Шесть тысяч и еще четыре года

POV Левиафан Привычный путь по адским коридорам, изученная до мельчайшей трещинки дверь. Замер и прислушался. Он там один. Я кивнул сам себе и вошёл в кабинет. — Звал меня, Золотко? — Мгм. У тебя никаких дел на этот вечер нет? — Моня перевёл на меня какой-то странно сияющий взгляд. — Мои дела могут подождать, — кивнул я. — Тогда пойдём! — он вскочил с кресла и сразу открыл для нас разрыв пространства недалеко от него — главного завода по производству святого оружия и взрывчатки. — Наши люди изобрели что-то покруче пороха по взрывной силе! Мы обязаны увидеть это вещество одними из первых! — радостно заверил меня он, царапнул палец и приложил к нужному месту на, казалось бы, ровной стене, дверь отъехала в сторону и перед нами открылась длинная лестница вниз. — Оу! Неужели прорыв?! — оживился я. — Именно! Мне самому только сообщили, я велел никого не впускать и никого не выпускать из лаборатории, пока мы не прибудем, — радостно закивал Золотко и неожиданно пнул стену недалеко от двери, внизу отъехало небольшое окошко и он достал оттуда… По сути, золотой таз с подушками? А за ним ещё один… — Знаю, выглядит странно, но на твоём месте я бы лучше сел, мои черти недавно доработали лестницу… — сама златоносная Жабка спокойно опустила один из факелов на стене и села на свою пурпурную подушечку. — Восемь, семь, шесть, пять… — начал он обратный отсчёт, устроившись поудобнее, но при этом крепко схватился за бортики руками. Я хмыкнул и повторил за ним. Когда прозвучало решающее «один», ступени винтовой лестницы резко выпрямились, образуя горку, а дверь за нами захлопнулась. Моня со смехом и криками поехал вниз первым, мой «тазик» плотно упирался в его: узкий коридор не давал ни единого шанса вырваться вперёд, а угол наклона не позволял притормозить. К счастью, после столь быстрого спуска мы проехали ещё несколько метров по ровному коридору и наконец остановились. У большого зеркала. Моня принялся придирчиво осматривать тщательно намасленные кудри и поправлять растрепавшееся ханьфу. — Как тебе спуск? — уточнил он, обернувшись. Смертные слуги забрали наш «транспорт» и по ставшей обычной лестнице потопали наверх, возвращать его обратно в нишу в стене. — Знаешь, Золотко, любопытно, — хмыкнул я. — И быстро. Без лифта причём. Однако мы спешим! Давай, наводи марафет и догоняй меня, — он с готовностью порезал все пальцы по очереди и одну за одной открывал двери в длинном коридоре, где на удивление тихо замерли рабочие и экспериментаторы прочих изобретений, под ногами алела ковровая дорожка, уходящая куда-то вдаль. Я щёлкнул пальцами, поправляя одежду и причёску, и последовал за ним. Мы шли всё дальше и дальше вглубь завода, цеха по добыче святого сырья и производству ангельского оружия выглядели плачевно, почти никого не осталось и никто не работал. Смертные провожали нас голодными взглядами, за простой им не платили и не кормили, поэтому безработные вскоре сами умирали от голода и жажды. Их трупы убирали остальные рабочие. В цехах со взрывчаткой было значительно бодрее и оживленнее, смертные встречали нас даже улыбками, пока мы не зашли в одну из стеклянных комнат, внутри нее, казалось, всё замерло вокруг небольшого чана с жидкостью. Смертных было всего трое и один охранник-демон. Все они выжидающе уставились на нас. — Ваши Темнейшества… — Что это? — поинтересовался я. — Нитроглицерин. Очень нестабильное и мощное вещество. Всего одна капля уже достаточно опасна… Малейшее изменение в комнате может повлечь взрыв. Мы пока только сумели получить его, но не нашли ещё способ нейтрализации, — пояснил мне старый сухонький китаец. Казалось, он ещё мог помнить, что им обещали я и Маммон, когда брали в плен их вместе с жёнами и детьми. — Это Джихуэй, руководитель данной стеклянной комнаты, по сути, именно он сумел выделить это вещество, ведь руководил молодыми учениками всё это время, — с умным видом вещал Маммон, заложив руки за спину. — Хм… Одна капля, говоришь? — я склонил голову к плечу. — Да. Поэтому мы стараемся даже не переливать жидкость из одной тары в другую. Капли очень… агрессивны. Даже друг к другу. Но мы уже успели провести парочку экспериментов! Нагрев и охлаждение противопоказаны, как и тряска стола… — сухо покашливая, продолжил старик. — И что с ним делать? Как это можно использовать? — Как бомбу. Которая по моей задумке будет взрываться только от лёгкого нагрева в лице тлеющего фитиля, — с улыбкой заявил мне Моня. — Хм. Ну, порох тоже взрывается от тлеющего фитиля, — задумчиво выдал я. — А что если эта жидкость раз в десять его мощнее? — он улыбнулся шире и коварнее. — То я хочу это увидеть, — кивнул я серьезно. — А ещё её можно, по идее, взорвать от тряски… Или охлаждения. Но фитиль, конечно, легче. Возьмите тестовый образец! — гордо скомандовал моё Золотко, и стажёры наперегонки схватились за пипетки и набрали по капле нитроглицерина. И всё бы ничего… но один из них в спешке чуть тряхнул стол. Вначале ничего не произошло, но потом обе капли вернулись в чан с жидкостью и Маммон побелел. — Да твою же мать… — он накрыл нас магическим щитом, перед тем как стеклянную капсулу взорвало к чертям вместе с рабочими, от тех осталось не больше, чем кровавая лужа. От них и от ещё половины огромного цеха, по которому побежала цепная реакция, взрывная волна разрасталась и демоны только и успевали, что нырять в аварийные пентаграммы от лавины огня, обломков и… святого сырья. Святая вода, кровь и перья явно покинули свои вместилища, судя по волне благодати. Я матюкнулся, обхватил Моню поперек талии, и уже спустя пару секунд мы были в Аду. — Ахтыжёбаныйтыжнахуй! — выдохнул я. — Ахуенная хуйня. Но, кажись, пизда. Парой быстрых нажатий на кнопки Моня включил камеры наблюдения снаружи подполья, где-то на деревьях и даже выше, видимо. Людей снаружи видно не было, аварийные выходы для них мы не предусмотрели. А вот волна от взрыва… была впечатляющей. Уже через три минуты после того, как мы покинули цех, землю тряхнуло. Тряхнуло так, что трясло потом ещё долго, кажется, даже в Аду ощутили. Моня только и успевал листать кадры того, как обрушиваются холмы, становясь равнинами, а равнины вздымаются, становясь холмами, горные реки смешиваются с обломками и селевые потоки сносят деревни и целые города. Бедные люди, живущие в пещерах и землянках, вообще погибли одними из первых под обломками своих же домов, как и многие другие, несмотря на равнинное или горное местоположение. Некоторые реки даже поменяли своё течение, нанося ещё больше ущерба. Мы с Моней смотрели с открытыми ртами, как Китай ходит ходуном, и были не в силах оторвать взгляд. Все камеры, находившиеся на земле, потухли, остались только те, что были закреплены, видимо, на птицах, судя по крикам, тряске и высоте полёта. Но из-за испуга птиц они быстро отдалялись от эпицентра взрыва и последовавшего землетрясения. — А-Ху-Еть… — выдал я. — Эта штука может развалить и Ад, и Небеса. Когда последние камеры не могли больше снимать нужные нам события и окончательно отдалились, Золотко схватился за волосы, его зрачки сузились и он истерически расхохотался. Очень громко и определённо НЕвесело. — ЭТО БЫЛ ПОСЛЕДНИЙ! ПОСЛЕДНИЙ! — он вырвал клок волос с головы, а из его глаз потекли слёзы. — ДЕЛО ВСЕЙ МОЕЙ ВЕЧНОСТИ ЗАГУБЛЕНО! — он крутанулся в кресле, упал и остался на четвереньках. — МЫ ДАЖЕ НЕ ЗАПИСАЛИ РЕЦЕПТ! ЭТО ВСЁ БЫЛО БЕСПОЛЕЗНО! БЕСПОЛЕЗНО! — он сел в углу комнаты, обняв свои колени, и пустыми глазами уставился в одну точку. — Весь этот риск был напрасным. Столько сил и денег зря. Столько смертных… Столько смертных прибудет. А ангелов нет. Ангелов больше нет. И Бельфегора больше нет. Эльдорадо тоже нет. И скоро складов не будет. Всех сокровищ моих не будет. Это уже началось, да? Они уже идут за мной? Нас раскрыли, раскрыли… — он говорил всё тише и неразборчивей, пока не перешёл на странный быстрый шёпот. — Тише, тише, — я подсел к нему. — Это временно. Мы разберемся. До самого утра я успокаивал Маммона, как мог, а он всё сидел, изредка моргая, и говорил всё тише. К утру он замолчал и выгнал меня из кабинета. Буквально выпнул и заблокировал двери, велев секретарше отменить все встречи с чертями повыше рангом. Неделю его никто не видел, из кабинета он не выходил. А когда барьер с двери наконец спал… Кабинет оказался в хаосе. Книжная полка и стол перевёрнуты, книги порваны и их страницы разбросаны по полу. На стенах с дорогими обоями огромные полосы от когтей, переговорное устройство и аквариум со стола — в дребезги. Но над золотой рыбкой он всё же сжалился. Я нашел её живой в слишком узкой для неё кружке из-под пива. Дверь в тайный подвал с бассейном была приоткрыта и тоже прилично исцарапана. Исцарапана и изогнута так, словно её открывали с силой, когтями и вручную. Я перевёл дыхание, чудеснул для Голди новый аквариум и осторожно спустился вниз. — Золотко? В бассейне сидела жаба. Огромная рогатая жаба и ни одной рыбки-кои, от которых он меня когда-то отгонял. Даже лотосов не было, лишь обрубленные стебли на самом дне. Маммон медленно моргнул глазами по очереди. — Зачем ты здесь? — Ну, может, потому, что ты закрылся в кабинете и не пускал меня всё это время? Может, потому, что ты в нём устроил? Может, ты забыл, что мы партнёры? — Мне нужно было выпустить пар, — голос был подозрительно ровным. Даже слишком. — Выпустил? — А ты не видел? — он хмыкнул и медленно взобрался на золотую платформу, где сменил форму. Совершенно голый, частично лысый и весь какой-то заплаканный. — Это был мой первый и последний завод святого оружия… — Маммон медленно провёл по лицу руками. — Это всего лишь завод. Мы можем всё вернуть. — Ангелов почти не осталось… И складов для оружия тоже. Всё пошло прахом, Лёв, — Жабка грустно улыбнулся. — Ничего. Зато технологии смертных становятся всё лучше. Раздобудем других ангелов. — Ты меня не слышал? Их почти нет… Воровать овец из стада просто, но если украсть одну из пяти, хозяин точно заметит… — Мы придумаем, как сделать так, чтоб не заметили. Суккубы и инкубы тоже умеют наводить иллюзии. Мы можем попытаться договориться с Асмодеем или его Котиком. Маммон лёг на платформу и сложил руки, как покойник, чудеснув себе шёлковый халатик. — Договаривайся без меня… — Без тебя? — неверяще выдохнул я. — Я умываю руки и складываю полномочия. Всё, прогорел. Фишки сданы, а карманы пусты, Лёв. Нужно понимать, когда стоит вовремя остановиться. Сейчас как раз самое время. Начинать производство заново будет слишком заметно, рискованно и сложно. Бизнес прогорел и нужно браться за следующий… Если у нас ещё есть шанс остаться с головой после таких улик, — он тяжело вздохнул. — Каких улик?! Там не осталось никаких улик, никто ничего не знает! — возмутился я. — Я не буду начинать всё заново, Лёва! Это не имеет никакого смысла! — он резко сел и гневно уставился на меня. — А как же наш план, Моня?! — Значит, я от него отказываюсь, — он пожал плечами. — Я не готов так сильно рисковать, поверь, это совсем не то же самое, что начинать в дохристианскую эру. Мы об этом только пожалеем… Я потёр переносицу. Ладно. Я мог подождать и попробовать уговорить его позже. Или действительно начать этот проект самостоятельно. — А мы? — А что мы? Ты и я… Мы всё ещё можем делать общий бизнес и делить грешников. Но от взрывчатки я, пожалуй, тоже откажусь… Ты не против, если я заберу себе маковые поля? В конце концов, там и так немало моих рабочих, — хмыкнул Золотко совершенно сухо. — Золотко, они и так твои. И я не о бизнесе. — Нам нужно залечь на дно. Я настаиваю, чтобы мы оба залегли на дно, Лёва! За нами уже выслали акулу, плавать на поверхности слишком опасно! Поэтому… давай вместе отложим подозрительную деятельность, — Маммон перевёл на меня умоляющий взгляд. — Для твоей же безопасности… — Хорошо, отложим, — согласился я. — Мы сконцентрируемся на бизнесе и душах. Никакого захвата Ада, без оружия нам придётся действовать своими силами… Как минимум, нужно быть готовыми хотя бы защититься, а уже потом нападать! — решительно заявил он, отращивая свои волосы на голове обратно. — Хорошо, всё как скажешь. Кстати, я чудеснул Голди новый аквариум. И оформил те души с нашей территории к нам. — Мгм… А я съел моих карпов. Они стоили, как один из моих домов… — невесело хмыкнул Золотко. — И лотосы… тоже. — Я привезу тебе новых карпов и новые лотосы. — Делай что хочешь… — Моня положил голову мне на колени и закрыл глаза. — А я — спать. я провёл рукой по его волосам и вздохнул. А ведь то изобретение смертных было таким перспективным! 23 января 1556 года, Девятый круг Ада. — Задание выполнено, Владыка, — Карро поклонился. — Причина похожа на естественную? Тебя не засекли? — спросил Люцифер. — Нет, Владыка, я был осторожен. Всё случилось само собой, мне даже не пришлось проникать в сам завод. — Как ты это сделал? — Я дал людям нитроглицерин, когда они были к нему не готовы, — улыбнулся Лис. — Прекрасно. Это последний завод? — Да, Владыка. Возможно, ещё остались склады готовой продукции, но производство остановлено. — Отличная работа, Карро. Ты будешь награждён.