевший на стуле, последний раз окинул взглядом дом, в котором раньше жил и стремительно пошел к выходу.

***

      — Агата, — из своих мыслей её вырвал звонкий голос подруги, — ну наконец-то, снизошла до смертных.       — Прости, Рэйчи, я летаю в облаках… — она потерла свой лоб ладонью, как бы приводя себя в чувство.       — Да я заметила. Милая, ты сегодня целый день такая, — она присела за стойку, — что-то случилось?       — Да вроде нет, — сказала она, — правда, сегодня очень жарко.       — Полностью согласна с тобой, давно я такого лета в Лондоне не видела, — она встала и подошла к градуснику, висевшему прямо на солнце, — ого, двадцать восемь градусов!       — Мда уж, только неделю назад передавали по радио дожди, — она подперла голову рукой, вздыхая.       — Ты до сих пор слушаешь радио? — Линд усмехнулась, собирая свои светлые волосы в низкий пучок.       Рэйчел была довольно красивой девушкой. Лицо у неё было всегда румяное, казалось, будто она всегда смущается. Нос ровный, слегка вздернутый, а глаза серо-голубые. Она всегда жаловалась, что они ей не нравятся, потому, часто носила линзы, делая из своих ярких глаз — обычные карие. Агата всегда ругала её за это, но не могла спорить и с тем, что оба цвета глаз идеально подходят ей. Фигура у неё была точеная. Казалось, что девушка не знала слова «изъяны», настолько она была идеальной.       С Харрис она познакомилась случайно на приёме. Обе были из богатых семей, где из них хотели сделать акул бизнеса, но им такой ярлык на всю жизнь был не нужен. Они держались уверенно, этого нельзя было не подметить, но это не тот образ жизни, который им был так необходим. Потому, когда Харрис предложила Линд сбежать, то та с радостью согласилась, даже не обдумывая её предложение.       Им наскучила светская жизнь, у них было всё, вплоть до дорогих машин, хотя они ещё даже не умели их водить, но девушки просто-напросто не могли так. Подруги считали, что всего в жизни нужно добиться самому, а не проживая её на шеях отца и матери, тратя их деньги, ещё умудряясь при этом задирать нос и гордиться собой.       — Иногда, — Агата зевнула, прикрывая рот рукой, — летом редко кто кофе пьет.       — Я обожаю кофе в любое время года, — она надела на себя чёрный фартук и перчатки, — погоди, ещё не холодный вечер, вот увидишь сколько народу наплывет.       — Может ты и права, — она пожала плечами, смотря в одну точку.       — Будешь? — спросила подруга, кивая на кофейный аппарат.       — Сделай глясе, — она устало прилегла на свою руку, которой только недавно подпирала тяжелую от мыслей голову.       — Дорогая, что с тобой, я тебя просто не узнаю, — Рэйчел встала рядом, — ещё даже трёх дня нет… Ты что, всю ночь опять читала?       — Ты меня раскусила, — Харрис улыбнулась, делая вид, будто подруга действительно угадала.       — Ну сколько тебе повторять не сиди допоздна…       Но Агата уже её не слушала. Она смотрела прямо, на окна витрин её собственной кофейни, рассматривая разные марки автомобилей, проезжающих мимо. Её взгляд перебегал от одного листочка внушающего размера вяза к другому.       Прошло уже несколько лет с их последнего разговора. Она билась в отчаянии, когда проснулась на следующее утро и увидела, что все его социальные сети были удалены, а номер вне зоны действия. Как назло, он никогда не называл своего адреса, иначе она бы уже прямо сейчас паковала чемоданы в Швецию и летела туда первым же рейсом.       Парень, действительно, исчез. Она сто тысяч раз задавала себе вопрос: почему её не насторожили их последние созвоны? Почему девушка не спросила банально, что он имеет ввиду, когда говорит, что может исчезнуть? Винила себя изо дня в день, никак не могла успокоиться.       Сбежала от родителей, к слову, буквально через месяц, ещё и Рэйчел захватив. На тот момент, ей было восемнадцать лет. Как сейчас помнит те ночные сборы, втайне от тётушки и мамы. Было ясно. Дороги были устланы опавшими с деревьев листьями, которые, казалось, переливались на солнце золотистыми красками.       — Рэйчел, — она тихо разговаривала с ней, сидя на скамье в осеннем парке, — я хочу сбежать.       Глаза подруги вмиг округлились. Она одернула свой кружевной подол белого платья, а потом еле слышно произнесла:       — Я с тобой.       Её сердце бешено заколотилось, прямо как если бы она разбила любимую вазу матери девятнадцатого века. Странное сравнение, но что же поделаешь. В этот момент, Агата поняла, что такое настоящая дружба, что значит это слово, почему его так ценят и дорожат им.       — Что ты так смотришь на меня, будто впервые увидела? Мне надоело так жить, — она рассмеялась, снимая со своей руки кружевную белую перчатку.       Харрис поднялась, протянув руку своей подруге.       — Тогда, — девушка помолчала, глядя ей прямо в глаза, — сбежим вместе.

***

      — Почему именно Лондон? — Рэйчел каталась с ней на качели в саду.       Агата упрямо молчала, думала, стоит ли Линд знать её тайну, которая была известна только ей и Александру. Руки дрожали, казалось, что если она сейчас начнет говорить, то скажет совсем не то, что хотела, что в очередной раз соврет, а Рэйчел лишь по её беспокойному голосу и быстрой речи поймет, что она врёт. Переводя дыхание, она подняла голову, рассматривая красивые пушистые облака на голубом небе.       — Месяц назад, я пообещала одному молодому человеку, что если он пропадёт, то я сразу же открою кофейню в центре Лондона.       — И ты, действительно, собираешься её открыть?       — Да.       Он любил кофе, как никто другой. Из-за него у неё появилась к этому напитку огромная страсть. С каждым днём, она тренировалась делать самый безупречный кофе, оттачивала каждый рецепт, заучивала его на память, злилась, когда что-то не получалось, винила во всём неправильное молоко или не такие кофейные зёрна, но всё еще не опускала рук.       Тётушка интересовалась зачем это ей, а она лишь отмахивалась.       «Хочется», — отвечала девушка, пожимая плечами. Только потом поняла, что влюбилась. В кофе и в этого парня, который так сильно обожал его. Она из-за него начала готовить этот крепкий напиток.       — Ты сумасшедшая, Харрис, — ответила Линд, раскачивая своими стройными ногами качелю, — но именно это мне в тебе и нравится.       — Спасибо, Рэйчи, — она звонко поцеловала её в щеку.

***

      — Все вещи взяла? — спросила Агата у подруги, кидая взор на один средний чемодан и рюкзак на плече.       Она коротко кивнула в ответ.       — А документы?       — Прекрати ты так переживать, пойдем, уже. Регистрация началась.       Агата смеялась, когда Александр утверждал, что хороший кофе он слышит издалека, но теперь и она его слышала. У каждого напитка есть свой уникальный аромат. Возможно, это было сродни сумасшествию, но Агата могла даже утверждать, что по тому кофе, которое выберет человек, можно было определить в чём он сегодня, прямо в эту самую минуту нуждается или как он себя чувствует.       Кофе — как натальная карта. Вроде, ты не веришь в это всё, но все равно иногда думаешь, а вдруг — это правда.       Сейчас она любила своё дело и была буквально обязана Алексу за то, что он открыл в ней талант, что она смогла стать независимой от семьи, избавиться от этих оков светского общества, вдохнуть полной грудью воздух дождливой Британии, полюбить эту страну и себя.       — Агата, ты меня вообще слушаешь?       — Да, конечно.       — Какая же ты всё-таки чудная, — она потрепала её по голове, — прошло уже столько лет. Где же твой принц?       — Если бы я сама знала, Рэйчикинс.       — Не зови меня так, — девушка резко отстранилась, насупившись, - ты же знаешь, я не люблю.       — Это потому, что ты заморила меня уже такими вопросами, — она отпила свой кофе, улыбнувшись, — о да, именно этого мне так не хватало, — а потом постаралась перевести диалог, — что нового у нас из выпечки сегодня в меню?       — Лимонный бисквит, трайфл, баттенберг и шоколадный пудинг.       — Слюююнки текут…       Линд звонко рассмеялась, а за ней и Агата.       — Слушай, — вдруг прервала их смех блондинка, — может тебе полностью волосы в рыжий перекрасить? — она кивнула на переднюю рыжую прядь, средь её каштановых волос.       Она задумалась, но тут же откинула эту мысль.       — Последнее сообщение, которое я отправила ему той ночью было: я покрасила переднюю прядь рыжей краской, мне нравится, — девушка потянула свой холодный кофе, смотря на Рэйчел.       — Я помню, но тебе бы безумно пошёл этот цвет.       — Я тоже неоднократно думала об этом…       — Ты думаешь, что он помнит?       — Наверное, не знаю, — Харрис пожала плечами.       — Эх, Агата-Агата, — Линд присела за один из столиков, — ты всё ещё надеешься, что он придет?       — Он обещал.       Рэйчел лишь кивнула в ответ, доставая из кармана брюк свой мобильник.       Первые посетители, как и говорила подруга подоспели уже к четырем часа вечера, когда в Лондоне начинала потихоньку спадать жара.       Их кофейня славилась не только хорошим и качественным кофе и другими напитками, но и популярной английской выпечкой, которую Линд пекла сама.       Именно из-за этого, в кофейню часто заглядывали люди, спешащие рано утром на работу, срочно нуждающиеся в порции кофеина и вкусной булочке с корицей, туристы, студенты после трудного учебного дня, вообще разные люди по разным причинам.       Но почему-то наплыв людей был именно вечером. Агата могла в принципе объяснить почему. Их заведение скорее походило на кафе, а не кофейню. Оно было просторным, с шестью столиками, так ещё и довольно атмосферным. Вечером, на витрине загоралась гирлянда и вывеска «Everyday in London»**, привлекая тем самым молодых людей.       Освободились они поздно вечером, когда на часах было девять и город потихоньку погружался в темноту холодной ночи знойного летнего дня.       — Рэйчи, закончишь сегодня без меня? — Харрис снимала фартук, вешая его на крючок.       — Да, конечно, беги домой, что-то ты сегодня не очень выглядишь.       — Спасибо, — она поцеловала её на прощание в щеку, вышла на улицу и медленно побрела в сторону своего многоэтажного дома, который находился неподалеку от кофейни.       Голова была тяжелой, она ни о чем не думала. Просто шла, смотря на свои ноги, которые были одеты в светлые джинсы и обычные белые конверсы. Город шумел. Толпы подростков потихоньку выходили гулять, а она шла домой.       Рэйчел заканчивала уборку, когда в кофейню кто-то вошел и её привлек дверной колокольчик.       — Простите, но мы уже… — она обернулась, ставя на полку банку с кофейными зернами.       — Прощу прощения, — ответил мужчина, подходя к стойке, за которой стояла Линд, — не могли бы вы сделать для меня исключение?       Он был одет в классический костюм-тройку, волосы были причесаны назад, пара из них спадала на лоб, но она не придала этому особого значения.       — Какой кофе пожелаете?       — Холодный американо, — сказал брюнет, присаживаясь, — Vädret var bra idag, eller hur? * — он посмотрел на девушку, ожидая реакции.       — Что, простите? — Рэйчел была удивлена, она совсем не понимала, что он имеет ввиду, как вдруг её телефон позвонил, — прошу меня извинить, я вынуждена ответить.       Она отошла немного в сторону, к кофейному аппарату, отвечая на звонок:       — Да, Агата? — на этих словах она заметила боковым зрением, что мужчина словно что-то понял, — хорошо, я занесу тебе ключи, да. Я завтра приду пораньше, чтобы выпечка не успела остыть. Хорошо, — она ещё пару раз согласилась с чем-то, что сказала ей подруга, а потом отключилась, — Вот ваш кофе.       — Девушка с которой вы только что разговаривали — это Агата Харрис?