Качели

— Суми-щи, захватите, пожалуйста, тарелки, — кричит в сторону дома маленькая ростиком, пухленькая Донми, пока сама с деловым видом и насупленными бровями накрывает стол на улице. Чёрноволосая, невысокая Суми выходит почти сразу, неся в одной руке явно тяжёлый пакет с продуктами, а на сгибе локтя второй — дополнительные тарелки. — Ой, онни, дайте помогу, — к ней подлетает лёгкая, как пушинка, Бонни и помогает старшей подруге. — Да хватит вам меня на «вы» называть, — на лёгком южном диалекте говорит Суми и улыбается, оглядывая четырёх девушек, суетящихся у стола и рядом. — Я старше вас не намного. — Даже Джин-оппа зовёт вас на «вы», — хихикает блондинка Софи, мельком переводя взгляд на подруг и снова возвращая его своему зеркальцу; её французский акцент исчез уже давно. — И мы Юнги-оппу боимся, он вас так охраняет, — поддакивает как обычно весёлая рыжеволосая, с веснушками на щеках Сора, только успевшая зайти на задний двор снятого их компанией коттеджа. — Зачем вы меня боитесь? — не самым дружелюбным тоном спрашивает заходящий следом Юнги, неся в двух руках огромные пакеты. — Милый, сюда, — указывает ему Суми на лавки перед столом и легонько целует в щёку, когда тот ставит груз на место. — Спасибо, — тут же смущается своего порыва, потому что мужчина отвечает: притягивает к себе ближе и крепко, по-собственнически обнимает за талию. — Вас, Мин Юнги-щи, сложно не бояться, вы как только зыркните, так хоть стой, хоть падай тут же на месте, — проговаривает на официально-вежливом и задорно смеётся веселушка Сора, не умеющая держать язык за зубами: что в голове, то и на языке. Юнги, правда, зыркает, только Соре совсем не страшно, она ещё больше смеётся, своим задорным, добродушным смехом заражая всех вокруг. — Долго смеяться будем, готовить-то кто будет? — вечно всем недовольной Усоль и сейчас не нравится, что всем лишь бы поржать, а дело делать никто не хочет. — Да не переживай, сейчас Джин с Юнги займутся костром, — уверяет её Софи, аккуратно, чтобы не повредить модный маникюр, разрывает первый пакет с зеленью. — Опять я, — в шутку ноет Джин, незаметно подкравшийся к своей Бонни и притянувший её к себе, от чего та ойкает и прикладывается ладонью по его широченному плечу. — Ты чего крадёшься? — Джин-оппа, у тебя не получится спрятаться за Бонни, уж больно ты плечист, а она у тебя тростиночка. Ты так вкусно готовишь, а девушку свою откормить не можешь — не перестаёт шутить Сора. — Тебе завидно что ли, твой-то совсем готовить не умеет, — пытается уколоть угрюмая, как дождевая туча, не смотря на тёплую солнечную погоду, Усоль. — Готовить-то я и сама умею! — Сора даже не пытается расстроиться. — Зато мой Намджун-и такое в постели вытворяет!.. — играет бровями, чтобы все точно поняли, о чём она. Большинство компании дружно смеётся, меньшая часть — закатывает глаза и цокает. И лишь только вышедшая из машины Намджуна Бора и завернувший из дровника в дальнем углу двора Чонгук, на миг устремившие взгляды друг на друга и тут же их отведя, краснеют. Благо для парня, что он в тёмных очках и его лица толком не видно. — О, Бора! И ты тоже приехала? — удивляется Бонни и подбегает к самой младшей в их компании. — Как экзамены? Сдала? — Сдала, — гордо поднимает подбородок девушка. — И как? — слышится со всех сторон. — Ну как может быть у нашей Боры, даже спрашивать не нужно, — вставляет за неё неугомонная старшая сестра Сора. — Отличница! Красавица! Чонгук, — дождавшись внимания смутившегося обращением к себе парня, продолжает с хитрой улыбочкой. — Присмотрись. Вы вдвоём остались у нас без пары, неприкаянные. Вон, даже Юнги наконец-то показал нам своё счастье, — подмигивает Суми, которая скромно, но счастливо улыбается, ловя взгляд своего парня. — Ш-ш-ш, — шипит Бора и толкает сестру в бок. — А что? — не унимается старшая родственница. — Чонгук у нас тоже красавец, смотри, какой статный, а скромный-то какой, сам-то не подойдёт, — заливается девушка, замечая, как у парня розовеют кончики ушей, и он отворачивается, сбрасывая на землю возле кострища охапку дров. — Странно, совсем не похож на тебя, Хосок, — переводит стрелки на старшего из братьев Чон. — Вы с Борой тоже не шибко-то похожи, — Хосок мысленно намекает на болтливость одной и осторожность в словах другой. — Хватит, Сора, — мягко проговаривает пришедший на выручку Намджун и меняет тему. — Всем привет! — по очереди подходит к друзьям мужского пола и пожимает руки. — Что у нас сегодня на обед? — Там Джин что-то накупил, еле из магазина его увела, чтобы всё не скупил, — хихикает Бонни, пока с подругами разбирает многочисленные пакеты и расставляет на столе еду. — А где Тэхён с Чимином? — обводит взглядом площадь заднего двора Джун в поисках ещё двух друзей, девушки которых уже были на месте. — Они поехали ещё в магазин. Оказывается, Джин хоть и скупил весь магазин, не купил главное — клубнику! — поясняет Усоль, аккуратно расставляя столовые приборы, придирчиво поправляя, если вдруг они стоят не на одном уровне. — Клубнику? — хмурится Джун, сразу разворачивается, чтобы найти глазами пухляшку Донми, и пытается что-то разглядеть в области её живота. — Опять? — Не смотри так на меня, — возмущается девушка. — Это не я! И так еле уговорила маму Чимина остаться с Чонсоком, а то бы мы никуда не поехали, у него зубы как раз лезут. — Тогда кто? — разводит руками Намджун, озирая по очереди парочки своих друзей: Юнги только познакомил их с Суми, встречаются они наверняка не так давно, хотя кто знает этого скрытного кота; Джин с Бонни женаты, вместе уже лет десять (двадцать два), со школы ещё, но про детей, сами говорят, рано ещё думать, Бонни недавно поступила на второе высшее; Усоль со своим вечно угрюмым выражением лица и часто злыми подколами вообще не представляется мамой; Донми с Чимином отпадают, поженившиеся два года назад после внепланового залёта, больше детей не хотят. Ну, не их малыш Чонгук же! Джун невольно глядит на свою Сору… — Кто-кто? — добродушно ворчит Софи, так и сидевшая на скамейке у стола. — Мы… — и улыбается лучезарно. — Да?! — удивляется не только Джун, но и другие, недавно приехавшие. — Поздравляем! — Софи, поздравляю! — в голос проговаривают друзья, Бонни и Сора подбегают и радостно обнимают подругу. — Скоро на свадьбе гулять будем! — Вы — молодцы, — радуется Бонни. — Пока молодые, нужно успевать. Да, Джин? — хмыкает и смотрит на своего избранника, который только закатывает глаза и продолжает поправлять что-то на костре. — Вот так всегда, — вздыхает девушка на реакцию мужчины. — А вы с Тэхёном — молодцы. И Донми с Чимином. Дети подрастут, а вы ещё молодыми будете, красивыми, сильными. — Будут тебе дети! — взрывается слегка покрасневший то ли от костра, то ли от страсти Джин. — Вот прям сегодня и займёмся! — У-у-у, — следуют весёлые улюлюкания мужской части компании. — На свежем воздухе отличные дети получатся! — заявляет Хосок. — Экологически чистые, — подтверждает Сора. — Может, вам, — поворачивается к Джину, — настоечки какой выпить, чтобы наверняка? — Не-не, без твоих хитрых настоечек обойдёмся, не маленькие, знаем что к чему, — и возмущается, и смеётся Джин. А Хосок подходит к всё ещё расставляющей посуду Усоль и обнимает со спины. — Может, тоже? — шепчет в ушко. — Я тебе дам — тоже! — дёрганно вырывается из объятий девушка. От двусмысленности необдуманной, брошенной в порыве раздражения фразы компания взрывается смехом. — Да ну вас, — на лице Усоль мелькает недовольство, и девушка разворачивается в сторону дома. — Сами бы пили свои настойки, — едко бросает в лицо Соры, мимо которой проходит, и исчезает в доме, сразу начиная там греметь и шуршать. — Прости, брат, — Хосок тихо извиняется за свою девушку перед другом, которого злоба Усоль могла сильно обидеть: Намджун несколько лет не мог завести детей, и они с Сорой уже верят во всё что угодно, даже в целебные настойки из трав, собранных в полнолуние хомяком-девственником. — Усоль, милая, ну ты чего, — с влюблённой улыбкой кричит ей вслед и сам идёт следом на кухню, где шуршание быстро прекращается, зато раздаётся звон разбившейся тарелки, раздражённое «Хосок!» и громкий смех мужчины, а затем — тишина. Компания, притихшая и сначала прислушивающаяся к звукам в доме, с понимающими улыбками переглядывается, а затем перестаёт интересоваться слишком личным делом четы Чон. — Мда, ну, Тэхён, — качает головой Намджун, притягивая свою Сору поближе. — Мужик! — А что, если у нас детей нет, мы — не мужики? — возмущается Джин и выпучивает широко глаза, поднимая вверх деревянную лопатку. — Да я не про это, — отмахивается Джун. — Просто дети — это прекрасно. Да, дорогая? — усаживает Сору себе на колени и зарывается в её густые волосы. — Ну-ну, прекрасно, — цедит уже познавшая вкус материнства Донми. — Орут, пищат, убирай за ними, не спи ночами, меняй подгузники… — Онни, не пугай Софи, — вставляет Бора, стоящая позади европейки. — Наши мамы тоже за нами ходили и ничего. — Тебе легко говорить, ты молодая ещё, — не унимается Донми. — Так и что? — удивляется выпаду старшей подруги Бора. — Я хочу детей, штук так пять. — Слышал, Чонгук, — срывается Сора и заливается смехом снова. — Пять! Пора начинать уже, а то когда успеете-то?! Вся компания невольно переводит взгляд на упомянутого юношу, который всё это время скромно стоял в сторонке и выполнял поручения Джина или Юнги, готовивших на всю их ораву. Гук замирает, стреляет испуганными глазёнками в сторону Боры, а затем — Намджуна, который щипает свою пассию за бок: — Да что ты пристала к парню! Сами разберутся. — Да я же любя! — отмахивается девушка и встаёт с колен своего мужчины, чтобы помочь подругам. Компания начинает свой двухдневный отдых на берегу озера в снятом коттедже вдали от Сеула. Просторный светлый особняк с огромными затемнёнными окнами имеет два этажа, десять уютных комнат и всё необходимое для отдыхающих. Задний двор смотрит на озеро, на окружённой от соседей высокими деревьями поляне с аккуратно постриженным тёмно-зелёного цвета газоном расположилось несколько клумб с красивыми сейчас пышно цветущими цветами, большой деревянный стол с навесом от солнца, лавки, плетённые стулья и шезлонги для желающих позагорать, кострище, отделанное белым камнем, два мангала тоже под навесами, небольшая детская площадка с горкой и качелей. Куда ни взгляни — природная красота и услада для глаз. Отдых необходим всем: и учащимся, и работающим, поэтому друзья с энтузиазмом приступают к своим, уже давно определённым, обязанностям, чтобы обеспечить себя едой и уютом, а уже после смело, вальяжно и блаженно, без забот и тревог расслабиться. Джин и Юнги, два давних друга, ещё с универа вместе живущие в общаге, готовят на костре, готовят вкусно, нужно сказать. Девушки режут салаты, моют овощи, фрукты и зелень, раскладывают по тарелкам и мискам привезённые из дома закуски и соусы. Намджун, которого ни до чего не допускают из-за хронического рукожопства, вместе с отлынивающим (только вчера вечером прилетевшим из утомительной командировки) Хосоком приносят все пакеты из магазина, притаскавают необходимое количество стульев на всех и садятся невдалеке, пока все заняты приготовлением, обсудить общие рабочие моменты. К ним молчаливо присоединяется Чонгук, участвующий в совместном бизнесе Кима и Чонов. Его редкие замечания и комментарии старшие братья (родной и сводный) выслушивают с уважением, ведь Гук, если и говорит, то всегда чётко и по делу. Собравшиеся отвлекаются, когда к дому подъезжают Тэхён с Чимином. Будущего отца встречают с поздравлениями, радостными рукопожатиями и шутками про «залетели» (Чимин с Донми пыхтят от этого слова) и «попался, брат» (Джин возмущается). Обсуждают скорую свадьбу, хотя Софи и отнекивается, заверяя, что «мы ещё не думали». Сора обещает подобрать лучшее в мире свадебное платье (от чего Усоль брезгливо морщится, оглядывая странный, по её мнению, наряд Соры), Бонни — сделать причёску (Донми вспоминает своего парикмахера, который испортил ей волосы), Бора — маникюр (и Софи хвастается своим, который Бора ей сделала пару дней назад). А Суми удивляет всех, объявив, что работает в сфере организации свадеб. На что, кстати, и Юнги получает с десяток подколов, что с такой девушкой тоже пора… «попасться». Свадьбу Тэхёна и Софи объявляют делом решённым, а будущие родители берутся за руки и не возражают, довольно светясь своими улыбками. Компания наконец-то в полном составе собирается за столом и с шутками и рассказами обо всём на свете начинает свой отдых. Джин смешит всю компанию, он знает анекдоты и смешные истории на все случаи жизни, скажи слово — он тебе расскажет про это историю, да так смешно, что равнодушных не останется. Даже Усоль, вернувшаяся из дома и в извиняющемся жесте кивнувшая Соре, иногда давит улыбку, тут же прячет её, показывая изредка лишь Хосоку. Чимин делится с Тэхёном лайфхаками женатой жизни, как уломать жену на секс или свинтить с друзьями в бар. Рядом сидящая Софи всё слышит, мотает на ус и прищуренным взором глядит на профиль своего суженого с видом «попробуй только». Донми плачется Бонни, что и сына любит, и устала до бледноты и тёмных синяков под глазами. Бонни сочувствует подруге и подкладывает той в тарелку побольше фруктов и зелени — витамины. Юнги, приготовивший еды на костре и посчитавший свой долг выполненным, садится рядом с Суми, притягивает её к себе ближе, чтобы постоянно ощущать рядом, и больше почти не шевелится, изредка то ли прося, то ли требуя от Чонгука что-нибудь принести или подать. Младший не против, молодая кровь — энергии хоть отбавляй. — Гуки, принеси воды, — вальяжно растекшись по стулу, через весь стол кричит Юнги. Чонгук молча встаёт и направляется к дому, на пороге ему приходится отскочить назад от открывающейся двери, откуда поспешно вылетает Бора и резко тормозит, испуганно от неожиданности таращится на парня. Сзади её нетерпеливо подгоняет Усоль: — Чего застряла? — и не глядя, толкает Бору, отчего девушка подаётся вперёд и врезается аккурат в чёрную футболку Гука… на уровне груди, ростиком-то не вышла, как и сестра Сора. Неловкие ой-ки и кряхтение, Усоль, фыркнув, уходит прочь, а молодые смущённо улыбаются друг другу. — Прости, — тихо проговаривает Гук, в чёрных солнцезащитных очках его глаз не видно. — За что? — удивляется девушка и понижает громкость голоса. — Эта Усоль, — и смотрит ей вслед, — злюка. — Хосок её любит, — Чонгук пожимает плечами и топчется на месте, когда Бора, хитро сощурив глаза, смотрит на него и с нежданной ловкостью снимает с него очки. Парень не успевает возмутиться, как самая младшая примеряет их и крутит головой, показывая себя с разных ракурсов: — Мне идёт? — Д-да, — Гук не может отвести глаз. — Спасибо! — улыбается Бора и направляется к столу. — За что? — только и может прошептать парень, когда его уже не слышат. Он тоже возвращается к компании, садится на своё место рядом с Намджуном и Хосоком и тут же получает подзатыльник. Словесный. — Эй, малой, где моя вода? — негодует Юнги. Вода? Вода… Вода! Точно, парень вспоминает, как и почему оказался у входа в дом, когда на него напала Бора. И плетётся обратно, замечая, как маленькая воришка хвастается Софи (его!) очками. А ещё они о чём-то хихикают, остановившись недалеко от костра. Не о нём ли? Чонгук поздно спохватывается, вода из кулера переливается через бортик стакана и мочит его чёрные широченные спортивные штаны и чёрные же кроссовки. Но пришедшая в голову идея не позволяет расстроиться. Парень быстренько доносит воду до места назначения, не замечая благодарного кивка Юнги, оглядывается вокруг в поисках… А, вот! Он подхватывает пустую пластиковую бутылку, забегает в дом, снова (уже аккуратно) набирает в неё воду и выходит на охоту. Софи показывает Боре, как жарить хлеб на огне. Европейка уверяет, что это вкусно, а Бора, особо не любящая мучное, хочет попробовать только ради подруги. — Эх, дома мы так постоянно делали, — задумчиво глядя на огонь, говорит Софи. — Давно дома не была? — интересуется Бора. — Да лет восемь, наверно, уже, — поднимает взгляд к небу, чтобы подсчитать точно. — Ого! И не скучаешь? — Очень. Да только некуда уже ехать. Родители… ну, ты знаешь. Дом продан. Теперь у меня Тэхён и маленький, — она опускает голову вниз и нежно оглаживает ещё никак не изменившийся животик. — А как вы познакомились, учились вместе? — Бора в силу возраста пришла в компанию позже остальных и ещё не успела узнать всё про всех. — Нет, я же старше на год, я уже отучилась тогда, а Тэхён доучивался на последнем курсе. Да и учились мы в разных университетах. Нас Джин и Бонни познакомили, мы с Бонни в одной параллели учились. Она как-то пригласила в гости, а там Тэхён… Ну, он и дал мне жару тогда. Ходил за мной буквально везде, в любви признался чуть ли не в первый же день, как познакомились. Я думала, он сумасшедший, даже у Бонни спрашивала, всё ли у него в порядке с головой, — женщина заливисто смеётся от тёплых воспоминаний. — Сдалась я через несколько месяцев, уж больно красив, да и ухаживал так… — закатывает глаза в блаженстве и расплывается в улыбке. — Я рада за вас, — искренне радуется за друзей Бора. — Вы такая красивая пара. — Спасибо, — Софи, не убирая рук с живота, переводит хитрый взгляд на младшую подругу. — Вы с Чонгуком тоже хорошо смотритесь. Боре не свойственно краснеть и смущаться, но кончики ушей заалели. Она не успевает отреагировать: сказать «спасибо» или отнекиваться, притворяясь, что не понимает, о чём речь, — как ощущает на своей коже из ниоткуда прилетевшие капли воды. А затем и сильный напор ледяной воды. — Чонгук! — возмущается Софи, которую не зацепило, но неожиданность постигла и её. — Гук! Ты обалдел? — визжит Бора и, закрывая лицо ладонями, поворачивается к хулигану. — Прекрати! Я уже вся мокрая! — Я тоже из-за тебя мокрый, — Гук опускает опустевшую бутылку и довольно от проделанной шалости (и исполненной мести) улыбается. — Из-за меня? — девушка снимает очки, всё равно ничего в них не видно из-за воды, и руки опускает. — Когда я успела тебя облить? — Ты… — парень замолкает, ведь не скажешь же «я думал о тебе и не заметил, как вода перелилась». — Я? — Бора упирает руки в бока и притопывает одной ногой. — Ну держись! — произносит тихо, но уверенно, не глядя передаёт очки Софи и резко кидается на парня, прыгает на него сзади с небольшого разбега, обвивает руками шею, ногами талию и повисает, как обезьянка. Гук невольно делает шаг вперёд, подхватывает Бору под бёдра и зависает. Девушка задорно смеётся, дёргает ногами, отчего сама же чуть не падает и цепляется за мужскую шею ещё крепче. С её волос, собранных в хвост, капает вода, прокладывает дорожку по щекам, губам и уносится куда-то вниз. Парень ощущает влагу через свою футболку, облил он девушку знатно, зато и его одежда тоже промокает мгновенно. Шум и писк с их стороны привлекает внимание всех, старшие товарищи не скрывают улыбок, с которыми переглядываются, и снова наблюдают за молодыми сорванцами. — Ну, наконец-то, — громко, так чтобы услышали все за столом, шепчет Сора. — Слезь с меня! — приказывает Чонгук, а сам удобнее перехватывает девушку. — Не слезу, — вредничает Бора. — Неси меня! — Куда изволите, госпожа, — резко меняет тон парень. — Пошли купаться? — озаряется Бора и указывает пальцем на блестевшую недалеко от заднего двора голубую гладь озера. — Всё равно мокрые. Гук ухмыляется и топает с поклажей в указанное место. — Они куда? — удивляется Чимин. — Эй, вы куда? — кричит Сора. — Купаться! — Бора оборачивается, показывая всем своё счастливое лицо. — А давайте и мы пойдём купаться? — предлагает Джин. — Я так объелся, что сразу пойду ко дну, — кряхтит Юнги, поглаживая своё пузцо. — Давайте позже, пусть они там вдвоём… — предлагает Софи, и все соглашаются — большинству просто лень шевелиться. — Здесь глубоко? — интересуется Бора, заглядывая парню через плечо, когда тот на себе притащил её тушку к озеру. — Вот и проверим, — Гук подходит к краю деревянного мостка и пытается отцепить от себя девушку, чтобы сбросить в воду. — Вот ты гад! — пищит Бора, отчаянно хватаясь за шею парня. — Я не умею плавать! — Серьёзно? — парень поворачивает голову вбок, краем глаза видит лицо девушки, которая усиленно кивает. — Хочешь научу? — Хочу! — не раздумывает ни секунды. — Только… — Что? — У меня купальник в сумке, а сумка — в машине Джуна. — На мне тоже нет плавок. — Да? Ну, тогда сойдёт! — Бора сама спрыгивает с мужской спины, отмечая её ширину, ведь мокрая и мятая футболка уже почти ничего не скрывает. — Ты будешь купаться… — «блин, не голой же?!», от одной мысли шалеет. — Буду! Бора уверенно снимает с себя футболку и короткие бриджи, закидывает их на траву на берегу и снова подходит к краю мостика, где стоит Гук, отвернувшись, чтобы не смущать своим взглядом. — А ты? — недоумевает Бора. Чонгук всё же поворачивает голову и замечает красивое чёрное бельё на смуглом упругом девичьем теле, от чего неконтролируемо сглатывает и отводит взгляд. Стягивает с себя футболку, тянется к шнурку на спортивных штанах, но руки не слушаются, не может развязать. Девушка недолго наблюдает за его мучениями и со словами «кто ж так туго затягивает?» подходит почти вплотную, забирает из рук парня шнурок, легко поддевает недлинным ноготком непослушную нитку и развязывает её. Она хочет победно посмотреть на Гука, но, подняв голову, встречается с его озадаченными и испуганными глазами. Не прерывая зрительного, пусть и смущающего, контакта, Бора медленно забирается руками по бокам под резинку мужских штанов, тянет их вниз, но парень перехватывает её руки и доделывает дело до конца сам. Когда он выпрямляется и отбрасывает одежду в сторону берега, Бора не удерживается и со всей силы толкает Гука в воду. Фонтан брызг и девичий заливистый смех нарушают тишину послеполуденного озера. Чонгук выныривает из воды, с фырканьем и тихими матами отплёвывается, убирает мокрые волосы назад и зло смотрит на свою спутницу, которая от такого грозного вида смеётся ещё сильнее, имея все шансы не удержаться на краю и последовать за парнем. Гук подхватывает её за ноги и тянет на себя. Бора, за долю секунды сменив несдержанный смех на испуганные охи, летит в открытые мужские объятья и приземля… -водняется лицом аккурат на обнажённую мужскую грудь. — Квиты, — отойдя от не такого уж и сильного испуга, снова улыбается девушка. — Так что, научишь плавать? Чонгук кивает и подхватывает Бору за талию, заставляя принять горизонтальное положение. — Голову держи выше, чтобы не наглотаться воды. Ногами болтай вот так, — на время отпускает и демонстрирует правильное плавание. — А руками что делать? — Делай так, будто воду разводишь. Понимаешь? — Наверно. Давай попробуем, — и уже сама неуклюже пытается поплыть. Парень не отходит ни на шаг, страхует, держа под рёбрами и бёдрами, и ободряюще комментирует, хвалит. — У меня хорошо получается? — спрашивает Бора с довольной моськой и со сбившимся от усердия дыханием. — Да, даже удивительно. — Это хорошо, — делает ещё несколько неказистых гребков. — А теперь догони меня! — вырывается из мужских рук и быстро отплывает от лягушатника, в котором они всё это время барахтались. Чонгук замирает на добрые пару секунд, провожая взглядом уверенно держащуюся на воде девушку, которая успевает отплыть от берега на несколько метров, а затем Гук уходит под воду с головой, оставляя после себя лишь воронку и круги на воде. Бора оглядывается и, никого не заметив, сжимается от ожидания какой-нибудь подлянки. Она отплывает в сторону, сбиваясь от первоначального маршрута, чтобы запутать парня, но неожиданно тормозит и визжит, когда её кто-то (ну, кто-кто?) хватает за ногу и тянет на глубину. Парень выныривает, пытается удержать извивающуюся, как угорь, мокрую девушку на месте (у своей обнажённой груди), еле заметно улыбается, когда та ослабляет попытки высвободиться, и напрягается, когда девушка сама обхватывает руками его за талию и жмётся ближе. — Врушка, — смеётся он, удерживая на плаву их обоих. — Я плохо плаваю, правда, — Бора поднимает голову и заглядывает в глаза парня. — Если хоть малейшее покачивание, я теряюсь и начинаю паниковать. — Я спасу тебя, — вырывается из уст Гука, он тут же закусывает нижнюю губу и напряжённо ждёт реакции. Капли воды стекают с его длинных, вьющихся на кончиках волос, Бора улыбается и тянется поправить ему чёлку, нежно касается лба и задерживает дыхание, когда видит, что и парень напротив не дышит. — У тебя такие непослушные волосы, я тебя заплету, — девушка заводит волосы парня за уши. Тот лишь кивает, почти невесомо проводит вверх рукой по девичьей спине, дотрагивается до застёжки лифчика и ошарашенно отдёргивает руку, тут же хватая сразу пошедшую под воду девушку. — Уверен, что спасёшь меня? — без подкола шутит Бора, ладонью стирая с лица воду. Чонгук удобнее перехватывает девушку одной рукой, второй гребёт и приплывает к мостику, с которого они стартовали. Он складывает руки вместе и глазами показывает девушке, чтобы та таким образом выбралась на сушу. Бора кряхтит и, уцепившись за край деревяшки руками, а ногами встав на замок рук Гука, подтягивается. У самого носа (и глаз) парня проплывает смуглое девичье тело, с которого бурным потоком стекает вниз вода, плечо слегка касается его подбородка, а губы машинально открываются, хотят дотянутся и попробовать на вкус. Гук трясёт головой, сбивая капли с волос и прикрывает глаза, чтобы не видеть, что будет дальше. Но Бора ойкает, и глаза приходится открыть. Именно в тот момент, когда девушка ставит одно колено на мосток и выпячивает… Ойкает теперь мужское сердце (сердце ли?), ведь выпяченная (соблазнительная) девичья попа не может оставить равнодушным этот странно реагирующий орган. Бора выбирается на сушу, присаживается на край мостика и опускает ноги в воду. — Уф, спасибо, — она поправляет свои волосы, стаскивает с них намокшую резинку, распушает, чтобы просушить хоть как-то, и разглаживает пальцами, как расчёской. Гук уходит с головой под воду и сразу выныривает, заправляя волосы назад. Подтягивается на мостике и легко запрыгивает на него, усаживается рядом. Перед их взором простирается водная гладь, поблёскивает на солнце рябь при набегании лёгкого тёплого ветерка, мимо пролетают стрекозы, и жужжит парочка надоедливых мух, жаждущих укусить молодых и горячих. Чонгук опускает руки и опирается ими о мостик, когда ладонь Боры ложится сверху. Обоих пронзает электрический ток, оба хотят дёрнуться, отдёрнуть свои руки, но замирают, набирают побольше воздуха в грудь и прислушиваются к своим ощущениям. Девушка смелеет раньше, проводит большим пальцем по ребру ладони парня, но в волнении кусает губу и делает вид, что смотрит на противоположный берег, а у самой глазки так и норовят хоть краешком увидеть сидевшего рядом. Гук решается ответить, поднимает свою ладонь и кладёт сверху, сжимая девичью и невесомо поглаживая по тонким пальчикам. Оба смотрят на свои соединённые руки, медленно и неуверенно поднимают глаза, в которых улавливают опасение и трепет. Глаза парня опускаются на губы Боры, на которые всё ещё капает вода с мокрых волос и которые невольно распахиваются, выпуская юркий язык, слизывающий влагу. Недалеко, в низких озёрных кустах ивы, заводит свою песню незнакомая птичка, к ней прилетает вторая, и они обе вспархивают, от чего ветка дерева трясётся и шелестит листвой. Бора неожиданно вскрикивает и со всей силы бьёт себя по ноге, куда незаметно, пока все заняты, присела одна из тех надоедливых мух, выждавшая наилучший момент для нападения. — Блин, больно-то как! — то ли от укуса, то ли от сильного удара возмущается девушка, поглаживая больное место. — Чего ты смеёшься? — обиженно глядит на парня, который, прикрыв рот кулаком, заливается тихим смехом. Гук не отвечает, но смеяться перестаёт, только держит на губах милую улыбку, что Бора как-то и забывает об укусе. — Дай посмотрю, — от наклоняется и проводит двумя пальцами по коже рядом с укусом — чуть выше колена. — Жить будешь, — делает своё профессиональное заключение и с улыбкой поднимает голову вверх. Улыбка теряется, ведь девушка смотрит так открыто, находится так близко, что даже тянутся не нужно. Нужно лишь… — Нам пора, — отстраняется Чонгук, быстренько поднимается и как-то неуклюже и суматошно оглядывается в поисках своей одежды, это не даёт ему заметить, как девичьи губы сжимаются от досады. — Я вся мокрая, — Бора тоже поднимается и смотрит на свой импровизированный купальник. — Можно я надену твою футболку? — и поясняет, когда парень бросает непонимающий взгляд: — Я, мокрая, не влезу в свои джинсы, а твоя футболка широкая и длинная. Гук молча протягивает ей свою одежду и отворачивается, подбирает с земли спортивные штаны и отходит в сторону, чтобы не мешать Боре. — Глядите, — Сора обоими локтями одновременно пихает сидящих рядом Намджуна и Софи и указывает в сторону озера, откуда бодрым шагом идут Бора в чонгуковой футболке, достигающей ей почти до колен, и Чонгук с обнажённым торсом и с бориной одеждой в руках. Взявшись за руки. Довольные и смущённые в одно и то же время. Вся компания обращает на них внимание, и даже разговоры умолкают, знают, что потом последует новая волна обсуждения, благо повод есть — и какой! — Вот это да-а-а! — протягивает удивлённо Донми. — Давно пора! — шепчет Джин и отворачивается первым: чего он, впервые поцеловавший свою Бонни в шесть лет (Бонни было четыре, и она тут же рассказала всё маме), там не видел. — Ну что, накупали свои попы? — кричит им Хосок, прячущий радостную улыбку в усы (он побрился утром). Наблюдать за самыми младшими забавно. Осознав, что на них смотрят, оба тут же испуганно отрывают взгляды друг от друга (смотрели украдкой, с волнительными улыбками, но не смотреть не могли), даже отпрыгивают друг от друга. Чонгук машинально встаёт перед Борой, спиной закрывая её перед другими. А девушка, округлившая глаза от представшей перед ней картиной мужских выпирающих мышц, сглатывает, поспешно приходит в себя и выглядывает из-за его спины (где-то аккурат на уровне его груди) и заявляет, что ей нужно переодеться. Все дружно кивают, ведь чёрную (не её) футболку не заметить было сложно. Студентка скрывается в дверях коттеджа (куда её проводил внимательный взгляд Гука и ещё пары-тройки пар глаз). — Так и будешь тут своим прессом светить? — Юнги еле сдерживает смех, но изо всех сил старается выглядеть грозно. — А что, завидуешь? — подкалывает Усоль. — У меня трудовая мозоль, — Юнги не из тех, кто будет обижаться (он скорее даст в морду), поэтому похлопывает по своему животу любя и даже с гордостью. Гук не слушает уже приперания друзей, отправляется следом за Борой, с которой сталкивается в холле первого этажа. Он глядит удивлённо и вопросительно. — Я не знаю, где моя комната, — растерянно проговаривает девушка. — Я ведь не участвовала в распределении комнат. А ещё вещи мои в машине Намджуна. Чонгук помнит, купальник тоже там. Парень кивает и молча выходит обратно, приближается к своему сводному брату, хлопает его по плечу, привлекая внимание, которое уже и так было приковано к нему, и тихо просит дать ключи от машины. — Тебе зачем? — удивляется Джун, не сразу сообразивший что к чему и подумавший, что возможно брат хочет… покатать Бору? уехать с Борой? украсть Бору? — Там сумка Боры, — всё также тихо произносит парень, озираясь по сторонам, ведь на него смотрят все без исключения. — А-а-а, — доходит до Намджуна, и он отдаёт свои ключи. — Верни только. Чонгук, конечно, возвращает, когда приходит обратно с небольшой спортивной сумкой в руках под внимательными и смешливыми взглядами старших товарищей. В доме парень протягивает сумку Боре. — А какая комната моя, не узнал? Гук машет головой и указывает ладонью на дверь рядом с лестницей на второй этаж. — Это моя… — он не может закончить фразу, это нормально предложить девушке переодеться там? — О, прекрасно! — предлагать и не нужно, Бора подхватывает сумку и смело открывает указанную дверь. В небольшой комнате стоит двуспальная кровать, кресло и прикроватная тумбочка. На стене висит зеркало во весь рост. И слева открыта дверь в ванную. Бора закидывает сумку на кровать и тянет футболку вверх, внимательно смотрит на неё и переводит взгляд на ошарашенного Гука: — Я её постираю и верну, — заверяет она. — Не нужно, — выхватывает свою одежду из девичьих рук и кидает на кресло. — Ладно, я в ванную. Чонгук слышит, как закрывается дверь, но замок не щёлкает, через полминуты включается вода в душе, и парень хочет плюхнуться на постель, но вовремя вспоминает, что на нём мокрые трусы. Оглядывается в поисках своего рюкзака, обнаруженного рядом с тумбой, ещё раз прислушивается к звукам из ванной и быстро снимает с себя всю одежду, надевает чистое и сухое и всё-таки заваливается на постель, стараясь не думать, что за тонкой стеной находится (голая) Бора, которая не защёлкнула замок. — Чонгук? — Бора, не видя, в комнате он или нет, выглядывает одной головой из ванной и уже несколько раз зовёт его. — М? — отзывается наконец, привстаёт на кровати и потирает ладонями лицо, кажется, парень задремал. — Ну, ты и горазда мыться, — издаёт смешок. — Тут нет полотенца, — почему-то шепчет девушка, неудобно-то как. Прямо сейчас вода стекает с неё на пол, а ни полотенца, ни кое-какой тряпки не наблюдается. Гук встаёт, поднимает с кресла полотенце, которым ещё утром вытирался, и поворачивается к ванной. — Оно мокрое, — смотрит виновато и не знает, что делать. — Да давай сюда, любое сойдёт, — подгоняет его Бора и вытягивает руку навстречу. Через пару минут освежившаяся и довольная девушка входит в комнату. На ней лёгкие бежевые шорты и зелёная футболка оверсайз, завязанная узлом на животе, от чего заметен кусочек смуглой кожи. На голове красуется замотанное тюрбаном полотенце, она сразу же его снимает и, присев на кровать рядом с парнем, принимается разглаживать волосы. — Ты пойдёшь в душ? — поворачивается к Гуку и интересуется. Тот лишь мотает головой и взглядом указывает, что уже переоделся. — Мда, весёлый у тебя гардероб, — шутит Бора, намекая на однотонность его одежды. — А у тебя есть что-нибудь не чёрное? Чонгук задумывается на мгновение, тянется к рюкзаку и вытаскивает от туда широченную фиолетово-в-клеточку рубашку. Фиолетовый настолько тёмный, что разница с чёрным видна, лишь если приглядываться. — Мда, — заливается девушка, в такие моменты её смех похож на Сорин. — Весёленько! — и хитро глядит в глаза. — Давай меняться? — Чем? — от страха Гук невольно прижимает к себе свою рубашку. — Раздевайся! — командует Бора, тут же подскакивает и принимается развязывать узел на своей футболке. — Раздевайся-раздевайся! Заметив, что парень не шевелится, начинает его подгонять, а справившись с узлом, подходит к нему сама, забирает из рук рубашку и принимается стягивать с него футболку. Гук настолько ошарашен, что не сопротивляется, лишь лупит своими оленьими глазками, когда Бора стягивает футболку и с себя. Оленьи глазки бегают по комнате сзади и сбоку от девушки, но их ловят ловкие руки, когда снятая с девичьего тела зелёная футболка оказывается на мужском. Студентка делает пару шагов назад и пристально разглядывает парня. — Отлично! — довольствуется результатом. — А тебе идёт! — заглядывает в глаза и подмигивает. — Тебе не нравится? — строит удивлённую рожицу, хватает Гука за плечи и ведёт к зеркалу. — Мне кажется, тебе очень хорошо, — кивает отражению в зеркале и улыбается. — Ну, пошли? — натягивает на себя чёрную мужскую футболку и направляется на выход. — Так есть хочется! Гук ошалело глядит на себя в зеркале. И пофиг, что футболка зелёного цвета. Она же девчачья! Нет, она — Борина! Покачав удивлённо головой, переводит взгляд на открытую дверь, в которую только что вышла девушка, и обречённо (подколов не избежать) бредёт следом. В голове зреет план, как поскорее от этой футболки избавиться, и просто снять — не вариант. — Тебя что, Чонгук покусал? — Юнги оборачивается на подошедшую к столу Бору и оглядывает её недоумённым взглядом: чёрная, широкая, явно не по размеру футболка болтается на девичьих плечах, норовя соскользнуть и оголить кожу. — Они, видимо, оба друг друга покусали, — Сора кивает на показавшегося в дверях Гука. — Ты что сделала с моим братом, что он вдруг надел что-то не чёрное? — Хосок впивается взглядом в младшего Чона и с грустью вспоминает, как когда-то весёлый и добродушный младший брат разом закрылся и почернел во всех смыслах после смерти родителей, с тех пор его гардероб состоит сплошь из одежды тёмных цветов. Бора оглядывается через плечо, лукаво ухмыляется, заметив идущего к ним Чонгука, который всё время поправляет футболку, то отдёргивая полы, то выравнивая плечевые швы; хватает нарезанный кругляшек огурца и присаживается на свободное место рядом с Тэхёном и Софи. — Что-что, — хмыкает Донми. — Что ещё девушка может сделать с парнем? Влюбился голубь… Бора замирает, даже воздух не проходит, опускает голову, и еле заметная счастливая улыбка появляется на поалевшем личике. Гук, подойдя ближе, вопросительно глядит на всех по очереди, мол, чего уставились, а друзья лишь улыбаются и отводят взгляды, возобновляя свои прерванные разговоры. — Садись, брат, — хлопает по лавке рядом с собой Хосок, обнимает за плечо присевшего родственника и спрашивает, что тот будет есть. Оказавшись напротив Боры, Гук глядит тайком на неё и неосознанно тянется за тем же, что она уже взяла. Первое жирное пятно получается посадить на футболку случайно, парень даже не замечает, лишь ловит изумлённый взгляд девушки, который то опускается на расплывающееся пятнышко, то поднимается обратно, чтобы посмотреть на свинтуса, что это пятнышко поставил. Выражение её лица так и вопит: как ты мог?! Чонгук опускает голову, находит причину возмущения девушки и теми же жирными руками пытается оттереть пятно. Бора делает фейспалм и закрывает глаза, чтобы не видеть этот ужас. Так на футболке появляются второе, третье и четвёртое пятна. Девушка молча, но медленно и демонстративно берёт в руку лист зелёного салата, наполняет его разными закусками, поднимает в воздух, убеждаясь, что напротив на неё смотрят, и закидывает в рот, тут же выставляя вперёд свои абсолютно чистые, ничем не запачканные ладони. Мол, учись, как правильно есть! Гук смотрит внимательно, моргает часто, пытаясь врубиться, как ей это удалось. Тянется снова за едой, получает по рукам и непонимающе глядит на рискнувшего. Бора рискует, да только футболку жалко. Она заламывает брови, дует губы, пыхтит и показывает, что руки надо бы помыть. Реакция следует моментально: парень с самым серьёзным видом вытирает руки о девичью одежду. И еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос от возмущения напротив. Ноздри Боры раздуваются, а глаза злобно прищуриваются. Она подхватывает самый большой кусок мяса, с которого обильно стекают масло и жир, показывает его Гуку с довольной предвкушающей улыбкой, обхватывает еду обеими руками, намеренно пачкаясь, откладывает в свою тарелку и замирает на мгновение, ловя заинтересованный взгляд напротив. Раз уж начала этот спектакль, пора и продолжить. Набрав побольше воздуха в грудь, Бора подносит одну ладонь ближе к лицу, медленно и уверенно облизывает сначала указательный палец, проведя языком от основания до кончика, кончика, который на секунду погружается в рот до второй фаланги, потом также медленно и вальяжно облизывает средний, безымянный и большой. Не смотрит по сторонам, как будто просто ест, как будто просто запачкалась и пытается очиститься самым простым (варварским) и доступным образом. — Это что за стриптиз средь бела дня? — в сознание врезается громкий голос Юнги. Бора вздрагивает и поднимает на него глаза, как и все остальные сначала также глядят на Юнги, а затем следят за его взглядом и устремляют его на девушку, что держит на весу обмазанные жиром руки. — Юнги-оппа, тебе уже жирные руки стриптизом кажутся? — смеётся Сора. — Суми, обрати внимание, с твоим парнем что-то не так. — Да вы бы видели, что она только что выделывала этими руками, я аж подавился! — возмущается Юнги и понимает, что ему мало кто верит. — Я просто ела, — поднимает вверх тот самый кусок мяса и пожимает плечами. — Ну-ну, — пыхтит Юнги с насмешливой улыбочкой, но уже не настаивает. — Кажется, мы перегрелись, пора охладиться, — предлагает Джин. — Пойдёмте купаться, — Чимин подаёт всем пример, поднимается из-за стола первым и направляется к дому, не замечая уже даже не обиженный, а просто грустный взгляд Донми, которую супруг снова оставил без внимания. Вся компания с энтузиазмом, большим желанием освежиться и сменить локацию отправляется в дом переодеваться в купальники. Тэхён аккуратно помогает Софи перелезть через лавку, а затем берёт за руку и влюблённо улыбается. Бора переводит взгляд с этой умилительной парочки на Чонгука, который никуда не собирается, сидит, как грозовая тучка, и зло, насупившись, жуёт салат, глядя в свою тарелку. — Бора, ты ещё пойдёшь купаться? — доносится от Софи. — Мне нельзя, может, составишь мне компанию на берегу? Бора утвердительно кивает и просит дать ей пару минут. Они нужны, чтобы доиграть пьесу. Когда все отходят в дом и наступает непривычная тишина, что слышно сверчков в траве, девушка прямо смотрит напротив, отчего Гук даже выпрямляется неосознанно. Студентка не долго думает, вытирает руки о чёрную гукову футболку, медленно и даже соблазнительно проводит ладонями по груди, явственно очерчивая свои формы и изгибы, опускается вниз, задирает достаточно высоко одежду, чтобы оголить животик, и вытирает руки уже по-нормальному. Ткань хоть и тёмная, а россыпь жирных пятен и разводов хорошо видна даже с расстояния, на котором парень не отводит взор вытаращенных глаз, еле дышит, тяжело сглатывает и очень хочет опустить руки вниз, где один странный орган (сердце, конечно же) снова реагирует. Довольная своей театральной импровизацией, Бора встаёт и уверенной походкой победительницы направляется в дом. Опять в комнату Гука. В ванной Бора моет руки, обильно полив их жидким мылом, и с глупо-счастливой улыбкой смотрит на саму себя в зеркале над раковиной. Надо же было такое придумать с футболкой! Улыбка становится шире. Девушка качает головой и смывает пену под сильным напором воды. В комнате слышатся шаги, и на пороге ванной замирает Чонгук, с удивлением и даже испугом таращится на студентку. — Я всё ещё не знаю, где моя комната, — отвечает на не заданный, но наверняка мучающий парня вопрос, не глядя на него, выключает воду, пару раз трясёт руками и, сильно вытянувшись, втискивается в дверной проём между косяком и Гуком. — Да и вещи мои здесь. Невинно пожимает плечами и поднимает к нему глаза. — Где-то здесь было полотенце, — Бора оглядывает комнату. — А, оно же в ванной, — как будто только вспомнила, и возвращается обратно, всё также втискиваясь, ведь Гук как стоял, так и стоит на том же месте. Пару раз задевает его плечо своей грудью… в футболке с жирными пятнами. Вытирает руки, оглядывает себя с зеркале и окончательно выходит. Зато в ванную заходит Чон, не говорит ни слова, просто захлопывает дверь, закрывает на замок, и почти сразу включается вода в душе. Бора мнёт губы, не знает, что такая реакция парня может означать. Он злится? Она испортила его любимую футболку? Ему надоело видеть её в своей комнате? Она сама ему надоела? Может, доигралась? Студентка обводит взглядом комнату, как будто ищет ответ, но не находит. Со вздохом («пойди разбери этих мужчин») подходит к своей сумке, что так и стоит на кровати, выискивает что-то на замену испорченной вещи — купальник, майка с лямками, худи, сменное бельё — и с сожалением осознаёт, что собственно ничего больше с собой не взяла. Кто мог подумать, что нужна будет запасная футболка. Зато рядом стоит рюкзак Гука, он открыт, поэтому можно сказать, что Бора ничего плохого не делает, просто слегка оттягивает один бортик, заглядывает внутрь почти одним глазом и, облизывая губы, боязливо проникает туда рукой, в которой сразу оказывается та самая фиолетово-в-клеточку рубашка. Развернув её, девушка наклоняет голову в одну сторону, что-то прикидывает, а затем резко стягивает свою (гукову) чёрную (жирную) футболку, надевает бежевую майку на тонких лямках, а сверху накидывает новую (гукову) рубашку. В зеркале в полный рост оглядывает новый для себя образ: рубашка даже не просто оверсайз, а как будто ребёнок надел что-то из родительского гардероба. Смешно? Или нормально? Крутится, придирчиво рассматривает себя, морщит носик, закатывает рукава, чтобы можно было вытащить руки. Неожиданно замирает и чует. Еле уловимый аромат исходит от рубашки, мужской аромат. Так пахнет Гук. Бора приподнимает один край одежды и подносит к лицу, вдыхает этот запах и чуть не закатывает глаза от удовольствия, когда щёлкает замок на двери в ванную и оттуда выходит парень. Мокрый. В одном полотенце, завязанном на бёдрах. Взгляды обоих застревают примерно в районе груди друг друга. Чонгук разглядывает свою (блин!) рубашку, которая мешком висит на девичьих плечах. А один край почему-то поднесён к носу. Она нюхает его рубашку? С ужасом соображает, как давно он её стирал. С мокрых длинных, зачёсанных назад волос Чона капают капли аккурат на обнажённую грудь. Бора первой отводит взгляд, ведь уверяет себя, что ничего интересного там нет и уже всё видела, пока они купались. — Ты ведь не против? — студентка возвращается к кровати, чтобы прибрать разбросанные ею вещи. Молчание заставляет её обернуться к парню, который переминается с ноги на ногу и проводит ладонью по волосам, отчего на согнутой в локте руке проступают мышцы. И вены. Тяжёлый вздох вырывается у Боры сам, заставив её вернуться в обратное положение. — Значит, не против, — улыбается самой себе под нос. Разворачивается и приближается, да так резво, что Гук невольно отшатывается назад. — Ты чего шарахаешься? — усмехается студентка. — Ой, а чего ты такой холодный? — нечаянно задев мужскую руку своей, расширяет глаза: на улице жара, а он холодный, как снеговик. Хотя нужно убедиться: хватает его за плечо и щупает. — Горячую воду что ли отключили? — прищуривается, сомневается, ведь сама только что мыла руки тёплой водой. — Решил охладиться, — тихо произносит Гук и, явно смущаясь, опускает глаза в пол. — Так купаться же идём! — Бора удивляется нелогичности поступка парня. Хитро подмигивает, с задором шлёпает парня по ягодицам и бодренько покидает комнату. Уже никогда не узнает, что от её движения полотенце на бёдрах Гука развязалось и упало на пол под растерянный взгляд ошарашенных глаз. — О, Бора, — Софи машет рукой подошедшей подруге, вся компания уже в воде, пока Тэхён устраивает на берегу озера гнёздышко для своей возлюбленной. — Тэ, я справлюсь, иди уже купайся, — перехватывает из его рук плед и нежно целует в щёку. — Береги её! — Ким напутственно шепчет Боре, снимает с себя одежду и с разбегу прыгает в воду. — Ох, — умилённо вздыхает Софи. — Ухаживает за мной, как будто я на последнем месяце с огромным животом, — смеётся. — А ты чего такая довольная? — Софи расстилает плед на траве и присаживается, а сама еле сдерживает улыбку, глядя, как младшая подруга загадочно смотрит вдаль. — А, да так, — студентка хочет присесть рядом, когда её в плечо толкает мимо проходящий Чонгук, который даже не оборачивается, а сразу же ныряет с мостика. Бора прищуривается ему вслед, невольно складывая руки на груди в жесте человека, жаждущего мести. — У вас такие забавные отношения, — Софи всё же не может удержать смех. — Вы постоянно делаете другу другу мелкие гадости. Бора, стягивающая с себя рубашку, чтобы хоть позагорать, замирает. Блин, неужели это так заметно? — Да ладно тебе, — хихикает старшая. — Подружитесь ещё… — Если хочешь, иди тоже купайся, — после длительного молчания Софи вырывает студентку из её мыслей и добавляет после, когда Бора начинает отнекиваться. — Отомсти ему, — хитро улыбается и кивает головой в сторону воды. — Я купальник не надела, — девушка поджимает губы. — Тогда просто иди на мостик, а то вон, — снова указывает на озеро, — как смотрит в твою сторону. — Кто? — пугается Бора и краснеет, знает ведь, о ком речь. — Кто-кто, — смех у Софи красивый, но только не тогда, когда она смеётся над вами… тобой. — Иди-иди, — подталкивает подругу. — Ноги помочи в воде. А мне что-то жарко здесь сидеть, пойду в дом, скажи Тэхёну, как вынырнет. Бора кивает, долго смотрит вслед удаляющейся Софи и оборачивается к озеру. Сглатывает и аккуратно подходит к краю мостка, присаживается и опускает ноги в воду. Их компания очень шумная, из воды раздаются крики, плеск, смех на разные голоса. Кто уплыл далеко, кто балдеет на надувном матрасе, кто играет в мяч, брызгается и играет в догонялки. Чонгук выныривает рядом с мостиком неожиданно, хочет забрызгать девушку, но что-то вспоминает и заглядывает Боре за плечо. — А где Софи? — Ей жарко стало, ушла в дом. — Тогда ныряй! — Я купальник не надела. — В прошлый раз тебя это не остановило. — В прошлый раз мы были одни. Оба смущены, облизывают губы и бегают глазками. Бора вдруг хмыкает: — Юнги и так уже думает, что я стриптиз устроила за столом. — А мне понравилось, — шепчет Гук и подходит ближе, у самого мостика воды ему по рёбра. — Поэтому принял холодный душ? — не унимается девушка, от смеха прикрывая рот ладонью. — Ты о чём там подумала? — до Чона наконец-то доходит причина заливистого смеха девушки, он всё же опускает руки ребром к воде и посылает ей струю. — Эй, не брызгайся, у меня больше нет сухой и чистой одежды. И всё из-за тебя! — указывает на него пальцем. — Можешь взять мою, — не перестаёт окатывать Бору новыми порциями воды. — Ты мне должен футболку, кстати, — студентка отбивается как может, пищит, закрывает лицо руками, но не уходит. — Ты мне тоже. — Тебе же понравилось! — шуточно возмущается. — Тогда я тебе ничего не должна. — Хорошо, — быстро соглашается Гук и перестаёт брызгаться, замирая на месте и глядя девушке в глаза. — Завтра отвезу тебя в магазин. — Завт… — не успевает договорить, как парню сзади по голове прилетает большим надувным мячом, в который играли Джин, Бонни, Намджун и Сора. — Верни мяч, малой, — кричит Джун и протягивает руки, готовый ловить. Чон кидает, проследив, чтобы брат поймал, но обернуться не успевает, в него прилетают брызги от смеющейся во весь голос Боры. Она сидит на мостике и с силой бьёт ногами. Парень оказывается рядом с ней молниеносно, протягивает руки, но не касается. — Снимай, если не хочешь замочить одежду, — шипит почти грозно. — Не-не-не, Гук, не надо! — и пугается, и не может остановиться, чтобы не смеяться Бора. — Я не хочу мокнуть! — Придётся, — безапелляционно. — Помоги, — смех сменяется хитрой улыбкой. Чонгук лишь смотрит, серьёзно ли девушка или играется. А она серьёзно играется. Поднимает брови вверх, как бы проверяет, решится ли парень или испугается. А ему ничего не стоит (нервничает, правда, сильно), подхватывает низ бежевого топа, тянет вверх, заставляя Бору поднять руки, и полностью снимает одежду. Мостик высокий, Чонгук взглядом упирается аккурат в чёрный бюстгальтер девушки. Этот новый, точно помнит, предыдущий, тоже чёрный, в подробностях разглядел, у того ажурная оборочка по краю шла и бантик по середине прикреплён был, а сейчас чашки ниже, по середине — металлическая застёжка, и видна маленькая аккуратная родинка на левой груди. Так и хочется прикоснуться, что губы пересыхают, и язык смачивает их слюной. Всю жизнь бы смотрел. Бора медленно заводит мокрую прядь волос Гука ему за ухо, проводит по щеке, задерживает ладонь на подбородке, где большими пальцами капли стирает. Кажется, новый фетиш ловит, представляет, что всегда будет просить Чона мочить волосы и так ходить, чтобы прядки на концах завивались, и с них вода капала, а она всю жизнь любоваться будет. Девушка осознаёт, о чём думает, улыбается загадочно и головой трясёт, чтобы наваждение стряхнуть. Всю жизнь? Бора осторожно заглядывает в глаза напротив, замечает, как парень смотрит в ответ, не моргает даже. Взгляд открытый, оголённый, как провода, по которым электричество проходит, в нём всё нараспашку, без секретов. Легонько, почти невесомо касается девичьей талии, поднимает руки вверх, уже увереннее сжимает, чтобы то самое электричество по телам прогнать. У обоих как будто земля трясётся, кажется, и по воде вокруг парня круги пошли от движения корпусом, и девушку вперёд тянет наклониться. — Эй, держите меня! — раздаётся за спиной Чона. — Малой, придержи меня, — Юнги, качаясь на волнах, что расходятся от играющих и брызгающихся, подплывает к берегу, но не может справиться с надувным матрасом, который норовит уплыть в сторону. Чонгук приближается быстро, хватается за край матраса и тянет за собой к мостику. Боре приходится подняться да в сторону отойти. — Уф, спасибо! — кряхтит Юнги, пока перебирается на мосток. — Старый я стал для таких забав, совсем шевелиться не хочется, — встаёт в полный рост и принимает надувное плавательное средство из рук младшего. — А вы чего тут у берега? — оглядывает одного, затем переводит взгляд на другую, подмечает совсем не купальный костюм на ней и топ в руках, пробегается по выражению лиц обоих и хмыкает. — Скоро ночь уже… — замечает зачем-то и, подхватив матрас подмышку, топает в сторону дома, оставляя молодых озадаченно переглядываться. — Я, наверно, в дом пойду, Софи проверю, — Бора переступает с ноги на ногу: обратно на мостик не сядешь, ощущения не вернёшь, а стоять здесь неловко как-то. — Скажи Тэхёну, что она дома, а то потеряет своё сокровище. Чон лишь кивает и смотрит с сожалением, как девушка обратно натягивает майку, накидывает сверху его рубашку, поднимает с земли плед, стряхивает его и сворачивает, а затем уходит, помахав на прощание рукой, которая еле выглядывает в широком рукаве. Электричество в ладонях, что касались её тела, никуда не уходит, как бы не замкнуло из-за влаги. Компания накупалась и всё также шумно, с шутками и добрыми подколами вылезает из воды. Проходит немного времени, как все после душа и переодевания возвращаются к столу, аппетит после купания вернулся и даже вырос. Джин снова что-то жарит на костре, Юнги сразу заявляет, что сил у него ни на что больше нет, женщины пободрее подрезают салаты и достают новые закуски — благо всего купили в достатке. Усоль и Донми предусмотрительно моют сразу много овощей и фруктов и посылают Бору отнести корзину к столу. По пути студентка встречает спускающуюся со второго этажа Софи, которая напоминает про солнцезащитные очки, что она так и носит с собой, и возвращает их Боре, а у той руки заняты, поэтому Софи аккуратно надевает их девушке на голову. Чонгук, не ожидая указаний, приносит свежую охапку дров для Джина и отряхивается от опилок на своей свежей (всё также чёрной) футболке. Студентка ставит корзину рядом со столом, на большое полено, которое здорово встроено в местный интерьер, как подставка под что угодно. Подходит к Гуку и мелкими щипками снимает с него опилки. Парень и не сопротивляется, опускает руки и наблюдает, как девичьи руки гуляют по его груди. Бора глядит хитро, улыбается и с молодым озорством щипает уже не ткань, а кожу, затем снова и снова, пока до парня не доходит, что его опять обвели вокруг пальца. Он делает захват, не болезненный, но достаточный, чтобы обезвредить хулиганку, заходит за спину, плотно прижимает к себе и обвивает руками за плечи. — Какая же ты беспокойная, — вздыхает Гук, ещё обдумывая, мстить ли и как. — Что мне с тобой делать? У Боры много ответов на этот вопрос, один лучше и приятнее другого. — Покорми меня чем-нибудь вкусненьким, — слегка отклоняет голову в бок, чтобы посмотреть на парня, который сразу же глядит на стол, полный всякой еды. — Хочу мороженое, — девушка надувает губы бантиком, как маленькая капризная девочка. — Прохладно становится, какое мороженое, замёрзнешь, — ослабляет хватку. — Твоя рубашка тёплая, согреет меня, — девушка поворачивается Гуку лицом. — А я что буду делать? — он опускает руки. Бора задумывается: — В эту рубашку мы оба поместимся. Гук задумывается, а после молча берёт студентку за руку и несильно тянет за собой, в дом. На кухне стоит большой серый холодильник, который на эти два дня заполнен продуктами до отказа. В морозилке находится две банки мороженого, и Чон достаёт обе, выкладывает на стол, находит в кухонном столе две маленькие ложки и застывает в ожидании, какой вкус выберет привереда. А та открывает обе и запускает ложку в ближнюю к себе — клубника. Чонгук из вредности или просто так оставляет ложкой борозду в шоколадном и протягивает сладость ко рту Боры. Девушка теряется лишь на мгновение, открывает рот пошире и слизывает мороженое, заурчав и прикрыв глаза. — Не люблю шоколадное, — вдруг заявляет студентка, вводя собеседника в ступор. — Зачем тогда ешь, ещё и глаза закатываешь? — Ты вкусно кормишь, — Бора говорит уверенно, поддевает клубничное своей ложкой и протягивает парню. — Не люблю клубничное, — получается тихо, потому что всё-таки заглатывает ложку и выпускает её пустой. — А давай так, — девушка поддевает немного клубничного, а затем шоколадного, и поднимает ложку вверх, предлагая такой вариант. Чон послушно открывает рот и пробует смесь вкусов, пока Бора выжидательно на него смотрит. Парень смакует, растирает холодное блюдо по нёбу, проглатывает и облизывается. — Вкусно? Гук кивает и проделывает то же самое. — М-м-м, — воодушевлённо восклицает студентка, распробовав новый для себя вкус. — Это бомба! Теперь только так и буду есть, — принимается делать двойные порции по новому рецепту. А парень с глупой улыбкой наблюдает за суетой напротив, открывает рот, когда Бора протягивает ему ложку, и кивает в подтверждение, что вкусно. — О, молодые, вы что тут одни делаете? — на кухню входит Хосок, снимает с специального крючка чашку, набирает воду из кулера и только тут оборачивается на присутствующих. — Мороженое едите? — оглядывает стол и содержимое открытых банок и удивлённого поднимает брови. — Гук? Ты ешь шоколадное и клубничное? Бора, что ты сделала с моим братом? Он с детства ест только ванильное. Младший брат опускает глаза на стол и откладывает ложку. Бора изумлённо переводит взгляд с одного на другого и не знает, что сказать. — Ладно, ешьте, вкусно же, наверно, — смеётся Хосок и с полным стаканом выходит снова на улицу. — Ты, правда, ешь только… Чонгук резко встаёт, открывает холодильник, достаёт какой-то сок и делает залпом несколько глотков. — Может, там есть ванильное? — неуверенно бормочет Бора. — Мне понравилось, как ты сделала, — не поворачивается Гук, потирает переносицу и закрывает дверцу. — А пойдём… — девушка озирается по сторонам, придумывая, что бы предложить. — На качели покатаемся? От такого парень поворачивает голову и вылупляет свои оленьи глазки. Простите, что? Очередная бредовая идея? — Пойдём-пойдём, — а девушка загорается и тянет парня на улицу. К детской площадки подойти не успевают, их окликает Сора: — Эй, молодёжь, сядьте поешьте. Оба подходят к столу, оглядывают еду, прислушиваются к разговорам. — Хочешь? — спрашивает Бора Гука. Тот отрицательно качает головой. — Мы не хотим, — отвечает старшей сестре. — Скачете, как козлики, отдохните хоть, — поддерживает свою пару Намджун. — Мы потом, — заверяет Бора. Садиться за стол не тянет, солнце хоть и закатывается, но жарит тех, кто не под тентом, отчаянно. Девушка жмурится, пытается встать как-то поудобнее, ладонью прикрывается. И на нос ей опускаются очки. Гук, сощурив от яркого света глаза, потянул очки на голове девушки и прикрыл ей глаза. Бора улыбается, заглядываясь, как на мужском лице играют лучики солнышка. — Кто первый до качели?! — выкрикивает неожиданно и стартует. Чон-младший не успевает рта открыть, тяжело вздыхает, глядя на удаляющуюся девичью спину, а затем расплывается в довольной улыбке: — Я догоню! — срывается с места вдогонку. — Говорю же, козлики… Детская площадка стоит в стороне, чтобы даже сильно разыгравшиеся дети не мешали взрослым, не попали случайно к огню и ничего не зацепили. Деревянная качель располагается в самом центре, без спинки, на металлических цепях. Чонгук прибегает первым, оставляя девушку далеко позади кричать и угрожать всяческими карами. Он плюхается на сидение и принимается раскачиваться. — Пусти меня! — возмущённо требует Бора. Гук мотает головой и с ехидной улыбкой раскачивается сильнее. — Пусти, говорю! — девушка ходит вокруг, не решаясь подойти ближе. — На, — парень притормаживает ногами и призывает студентку подойти. Бора радостно подбегает вплотную и ошарашенно взвизгивает, когда Гук подхватывает её за талию и с силой усаживает к себе на колени. — Гук, — выдыхает от неожиданности Бора, цепляется за его плечи, ещё сильнее, ведь парень начинает раскачиваться. Его корпус отстраняется и приближается снова, держится парень одной рукой, второй крепко держит свою поклажу, которая ёрзает на коленях и норовит соскользнуть. — Не ёрзай, упадёшь. — Держи меня, — девушка предпринимает попытку поменять позу: ухватившись за цепи руками, перекидывает одну ногу через бёдра Гука, поворачивается к нему лицом и обхватывает его шею. Прижимается плотнее, опускается на бёдра и оказывается на уровне глаз. Парень забывает работать ногами, качели постепенно останавливаются и замирают. Так близко они ещё не были, так открыто не смотрели, не ощущали дыхание друг друга на своих лицах. Бора слегка меняет положение, прижимается бёдрами к бёдрам плотнее, животом ощущает тепло мужского живота. А в груди сердца бьются навстречу друг другу, что, кажется, в ушах набатом отдаётся. Девушка проводит пальцами по мужской шее, зарывается в волосах, длинных, вьющихся на концах, беспорядочных, ведь Гук не расчесал их после купания, спутались и теперь спадают на глаза. Замок рук на девичьей талии смыкается сильнее, притягивает отчаянно, что Бора в спине слегка прогибается, а парень каждой чувствительной клеточкой на ладонях изгиб ощущает. Студентка выдыхает, опаляет рот напротив горячим дыханием и ловит взгляд парня, опускающийся на её губы, что распахиваются в ответ. И безбожно сохнут от вспыхнувшего между телами огня. Чонгук оставляет одну руку держать девушку, а вторая проникает ей под рубашку, поднимается медленно вверх, очерчивает выступы лопаток, пробирается к оголённой шее и нежно оглаживает, притягивает сначала легко, затем с усилием, нетерпеливо. И боязливо, ведь земля уходит из-под ног, в висках пульс стучит, когда губы губ касаются, когда вкус чувствуется, а запах проникает в самые лёгкие, кажется, его концентрация усилилась за считанные секунды. Бора облизывает губы, свои и чужие. Уже не чужие, родные и манящие, что мурашки по телу бегают от осознания блаженства момента. Оба прикрывают глаза, хоть и солнце закатилось за горизонт и уже не слепит, но им так светло, что вспышки перед глазами от прыгнувшего давления и ожидания счастья. Бора вспоминает, как сопливой девчонкой тайком заглядывалась на статного высокого парня, что приходил в гости с парнем сестры. Как впервые оказалась в их большой дружной компании на равных. Как увидела его и поняла, что пропала, когда сессию чуть не завалила, ведь перед глазами все буквы в учебниках сливались в один-единственный мужской образ, который, как на гифке, поворачивался к ней и улыбался, а на другой гифке шевелил своими офигенскими губами «привет». И эти офигенские губы сейчас целуют её, как свою, настойчиво распахивают её губы и нежно мнут, как будто боятся причинить боль, как будто остановиться не смогут, если усилить напор и выключить терпение, которое и так заканчивается, и из уст обоих вырываются стоны, первые, тихие, инстинктивные, их не сдержать, не имитировать, их слышат только влюблённые. — Ох, как резко холодно стало, — раздаётся где-то рядом, мимо проходят Чимин и Тэхён. — Пора домой перебираться. — Ну, — соглашается один из друзей. — Да там и спать уже скоро. — Ты сюда спать что ли приехал? — А что ещё делать? Отдохнуть-то хочется. — Да, давайте перенесём всё это в дом, приберём, да спать пойдём, — подхватывает идею Сора, тут же принимаясь складывать схожие продукты на одну тарелку, чтобы нести удобнее было. Друзья соглашаются, на улице после захода солнца и правда холодно становится, сверчки вовсю распевают. Да и зевать после насыщенного дня многие начинают. — Где молодые? Они шустрые, всё мигом уберут, — недовольный, что нужно работать, бурчит Юнги. — Это дедовщина, — смеётся Хосок. — Ничего, мы в своё время тоже побегали, — поддерживает университетского друга Джин. — Чонгук! Бора! Вы где? Помогите! — кричит Донми. — Да не трогали бы вы их, — шепчет Бонни. — Они на качели уединились. — Молодёжь совсем обнаглела, уже никого не стесняются, — негодует Юнги. — Ты много стеснялся? — заливается Джин и толкает друга под рёбра. — Прости, Суми, но твой избранник был тем ещё… шкодником. — Молчи, монах, — одёргивает его друг и молча относит в дом первые попавшиеся тарелки. Чонгук и Бора слышат, что их зовут. Нехотя отрываются друг от друга, с сожалением смотрят на мокрые блестящие в свете включённого рядом фонаря губы друг друга. Девушка поднимается на ноги, хочет сделать шаг, а Гук не двигается. — Пойдём, — зовёт тихо, сама хотела бы остаться здесь. Гук поднимается медленно, заторможено, одёргивает полы футболки и не смеет поднять глаза. Его что-то так сильно смущает, что-то пошло не так, что он, ничего не говоря, быстрым шагом, почти бегом срывается в сторону дома, где скоро скрывается в дверях. Боре ничего не понять, ей обидно, что в голове гул уже не от страсти, а по позвоночнику холодок неприятный гуляет. Ему не понравилось? Он ожидал чего-то другого? Она сделала что-то не так? Ну, почему так сложно всё?! Бора чуть не плачет, прячет лицо и помогает старшим убрать продукты со стола. Кто-то подхватывает тарелки с едой, кто-то тушит костёр, задвигают плетеную мебель под навес на случай, если ночью дождь пойдёт. Усоль заполняет большую посудомоечную машину, Донми аккуратно расставляет продукты по полочкам холодильника. И все, уставшие, наполненные и соскучившиеся по общению со своими половинками, отправляются по комнатам, бурно и шумно пожелав друг другу спокойной ночи. — Ты чего грустная? — спрашивает Джун сестру своей девушки. Та лишь мотает головой, давая понять, что говорить не хочет. — Говорила вам не трогать их, — шепчет Бонни, когда Бора удалилась в дом. — Что опять? — Так Гук ушёл почему-то, её одну оставил. — Как так? — не верит Намджун, вертит головой в поисках сводного брата. — Случилось что между ними? — вмешивается Софи. — Не знаю, — жмёт плечами Бонни. — Видела лишь, что он в дом ушёл, а она чуть не заплакала. Намджун заходит в дом, бегает глазами, ищет брата. Без стука вламывается к тому в комнату на первом этаже и прикрывает дверь, когда видит молодого парня внутри. — Ты чего? — Чего я? — Бору бросил, она чуть не рыдает. Что ты ей сделал? Гук виновато опускает глаза, мнётся, не решается ни сказать, ни объясниться. Одёргивает полы футболки и нервно теребит их между пальцами. — Что случилось, Гук? Ты знаешь, я к Боре отношусь очень хорошо, попробуй только обидеть её. — Я не обижал, — испуганно возносит взгляд на старшего брата. — Я… — Что? Чон ещё сильнее смущается, кусает губы и открывает рот, как рыбка, без слов. — Мы поцеловались, — признаётся в том, что хотел бы сохранить в тайне ото всех. — И? — А потом я… — Ох, — вздыхает Джун, кажется, догадавшись, что происходит с младшим. — У тебя встал? Парень в крайнем смущении отворачивает голову в сторону и коротко кивает. — Брат, это нормально, иногда бывает не вовремя, я тебя понимаю, — Ким подходит ближе и хлопает брата по плечу. — Но девушку бросать всё равно плохо. Она же не знает, — кивает на штаны парня. А он горько вздыхает, понимает, что обидел, и объяснить-то теперь как, не знает. Джун снова утешительно хлопает по плечу: — Давай в холодный душ или так… И извинись, — разворачивается к двери и там оборачивается. — Я рад за вас! — весело подмигивает и покидает комнату. Чонгук уже из-за волнения и чувства вины успокоился. Сидит на кровати, широко расставив ноги и упираясь локтями в колени. В дверь тихо стучат. Парень вскидывает голову и вскакивает, когда входит Бора. — Я за своими вещами, — она не смотрит на парня, неуверенно жмётся к двери и выглядит далёкой, отрешённой. — Бора, я… — а ведь Гук всё ещё не придумал, что сказать. — Да всё в порядке, — шепчет та. — Нет, не в порядке. Я объясню! Чон хватает девушку за руку и направляется во двор, обратно к качели. Садится сам, притягивает к себе подругу, которая нехотя, но подчиняется, правда, делает всё вяло, без энтузиазма. — Бора, — снова начинает парень. — Ты мне очень нравишься, — голос дрожит, хоть и говорит правду. — Давно, — ну вот, сорвался на шёпот от напряжения. — Как увидел тебя однажды у вас дома, Джун меня с собой потащил… Так вот тогда… сразу же… Потом сам просился с ним, чтобы тебя увидеть. А сам… как дурак… боялся подойти, — губы пересыхают, Гук поджимает их и смачивает. — А когда ты пришла тогда к Юнги, когда он ещё один был… я… я… Так обрадовался, что ты теперь с нами будешь. А потом подумал, а вдруг не будешь, вдруг не понравится, не будешь приходить больше. Это я тогда записку написал… — Что рад меня видеть? — расширяет глаза в удивлении Бора. Гук кивает и улыбается: — Так хотел, чтобы тебе понравилось с нами… — Гук, я не знала, — бормочет под нос. — Знаю, я тот ещё болван. Девушка заливается смехом в полный голос, откидывает голову назад и отпускает свою обиду. Нравлюсь… — Гук, — успокаивается, вытирает слезинки в уголках глаз, но ещё улыбается. — Поцелуй меня. Чон не медлит, припадает к губам и уже не отпускает, не сдастся, не сбежит, никуда не денется. — Что там? — спрашивает Сора у вошедшего в их комнату Намджуна. Тот машет рукой: — Между нами, мальчиками. — Но ничего страшного? — Да нет, все через это проходили, — улыбается довольно, что-то явно вспоминая. — Даже я помню, такое было. — Да что там такое? — не на шутку волнуется подруга жизни. — Ну, — Джун и сам не знает, как об этом говорить. — Помнишь, у нас свидание было, второе или третье, в парке. Ты тогда в платье была таком коротком. Сора утвердительно кивает. — Ты как-то так шла впереди меня по бордюру, равновесие пыталась держать, — хихикает тихонько. — Ветер тогда был сильный… — Ах, — восклицает девушка, уже понимая, к чему клонит разговор. — Да-да, — подхватывает Джун. — Платье твоё задралось и долго не хотело опускаться. А под ним трусики белые, такие… — пытается изобразить руками. — Короче, всё видно было. — Ты подлец! — без злобы заявляет Сора. — Но это ещё не всё, — улыбается мужчина. — Что там ещё? — У меня встал тогда. — Что??? — Да, вот прям там, сразу, как увидел твою попу. Молодой был… — А сейчас старый? Уже не встаёт? Удивлённые глаза девушки моментально щурятся, и в комнате раздаётся заливистый женский смех. — Кто-то ещё не спит, — говорит Бонни, проходя в их комнате мимо окна, выходящего на задний двор. — Молодёжь, наверно, — зевает Джин, поудобнее располагаясь на уже расстеленной кровати. — Ого! — хихикает девушка. — Что там? — без особого интереса спрашивает мужчина. — Не знала, что Чонгук так умеет. — Как? — Джин приподнимает голову. — Ну… страстно, напористо… как он Бору прижимает к себе, как будто её украсть могут. — Хватит подглядывать за другими, иди лучше ко мне, — распахивает объятия. — Кажется, минуту назад кто-то говорил, что сильно устал, — Бонни отрывается от окна, теряя всякий интерес к чужой личной жизни. — А кто хотел детей? Чонгук целовал страстно. Дыхание обоих участилось, но передышки никто не просит, пощады не просит, не отстраняется. Им жарко, а спины обдувает прохладный ночной ветер, что дует с озера. Бора проводит ладонями по голым участкам рук Гука и ощущает колкий холод. — Ты замёрз, — шепчет в поцелуй. — Неа, — тянется снова захватить губы. — Пошли в дом. — Подожди. Я обещал объяснить. — А ты ещё не…? — Ты мне не просто нравишься… — А как, сложно? Я заметила, что наши отношения не просты, — смеётся девушка. — Когда ты рядом, когда вот так прижимаешься, я…. у меня… — замолкает и громко сглатывает. — Тебе нужен холодный душ? — в глазах у Боры смешинки светятся. Чонгук кивает: — Постоянно, — опускает глаза и зажимает нижнюю губу. — Тогда с этим нужно что-то делать. — Что? — недоумевает Гук. Бора слегка поднимает бёдра, прижимается ими сильнее к парню и осознанно ёрзает, трётся тонкими бежевыми шортами о чёрные спортивные штаны. Целует сама, оттягивая волосы парня назад. — Бора, — с придыханием шепчет. — Ты меня возбуждаешь. — Вот и отлично. Возбуди и ты меня, — глядит прямо в глаза. Чонгук подхватывает её под бёдра, заводит её ноги себе за спину, встаёт с качели и уверенным шагом, не переставая целовать то в губы, то в шею, заходит в дом, в их комнату.