Шесть тысяч и еще четыре года

POV Левиафан Решится на этот разговор было не просто. Мне потребовалось время осмыслить, понять и принять. И да, я понял, что Дагон была права во всем. Новая война уничтожит и Рай и Ад. Этот расклад меня не устраивал. Но похоже, она что-то знала. Я замер перед вратами пыточной и постучал. Створка двери приоткрылась. Из нее высунулась сперва серебристая макушка, а за тем на меня посмотрела улыбающаяся любопытная мордашка Дагон. — Левиафан, привет! Ты пришел меня навестить, я так рада! — она вся протиснулась наружу, и протянула мне маленькую ладошку. — Пойдем, в гости, ты знаешь, ты из тех существ, наверное, что всегда приходят именно в тот момент, когда пирожные в духовке уже чуть остыли, а чайник только закипел. И действительно, на второй ее руке, которой она придерживала створку, я заметил прихватку, в веселенький цветочек. — Здравствуй, Дагон. Да, я пришел, — мне было немного неловко. Я понимал, что она все та же, тот же владыка боли. Но сейчас представить было сложно. Она взяла меня за руку, и потянула внутрь. — Пойдем скорее, я приготовила профитроли с заварным кремом, и чай с чабрецом. А есть еще… Заходи, прошу, — замирает на секунду, присматривается. Улыбка слегка меркнет, и от нее на лице остается только тень прежней радости. — Или, если не хочешь заходить, я сама к тебе выйду, можем поговорить где тебе будет комфортно. — Нет-нет, дело не в этом. Просто… понимаешь, я понял, как ты была права и испугался. — выдыхаю я. — Можно я тебя обниму? При этих моих словах, ее лицо озаряется еще более яркой и лучезарной улыбкой чем прежде, и она затягивает меня внутрь. Закрывает дверь и бросается ко мне на шею, виснет так и радостно болтает ногами. — Я так сильно-сильно тебе рада! Ты не представляешь! — с этими словами Дагон чмокает меня в щеку. Я обхватываю её за талию, поддерживая под спину. От неё веет теплом. Страх немного размыкает когти на моем сердце. Она же что-то говорила. Можно изменить. — Спасибо, — выдыхаю я в её волосы. — Мой ты хороший, мой ты ужасный, коварный лорд Левиафан, ну, ну чего ты опять такой расстроенный, сейчас мы все обсудим, все решим, все придумаем, как сделать так, чтобы было лучше не придумаешь! Пойдем, я напою тебя чаем с пирожными, и все-все порешаем. Только не на пороге. — пыточная сегодня выглядит как… Как кухня, только не та, на которой я был, а большая красивая светлая, за окнами фруктовый сад, внутри в кадках стоят лимонные и персиковые деревья, некоторые цветут, на других уже созрели плоды. Пушистые бока персиков и шершавая кожица лимонов, очень хорошо гармонирует с деревянной мебелью. Среди кадок с деревьями большой уютный диван. На столе, заварочный чайник, все вокруг в нежных кремовых тонах, и узорах с цветами, только чайник белый. — Да, да, хорошо, прости, я это вроде всегда знал, но только сейчас понял. Красиво. Они… настоящие? — я киваю на деревья. — Шшшшш… Никому не рассказывай, но это все настоящее, хочешь персик? — Она корчит смешную рожицу, прикладывая палец к губам. — Хочу, — киваю я. — Не скажу. А я хочу сад. Чтоб в феврале под падающем снегом цвели сливы. А пом сакуры. А летом лиловый лотосы в прудике и карпы-кои плавали между их стеблями. А ближе к осени пионы. И хризантемы. — Чтобы они цвели, нужна оранжерея, ну или в комнате сажать, а за окном снег будет, а все сразу, это перебор. — она срывает персик и протягивает мне. — Держи персик, я тебе такое дерево подарю, если тебя разрешат его в аду держать. Ну или спрячешь. — она снова хитро улыбается. — Обожаю хризантемы, они такие… — Она растопыривает пальчики пытаясь изобразить цветок. — Я тебе вообще могу эту кухню подарить, ее не всегда видно, но зайти в нее, можно всегда, сможешь приходить, когда захочешь, будет твоя кухня. Только я не всегда смогу с тобой посидеть, сам понимаешь, работа. А вот рыбок с лотосами я тебе и тут сделать могу, только в миниатюре. Кухня действительно большая, метров тридцать квадратных. И на свободном пространстве рядом со столом появляется каменный бассейн, с лотосами и рыбками. Камень порастает лишайником и мхом, а вот лотосы уже цветут. — Они настоящие, но созданные, мы копирую живых, ну чтобы из мира чужое не забирать, а так совсем настоящие. А вот деревья в горшках из косточек выращены, — стенки кухонного бассейна примерно полуметровой высоты, на дне растет трава и плавают пестрые рыбки. Он очень простой круглый наверное метра три в диаметре. — А пионы, слушай, пионы тоже можем придумать, причем они у меня есть реально, только, только их пересадить надо. Хотя, мне больше нравятся георгины, они менее пафосные и более печальные… Наверное, как-то так… Ну осенние, наешь, стоят такие и головой качают грустно на ветру, и листья опадают… Она не дает мне вставить ни слова порхает по кухне и что-то чудесит, а у стены за бассейном появляется продолговатая кадка с пионами и крупные беловато-розовые цветки склоняются к воде. Пробегая в очередной раз мимо меня она говорит — Вот такие пионы пойдут? — Да, — я невольно улыбаюсь. — Я спрячу на время. А потом… только… знаешь, осталось меньше двух сотен лет до рождения сына Владыки. И конца времени. Я поэтому пришёл. — Нет, нет. Хороший мой, сядь пожалуйста, отдохни, выпей чаю и приведи мысли в порядок. Ты в растрепанных чувствах, вон смотри, двух слов связать не можешь. За двести лет, можно цистерну чая выпить, — она усаживает меня на диван. — Сейчас, я принесу пирожные, а ты пока скажи мне, хочешь кухню в подарок? — Дагон подходит к духовке, достает оттуда профитроли и кладет на тарелку. Возвращается, ставит ее на стол и наливает мне чашечку чая. Сует ее мне в руки и усаживается на колени. — Спасибо, — киваю я, принимая чай. — Кухня… она у тебя красивая. Хм… та с лампочкой на проводах и зимой за окном была не хуже. А мне, наверное, нужно сделать свою кухню самому. — Да, тут ты прав, у каждого своя кухня, но ты можешь приходить сюда, чтобы подумать. И посмотреть на рыбок. Так будет даже еще лучше, ты будешь приходить в гости, в гостях, даже когда один, веселее чем одному дома. — Я буду приходить, Дагон, — я отпиваю чай. Смотрю на рыбок кои и пионы. Думаю о том, что кухня очень личное пространство. Даже более личное, чем спальня. Мысли успокаивают. Но одна все равно ходит по кругу, как тигр в клетке. Нельзя так запирать диких зверей. — Дагон, скажи, я могу сделать что-то лично для тебя? — Сердечко нежное, да, спасибо. Если ты немножечко пришел в себя, то я скажу тебе так. Есть то, что ты можешь сделать и для меня и для того, чтобы то, чего ты боишься, не произошло. — Я сделаю, Дагон. Все что угодно. И для того, чтоб война не случилась и для тебя, — киваю я решительно. — Смотри, я не расскажу тебе все, но есть вещи, которые ты должен знать, чтобы не действовать вслепую и не ошибаться. И еще конечно, чтобы ты сам мог быть уверенным, в завтрашнем дне и в том что эти завтрашние дни не законь чатся через двести лет. — Да, я слушаю тебя. — Смотри, есть план, то, что ты видел Мамочку на Земле его часть, она учится получает опыт, живет. Она учится, для того, чтобы передумать уничтожать Землю. Но даже если она решит этого не делать, все задуманное отменить не удастся. Для этого есть другая часть плана, лазейка оставленная ею по ошибке. Чтобы «пролезть в эту замочную скважину», воспользоваться недостатком замысла, ко мне нужно привести Кроули, чтобы я работала с ним. Ты должен будешь его подставить, когда он ошибется, при том так, чтобы у Владыки не осталось другого выбора, кроме как отправить его сюда. Ошибается он часто, тебе нужно просто собрать доказательства того, что он сделал нечто, прямо противоречащее уставу, например совершил безоговорочно добрый поступок. Он все время их совершает, достаточно просто следить. Устроить скандал, принести Владыке, ну хоть запись его «безобразий». Поступив так, ты отправишь его на пытки, но, ответственность за это несу я, и он выйдет отсюда сильнее и умнее чем был раньше, и больше никогда не будет держать на тебя зла. Он станет нашим союзником и исполнит свою часть плана, большую часть, ради жизни всех нас. — Ты покажешь ему правду? Хорошо, Дагон, я это сделаю. Я приведу к тебе Кроули. — Каждый приходящий сюда, видит то, что нужно ему, чтобы стать светлее, спокойнее и счастливее. Все, что происходит здесь тайна, о которой не говорят, ведь каждому приходится открыть душу, показать страхи и сомнения, в недобрых руках, это опасная вещь. — Я понимаю. Я не стану спрашивать о том что будет здесь ни сейчас, ни после. — Хорошо, ты моя радость. А теперь, расскажи мне, мой светлый серафим, что тебя еще тревожит, что беспокоит. — Противореча своим же словам, берет с тарелки пирожное и протягивает мне. И как она себе это представляет, есть и рассказывать? Хмыкаю и снова улыбаюсь, принимая пирожное. *** Предстоящее определённо не вызывало у меня восторга. Но выбора как такового не было. И один я точно не справлюсь. Я выдохнул и остановился у дверей кабинета Маммона. Коротко постучал и вошёл. Моня в этот момент как раз ворошил какие-то бумаги, перемещая туда-сюда аметистовые бусины на счетах из красного дерева. — Выплата смертным две сотни на еду, три сотни на повышение демонов пятого уровня, конфискация у накосячивших на четыре сотни и того недостача на одну, минус тысяча на зверинец… А? Лёва, ты что-то хотел? — он стряхнул пепел с сигары в хрустальную пепельницу и поднял пурпурный взгляд на меня. — Мне нужна помощь, Золотко, — не стал юлить я. — Присаживайся, не томи, — он чудом выдвинул мне стул напротив и отложил счёты, чуть улыбнувшись. Я сел. Бросил взгляд на аквариум. Голди как всегда взирала на нас молчаливо. Вздохнул. Посмотрел в глаза Маммону. — Нужно возобновить слежку за Кроули. И при малейшем намеке на косяк лично все проконтролировать и сделать запись. С компроматом. — Ты опять за свое? — Моня нахмурился и медленно выдохнул дым от сигары. — Помнится мне, на не столь давнем аукционе ты поклялся Вельзевул в верности и покорности… Ради того колье. — Это в счёт долга, Моня. У меня просто нет выбора, ты знаешь, что будет, если не выполнить обязательства, — пояснил я. Хотя если бы дело было только в сделке… но в этот раз ставки были выше. — Хмм? То есть Вельзевул сама тебя попросила? — он удивленно вскинул брови. Даже золотая рыбка в аквариуме на секунду перестала нарезать в нем круги и замерла. — Нет. Не Вельзевул. Дагон. — Дагон? — тишина в кабинете стала ещё напряжённей. Маммон отложил сигару и сложил руки на столе. — Она пригрозила тебе… Новыми пытками? — Нет, Золотко, дело не в этом. Это погашение долга по сделке. — И какую же сделку ты заключил… С владыкой Боли и палачом Ада? — Я не могу разглашать условия, прости. Но мне нужно оплатить счёт. Цена это Кроули. Его нужно привести к ней. В целом, это даже будет содействие кругу Чревоугодия. Золотце устало вздохнул и помассировал переносицу. — Изумрудик мой, ну куда ты вечно влипаешь, а? Что такого стоило того, чтобы просить это у палача?! — он гневно стукнул кулаком по столу и вода в аквариуме пошла рябью. — Жизнь, Золотце. И не только моя и твоя. — Ладно, опустим детали… Тебе нужны мои маскирующие браслеты и шпионы, верно? Или мы… Будем следить лично? — Моня полез в выдвижную полку и достал оттуда свой тайный деликатес — мухи в кляре. Не те самые от Вельзевул конечно, но его тяга к насекомым ничуть не померкла. — На начальном этапе могут и черти. Но в решающий момент там должны быть мы. И да, мне нужны твои браслеты. Жабка закинул пару мух в рот и кивнул, по щелчку пальцев появился сундук с нужными мне артефактами, ну а для призыва чертят он отправил сообщения по переговорному устройству. Пока мы ждали, Моня открыл сундучок и вручил мне маскирующий браслет с изумрудом по центру, прямо под ним, на внутренней стороне было клеймо Рогатой жабы. — Это твой личный, ну… Который я просил вернуть на время НЕиспользования… — Спасибо. За всё, — кивнул я. — Мы ещё только начали, Сокровище, — хмыкнул он. — Ты выглядишь напряжённым… Волнуешься из-за задания? — он положил руку поверх моей. — Да, Золотко. Слишком многое поставлено на карту, — признал я. Да что там многое. Буквально всё. Само существование нас в частности и Ада в целом. Дагон была права, в новой войне с Раем не выживет никто. Время Земли закончится и больше не будет никакого золота, алмазов и жареных насекомых. Мы все вернемся в небытие. Это я ему сказать не мог. — Я помогу тебе, чем смогу и ни в коем случае не буду медлить, обещаю. Не люблю, когда ты так нервничаешь. Гремучая змея трясет хвостом, чтобы отпугнуть соперника, но если она — и есть его цель, то это только привлечет лишнее внимание. Пока мы вдвоем все будет хорошо. А сейчас нас… Ещё больше. Вельзевул должна меньше подозревать нас, так гораздо безопаснее. — Да, ты прав. Ты безусловно прав, — я сжал его руку. В дверь постучали и по взмаху руки в кабинет вошли несколько демонят с круга Жадности, ещё несколько ждали снаружи. — Все они твои и хорошо знают свое дело, Левиафан, остались только раздать приказы, — улыбнулся мне Маммон. Черти почтительно поклонились. — Мы выполним указания другого лорда, если ваша Жадность того желает. — Вы должны отправиться на Землю и незримо следить за послом Ада на Британских островах и в Западной части Европы. О любых его действиях и перемещениях моментально сообщать вашему лорду и мне. — Так точно, лорд Зависти, — ответил мне все тот же демон, видимо, главный в отряде. — Нужно ли нам мешать его работе и так же следить за послом Рая? — Нет. Вы не должны вмешиваться. И не должны приближаться. Посол Рая нас интересует только когда он непосредственно близко от посла Ада. — И это считается предательством Ада? — хмыкнул Моня. — Как минимум нарушением устава. Просто присутствие рядом несущественно. Рыжий скажет, что искушал конкурента и его только наградят. — Нам нужно следить за подозрительной активностью? — Да. Следить, не приближаться, докладывать. Черти хором кивнули и всей толпой покинули кабинет. Моня снова перевёл взгляд на меня. — Сейчас ты хотел бы посмотреть, как там они по экрану или… Мы можем обговорить все то что… происходит. — Происходит многое, Золотко. Нам нужно быть осторожными, как никогда. Сейчас нельзя ошибиться, ошибка будет стоить столько, сколько никто из нас не сможет позволить себе заплатить, — вздохнул я. — Я просто хочу жить с тобой спокойно. Мне даже власть больше не нужна. — Да… Ты мне уже говорил. И я тоже говорил тебе, что особняк в Китае со сливовым садом звучит вполне неплохо… — Моня мечтательно вздохнул, а потом смущённо отвёл взгляд. — И я понимаю, что мы все ещё на волоске. Армагеддон уже близко… — Да. Ближе, чем хотелось бы, — согласился я. — И мы оба сделаем все возможное и невозможное, чтобы его пережить — Да. Я тебе обещаю, — я погладил его пальцы. — И я тоже готов отдать за это все свои богатства… Может хочешь вина? Или поплавать вместе? Немного… Выпустить пар в общем. — Да, наверное. Хотя мне сейчас страшно отвлечься даже на секунду. Слишком важно не упустить момент, понимаешь? — Лёва, я отправил с ними Арака, он некогда нашими заводами закалённый, он знает, что делать и сразу мне доложит. — Моня потряс передо мной переговорным устройством и хмыкнул. — А может… Массаж? Ты весь так напряжён, а тайная спальня совсем рядом… — он кивнул на картину себя на троне. — Да-да, ты прав, — кивнул я. Пару лет ничего не происходило. А потом Арак сообщил, что Кроули в компании Азирафеля направился в столицу Шотландии. И явно не по работе. Возможно, это именно то, что нам нужно. Наблюдать за голубками в Эдинбурге нам довелось лично, поэтому мы тоже облачились в закрытые плащи и цилиндры, Моня с бакенбардами смотрелся по-своему забавно и очаровательно, а чтобы не слишком выделяться, он даже не стал блистать золотыми вышивками и камнями, сливаясь с толпой, наши плащи были почти одинаковыми. — Ну что, пойдем? — Моня протянул мне руку с маскирующим браслетом на ней. — Пойдём, — кивнул я, сжимая его руку и притягивая чуть ближе. Радовало, что человечество уже додумались до газовых фонарей. Огорчало, что на канализацию это изобретение никак не повлияло. Грязь и вонь имели место быть. Мы крались вслед за Кроули и его пернатым всего в паре метров, прячась едва ли не за каждый угол, причем, по велению Мони. — У этого ангела, Азирафеля, хороший нюх на демонов, нужно быть осторожнее… На кладбище Эдинбурга Жабка обомлел от шока. Я проследил за его взглядом и присвистнул. Перед нами возвышается статуя Верховного Архангела Гавриила. — Смотри-ка, Золотко, белокрылые тоже подрабатывают моделями… — Ты погляди, один в один! Это же какое проявление гордыни, а! — радостно хохотнул он. — Я не видел такой наглости со времён… Со времён изображения Люцифера почти голым и с крыльями… Нет, не то что бы я имею что-то против босса сейчас, но он там выглядел совсем как ангел! Подразумевался как ангел! И был так похож, словно скульптор знаком с ним лично… Учитывая белый мрамор на крыльях разве это не оскорбительно? — Моня заглянул мне в глаза с вопросом. — Ну, Люцифер точно не мог позировать смертным… — Думаешь, кто-то из наших настолько смелый? Нам — лордам, скульптуры ни к чему… Однако кому мог позировать архангел Гавриил? Думаешь, смертному? — Ну не ангелы же этот «шедевр» вытесывали. Ваяли? Не важно, в общем. — Хотя Самаэлю могло бы стать достаточно скучно чтобы… О. — его лицо округлилось от этой буквы. — Смотри, там молоденькая смертная материт Кроули на чем свет стоит! — и захихикал как ребенок, показывая мне пальцем на девчонку в берете. — Мгм. Послушаем. Но суть в том, что демонстрацию ангелочку гордыни его начальства нельзя вменить в вину. Так что продолжаем. Девица немного поругалась на Кроули и Азирафеля, а потом, успешно выкопав свеженький труп, повезла его прямо в город в бочке из-под сельди, что демон призвал. — Так значит, она оскверняет могилы за деньги… Звучит как будущая душа для меня. — хмыкнул Золотце, вышагивая теперь уже за троицей. — Похоже. Но рыжий опять же, пока не делает ничего предосудительного — О, ты так думаешь, дорогой мой? С ним Ангел, этого более чем достаточно. — хмыкнул Маммон и ускорил шаг. — Камера, Левиафан. Она есть буквально в моем цилиндре. Столь незаметная и ловкая, что и ты не не заметил. Когда он попадется, мы обвиним его не только на словах… — То что он способствует похищению трупов, осквернению могил и демонстрирует это конкуренту, а тот не стремиться его останавливать — увы, играет на руку вовсе не нам. — Пф. Какой ты пессимист, Лёва! Смотри дальше. Уверяю тебя, влюбленные демоны творят глупости, а уж влюбленные в ангелов… — Моня крепче сжал мою руку. «Слегка просроченный труп» хирургу ожидаемо не понравился, и он отказался платить. Несомненно, ангел приложил к этому руку, а Кроули лишь подговорил девушку сходить на кладбище снова… В этот раз, после долгого разговора с хирургом, «Цыпу» и ее подружку едва ли не гнали взашей оба крылатых. — Какая подозрительная прыть, однако то, что говорил тот врач… Теперь эти могилы пахнут добрым делом, ты так не думаешь? — Спорный вопрос. Местные законы так не считают, — пожал плечами я. — И все же, мы продолжим наблюдать… Хочешь рыбку? Сушёную. Эта большая бочка напомнила мне о рыбе… Но свежая быстро портится да и не такая вкусная… А ты ведь морской змей, правильно? Хотя бы это тебе должно нравиться в отличии от моих жареных шмелей и мух. — улыбнулся Моня, гордый своей смысловой цепочкой и протянул мне сушёную рыбку, в отличие от сырой испорченной, пахла она сильно, но приятно. — Я разве возражал против продолжения слежки? — чуть побурчал я, но рыбку принял. — Спасибо. — Я более чем уверен, если эти двое, отдалившись на время, снова сошлись. Мы точно поймаем Кроули на провале буквально этой ночью. Ещё до рассвета! Змеям свойственно в запале есть свой хвост или завязываться в узел при спаривании, в конце концов тебе ли не знать! Ой… Кхм. — Золотко неловко отвёл взгляд. — Я имел ввиду… Не бери на свой счёт, ладно? Мы его обязательно поймаем. Уже сегодня. Я закатил глаза, но кивнул. — Да, ты прав. — Он вспыльчивый и влюбленный. Я отсюда вижу, как он смотрит на своего ангела через очки, одно его слово и… — раздался выстрел могильной пушки. Маммон замер на середине предложения и выставил руку передо мной, велев остановиться. Посреди кладбища возникла фигура с косой в черном балахоне и Жабка резко утащил меня за одно из надгробий. — Мы в дерьме! Если он нас заметит!.. — он затих. Я молча кивнул и прижался спиной к надгробию. Главной особенностью и минусом Самаэля для нас было то, что блокирующие браслеты и прочие артефакты с ним были совершенно бесполезны, его силы буквально работали и ориентировались иначе. Как он сам пару раз говорил — он ищет смертных по огонькам их душ, все они словно свечи, которые горят ровно отведенный им срок, пока фитиль не прогорит. Бессмертные же подобны масляной лампе, в которой масло никогда не заканчивается. Огонь в них ярче и долговечней. Стоит жнецу только повернуться в нашу сторону и «огоньки» выдадут нас с потрохами… Но пока было тихо. Судя по стонам та девчонка — Крошка Морак, была ещё жива, но это ненадолго. Ее предсмертные хрипы отдалялись, а с ними и аура холода и безнадеги. — Думаешь, они ушли?.. — тихо спросил меня Моня, глядя в глаза. — Давай выждем ещё немного. Мы выждали ещё минуты три и Жабка осторожно выглянул из-за надгробия. — Кажется ушли… Самаэль обычно долго на одном месте не стоит, пойдем поищем нашу парочку. — Ага. Блин, не вовремя, конечно. — Кто же знал, что одна из смертных уйдет уже сегодня… Вскоре мы проследили, как эта троица снова отнесла труп к тому хирургу, потом вернулась на кладбище, в склеп… И они начали активно о чем-то беседовать. Пытаясь хоть что-то расслышать и разглядеть мы с Моней прилипали к окнам, перед этим зачем-то надев плащи на голову вместо шляп. — А ты говорил артефакты смертных бесполезные… Плащи-невидимки, как тебе такое, а? И даже не нужно использовать мощное чудо, чтобы нас не обнаружили! — гордо фыркнул Золотко. — Э? — не понял я, но спорить не стал. Всё же, любовь к этим ненужным сложностями мне было не понять. Теперь свою камеру Маммон держал в руках и тщательно снимал Кроули и оооо, там было на что посмотреть! Как только змий хлебнул опиума его понесло до самых Небес! Почти буквально… Он то уменьшался, то становился огромным, и все это время читал Цыпе нотации о том, что самоубийство — это плохо, а она должна взять деньги Азирафеля и стать хорошей девочкой. Моня брезгливо фыркнул. — Нищие могут больше себе позволить, ага как же! Убийц наемных, пожалуй, даже меньше чем по пьяни или в гневе, так о чем вообще речь? Нищие — не знают манер и строгих правил высшего общества и этим они… Они отвратительны… — он словно слабел с каждым своим словом. — И они могут делать что хотят, за ними не так много внимания как за большой шишкой. И всегда гордо держать голову, даже когда тебе плохо не надо. И любить… Кого хочешь. Хоть девку из соседней деревни, хоть с другой стороны улицы… — он положил голову мне на плечо и тяжело вздохнул. — Иногда я думаю, что все мои богатства и статус того не стоили… Не стоили наших золотых оков, их все равно не утащишь на тот Свет, когда мы все умрем после Армагеддона. — Не умрём, — заверил я. Кроули как раз закончил внушение, а девица пообещала быть непритворно хорошей. — У нас есть запись, на которой посол Ада нарушает адский устав, мешая совершить смертный грех, уговаривая жить праведного и буквально спасает не только жизнь, но и душу. Пойдём покажем её нашей союзнице. Лорду Вельзевул. — Оооо, непременно, Изумруд мой! Пошли, пока они по пьяни в нас не врезались. — и мы спустились в Ад прямо там где стояли, чтоб не медлить. Я поправил одежду и быстрым шагом направился к кабинету Великого Князя, увлекая Моню за собой. Когда мы вломились в тронный зал, Эрик как раз отчитывались Великому Князю о положении дел в Аду. Вельзевул подняла на нас вопросительный взгляд. — С чем пожаловали, хладнокровные? — и выгнула бровь, поставив локоть на трон. — Хотим показать тебе одну видеозапись, Великий Князь. И надеемся на твою мудрость, — поклонился и я передал ей свой планшет с уже загруженным видео. Вельзевул с интересом включила запись и уставилась на экран. Когда же видео кончилось ее глаза загорелись алым от ярости. — Этот грязный червяк!.. Да как он посмел?! Ну все, Кроули, ты допрыгался и даже твой подвешенный язык не поможет! — она сдвинула ковер и небольшой столик для подношений, что стоял около трона и под ним загорелась пентаграмма принудительного призыва. Она капнула всего одну каплю крови из пальца, для освежения контура и громко позвала: «ЗМЕЙ!» Теперь оставалось только ждать. Недолго. Кроули, всё ещё под опиумом вывалился в центр пентаграммы. — Мой Лорд? — он поднял на неё мутный взгляд. — Я все знаю. Протрезвей, будь добр! — приказала лорд Чревоугодия. Демон тряхнул головой, напрягся. — Не могу, это опиум. — И сколько ещё ты таким будешь? — она сложила руки на груди. — Не знаю. Пару часов? Вельзевул снова хмыкнула. — Думаю, за это время мы как раз сможем послушать твои байки и оправдания… Эрик, перенеси видео на большой экран. — ее глаза все так же горели от ярости, а мухи, став оводами, потихоньку кусали Кроули в открытые участки кожи. — Я под опиумом, не понимаю что творю, — оправдался Змий, укладываясь на спину. — А боль ты под опиумом чувствуешь? — пока что спокойно спросила Вельз и включила нашу запись на большом экране, включая разговор с Азирафелем и так себе оправдания. — Это же обезболивающее, босс, — вяло отозвался Рыжий. — Оно по тебе и видно. Мои оводы не имеют никакого эффекта, даже гнев на тебя не выпустишь… А сейчас, на колени. — Вельзевул раздражённо не рычала, а скорее жужжала вместе со своими насекомыми, и встала с трона. Кроули послушно перевернулся на четвереньки и опустился на колени, слегка пошатываясь. — Ты думал, если ты лучший работник Ада, я буду всегда прикрывать твою тощую задницу?! — демоница выпустила когти и пнула Кроули под ребра со всей силы и гневом. — Ты, блядь, совершил доброе дело на глазах у агента конфликтующего офиса! — она схватила его за волосы и ещё раз швырнула, но уже головой о землю, попутно царапая кожу головы и лица. — Причем отговорил смертную от греха! Да я вместо Дагон готова тебя на куски порубить! — Я под опиумом и не осознавал, что несу. Изначально планировалось демонстрация конкурентам, что нищие вовсе не так блаженны, как они там думают. Это застопорило бы его деятельность лет на двадцать. — Мне ПЛЕВАТЬ, что ты там планировал! Сейчас важно лишь то, что ты сделал! Ты давно уже нарываешься и действуешь мне на нервы! — Вельзевул в пару движений оставила от верхней одежды Кроули лишь лохмотья, попутно хорошенько исцарапав, и ее рука замерла над его сердцем, демоница тяжело дышала, грудная клетка выразительно вздымались. — Это было… Почти предательство. За это тебя можно и казнить, ты понимаешь? Ты открыто помогал сопернику… — ее глаза потухли, а лицо стало… Печальным? — Босс, я приму любое наказание, — смиренно отозвался Змий. — Примешь. Конечно примешь. — Вельзевул перевела взгляд на Эрика. — Сообщите Дагон, пускай готовит инструменты. У нее клиент. На ближайшие несколько лет так точно… — решила она и отвела тяжёлый взгляд, опуская руки и пряча когти.