Шесть тысяч и еще четыре года

POV Кроули В этот раз Чума заглядывал ненадолго и развоекался не слишком активно. Всего-то корь. Похоже, бедолага, выдохся. Впрочем, царственному семейству хватило и этого. В один год, меньше чем за месяц, в мир иной отправились трое из четверых претендентов на престол Франции и новым дофином объявили двухлетнего Людовика. Если умрёт и он, во Франции начнётся очередная междуусобица, чего ни мне ни Азирафелю не хотелось от слова совсем. Однако, припоминая его слова о последнем задании сверху, этого не должно было произойти. Поток мыслей прервал знакомый стук в дверь — всего три раза. После чего в комнату зашёл мой Ангел. — Ох, дорогой, я уже успел и забыть какие малюсенькие пальчики у смертных детей! Малыш Людовик просто душка, — хохотнул он, точнее сейчас временно она и присел мне на колени прямо в роскошном платье. — Ты представляешь, они до сих пор лечат и себя и детей кровопусканием! Столько веков прошло! Сколько это ещё будет продолжаться?! — искренне возмутился он, дуя губы и обмахивая лицо веером. — Видимо, пока человечество не додумается как минимум до пенициллина, — я обнял его за талию, второй рукой сдвигая веер в сторону. — Кого назначат регентом? Мы ведь оба понимаем, что король не доживёт до совершеннолетия наследника. — Планируется, что регентом будет герцог Беррийский, его дядя, но он тоже плохо выглядел в нашу последнюю встречу… — Ази захлопнул веер и положил его на колени, тяжело вздохнув. — Плохо. Впрочем, есть еще Филипп Орлеанский, внук короля. Испанский король тоже родственник Короля Солнце и он при любом раскладе постарается прибрать Францию к рукам. Нужен союз с Англией, как минимум. Учитывая недавний конфликт с Испанией, это будет не так уж сложно. Ангел задумчиво покивал. — Признаться честно, я не думал, что защищать ребенка от современных методов лечения и воспитания будет так сложно… Если бы все только ограничивалось кровопусканием! — он печально покачал головой. — От макового молочка для спокойствия и водки для крепкого сна я чуть не поседел! А я и так, знаешь ли, не брюнет, — он снова фыркнул и вернулся к вееру. — А как у тебя дела? Конкретных заданий не было? — рука с веером замерла и Ази насколько смог повернулся назад ко мне. — Меня временно оставили в покое. Девицы утратили интерес к Франции, доведя церемониал до абсурда и таки отгрохав тот самый Версаль. На днях Розье и Верье усвистали на острова, в гости к Асу и его пиратам. — Портить им голубую романтику, небось. Они ведь просто так никуда не плавают! — тихо рассмеялся он. — Мгм, вероятно. Или там что-то намечается. Но меня утомило их общество, так что скатертью дорога. Помогу тебе с организацией политических союзов, посадим дофина на трон и вернемся домой. Помнишь, ты хотел книжный в качестве прикрытия для посольства? Азирафель мечтательно вздохнул, подняв глаза к потолку и сжимая веер обеими руками. — И чтобы вся моя коллекция была на виду, на красивых деревянных полочках… — Ммм… а ты учёл, что там будут покупатели? Как ты будешь защищать от них твою коллекцию? — рассмеялся я, любуясь выражением его лица. Я проследил как мой Ангел буквально падает с Небес на землю вместе с его воодушевлением. — Я просто поставлю на них завышенные цены. Ну и посетителей… Зачем мне посетители… — буркнул он, опустив взгляд на пол. — Поставь невнятный график работы магазина, — предложил я. — И меня будет очень сложно найти в самом магазине! Я буду всегда сидеть во внутренней комнате, — серьезно кивнул он. Хотя скорее всего, он будет сидеть больше всего на кухне. — И здание для него приобретай в Сохо. Райончик не шибко престижный, там в основном иммигранты, им явно не до таких дорогих излишеств, как книги. — А что насчёт тебя? — Ангел снова повернулся ко мне, с интересом хлопая ресницами. — Где бы ты поставил свое новое посольство… Если бы представился случай? — А я бы как раз выбрал район попрестижнее — так проще изображать бурную деятельность. Ну и поближе к твоему магазину, чтоб не мотаться через весь город. — Тогда может тебе стоило бы поселиться… В Мейфэре? Мне кажется, он идеально подходит по параметрам… — предложил мне Ази. — Возможно. Но пока мой особняк вполне себе стоит. Посмотрим, что будет через столетие. Ангел кивнул. — Дорогой, ты ведь лучше меня разбираешься в детях, может посоветуешь какую-нибудь сказку на ночь для маленького Людовика? — выдал он спустя несколько минут тишины. — Он дофин, ему предстоит править страной… расскажи ему историю о принце и нищем, например. О мече в камне и рыцарях круглого стола. О царе Соломоне и святом Патрике. Азирафель умиленно улыбнулся. — А ещё я расскажу ему о мальчике, который очень любил лепешки с медом и смотреть на корабли в порту… — и положил голову мне на грудь. — В этом платье жутко неудобно, поскорее бы ночь… — шепнул он едва слышно. — Расскажи. Это хорошая история. Ночь куда ближе, чем тебе кажется, любовь моя. А дети очень быстро растут, — я провел кончиками пальцев по спине моего Ангела, вдоль шнуровки корсета. — Мы скоро вернемся домой, мое сердце и душа. — Я очень на это надеюсь. Роскошь Версаля, конечно, поражает, но в то же время… Это ведь все равно осиное гнездо, здесь неуютно. — А ещё все так спешили с постройкой, что забыли спроектировать уборные. И половина каминов не работает, — хохотнул я. — Ага. Поэтому запах здесь тоже, наверное, адский… Я имею ввиду, у вас ведь там есть помойные ямы и связанные с ними пытки? — Разве что Стигийское болото, — я пожал плечами. — Ну, в трущобах Дита грязно, да и на пристани Стикса пахнет отнюдь не розами. — Оу… То есть тут воняет сильнее, чем в Аду? — удивился мой Ангел. — В Аду куда больше несёт серой, пеплом, сыростью, плесенью, тухлятиной и так далее, в зависимости от круга. У Люца вообще пахнет морозом с примесью дыма. А здесь все эти ароматы Франции изрядно приправлены духами. — И не говори, меня от них тошнит, поэтому спасибо, что дышать не нужно… Может в этом и заключается цель корсетов? Как можно меньше дышать вонью внутри и снаружи нынешних зданий, — фыркнул Ази. — Вероятно, Ангел, вероятно. Но вообще они для этого носят бутылочки с благовониями и надушенные платочки. — Да-да, знаю… Ох! — Ангел встрепенулся. — Тогда получается, что я выбиваюсь из общей массы! Так и знал, что что-нибудь забуду… Дорогой, может составишь для меня «букет»? Ты ведь… Разбираешься в цветах и их запахах, — он нежно погладил меня по груди и облизнулся. — Конечно, счастье моё, — едва не мурлыкаю я, целуя его в шею. — И создам тебе дюжину кружевных платочков. — Ты же знаешь… я обожаю… Кружевные платочки… — выдохнул он мне в губы, положив руку на мою щеку, ещё мгновение и наши губы встретятся, но… Нас прервал стук в дверь. Азирафель резко раскраснелся, встал, распахнул веер и стал активно им обмахиваться, пытаясь остудить горячее лицо. — Войдите! В комнату несмело вошла служанка и сделала реверанс. — Месье Энтони, мадмуазель Азира… — поздоровалась она. — Госпожа, вы просили сообщить вам, как только к маленькому дофину придут королевские лекари для осмотра. — Матерь Божья! — глаза Ангела округлились, он быстро подобрал юбки и пулей, насколько это было возможно в пышном платье и с парой кило драгоценностей, вылетел из комнаты. Вернулся мой ангел через несколько часов. Уже под вечер. Молча встал ко мне спиной и расставил руки. — Расшнуруй меня, я больше этого не выдержу… — Как все прошло? — поинтересовался я, стягивая с него верхнее платье и расстегивая каркас подъюбника. — Я ненавижу ртуть. Ртуть и другие… Плохие элементы! — он прикусил губу, сдерживая ругательства. — Свинец в пудре, ртуть в лекарствах, водка детям. Господи… Господи, дай мне сил! — Держись, мой хороший. Начинается век просвещения, они становятся умнее, — я привычно быстро распустил шнуровку корсета. — Тем не менее, они дошли до пороха и бомб, а значит не все их изобретения будут полезны… — Не все. Но ты ведь помнишь, для чего они использовали порох изначально? Он кивнул и тяжело вздохнул. — Для фейерверков… На праздники. — Мгм. Вот именно. В конце концов, трое из четырёх всадников именно их порождения. — И Войне в Апокалипсис отдадут мой мееееч, я читал план когда работал в архиве… — захныкал Ази и закрыл лицо руками. — Почему именно ей?! Я ненавижу ее больше всех! — Потому что именно наличие твоего меча у людей подарило им концепцию войны. — Но ведь… Я ведь подарил им его для защиты и тепла, они тогда ещё не умели разводить огонь… — Я знаю, Ангел. Я дал им понимание добра и зла в нагрузку к свободе воли. Так что это тоже повлияло. Как и избирательная любовь матери, её склонность выбирать фаворитов и проверять человечество различными способами. — Но может… Со временем Она изменится? — Может. Все меняются со временем. — И демоны тоже? — Ази чуть повернулся ко мне. — И демоны тоже, — кивнул я и окончательно стянул с него корсет. Мой ангел громко облегчённо выдохнул. — Наконец-то! — и в одной строчке плюхнулся на кровать звездой, лицом вниз. Я подсел к нему и погладил по спине. — Массаж? — Давай. С маслицем, чтобы вкусно пахло… — буркнул он и положил голову на бок. — Зато я очень красивый, правда? — Да, ты очень красивый. Давай избавим тебя от сорочки? — Давай, можно чудом, но оставь ее в комнате, не хочу вставать. — Как скажешь, — я щёлкнул пальцами и шёлковая сорочка отправилась к остальной одежде. Пару взмахов рукой — и дверь заблокирована а бутылек лавандового масла шмякнулся на постель рядом. — А если я розовое хочу? У Гавриила весь кабинет лавандой пропах! Но архангелы не осмеливаются ему сказать… — фыркнул он. — Могу и розовое, любовь моя. Просто лаванда расслабляет и успокаивает. — А твоя лорд Вельзевул не будет ревновать? — Не думаю. К тому же, мы ведь не собираемся сегодня к ней на аудиенцию, — усмехнулся я. — Тогда ладно. Только потому что ты лучше знаешь, что меня расслабит… — в итоге сдался мой Ази и прикрыл глаза. — Обожаю тебя… — Это взаимно, Ангел мой, — я разогрел немного масла в руках и опустил их на его плечи. — Ещё нам понадобиться союз с Голландией. И, возможно, Россией. Неплохо было бы женить дофина на дочке Петра. — Хмм. Звучит весьма перспективно… Однако ты не переживешь ещё одну русскую зиму, — он тихо рассмеялся. — Так это будут не мои проблемы. Моя задача наладить сотрудничество между странами, — я пожал плечами и продолжил осторожно разминать его плечи. Ангел простонал от удовольствия. — О да, вот тут… А если тебе все же придется туда наведаться? — Ну, если придётся — значит придётся. Не первый раз же. И я очень постараюсь спланировать визит на лето. — Я обязательно согрею тебя в своих объятиях! И блинчиками… Когда научусь их готовить, — хмыкнул Азирафель. — Ты у меня тёплый и всегда меня согреваешь, — улыбнулся я, склонился и поцеловал его между лопаток. Ангел вздрогнул и шумно выдохнул. — Да… Всегда. — Ты у меня такой отзывчивый, моя любовь, — мои руки опустились к его пояснице. — Просто это все ты. Твои касания, даже просто руки или щеки, возбуждают меня. Ты прекрасный и очень горячий демон… — Всё я, значит? — я легонько куснул его в шею. — Ты действуешь на меня так же. — Значит мы квиты… — по его телу пробежали мурашки и оно покрылось гусиной кожей. — А ты это, видимо, проверяешь? — Ммм… я тебя соблазняю. — Ммм, а если я сделаю… Так? — Азирафель поднял ягодицы и встал на колени несмотря на то, что я сидел сверху. — И кто кого теперь соблазняет? — тон его был крайне игривым, будь у него хвост, он бы завилял им. — Видимо, сейчас мы оба этим заняты, — я тихо рассмеялся и сполз с него, обхватывая ягодицы руками. — Ооох, сейчас мы приступим к массажу иного рода? — Ази покосился на меня через плечо. — Если ты хочешь, душа моя. Я выполню любое твоё желание. — Тогда закончи массаж моей спины… — он лег обратно и шумно выдохнул. — Простаты у меня временно нет. — Я знаю, сладкий. У тебя сейчас несколько другая конфигурация, — заметил я, возвращаясь к массажу. — Ты же не покинешь меня этой ночью? — Ты ревнуешь к маленькому дофину? — уточнил Ази задумчиво. — Нет, я просто хочу поспать в твоих объятьях, прежде чем покинуть Версаль на пару дней. — Я об этом и говорю, милый, — он улыбнулся и выдохнул. — Обещаю, в этот раз я останусь с тобой… Вахту ночью будет держать Катрина, она мне поклялась. Мы там по очереди отгоняем как киллеров, так и лекарей… и неизвестно, кто опасней. — И пока вы отлично справляетесь, — я закончил массаж, щёлкнул пальцами, чудом одевая его в ночную сорочку и улегся рядом. — Иди ко мне, Ангел мой. Нас ждёт весёлое десятилетие. Азирафель лег рядом и обнял меня не только руками, но и крыльями. — Февраль и март во Франции все же холодные, правда? — и поцеловал меня в лоб. — Это определённо не Египет, — кивнул я. — Но когда ты так меня обнимаешь, я согласен и на Арктику с Антарктикой. — Не накаркай, мой чернокрылый ворон, — фыркнул Ангел и прижался ко мне поближе, уложил мою голову на свою пышную грудь. — А теперь закрой глаза и расслабься… В этот раз мы спим вместе, мой любимый жених. — Как скажешь, моя любовь, — я зевнул, лёгкой лаской прошелся по краю его сущности своей и прикрыл глаза. Завтра мне следовало заняться герцогом Орлеанским. Утром меня встретила все та же хитрая улыбка Азирафеля и мы продолжили то, что начали вчера вечером. Спустя некоторое время Ангел оделся, подтянул корсет повыше на грудь, пригладил парик и снова упорхнул, отправив мне напоследок воздушный поцелуй. — До встречи, милый. Пора охранять дофина! — До встречи, жизнь моя, — выдохнул я и рухнул обратно в постель, утыкаясь лицом в его подушку. Позволю себе еще десять минут покоя, перед тем, как приступить к делам государственной важности. И, конечно, я малодушно растянул десять минут до тридцати. Все равно, приводить себя в порядок руками я не собирался. Наконец, оттягивать неизбежное стало просто неприлично. Я поднялся, потягиваясь всем телом, щелчком пальцев привёл в порядок постель, вторым щелчком — себя. Набросал записку моему Ангелу и покинул комнаты. В коридорах уже царило оживление, но расплачиваться с цветом аристократии у меня не было ни желания, ни сил, так что я потратил ещё парочку чудес на отвод глаз и внушение мысли конюшему срочно подготовить мою карету. Не то, чтоб меня ждала долгая дорога, но продлевать её верхом я не видео никакого смысла. Чай не эсквайр, а целый герцог. Мартовский Париж встретил меня контрастами. Накрапывал Мелкий дождь, над Нотр Дамом нависли серые тучи, воды Сены отливали свинцом. Зато ближе к западному краю города в тучах множились прорехи, демонстрируя пронзительно-голубое небо. Что ж, посмотрим, можно ли счесть это хорошим знаком. Карета остановилась у ворот Пале-Рояль, бывшего кардинальского дворца, а ныне городской резиденции герцогов Орлеанских. Честолюбивые устремления Филиппа делали его неплохим кандидатом в регенты. Всяко лучше одного из незаконных отпрысков Короля-Солнце или его испанского родственничка. К тому же, Филиппа будет легко убедить в необходимости новых союзов. Ещё полчаса ожидания и непременного соблюдения церемониала и мы с герцогом наконец остались одни в его кабинете. — Филипп, друг мой, как поживает твоя очаровательная жена? — ненавязчиво поинтересовался я. — Жужу весьма энергична, Энтони. А как твоя невеста? — Моя Азира вся в заботах о юном дофине и совсем не уделяет мне внимания, — притворно пожаловался я. Герцог навострил ушки и самолично наполнил наши бокалы вином. — Сочувствую, друг мой… Ах, дети обладают над женщинами необъяснимой магической силой. — Ты совершенно прав. Впрочем, некоторые дети обладают этой же силой и относительно мужчин. Ты племянник Людовика и этот младенец наверняка совершенно очарует тебя. Тебе Захочется присмотреть за ним. Воспитать достойного мужчину… и короля. Филипп серьёзно кивнул. — Ты безусловно прав, друг мой. Бедняжка ведь остался совсем один, его царственный прадедушка не вечен… А я его ближайший Законный родственник… Могу я рассчитывать, что ты поможешь мне познакомиться с ним поближе? — продолжил он с намёком. — Безусловно, друг мой, — улыбнулся я. — Мальчику нужен достойный воспитатель и сильные друзья. Герцог Орлеанский снова кивнул и ответил мне тонкой улыбкой. Мы друг друга поняли.