Шесть тысяч и еще четыре года

POV Верье Последовательные развлечения Голода, Чумы и Войны в Европе дали интересный эффект: люди уяснили хрупкость собственных жизней, внезапность смерти и неспособность как-то на это повлиять. Часть ударилась в религию, однако невольно устроенный нами с амантой Раскол церкви несколько подорвал её авторитет. Знать, и до этого воспринимающая церковь исключительно как ещё один инструмент власти, впрочем, как и часть зажиточных простолюдинов, ударилась в другую крайность: люди стремились получить как можно больше удовольствий при жизни. Изысканная пища, роскошная одежда и так далее, и тому подобное. И всё ещё раздираемая гражданской войной и религиозными противоречиями Франция была для нас с Розье идеальным вариантом. Фаворитом в нашей новой игре мы избрали самопровозглашённого короля Франции Карла VII, который по стечению обстоятельств даже был законным наследником, хоть и изгнанным из Парижа. И пока ещё официально не коронованным. Летняя резиденция королевской семьи в замке Шинон тоже пришлась нам по вкусу. — Знаешь, моя прекрасная аманта, даже немного жаль, что наша милая рыженькая змейка сейчас мальчик, — усмехнулась я, поправляя складки роскошного платья-роб из чёрного атласа, украшенного по подолу мехом горностая. Такой же мех обрамлял острый треугольный вырез на груди, прикрытый тонким кружевом оттенка бордо. — Он бы замечательно смотрелся в таких платьях. Как и ты. — Я знаю, моя любовь. Но мы ведь договорились: ты блистаешь при дворе, я — занимаюсь войной, — вздохнула Розье. — Одной женщины там будет достаточно. Малышка Жанна останется единственной девой в войске. Впрочем, мужской облик и костюм шли моей аманте не меньше более привычного женского: чулки из алой шерсти, бордовая шёлковая зауженная туника ми-парти и свободный распашной плащ с мехом и вышивкой в тон моему платью отлично подчеркивали фигуру. — Да, ты, конечно, права. Просто ты так давно не принимала мужской облик, что я от этого отвыкла. Между тем, граф Жан-Луи де Розье, прямо сейчас вы ставите меня в неловкое положение, — перейдя на игривый тон, заметила я. — Что, если кто-то увидит, как ранним утром вы покидайте будуар юной маркизы Жозефины Верье, одной из фрейлин её королевского величества Марии Анжуйской? — Они решат, что Граф Жан-Луи де Розье — чёртов счастливчик, — в тон мне отозвалась моя аманта. — А ты, моя любовь, не только несравненно красива, но и дьявольски умна. — И умею выбирать… союзников? — я поймала её взгляд в зеркале. Сейчас она не скрывала свою характерную черту — абсолютно белые глаза. Такие же, как мои собственные. Розье улыбнулась. — Да, моя любовь, — демоница в облике графа Жана-Луи шагнула ко мне и извлекла из пустоты многорядное рубиновое колье, крупный центральный камень в виде капли цветом напоминал лучшее бургундское и ложился точно в ямочку между ключиц. — Финальный штрих твоего образа, — шепнула Розье, застёгивая украшение. — Ты очень внимательна, моя аманта. И точно знаешь, как мне угодить, — я расплылась в улыбке, повернулась и поцеловала её в губы. Такие же мягкие и чувственные, как и в женском облике. Она обняла меня за талию, нежно скользнула рукой вверх по спине, добираясь до второго выреза платья — ещё более провокационного, полностью открывающего лопатки. Вдоль позвоночника прошла волна сладкой дрожи, и Розье нехотя отстранилась. — Встретимся за завтраком, моя любовь. Тебе ведь пора выполнять свои обязанности фрейлины, — демоница повела рукой, и её глаза стали более человеческими, тёмно-карими. — Да, аманта, встретимся, — я кивнула, заправляя выбившиеся пряди волос под сетку, надела не слишком высокий эннен, отделанный чёрным атласом и украшенный тонкой прозрачной вуалью белого цвета — дань нашей памяти о карьере весталок. Королева находилась на ранних сроках беременности и тщательно скрывала своё положение, благо, её торжественные платья с обозначением талии под самой грудью и многочисленные накидки вполне позволяли это делать едва не до родов. Розье послала мне воздушный поцелуй и выскользнула из моих покоев. Я уже собиралась покинуть их вслед за ней, когда услышала характерный стук в створку окна. Взмах руки — и оно распахнулось. Чёрный ворон изобразил круг почёта и опустился на туалетный столик, протягивая мне лапку с посланием. Я щелчком пальцев материализовала серебряную креманку с кусочками свежего мяса и забрала письмо, нетерпеливо его разворачивая. «Два дня», — я расплылась в улыбке. Он был как всегда лаконичен, ни приветствия, ни подписи. Впрочем, мне они были не нужны. Игра становилась интересней. Ещё один щелчок пальцев — и записка вспыхнула, оседая пеплом на туалетный столик. — Ответа не будет, можешь лететь, — сообщила я уставившейся на меня птице Самаэля и, едва не напевая, отправилась к королеве. Её королевское величество к этому часу ещё не покинула постель и выглядела бледной. Похоже, Марию Анжуйскую донимало характерное для этих сроков утреннее недомогание. Я присоединилась к стайке избранных фрейлин, удостоенных помогать её королевскому величеству с утренним туалетом. — Жужу, ты опоздала! — осуждающе шикнула виконтесса де Ре. Я едва слышно фыркнула, но комментировать не стала. В конце концов, соблюдение всех тонкостей и нюансов придворного этикета именно сейчас меньше всего волновало королеву. Большее её волновал травяной чай от тошноты, поданный старшей фрейлиной. — Это всё тот граф, Жан-Луи? — не унималась виконтесса. Я неопределённо повела плечами и опустила ресницы, рубины на моей шее сверкнули алым пламенем, вуаль за спиной колыхнулась. О, определённо все дамы, за исключением королевы, обратили внимание на новое украшение. И определённо каждая из них свяжет его появление с графом де Розье — никто иной не мог позволить себе подарить любовнице целое рубиновое колье. Ведь рубин — «самый драгоценный из двенадцати камней, созданных Господом». Я про себя усмехнулась. Между тем главная фрейлина подала королеве бархатные тапочки и шёлковый халат — всё небесно-голубого оттенка. Королева присела к туалетному столику и вгляделась в своё отражение. Ни внешностью, ни характером она не была похожа на свою блистательную мать — Иоланду Арагонскую, королеву четырёх королевств. С другой стороны, мягкая и скромная Мари была идеальной «тихой гаванью» для дофина Карла в эти неспокойные годы. И некоронованный король всецело доверял супруге, наделив её правами регента вкупе с правом подписывать государственные документы. Пока я размышляла, как эту возможность получилось бы использовать в моих дворцовых играх, облачение её королевского величества подошло к завершению — Мария Анжуйская была готова покинуть опочивальню и присоединиться к царственному супругу за завтраком. Сегодня завтрак не был официальным и проходил в малом зале. Что, безусловно, не означало, что трапеза окажется менее изысканной, несмотря на продолжающийся великий пост. Люди были существами крайне изобретательными и с лёгкостью «обходили» запреты церкви на употребление мяса и яиц. Я заняла своё место за столом и поймала взгляд Розье, улыбнулась уголками губ и опустила ресницы. Новость о том, что все наши игрушки соберутся при дворе через два дня, ей определённо понравится. Моей аманте не терпелось приступить к следующей части нашей игры, даже если это и обещало нам скорую, пусть и недолгую, разлуку. Объявили первую перемену блюд, и слуги внесли салаты из корнеплодов, цветов и трав, а так же свежий хлеб, соусы и сыр. За ними последовали «миндальные яйца» — по сути, скорлупа обычных яиц, наполненная жидковатым желе из миндального молока, далее следовали рыба и морепродукты, включая те самые приснопамятные лягушачьи лапки в сливочно-чесночном соусе. Я усмехнулась. Шутка Кроули определённо удалась. Пожалуй, нужно будет привезти Вельзевул запас этого деликатеса для устрашения Маммона. Ну и Хастура. Хотя последний был и без того достаточно запуган Великим Князем Ада. Подоспел долгожданный десерт в виде сладких сыров и вяленых фруктов. Сложнее всего во время сего действа приходилось королеве. Бедняжку мутило даже от витающих над столом ароматов, однако этикет следовало соблюдать. Мари стойко держалась и одаривала придворных мягкими улыбками. Наконец завтрак завершился, и король со свитой удалился на очередной военный совет, а королева, в сопровождении фрейлин и меня в том числе — на прогулку в королевский сад. Впрочем, сад в начале марта выглядел не слишком впечатляюще. Деревья только начали покрываться лёгкой салатовой дымкой первой листвы, и единственными яркими пятнами были цветущие крокусы и примулы. За час неспешной прогулки по усыпанным гравием дорожкам каждая из дам успела бросить весьма выразительный взгляд на моё колье. Правда, в отличие от бесцеремонной виконтессы де Ре, вопросов они пока не задавали. Я держала осанку, гордо задрав подбородок, и позволяла остальным всласть налюбоваться подарком Розье. Такого колье не было даже у королевы. И вряд ли Карл, ведущий войну на деньги своей блистательной тёщи, мог бы позволить себе подобное. Дамы шушукались между собой, и я чётко ощущала исходящий от них запах Зависти. Однако, Лёве они всё равно не достанутся. Гордыней от каждой из них пахло намного сильнее. От каждой, за исключением королевы Мари. Я ощутила присутствие Розье и щёлкнула пальцами, заставляя дам на некоторое время забыть о моем существовании, и остановилась у мраморного фонтана. Её величество в окружении фрейлин скрылась за поворотом вечнозеленой живой изгороди. — Аманта, судя по твоим взглядам, у тебя появились новости, — она остановилась рядом со мной. — Он будет здесь через два дня, — я нежно улыбнулась. — Восхитительно! — Розье ответила такой же улыбкой. — К дофину Карлу сегодня прибыл гонец. Она тоже будет здесь через два дня. Фигуры расставлены. — Мы можем начинать партию, — кивнула я.