Шесть тысяч и еще четыре года

POV Азирафель Я восхищённо разглядывал мою «богиню рассвета». — Выглядишь шикарно, как и всегда, моя любовь… Как ощущения сразу после принятия формы? Обычно я видел тебя… уже в ней. — Всё отлично, Ангел. Это ведь не полное воплощение с репродуктивной системой. Я поменял только внешние признаки, — он улыбнулся и пожал плечами. — Тогда я не беспокоюсь… — я всё ещё не отпускал руку Кроули, поэтому переплёл наши пальцы и завёл его внутрь беседки, где на столе уже стоял подсвечник с тремя свечами и лежал букет алых роз из этого же сада, перевязанный чёрной лентой. Я зажёг свечи спичками, взял букет и протянул моему демону. — Это тебе, о прекраснейший из демонов. Я решил проверить свою выдержку и за эти сутки ещё ни разу не использовал чудо… Поэтому срезал их с позволения хозяев, в перчатках, не беспокойся. — Ты сам чудо, мой Ангел, — Кроули принял букет и щелчком пальцев материализовал вазу из цветного венецианского стекла. — О нет! Как я мог не подумать о вазе?! — наигранно испуганно шепнул я и тихо рассмеялся. Выдвигать стул не требовалось, поскольку тут были скамейки, однако я позволил «даме» сесть первой и достал из корзины целое блюдо с прозрачным стеклянным колпаком. Под ним виднелся апельсиновый пирог, начинка была не покрыта вторым слоем теста и составляла большую часть пирога. — Я надеюсь, тебе ещё не успели надоесть апельсины? Сицилия…ведь была не так давно. Она вдохновила меня сделать тебе этот сюрприз. Я точно следовал рецепту и с твоего позволения…уже съел кусочек… — я смущённо отвёл взгляд. — Хотел проверить, как получилось. — Ангел, ты испёк пирог сам? — Змий широко распахнул глаза, снова глядя на меня тем самым бесконечно влюблённым взглядом. — Ну… да? Пока ты спал, меняя форму, а потом готовился к свиданию. Всё равно повара уже ушли спать, — я пожал плечами. — Ты чудо. И я тебя люблю, — он улыбнулся и извлёк из воздуха бутылку шерри. — Я хотел тебя удивить. Вижу, что получилось, — тихо рассмеялся я. — Получилось, моё сердце и душа. — Я надеюсь, что мой пирог будет хорошо сочетаться с твоим вином, — я поднял колпак и стал нарезать пирог на кусочки. — Он уже давно остыл, но я попытался хотя бы тарелку подогреть на пламени перед свиданием, — признался я. — Без чудес сложно, — и поставил перед Кроули вторую тарелку с его куском, неловко улыбаясь. — Уверен, холодным он будет не менее вкусным. И да, шерри хорошо сочетается со сладким. — Наверное поэтому оно моё любимое? Или причина в другом… — я хохотнул. — Не поможешь мне с бокалами? — Конечно, — он кивнул и щёлкнул пальцами, призывая пару рюмок для хереса на тонких ножках. Само вино открыл и разливал уже я, сразу после прихватывая бокал Кроули. — Скрестим бокалы? — О да, — он подхватил бокал и улыбнулся. — Ведь за этим по правилам следует поцелуй. — А ты хорошо их знаешь… — я поставил руку с бокалом на локоть и улыбнулся. Он сплёл наши руки и подмигнул. — Мне нравится этот обычай. — Мне тоже, — я кивнул и сделал пару глотков из своего бокала. Кроули отпил синхронно со мной, отставил бокал и потянулся к моим губам. И я ответил ему поцелуем незамедлительно, чуть сжимая его подбородок. Он опустил ресницы, полностью отдаваясь в мою власть и растворяясь в ощущениях. Мы целовались долго и нежно, отрываться от его прекрасных губ не хотелось, но пришлось. — Действительно отличная традиция… — Да, — выдохнул он, золотые глаза мягко светились и мерцали в пламени свечей. — Если бы я мог, я бы не отрывался от твоих губ всю вечность. — Я тоже… Но только почти всю вечность. Нас ведь ждёт апельсиновый пирог! — гордо возвестил я и схватился за свою ложечку, радостно улыбаясь. Он тихо рассмеялся и тоже принялся за свой кусочек, попробовал, прикрыв глаза. — Ммм… Вкусно, Ази. Это очень вкусно. — Спасибо, я очень старался. Для тебя. Могу отдать тебе хоть весь пирог, только чтобы ты так же прекрасно смеялся и дальше… — я тоже опустил ресницы и положил кусочек в рот. — С тобой легко смеяться. Ты делаешь меня бесконечно счастливым. — И ты меня тоже, мой дорогой, — я накрыл его ладонь своей. — Я бесконечно люблю тебя и обещаю, что это точно не последний мой сюрприз. — Спасибо, родной, — демон развернул ладонь и переплёл наши пальцы. — Возьмёшь ещё? Обещаю хорошо охранять тебя, если ты уснёшь на месяц, — я улыбнулся шире. — Возьму. И не усну. Разве что до утра в твоих объятьях. — Тогда я согрею тебя своими крыльями… — я чуть сжал пальцы. — И буду делать это до конца вечности. — И ещё немного дольше, — кивнул он. Эта звёздная ночь была бесконечно прекрасной и тихой. Слишком прекрасной, чтобы провести её просто в беседке. — А давай… полежим и посмотрим на звёзды? Безжалостно пачкая одежду травой! — рассмеялся я, когда шерри закончилось. — Давай. Тем более сегодня будет звездопад, — шире заулыбался Кроули. — Ого! Звучит многообещающе… Тогда пойдём скорее, я не хочу это пропустить! — я первым встал из-за стола и умоляюще посмотрел сначала на стол, потом на Кроули. Он чудеснул корзинку и сложил в неё остатки пирога, призвал ещё одну бутылку вина. Новым щелчком пальцев перенёс цветы в нашу комнату. — Идём. Я взял «девицу» под руку и вывел из беседки. Мы легли на лужайку буквально в паре шагов от неё. — Смотри, вон там созвездие Персея, — он повёл рукой в воздухе. — Вот в той стороне всё и начнётся. Я притёрся к демону поближе, глубоко вдохнул, зажмурился и положил голову на женскую сейчас грудь, а руку на живот. — Я буду… так смотреть. — Прекрасная мысль, — согласился Кроули, поглаживая моё плечо. Неба пересекла первая звёздочка. — Вау! Ты видел? Успел загадать желание? — я заглянул ему в глаза. — Видел, успел, — он улыбнулся. — И оно сбывается прямо сейчас. — А что ты загадал? — поинтересовался я, невольно погладив демона по животу. — Тебя, Ангел. — А я — тебя. Такого же талантливого демона, как и сейчас, — улыбнулся я. Он поцеловал меня в волосы. — Значит, наши желания сбудутся. Смотри, это было только начало, сейчас они пойдут потоком. — И мы загадаем много-много желаний! Я хочу быть с тобой до конца вечности и немного дольше… — загадал я, когда увидел новую вспышку. — И большой красивый дом для нас. — Я хочу того же, Ангел. И свободы для нас двоих. Или не только двоих. — Я хочу свободы для всех… А ещё сад и библиотеку в нашем доме. И чтобы он был у моря… Там обычно тепло, — я поцеловал демона в щёку. — Нууу, это смотря какое море. Но в целом да. Всё будет, Азирафель, — пообещал он. — Можно и у океана. Тёплого. Я читал, что во влажном климате змеи лучше линяют, — задумчиво заметил я, глядя на поток метеоритов. — Зависит от вида. Мой как раз относится к таким. — Которые вылезают из кожи «чулком»? — заинтересовался я и приподнял голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ну… для цельного чулка я слишком крупный, так что частично. Но тепло и влажность однозначно облегчают линьку. — Дорогой, а что если я… разок тебе с этим помогу? Не сейчас, конечно! Но если так совпадёт, что я буду рядом… — предложил я. — Если ты правда хочешь. Это не самый приятный процесс, и я в это время очень раздражительный и агрессивный. — Потому что линять самостоятельно очень сложно, и на это уходит много энергии! Я знал одного римского вельможу, который держал целого жёлтого питона, так что имел честь… наблюдать, как его слуги помогают ему с линькой, — я неловко отвёл взгляд. — К тому же… мне всегда было интересно. — Хорошо, Ангел, если совпадёт, я тебя позову, — согласился он. Я внутри едва ли не визжал, но пока только зажмурился от радости. Мне всегда было интересно вникать в демонические штучки, а уж целая змеиная линька! — Ты… не считаешь это странным? — Нет, Ангел. Крылья ведь тоже линяют, и я тоже хотел бы тебе помочь в это время. — Будешь меня ощипывать, пока я делаю то же самое тебе? Но я ведь тогда буду похож на облезлого попугая! — я резко смутился и отвёл взгляд. — Ну они же не лезут все разом. Я буду осторожно извлекать выпавшие перья и нежно почёсывать твои крылья в месте роста новых. Я же прекрасно знаю, как они зудят. — Тогда позволишь мне тоже тебя почесать? В момент линьки крыльев… — Позволю. Ты же знаешь, я разрешаю трогать свои крылья только тебе. — Правда? Только мне? — я удивлённо вскинул брови. — А почему остальным нельзя? — Крылья — это слишком личное, Ази. — Поэтому Вельзевул иногда их перекрашивает в наказание? — Мгм. Именно поэтому. — И часто ты от неё страдал? — я обеспокоенно заглянул ему в глаза. — Пару раз ходил с белыми. Это типа высшая мера перед визитом к Дагон. Я нахмурился. — Ну и как ты так умудряешься, милый?! Ох… Будь моя воля, я бы придержал твою спесь и в Аду! — Первый раз был с Иовом, кстати. Так что сомневаюсь, что ты бы что-то придержал. — А второй когда? — я выразительно выгнул бровь. — Тоже из-за проёба с заданием, Ангел. Когда я решил поступить правильно, а не так, как от меня хотели. Я тяжело вздохнул. — Сложно у тебя с начальством… Впрочем, у меня не сильно лучше. — У нас не устраивают такого треша, как у вас. Только прилюдное унижение с цветом крыльев и физические наказания. У вас всё намного хуже. — Зато нет унижения и физических наказаний… — тихонько заметил я и рефлекторно свернулся клубочком. — Только наносят моральные травмы… — Шшшш… ты в безопасности, Ангел. Я им не позволю, — демон погладил меня по волосам и плечу. — Я уничтожу каждого, кто посмеет тебя коснуться. И Метатрон заплатит за всё. За каждую минуту. — Спасибо, мой дорогой, но это того не стоит… — я выдохнул ему в шею и прикрыл глаза. Наутро Микеланджело обнаружил нас спящими всё на том же месте в саду, снова в ворохе крыльев и под клетчатым пледом, который я всё же призвал чудом для тепла. И сегодня Кроули предстояло быть на моём месте. Это определённо было отличной новостью. Я устроился поудобнее на мягкой лавочке в студии Мико. — Я тоже хочу полюбоваться тобой, любимая, — улыбнулся я, не сводя глаз с «Астарты». Змий улыбнулся, подмигнул, покачивая бёдрами, продефилировал к низкой лежанке, напоминающей древнегреческие лектусы, щелчком пальцев обнажился и изящно на неё «возлег», иначе это было не назвать. — Руководи, Мико, в какой позе мне замереть? Я восхищённо ахнул, чудеснул ещё один мольберт, краски и кисти, после чего стал примерять ракурс, выставив кисть перед собой. — Повернись чуть к свету и сделай томный взгляд, словно в финале страстной ночи. — Голову чуть запрокинь и придержи локоны левой рукой, — вторил мне Микеланджело. — Теперь изобрази скорбь по усопшему. — Я расскажу Лоренцо, как всё это происходило. Он долго будет ржать, — хмыкнул Кроули, но требуемое изобразил весьма профессионально. — Знаешь, пожалуй, я тебя потом сам нарисую… — заявил я, переминаясь с места на место. Как хорошо, что сейчас в моде широкие штаны. — Нарисуешь, тем более Мико всего лишь нужно сделать эскизы, а тебе я могу позировать доооолго. — Вот именно. Поэтому слушай его и лежи смирно… — Я и лежу смирно, — отозвался Змий. — Душа моя, я профессиональный натурщик. Впрочем, он не врал и действительно не менял ни позу, ни выражение лица, пока Мико сновал вокруг него и быстро наносил линии на бумагу. Я же в ожидании сидел на лавке, прикусив губу. За два часа Кроули даже не шевельнул ресницами. — Всё, свободен, — выдал скульптор, завершив с набросками. — Вот за это его и ценят мои коллеги, Азирафель. Он может замереть в одной позе на несколько часов. — Конечно, я же Змий, — рассмеялся демон, потягиваясь и щелчком пальцев возвращая себе одежду. — Хэй! Куда?! — возмутился я, подходя ближе. — Я для кого мысленно выбирал это платье два часа?! — я продемонстрировал демону платье в греческом стиле, с двумя фибулами в виде свернувшихся змей из красного золота, сам наряд был с глубоким свободным декольте, кучей складок и выполнен из полупрозрачной жёлтой вуали. — Оу… ладно. Хочешь, чтоб я переоделся медленно? — Кроули склонил голову к плечу, проводив взглядом удаляющегося Мико. — Быстро. Иначе я нескоро тебя нарисую… — горячо выдохнул я и добавил к платью венок из разноцветных роз. Демон понятливо кивнул и щёлкнул пальцами, меняя наряд. — Руководи. Я надел венок ему на голову. — Сделай мне… взгляд тигрицы, как будто это ты хочешь быть сверху сегодня, а руку положи на бок, — скомандовал я и опустил ресницы. — Чтошшшш, ты сам попросссил, — прошипел мой Змий тем самым тоном, сверкнул на меня глазами и облизнулся. — Я знаю, что это будет сложная картина для нас обоих, дорогой, — кивнул я и посыпал позирующего Кроули разноцветными лепестками из корзины. — Вот так идеально! Богиня Аврора действительно спустилась с небес… — я встал перед холстом и шумно выдохнул, в штанах, казалось, повисла невыносимая тяжесть, и скоро будет тесно и в такой модели. Глаза моего демона полыхали откровенным желанием, губы призывно приоткрыты, да и вся поза говорила о крайней степени вожделения. — Ты уже не только принял позу, но и ощущаешь себя тигрицей? — тихонько уточнил я, делая первые наброски, периодически поглядывая на Астарту. — Ммм, я бы сказал, что я дракон на охоте. А ты сокровище, которое я жажду. — И тебе с каждой минутой всё тяжелее сдерживать… эту жажду? — тихо уточнил я и ненадолго замер. — Верно мыслишшшшь… — А твое шипение, это тоже часть образа, дорогая? — выдохнул я и продолжил рисовать. — Это демоническая сущность. — Она рвётся наружу? — Оссссобенно когда ты рядом, душа моя. — Мне…нравится. Нравишься любой ты. — И ты мне, Ангел. — А ты не… устаёшь в одной позе столько времени? — время с Кроули летело ужасно быстро. Но приятно. — Нет, я так могу долго. Могу даже уснуть в любой позе с открытыми глазами. Очень полезный навык на нудных собраниях в отчётный период. Я тихо рассмеялся. — И вправду… ох, и верни, пожалуйста, голову в прежнее положение, да, вот так, я почти закончил. — О, прекрасно. Покажешь? — Конечно. Ты будешь первым, кто её увидит, мой дорогой. И надеюсь, последним. Это несколько… смущает. Хотя, наверное, Мико бы оценил, — я развернул картину к демону. «Богиня рассвета» на ней была иронично изображена в закатных лучах. Хотя они отлично гармонировали с алой обивкой дивана и волосами Кроули. — Как тебе?.. — тихо спросил я, смущённо краснея. — Вау… — выдохнул он. — Красиво, Ангел. Очень. — Спасибо, я очень старался… Могу я оставить её у себя? — я поднял на него взгляд с надеждой. — Конечно, — кивнул мой Змий, наконец поднимаясь с ложа и снова потягиваясь всем телом. Я довольно ухмыльнулся и позволил себе наконец расслабиться. Картина исчезла вместе с мольбертом, и я резко пригвоздил «демоницу» обратно к ложу, чудом закрывая дверь и окна шторами. — Я наблюдал тебя едва одетым слишком долго, моя прррелесть… — я нежно провёл по его груди вверх и расстегнул первую фибулу. — А до этого раздетым… — Вот именно, поэтому, пока твой друг не вернулся, эта мастерская всяяяя наша… — я запустил руку под платье и провёл пальцем по половым губам, проникая чуть глубже. — Помнишь устрицы вчера?.. — О, да… я не переставал думать о них ни на мгновенье, — он слегка развёл бёдра, заранее позволяя мне всё.