Королевство белого золота

12.

      На следующий день вечером перед отправлением в Арс, я занималась стрельбой на широкой площадке на утесе позади жилых шатров. Уже завтра ночью с этой части лагеря будут сняты защитные чары, будет зажжен огромный костер, и народ со всего Ефрада соберется на ночь огня.       С силой натянув тетиву, я без прицела выстрелила. Стрела, ожидаемо, пролетела мимо мишени, стоящей на краю обрыва, и исчезла в темной пучине океана. Стрельба всегда давалась мне тяжело, стоило мне хоть на мгновение потерять концентрацию – стрела начинала лететь в любую сторону, кроме цели.       - Ты мне напоминаешь одну девушку, - Тамлин сидел недалеко от меня, доставая ножи из перевязи на груди и натачивая их.       - Она стреляет так же ужасно? – усмехнулась я, доставая из колчана еще одну стрелу.       - Наоборот, - я не видела лица Тамлина, но голос его стал грустнее. – Когда мы с ней встретились, она еще была человеком и убила выстрелом рябиновой стрелы моего поданного.       Я натянула тетиву, прекрасно понимая, что и эта стрела пролетит мимо. Мои мысли были заняты словами Тамлина и тоской, которой веяло от каждого сказанного им слова.       - Я все еще не понимаю критерии нашего сходства, - стрела снова исчезла в синей пучине.       Тамлин молчал, не выдержав, я обернулась. Все это время он неотрывно смотрел на меня, его лицо не выражало каких-то определенных эмоций, но в зеленых глазах будто бы плескалась вся боль и тоска мира.       - Она ужасно упрямая и своевольная, - тихо начал он, продолжая смотреть на меня. – А еще невероятно смелая. И сердце ее, которое разбивалось не раз, всегда находило силы снова любить и прощать.       - Ты ее любишь? – неожиданно спросила я, удивляясь, почему мой голос звучит так безразлично, будто я просила, что он будет на завтрак.       Тамлин промолчал. Но молчание это было куда красноречивее слов. Крошечный лучик внутри сердце дрогнул и затих.       - Не знаю, Тамлин, почему ты думаешь, что хоть одно из этих качеств присуще мне, - я отвернулась и подняла лук, натягивая тетиву. – Я не упрямая и не смелая и сердце мне никто не разбивал.       Стрела рассекла воздух и вонзилась точно в центр мишени. Не знаю, сколько я стояла я поднятым луком, до боли сжимая его похолодевшими пальцами. Из оцепенения меня вывели голоса приближающихся воинов. Их было трое: двое мужчин и женщина. Судя по боевой экипировки и лукам со стрелами, они так же пришли сюда тренироваться в стрельбе. Заметив меня и Тамлина, они немного затихли, но с опаской стали поглядывать на чужеземца.       Я постаралась очистить голову от мыслей и, достав из колчана стрелу, натянула тетиву. Сконцентрировавшись на красно-белой мишени, я выровняла дыхание и отпустила тетиву. Стрела воткнулась чуть выше первой.       Воины, расположившиеся через две мишени от меня, следили за каждым моим движением. Кто-то из них раздосадовано воскликнул, когда моя стрела попала в цель. Подобные вещи происходили со мной постоянно, поэтому я даже не взглянула в их сторону.       Достав последнюю стрелу, я все еще пыталась сохранять самообладание. Но звук голосов рядом усилился, девушка смеялась, до меня долетали обрывки фраз. «Кто позволил ей вернуться…?» «Она точно спит с чужеземцем…» «Только раздвиганием ног и может чего-то…» «Королевская дрянь…»       Я мотнула головой, злость волной разливалась по всему моему телу. От переполнивших меня эмоций, я расслабила пальцы, держащие тетиву, и стрела сорвалась. Смех рядом усилился, а мне хотелось провалиться от стыда под землю.       Неожиданно смех оборвался, сменившись негромким женским вскриком. Я повернулась в сторону воинов. Все трое стояли с удивленными лицами, двое смотрели на Тамлина, а девушка недоуменно разглядывала воткнувшийся в центр мишени нож. Картинка в голову сложилась быстро.       - И это хваленые защитники Ефрада и королевской семьи? – небрежно спросил Тамлин, поднимаясь со скамьи и расправляя широкие плечи. Мне показалось, что он стал больше.       Воины напряглись, самые смелый из них сделала два быстрых шага в нашу сторону, но предупредительное утробное рычание от Тамлина, заставило его остановиться.       - Тебе есть что сказать? – воин не смотрел в мою сторону, вернее, всем своим видом пытался показать, что меня здесь нет.       - О да, - звериный оскал искривил красивое лицо Тамлина.       - Хватит, - тихо, но твердо произнесла я, пересекая расстояние между ними.       Пытаясь сохранить самообладание, я приблизилась к Тамлину и посмотрела в его глаза. Не знаю, какие конкретно эмоции он прочитал у меня на лице, но маска зверя исчезла, вернулись знакомые мне черты лица.       - Нам пора возвращаться в столицу.       - Почему ты не дашь им отпор?       Вопрос полный злобы достиг меня на лестнице. Войдя в дом, единственное, что я хотела, это запереться в собственной комнате и разрыдаться.       - А что я им скажу? – собрав остатки самообладания, я посмотрела на Тамлина, стоящего у подножья лестницы. – Они ненавидят меня всю мою жизнь!       Тамлин открыл рот, собираясь мне что-то сказать, но я его перебила:       - После того как перестали рождаться подобные им, представь какую власть они имели. Их боготворили, их считали благословением Матери. А родилась я и народ переставал петь хвалебные песни бравым воинам, перестал отдавать лучшие продукты и вещи за бесценок. Они больше не главные жители города. Теперь все превозносят меня!       Я с силой ударила по деревянным перилам, пытаясь побороть рвущиеся наружу слезы и злость. Боль обожгла ладонь, но это помогло отвлечься.       - Тамлин, я забрала у них все. И будь я какой-нибудь обычно девчонкой из простой семьи, меня бы уничтожили, но я принцесса. Я вторая в линии наследования престола, да, Котел дери, меня растили на замену брата, я знаю ровно то, что знает он. Поэтому не могут они со мной ничего сделать, кроме как оскорбить и принизить. Не смогла я им дать отпор будучи маленькой девочкой, а сейчас уже поздно. Я никогда не приду к отцу и не скажу, что кто-то меня обижает. Представь, как возможно будущая королева приходит и просит защиты у отца?       Тамлин поднялся на лестницу и встал напротив меня. В его глазах я видела бурю эмоций, но самое главное, что мне удалось поймать – это понимание.       - Всегда есть те, кто недоволен властью. Нельзя нравится всем.       - Почему ты думаешь, что трон может достаться тебе? – мягко спросил Тамлин, касаясь моей руки на периллах.       - У нас война и мы до сих пор не знаем, что хочет Элладан. Смерть действующего правителя и его наследников может быть первым в списке его захватнических дел. Если Элладан вторгнется на территорию Арса, нас с Эмори в туже секунду отправят в разные концы островов, чтобы хоть кто-то из королевской семьи мог уцелеть.       Мы смотрели друг на друга. Зеленые глаза против голубых. Правитель Двора Весны и принцесса Ефрада.       Я не могла вспомнить в какой же момент я перестала смотреть на Тамлина как на угрозу и чужеземца. Он просто стал частью. Частью того крошечного лучика в моем сердце. Иногда мне казалось, что в его порой затуманенном взгляде я могу прочесть гораздо больше.       - Я не хочу трон, я не хочу власть. Я хочу, чтобы война закончилась, чтобы мой народ был жив и мог продолжить вести свою спокойную размеренную жизнь, следуя глупым традициям.       -А какую жизнь ты хочешь для себя? – Тамлин приблизился ко мне, я ощущала его теплое дыхание на своей шее и лице.       Я открыла рот, собираясь ответить, но не нашла слов. О себе я не думала. Мысли о себе были раньше, когда я жила в лагере, окруженная друзьями, когда никто не знал о моих отношениях с генералом, когда почти все забыли, что я принцесса и даже перестали недовольно цыкать проходя мимо. Были и когда мы с Варисом проводили почти каждую ночь вместе, о чем-то размышляя и разговаривая. Я хотела стать его женой, я хотела остаться в лагере и надеяться на возрождение крылатого народа, дабы стать достойным наставником для будущего поколения.       Но эти мечты и мысли остались давно позади. Я не видела больше для себя того будущего. Моя репутация в лагере была уничтожена, а Варис уже давно был женат не на мне.       - Когда узнаешь ответ на этот вопрос, мне бы хотелось быть первым, кто его услышит.       Тамлин отстранился и убрал руку с перил. В души возникла новая дыра, кивнув ему я направилась в комнату, чтобы разрыдаться, но теперь причин был больше.