Шесть тысяч и еще четыре года

POV Тадоэль — Тад? — голос Сына Божьего отвлёк меня от мрачных размышлений о несовершенстве мироустройства в целом и Рая в частности. — М? — отозвался я, не отрывая взгляд от горизонта и покачивая в руке полупустой бурдюк с вином. — Мне ни хрена не нравится твоё настроение. — Печально, но ничего не могу с этим сделать. — Ты из-за Самаэля хандришь? — За столетие не удалось ни разу его поймать. Впрочем, как и не удалось поговорить ни с одним ангелом из тех, что спускаются на Землю. Ты вон тоже собрался валить. Так с хуя ли мне радоваться? — отстранённо поинтересовался я. — Хм… Знаешь, друг мой, кое с чем я могу тебе помочь. Я отправлю тебя на Землю, на одну ночь, ровно от заката до восхода Солнца. А ты мне за это кое-что пообещаешь, — предложил Иса. Я резко обернулся и вопросительно выгнул бровь. Вот уж кому быть искусителем! Нахватался приёмов у своего рыжего приятеля! — Ты не будешь говорить ни с кем, кроме Самаэля, и не покажешь никому своего лица. И Самаэлю своё лицо покажешь только после того, как он найдёт цветок папоротника и загадает желание. — Найдёт, прости, что?! Папоротник не цветёт! — возразил я. — Ты ангел или где? Сложно сотворить маленькое чудо? — теперь бровь выгнул Иисус. Я медленно кивнул. — Я согласен, — добавил вслух. Сын Божий улыбнулся и повёл рукой. Прямо перед нами всё ещё был закат, но теперь у ног было не море под обрывом, а берег реки с мягкой даже на вид изумрудной травой. — Один шаг — и ты на Земле, Тадоэль. Возвращайся с первым лучом Солнца. И я шагнул. На берегу реки среди высоких костров я увидел девушку невиданной красы — чёрные кудри, бледная кожа, синие глаза, белый саван в серебре и завявший венок. Ага, Морана, значит. Девица планомерно набухивалась в гордом одиночестве, опершись о бочку с вином. Вокруг веселились смертные, кажется, краем глаза я заметил Азирафеля и Рагуэля в компании демонов. Но это всё словно не касалось одинокой фигурки в отблесках пламени и свете луны. И совершенно не волновало меня. Я накинул глубокий капюшон и направился в её, точнее, его сторону. Облик Самаэля не играл для меня ровно никакой роли. Смерть не обращал внимания на моё приближение и продолжал теребить краник на бочке с вином, наливая себе ещё и ещё. Люди вокруг тоже были слишком заняты праздником, чтобы меня заметить. — Здравствуй, красавица. Отчего ты так печальна в эту волшебную ночь? — поприветствовал я Самаэля. — М? А тебе-то какое дело? — «девица» перевела на меня взгляд и прищурилась. — Бессмертный. Чёрт, перед глазами уже плывёт… Лесные черти уже обнаглели достаточно что ли… — он икнул. — О, духам леса всего лишь хочется, чтобы в самую короткую ночь каждый обрёл счастье, — сориентировался я, понимая, что прикинуться смертным уже не выйдет. — Ме. Ну а я никогда не счастлива, особенно летом. Жара стоит страшная. Я же типа… Морана, — Самаэль хлебнул. — Богиня смерти и зимы. Трупы в такую ночь знаешь, как воняют? Ужас просто! — Ну, ты далеко не труп. И богиня смерти и зимы имеет не только эту ипостась, — улыбнулся я и повёл пальцами в воздухе, возвращая его веночку свежесть. — Ммм? — Сэмми поднял глаза на венок. — О, и правда лесной дух, цветы меня обычно долго не выносят. Так… что тебе нужно? — он выглядел чуть более заинтересованным. — Я ведь сказал: сегодня волшебная ночь. Найди в лесу цветок папоротника и загадай желание, сегодня оно сбудется. — Ну… ладно, — Сэмми пожал плечами, покорно соглашаясь. — На вот, попей вина, — он отдал мне свой серебряный кубок и, слегка покачиваясь, пошёл глубже в лес. Кажется, первая часть прошла успешно. Я залпом выпил вино, спрятал кубок в карман и тихо последовал за ним в лес. Смерть ковылял по лесу, обыскивая каждый куст, и даже немного протрезвел, когда свалился в малинник. Он вытряхнул колючки из волос и возмущённо фыркнул. — Какой черт меня дёрнул заняться этой чушью? Папоротник ведь не цветёт! Он разносит споры! Я хмыкнул и щёлкнул пальцами. Луч луны осветил одинокий куст папоротника прямо перед Самаэлем. Два свернутых в спираль ласточка развернулись прямо на глазах и между ними поднялся тонкий стебель с бутоном, раскрывшимся всего через минуту. Созданный чудом цветочек напоминал лотос, и он тоже слегка светился бледно-голубым. — Ох! — Самаэль испуганно отскочил от куста. — Какого… этого не может быть! — он осторожно подошёл ближе к кусту и потрогал цветок. — Настоящий… и даже не вянет от моих касаний. — Сэмми немного помедлил прежде чем сорвать цветок, и с интересом его разглядывал вблизи. Я неимоверным усилием сдержал смех. Следовало дождаться, пока он не загадает желание. Сэмми выдохнул и стал серьёзным, осмотрелся вокруг, но меня не заметил. — Я хочу… чтобы ангел по имени Тадоэль был здесь, я соскучился… — добавил он совсем тихо, нежно поглаживая лепестки чудо-цветка. Вот теперь можно. Я скинул плащ, пряча его в ином слое реальности. — Здравствуй, Самаэль. Этот облик тебе идёт. — Аааа! — Смерть испуганно шарахнулся от меня, отскакивая в сторону. — Ох, Тадоэль… — он криво улыбнулся. — Ты… ты и правда пришёл. Какое забавное совпадение… Что ты делаешь здесь? — он перевёл на меня взгляд своих невозможных светло-синих глаз. — Ну, ты ведь загадал желание? — я с улыбкой склонил голову к плечу и выгнул бровь. — Ну… я… — он мило засмущался и забегал взглядом по поляне. — Загадал, да, — Сэмми добавил цветок в центр своего венка и серьёзно на меня посмотрел. — И раз уж мы всё равно здесь… У местных на этом празднике есть традиция: если парень догонит девицу в лесу и сорвёт с неё венок в эту ночь, то они автоматически считаются женатыми. Их души соединяются навеки узами любви и верности… Я просто думал попробовать это с тем, кто мне нравится… — он опустил ресницы и ненадолго замолчал. — Так что поймай меня, пока я ещё достаточно пьяна, красавчик! — «Морана» рассмеялась и бросилась бежать глубже в лес. Я усмехнулся и погнался за ним. Значит, вот как? Ну Иса, ну хитрый жук! Для частично пьяного ангела бегал Сэмми достаточно быстро, ещё и белый саван неплохо маскировал его среди берёз в лесу. Однако это было ненадолго. Стоило нам попасть в хвойную часть, как белое платье, наоборот, стало слишком выделяться на фоне колючих лап елей. И через каких-то десять минут погони я его настиг, срывая с головы венок и обхватывая одной рукой узкую талию. — Попался… Самаэль звонко рассмеялся, обнимая меня в ответ, я давно не видел его таким счастливым. — Попался, попался… Теперь я официально считаюсь… твоей женой, — он даже поцеловал меня в щеку. — Ну а раз ты мой… моя, тогда целуй, как полагается! — я рассмеялся в ответ, быстро пряча венок туда же, куда скрыл плащ, и обнял Смерть уже обеими руками. Ангел Смерти азартно сверкнул на меня глазами. — Ах, вот как, значит… Хочешь устроить первую брачную ночь прямо здесь? — он схватил меня за лицо и приблизился к губам вплотную, уже дыша в них. — А если хочу? — выдохнул я в его губы. — Почему бы и… нет? Всё равно ты моя галлюцинация… — но прежде чем я успел ответить, Самаэль завалил меня на траву спиной и поцеловал. Властно, жарко, одновременно словно горячо и очень холодно. Кровь кипела, а его губы были холодны, почти как лёд. Я зарылся руками в его волосы, отвечая на поцелуй с тем же жаром, и выпустил крылья, обнимая его ещё и ими. Сэмми раскрыл свои крылья — угольно-чёрные, с синим отливом — и стянул с меня рубаху. — Обещаю, тебе понравятся земные традиции… — горячо шепнул он перед тем как приникнуть прохладными губами к моей шее, втянул кожу в рот ненадолго, а потом отпустил. Я отозвался тихим стоном, ощущая, как сплетаются наши сущности. Мне определённо уже всё нравилось. Самаэль оставлял багровые следы на моей шее, плечах, спустился к груди и приник к правому соску, поглаживая его языком. Шаловливые руки опустились на пояс моих штанов. Я пока осторожно гладил его по спине и зарывался рукой в перья, всё ещё не до конца осознавая, что он, наконец, в моих руках и не пытается сбежать или, как минимум, отстраниться. Прохладных поцелуев становилось всё больше, а чёрные крылья легонько вздрагивали от моих касаний. Самаэль стянул с меня штаны и опустил взгляд на пах. Я сглотнул. Усилие я прикладывал как-то из чистого любопытства, наслушавшись баек от отдельных «праведников». Всё же понижение планки праведности с лёгкой руки Исы принесло свои плоды. И сейчас это самое «усилие» явно выдавало, насколько я рад видеть Самаэля, и насколько мне нравятся его поцелуи. — Ох! — вполне радостно воскликнул Смерть. — Не сочти за оскорбление, Тэдди, но я думал, что твоё… «боевое копьё» будет немного меньше. Я приятно удивлён, — он снова поцеловал меня и сам снял с себя саван. Теперь на «богине смерти и зимы» не было ничего, даже венка, который я украл. Моему взору открылась маленькая, но аккуратная женская грудь, виденная мной ранее разве что на иконах Богоматери, которые показывали смертные в своих домиках в Раю. И на срамных картинках от тех же «праведников». Я перевёл руки на его талию, легонько поглаживая и слегка опасаясь поднимать пальцы выше. Или ниже. — Смелее, ну же… — выдохнул Сэмми и сам положил мою ладонь выше, прямо на грудь. — Неужели ты никогда ни с кем не спал? Я думал, что моя фантазия будет… поопытнее, — он фыркнул. — А впрочем… я тоже видел всё только со стороны. Это мой первый раз, знаешь… — Да… Но так, наверно, и должно быть?.. — выдохнул я, ощущая под пальцами нежную бархатную кожу и напряжённую горошину соска. Ты… такой красивый, моя любовь… — вторая рука сползла на его ягодицу, а потом вернулась на спину, и я осторожно нас перевернул, укладывая его в траву. — Наверное… Ты хотя бы знаешь, как девушку ублажать, «ангел из моих снов»? — Сэмми звонко хохотнул. — А то похоже, что мы тут оба недоучки… — Сейчас узнаем, — отозвался я, склоняясь и скользя губами по его шее. — Ты пахнешь лилиями, знаешь? — Знаю, это мои любимые цветы, — выдохнул он. — Я делаю духи из белых лилий… Я оставил поцелуй на тонкой косточке под шеей, провёл носом по ямочке между ключиц, с наслаждением вдыхая и навсегда запоминая аромат его кожи, и спустился к груди, обхватывая тёмную вишенку соска губами, согревая её своим дыханием и легонько щекоча языком. Однако… царь Соломон, написавший Песню Песней для Ветхого завета, был отнюдь не дурак! Самаэль довольно простонал, чуть выгибаясь в моих руках. — О дааа… так тепло… — он прикрыл глаза и улыбнулся. Я призвал свою благодать, окутывая его светом и для верности ещё и накрывая шатром из крыльев, скользнул губами ко второму соску, повторяя ласку с ним. Сэмми снова выгнулся со стоном. — Да, молодец… Я опёрся одной рукой о траву и мягко провёл кончиками пальцев второй от груди моего ангела до паха. По его телу пробежали мурашки. — Когда мы… начнём уже? — тихо уточнил он, заглядывая мне в глаза. — Не спеши, единственный мой, у нас вся ночь, — шепнул я, спускаясь поцелуями вслед за пальцами. — Но это самая короткая ночь в году… — Самаэль выдохнул, кудряшки внизу уже были мокрыми, но он терпеливо меня ждал. — Не спеши, она будет не единственной… — пообещал я, осторожно разводя его ножки в стороны и целуя уже там. Ангел Смерти вскрикнул скорее от неожиданности. — Откуда ты… знаешь? — он нежно погладил меня по волосам. — Ты ведь теперь моя жена, — отозвался я, прежде чем прижаться губами к клитору и обвести его кончиком языка. В этот момент я прекрасно понимал, что надолго меня не хватит, так что нужно было довести до пика вначале его. Теперь вскрик смешался со стоном, Самаэля выгнуло. — Тад, ты!.. — он снова сорвался на стон. — Хорошо… муж мой, — шепнул он на выдохе. Я подхватил его под спину, продолжая ласкать и согревать своим дыханием. Сэмми медленно плавился и согревался под моими ласками, он цеплялся за траву, вырывал её с корнем, а потом превращал в прах, его руки уже давно стали цвета грязи, ведь травы не осталось, и он уже зарывался пальцами в землю. — Тэдди, пожалуйста! Быстрее! — взмолился он. И я послушно ускорился, усиливая нажим, и осторожно проникая в него пальцами — кажется, тут нужно слегка растянуть и сдвинуть. Смерть явно был уже на грани того, чтобы кончить без самого процесса, но пока ещё отчаянно держался. — Беру… слова назад… Ты знаешь, что делать! Знаешь! На самом деле я понятия не имел, что делать. Но, кажется, байки смертных были вполне достоверны. — Кроули рассказывал мне… что единение плоти и эфирных сущностей — это что-то невероятное по ощущениям… — выдохнул он и опустил на меня взгляд. — Ну, ты там… скоро? Я тоже… хотел бы это ощутить. — Хорошо, — выдохнул я, ненадолго отстраняясь и снова нависая над ним, а потом плавно вошёл, всё так же придерживая рукой под спину и с трудом удерживаясь в сознании от того невероятного цунами из ощущений. И физических, и эфирных. Сэмми довольно выдохнул. — Даааа, вот так… — похоже, больно ему не было. Я прижался губами к венке на его шее, где так ярко ощущалось заполошное биение пульса, и так же плавно толкнулся, срываясь на стон. Перед глазами уже вспыхнули звёзды, и голова кружилась куда сильнее, чем от амброзии и вина. Самаэль отозвался довольным вскриком и выгнулся мне навстречу. — Ох, Тэдди… я так рад, что это происходит… именно с тобой, — шепнул мне он, улыбаясь. — И я… любовь моя, — выдохнул я, прежде чем накрыть самые прекрасные и желанные губы во вселенной новым поцелуем. И он ответил на мой поцелуй без всякого сопротивления и увиливаний. В какой-то момент мой Самаэль выгнулся в моих руках, его крылья забились, и он сжал меня в себе, я ощутил, как моя сущность рассыпается на звёздную пыль и складывается снова. И это было прекрасней всего, что я ощущал. Он обнял меня за шею и снова поцеловал. — Я люблю тебя, Тадоэль… — шепнул он, прежде чем размякнуть на траве, тяжело дыша. — Как и я люблю тебя, Самаэль, — выдохнул я, укладываясь на траву рядом с ним и укрывая его крылом. Он положил голову мне на грудь и прикрыл глаза. — Я бы хотел, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась… — И я, моя любовь, — я поцеловал его волосы. — Но у нас будут и другие ночи, столь же восхитительные. — Когда-нибудь… в моих снах, — грустно улыбнулся мне Самаэль. — В реальности. Я буду ждать тебя.