Шесть тысяч и еще четыре года

POV Кроули Свежесозданный орден монашек-сатанисток цвёл и пах, ставка на ведьм, да ещё и давних знакомых Асмодея, оказалась более чем выигрышной. Таких проблем, как частенько страдающие острым спермотоксикозом монахи, девицы не доставляли. Дополнительным бонусом стало то, что ведьмы отлично справлялись с хозяйством, разбирались в медицине и варили превосходный сидр. Лет пять всё шло тихо-мирно и очень успешно. Ровно до тех пор, пока деятельностью ордена не заинтересовался инквизитор. Естественно, позволить инквизиции вмешиваться в дела Ада я не мог. Пришло время показать, кто здесь «папа». Сменить облик на женский было несложно, как и временно занять место матушки-настоятельницы. Благо, мы даже внешне немного похожи, только она была зеленоглазой. Я поправил верхнее платье и накидку вейл, полностью скрывающую рыжие локоны. Очки надевать я не собирался. Его святейшеству следовало хорошо рассмотреть мои глаза. — Тебе удивительным образом идёт этот наряд, Змий, — заметила матушка Альенора. — Чёрный — это стильно, детка, — отозвался я, подводя глаза сурьмой и подкрашивая губы. — Ты решил соблазнить инквизитора? — Я решил произвести на него впечатление. К тому же, церковь не одобряет использование косметики. — Чтоб обвинить тебя в сношениях с дьяволом, его святейшеству хватит и твоих прекрасных глаз, — хихикнула ведьма. — И это будет последнее обвинение в его жизни, — ухмыльнулся я. — Ты их убьёшь? — Ещё не решил. Зависит от его поведения. Если он меня не слишком разозлит — останется жить. Возможно, даже проживёт достаточно долго, чтоб отмолить свои грехи. Но это неточно. Пир готов? — Да, Змий, и зал украшен, — кивнула Альенора. — Отлично. В конце концов, я ведь демон круга Чревоугодия. Моя несвятая обязанность — достойно встретить земных представителей конкурирующего офиса. Пойдём, Нора, подождём карающую длань церкви в трапезной, — я подмигнул ведьме и выскользнул в коридор. Вопреки представлениям смертных о вкусах ведьм и прочих представителей «тёмных сил», коридоры монастыря были светлыми и чистыми. Солнечные лучи, проходящие сквозь цветные стекла витражей, создавали на полу и стенах копии картин. И хотя их сюжеты были воистину адскими, смотрелось всё это не столь устрашающе. Мы вошли в трапезную. Помимо света, льющегося из высоких стрельчатых окон, её освещали факелы, люстра чуть не на сотню свечей и жаровни в углах зала. Последние, правда, использовались не столько для света, сколько для «ароматизации» помещения. Я принюхался и выгнул бровь. — Конопля и шалфей предсказателей? Серьёзно? — Ну а почему бы и нет? Не ладан же нам жечь! — рассмеялась ведьма. — Логично. Ладно, глядишь, наши «благочестивые», — я изобразил кавычки пальцами, — гости станут разговорчивее и откровенней. Главное, чтоб монашек за задницы не щипали. Длинный дубовый стол к нашему приходу уже был накрыт: вазы с фруктами перемежались блюдами с запечёнными молочным поросятами, фаршированной рыбой, мисочками с нежными паштетами и корзинками свежего хлеба. Вскоре, в сопровождении молчаливой свиты из двух крепких дознавателей с не очень загадочной котомкой за спиной, прибыл и сам любопытный инквизитор. В трапезную он зашёл словно нехотя, сжимая на груди крест, будто ожидая, что на него вот-вот накинутся живущие тут черти. Однако, кроме пышного стола и симпатичных монашек, в трапезной никого не было. Ну… не считая меня. Инквизитор столкнулся со мной взглядом и обомлел, чуть открыв рот. — Ваше Святейшество, — нежно улыбнулся я, — мы с сёстрами рады приветствовать вас в нашей скромной обители. — Я тоже… очень рад быть здесь, — наконец сморгнул инквизитор и натянуто нам улыбнулся. — У вас здесь… весьма интересный интерьер, — он переглянулся с дознавателями. — Он призван продемонстрировать кары, что постигнут грешников, — кивнул я. — Правда? Какая интересная идея… а что насчёт икон с обликами лордов Ада? На них даже демоны показаны в противоречии их изображениям в Библии… — Хм? Не понимаю, о чём вы, — изобразил невинность я. — Однако я всё равно польщён тем, что вы позвали меня на торжественную трапезу. Так зачитаем же обеденную молитву и поблагодарим господа нашего за эту земную пищу… — инквизитор с готовностью сложил руки в мольбе, как и его сопровождающие. Я хмыкнул и повторил его жест. Изображать молитву было вполне безопасно. Монашки и инквизитор стали зачитывать молитву вслух, но поскольку никто из присутствующих в неё не верил достаточно сильно, слова смертных отзывались лишь лёгким покалыванием на моей коже. Инквизитор иногда открывал один глаз, чтобы посмотреть на меня, но ничего ужасного, к его сожалению, не происходило. — Аминь, — произнёс я, когда молитва завершилась. — Прошу разделить с нами трапезу. Инквизитор нахмурился, но кивнул. — С удовольствием, матушка?.. — Матушка Альенора, ваше святейшество. — У вас такие красивые глаза, матушка Альенора… — продолжил намекать инквизитор и сел за стол напротив меня — тоже во главе стола. Монашки тихо расселись по местам, покорно опустив глазки в стол. — Благодарю, они дар моей матери, — отозвался я, сдерживая ухмылку. — Знаете, а ведь когда-то я был священником в храме этого монастыря. Вёл воскресные проповеди, отпускал людям грехи… Поверить сложно, что здесь изменились даже стены, — добавил инквизитор, неспешно наслаждаясь поросёнком. — Нам пришлось восстанавливать храм после пожара, — заметил я. А сам факт, что «нами» был я и восстанавливал всё чудом, можно и не упоминать. Как и то, что пожар тоже случился с моей лёгкой руки. — О Господи! — испуганно охнул инквизитор. — И как же это случилось? — Происки тёмных сил, возможно? — предположил я. Мужчина кивнул. — Или того чокнутого, Филиппа. Он некогда был прилежным мальчиком, едва ли не каждый день ходившим в нашу церковь. Пока его мать не оказалась ведьмой, и он словно с цепи сорвался… — инквизитор уже смаковал паштет из утиной печени. — Вы, к слову, не видели его здесь? Достаточно неприятный мужчина средних лет, носит перевёрнутый крест… тот ещё богохульник! — Филипп, говорите? Хм… — пожалуй, стоит навестить недодемонолога в Аду, а то как-то невежливо. Всё же он подал отличную идею. — Боюсь нет. Ах, как же это случилось, что добропорядочная христианка оказалась ведьмой? Инквизитор тяжело вздохнул. — Марта была воистину доброй и скромной женщиной, пока однажды на ней не появилась печать дьявола. В начале она проявлялась незаметно, мы об этом даже не знали. Ранее чёрная, как ночь, брюнетка стала постепенно светлеть, но не от седины. В начале никто кроме соседей этого не замечал, ведь она красила волосы золой из печи перед походом в церковь, пока однажды… не пошёл сильный дождь. Марта попыталась спрятаться от воды в церкви, но её маскировка тогда уже смылась и потекла чёрными разводами по лицу и одежде… Люди ведь не седеют от центра к кончикам волос! А у неё была почти белая макушка и тёмные концы! Точно знак дьявола! За это её и казнили, пока ведьма не начала наставлять верных христиан на кривой путь… — поведал мне инквизитор — как я заранее выяснил, тот самый Ёзеф, о котором мне говорил ныне мёртвый демонолог. — Как интересно, оказывается, проявляется печать дьявола! А ведь дьявол даже не в курсе! — сдерживать смех было сложно, но я старался. — Нам пришлось казнить ещё несколько мужчин и женщин по той же причине. Представляете, и все они были крестьянами-земледельцами! Сатана явно хочет, чтобы эта деревня голодала! — возмутился инквизитор, приступая к фруктам в вазе. Жевать их чёрными, наполовину выпавшими зубами ему было очень нелегко. — Печальные известия, — покивал я. — Однако, теперь мы с сёстрами проследим, чтоб паства хорошо питалась. У нашего монастыря обширные земли, и мы готовы делиться хлебом с нуждающимся. Инквизитор неожиданно замер в замешательстве. — Надо же… как это щедро с вашей стороны… — он явно замялся. Если крестьяне продолжат выгорать на солнце, то он так их всех переведёт, а наш монастырь, несмотря на свою сатанинскую натуру, был действительно богат землёй и её щедрыми дарами. — Это наша святая обязанность, — подтвердил я. — Демоны в наше время вообще распоясались, матушка Альенора. Я слышал, простой крестьянин из соседней деревни разбогател на продаже своего же зерна, при этом успевая платить налоги и дань продуктами государству. Однако, при всем при этом, он продаёт не только овощи и злаки, а… — инквизитор загадочно понизил голос. — Мыло! Вы представляете? Которое смывает защитный барьер с нашей кожи! Ума не приложу, куда смотрит местная инквизиция… — Мыло? Надо же! Может, ещё и баню посещает? — я выгнул бровь, очень стараясь не ржать. — Регулярно. И запретил соседям варить пиво из пятнистого хмеля, говорит, мол, его какая-то хворь поразила… — возмущённо ворчал Езеф. — Деревня после этого слегла с отравлением и треть жителей померла, а ему хоть бы хны! Моет руки и даже овощи и живёт себе без единой хвори, вы только подумайте! И пиво перестал пить, воду через камешки, золу и марлю зачем-то пропускает — точно нехристь… — А может, он одержим демонами? — предположил я. Монашки рядом тоже с трудом сдерживали смех. — Так и я вам о чём, матушка Альенора! Однако… я хотел бы обговорить остальные детали с вами непосредственно, с глазу на глаз, — инквизитор деликатно утёр рот салфеткой и встал наконец из-за стола. — Прошу, пройдёмте с нами… — Конечно, ваше Святейшество, — я тоже поднялся. Под внимательным взором монашек мы вчетвером покинули трапезную. Уже за её пределами дознаватели ловко взяли меня под ручки и потащили наверх — в часовню монастыря. Моню даже заставили расщедриться и отлить здешний колокол из настоящего золота, но жадный жаб всё равно смухлевал и создал вещицу хоть и из золота, но чудом. — Друзья мои, а куда это мы идём? — поинтересовался я, пока не мешая меня «сопровождать». — В часовню, поговорить без лишних ушей, — буркнул мужчина. — А можно при этом меня не трогать? Я знаю путь к часовне. — Это чтобы ты не сбежала, — добавил один из бугаёв. Уже в часовне инквизитор отобрал у одного из дознавателей книгу с записями, выразительно прокашлялся и начал: — Твой монастырь, матушка Альенора, и его монахини обвиняетесь в поклонении дьяволу! В качестве доказательств у нас есть демоническая сущность главной настоятельницы по имени Альенора, что было видно по её рыжим волосам, змеиным глазам, клыкам и когтям во время приветственной трапезы. Так же мы обнаружили в той же трапезной неплавящиеся адские свечи, изображения Сатаны на витражах, лордов Ада на иконах, а так же богохульную лепнину над дверями и на внутреннем убранстве. Одна сплошная похоть! Посему, все вы указом моим — старшего священника Ёзефа — приговариваетесь к отречению от церкви! А главная настоятельница и монахини в качестве очистительной казни будут подвергнуты утоплению в святой воде в главной церкви страны! Ты можешь в какой-то степени гордиться, демоница, — фыркнул инквизитор. — Ты удостоишься чести умереть в столице. А ваши плодовитые земли конфискуют, и они послужат на благо государства. — Забавно. А теперь я тебе расскажу, как всё будет, — я сверкнул глазами и распахнул крылья. — Ты, жалкий смертный, и все твои приятели и близко не подойдёте к моему монастырю. Инквизитор испуганно икнул и вместе с «приятелями» выставил перед собой кресты, начиная яростно молиться. — Д-д-демон! — Ага, демон. Бывший ангел божий. Короче, у тебя ещё есть крошечный шанс не попасть в мой личный котёл, но он стремительно уменьшается. Давай обсудим, что тебе следует сделать, чтобы я не отправил тебя в ад прямо сегодня и сейчас? — Т-ты не посмеешь! Мы ведь не заключали с тобой никаких сделок! — Хм? Вы, ребятки, уже многие года работаете на благо Ада. И не скажу, чтоб Ад ценил эту работу. — Тогда что этот ваш Ад вообще ценит? Ему что помогай, что сопротивляйся — всё равно конец тот же… — буркнул один из сопроводителей. — Ад, детка, не ценит ничего. Однако, никто так и не озвучил причину, по которой мне не стоит вас убить сейчас же. Я дам вам ещё пять минут. — Мы служители церкви и работаем на благо общества, вот причина! — завопил инквизитор. — На благо общества? Любопытно. Ты, дружочек, лично уничтожил больше смертных, чем я. — Они все были грешниками! Мы обезопасили других от заражения скверной! — Ммм? Скверной? — я склонил голову к плечу — Мы спасли их от заражения греховными поступками и идеями, — пояснил инквизитор. — Да что ты говоришь? Прям спасли? — По крайней мере, это было нашей целью, — фыркнул Ёзеф. — Ну, вы проебались, господа, — я ухмыльнулся. — Итак, я всё ещё не понял, почему мне не стоит вас убивать? — Мы слуги божьи! — заявил один из дознавателей. — Ага. Только бог, походу, не в курсе, — кивнул я, и выпустил когти. — Ничего личного, парни. Я не люблю убивать, но вы меня достали. А конкретно ты, — я бросил взгляд на инквизитора, — косвенно был виноват в том, что я просидел в этой часовне неделю. Думаю, будет справедливо, если ты встретишься с тем самым Филиппом.