In Willing Sacrifice

Гарри проснулся рано и с радостью обнаружил, что камин все еще горит. Он понимал, что комната станет похожа на сауну, как только взойдет жаркое июльское солнце. Это его не беспокоило, Гарри надеялся, что Волдеморт умрет от теплового удара, пока он сам будет вне комнаты. Это, по крайней мере, не сделает его лично ответственным. — Вы, люди, все так долго спите, — пренебрежительно прошипела змея. — Можно подумать, ты каждую ночь впадаешь в зимнюю спячку. — Ну, мы не нуждаемся в зимней спячке и, возможно, долго спим по ночам, чтобы компенсировать это, — пошутил Гарри, и ему показалось, что она улыбается. — Думаю, ты мне нравишься, человек моего хозяина, — прошипела она. Скользнув ближе, Нагини положила голову ему на колени. Одеяло все еще было накинуто Гарри на плечи, но он уже сел и протянул руку, чтобы коснуться змеиной головы, принявшись ее тихонько ласкать, когда возражений не последовало. Подросток благоразумно решил не комментировать ее заявление, вместо этого сосредоточившись на ощущении чешуи под пальцами. После встречи с василиском, а также из-за связи змей со слизеринцами и Волдемортом, его симпатия к этим рептилиям стала меньше, но до того они ему всегда нравились. И пусть до поездки в зоопарк в одиннадцать лет Гарри настоящих живых змей не видел, однако, встречая их в книгах и фильмах, всегда любовался ими и тем, как они двигались. Теперь подросток недоумевал, почему не понимал их шипения на экране, и гадал, возможно ли, что дело тут в кинокамерах. Но, в конце концов, махнул на это рукой, не найдя подходящего объяснения. — Нагини? Я тут подумал… достаточно ли этих зелий, чтобы накормить его? Разве ему не нужна человеческая еда? — Хвост иногда кормил его человеческой едой, — ответила змея, кажется, засомневавшись. — Но он поел несколько дней назад, значит, больше ему пока не нужно, не так ли? — Что ты имеешь в виду? — растерянно переспросил Гарри. — Раз он ест, то ему будет нужна еда каждый день. Она бросила на него странный взгляд, который Гарри мог истолковать только как недоуменный. — Каждый день? — прошипела она. — Но это же глупо! Разве не все едят раз в неделю? Наконец, разобравшись, в чем проблема и почему возникло недопонимание, Гарри тут же сообщил ей: — Змеи — возможно, но он все еще наполовину человек… по-моему. А люди обычно едят каждый день, большинство даже дважды или трижды в день. Ее взгляд, полный ужаса, выбил его из колеи, а Нагини с шумом скользнула к свертку из одеяла в кресле, отчаянно шипя: — Я не знала, о, хозяин, я не знала. Простите меня, — она повернулась к Гарри, который застыл на коврике, не представляя, как реагировать на вспышку эмоций у змеи: — Сделай ему человеческую еду! Вдруг именно поэтому он такой хрупкий? Такой слабый… Она свернулась вокруг Волдеморта, защищая его, прижимаясь к нему носом. Маленький кулачок поднялся из свертка и разжался так, что Гарри смог сосчитать пять неестественно длинных, невероятно тонких и костлявых пальцев, прежде чем они легли на голову Нагини. Подросток вскочил на ноги и, схватив приготовленную вчера миску с кашей, сбежал на кухню, чтобы разогреть ее. Материнское поведение Нагини начало действовать ему на нервы. Не столько раздражало или злило, сколько пугало из-за того, какой непредсказуемой она становилась. Он переложил кашу в полупустую кастрюлю и подогрел, пока та не стала теплой, но не настолько горячей, чтобы Волдеморт обжегся. Чего только Гарри ни делал, чтобы сохранить этому существу здоровье… или, вернее, сделать его здоровым. Кстати о здоровье, ему, скорее всего, нужны еще и витамины, поэтому подросток аккуратно нарезал кубиками яблоко и отнес наверх вместе с кашей. Нагини по-прежнему плотно обвивалась вокруг Волдеморта. Гарри приблизился к креслу и встал перед ним на колени, дрожащими руками стягивая одеяло, пока вновь не показалось это лицо, напомнившее подростку первый курс. Тогда он впервые увидел его на затылке Квиррелла, требующим, чтобы Гарри был убит. Теперь их роли сильно изменились. Подросток зачерпнул немного каши и поднес ее ко рту Волдеморта, вспомнив внезапно, что тот не может глотать самостоятельно. Гарри снова повторил то, что делал, когда давал Волдеморту зелье, массируя горло, пока еда не прошла, после чего поднес следующую ложку каши к безгубому отверстию. Это заняло много времени, поскольку Гарри постоянно приходилось убирать миску и следить, чтобы Волдеморт не задохнулся. В кои-то веки он радовался, что тот на самом деле не младенец… Гарри не представлял, как справился бы с этим, если бы кашу еще и выплевывали. — Через некоторое время после еды Хвост обычно относил хозяина к какому-то чуднóму маленькому открытому стулу с водой внутри, — любезно поделилась Нагини. Заметив странный взгляд Гарри, она продолжила: — Он называл это… туалетом, кажется. Гарри мысленно застонал. Отлично, только этого ему и не хватало. Водить злого Темного Лорда в туалет. Его удивило, что змея не сказала об этом вчера после зелья, но, возможно, оно целиком оставалось в организме. Подросток чувствовал себя несчастным при одной только мысли о предстоящем, однако сознавал, что с этим придется просто смириться. Гарри отставил кашу, понимая, что Волдеморт в своем небольшом теле не смог бы съесть всю миску, и стал кормить его кусочками яблока, надеясь, что они достаточно малы. К его удивлению, тот начал жевать, и только тогда Гарри заметил у него во рту какое-то подобие зубов. Подросток поспешно отдернул пальцы. Теперь он старался давать по одному кусочку яблока за раз и убирать пальцы прежде, чем они коснутся рта. Нагини следила за каждым его действием, как ястреб. У Гарри возникло чувство, что если он сделает неверное движение, то бояться ему нужно будет вовсе не зубов Волдеморта. Съев половину яблока, Волдеморт внезапно отвернулся и вновь удобно устроился в одеялах. По-видимому, с него было достаточно. К ужасу Гарри, все это заняло так много времени, что камин успел погаснуть, и потребуются как минимум две из четырех оставшихся спичек, чтобы разжечь его заново. — Нагини, ты видела в доме еще такие? — спросил он, показывая спички. Она приподняла голову, пристально вглядываясь них, прежде чем неторопливо покачать головой: — У Хвоста было несколько коробок, но он сжег почти все эти палочки, пока мой хозяин учил его пользоваться ими. Он ронял большую часть и чуть не поджег дом. Гарри едва не задохнулся от смеха, осознав, что Волдеморт был вынужден учить Хвоста пользоваться маггловским приспособлением. Он почти мог представить недовольство Темного Лорда и страх крысы, когда та зажигала очередную спичку. Веселье подростка угасло, когда он понял, что раз так, ему действительно придется идти в деревню. Гарри решил, что заодно мог бы купить какой-нибудь еды, которая ему понравится. — Мне придется сходить в деревню… ты присмотришь за ним? — Конечно. Не забудь отнести его в туалет. Поскольку он не ел несколько дней, ему до сих пор не нужно было туда, но скоро понадобится. — Да, да, — проворчал Гарри на сей раз по-английски, чтобы скрыть свой тон. — Скорее всего, ему потребуется некоторое время, чтобы переварить пищу, поэтому я пойду на кухню посмотрю, что еще из припасов нам необходимо, — сообщил он Нагини. — Я не хочу появляться там слишком часто. Это маленькая деревня, и они могут с подозрением относиться к чужакам. После ее одобрительного шипения Гарри поспешил вниз, и первым пунктом в его планах стояло помыть руки. Хотя Волдеморт не был скользким, одна мысль о том, что они находились так близко к этому рту, вызывала у подростка тошноту. Найдя бумагу и огрызок карандаша, он записал все, что может ему понадобиться — все, что смог придумать — и еще добавил к списку веревку. Возможно, ему следует связать Волдеморту руки просто на случай, если тот способен колдовать без палочки… Кроме того, Гарри сделал себе мысленную пометку поискать палочку позже. Подросток вылил остатки каши в канализацию, не чувствуя желания есть то же самое, что и Волдеморт. Вместо этого Гарри сделал себе бутерброд с сыром, сморщив нос, когда пришлось срезать несколько заплесневелых фрагментов. Новый осмотр шкафов уже при дневном свете заставил его тяжело вздохнуть: коричневые пятна, которые подросток не заметил раньше, покрывали листья и стебли зелени и некоторые овощи. После второй уборки у него на самом деле почти ничего не осталось, Гарри лишь надеялся, что брокколи, которую он приготовил себе вчера, была еще свежей. На вкус она казалась достаточно неплохой… Наконец, он с трудом заставил себя встать со стула, чтобы отделаться от самой неприятной задачи. Гораздо медленней, чем прежде, подросток поднялся по лестнице. Если подумать, ему следовало сначала посетить туалет самому, потому что Гарри был уверен на все сто, что не станет использовать его сразу после Волдеморта. Пахло там отвратительно, и было ясно, что гигиена не являлась сильной стороной Хвоста, поэтому Гарри сначала потратил некоторое время на мытье унитаза и пола, чтобы они выглядели немного приличней. Проверив шкафчики, он с облегчением обнаружил, что здесь хотя бы много туалетной бумаги, пусть подросток и не жаждал ею воспользоваться. Закончив свои дела, Гарри застегнул ширинку и направился в комнату с камином. Он не знал, как она называется на самом деле. Кабинет был соседней с ней комнатой, спальней она тоже не являлась. Скорее это была гостиная, более маленькая, чем та, что на нижнем этаже, где до сих пор все было покрыто белыми простынями — комната, которой подросток до сих пор в основном избегал. Бряцающий звук на первом этаже заставил его вернуться к лестнице и заглянуть вниз. Когда в замкé повернулся ключ, и дверь открылась, Гарри был застигнут врасплох. Он немного отступил за угол, поскольку в дом зашел старик и крикнул: — Ладно, мальчишки, это было довольно забавно. Я видел, что вчера наверху горел огонь, повеселились и хватит. Думаете, вам удастся одурачить старину Фрэнка? Мелкие куски… — остальное мужчина пробормотал себе под нос, маленькие глазки обшаривали окружающее пространство. — Выходите, или мне нужно вас вытаскивать? Решив, что лучше уж этого человека встретит он, чем Нагини, Гарри шагнул вперед, неторопливо спускаясь по лестнице. — Прошу прощения, сэр, по-моему, тут какое-то недоразумение. Старик резко поднял голову. — Ты не из деревенских мальчишек, — заключил он, еще больше прищурившись. — Это частная собственность, мальчик, разве ты не знал? — Я… слуга человека, которому теперь принадлежит этот дом, — сказал Гарри, надеясь, что несет не полную чушь. Поскольку это был дом Риддлов, теперь, вероятно, его законным владельцем являлся Волдеморт… так ведь? — Мне не сообщили, что за домом кто-то присматривает. Мы приехали несколько дней назад… — Да, я видел. Огонь в той комнате тоже появился некоторое время назад, две ночи кряду. Я заметил какого-то коротышку, снующего вокруг… Не понимаю, почему никому не сказал об этом… — старик выглядел неожиданно растерянным. Гарри полагал, что этому человеку очень повезло. Судя по рассказу, Хвост просто наложил на него Обливиэйт, вместо того, чтобы отвести к Волдеморту. — В общем, потом огня не было несколько ночей, и я решил, что он ушел. А теперь нахожу здесь тебя. — Как я уже сказал, этот дом принадлежит моему хозяину, — повторил подросток. — Да, да, и как же тогда зовут твоего хозяина? — спросил Фрэнк, явно не веря ему. Гарри проклинал невозможность применить сейчас магию. Не то чтобы он пробовал когда-нибудь выполнить заклинание забвения, но, по крайней мере, в теории знал о нем… — Том Марволо Риддл, — произнес он, наконец. — Младший. Фрэнк на мгновение побледнел, и Гарри понадеялся, что тот никогда не встречал его раньше. — Я не знал, что у старого Тома Риддла есть сын, — прошептал Фрэнк. — Говоришь, второе имя Марволо? Значит, слухи были правдивы, он сбежал с той девушкой… Мерри-как-то-там… Ее отца звали Марволо. — Вы были знакомы с ними? — Я служил семье Риддлов довольно долго… Все считали, что я также и убил их, но клянусь тебе, это неправда! — Я вам верю, — поспешил сказать Гарри. — Как бы там ни было… Теперь он вернулся в дом своего отца, так что… Не знаю, надолго ли он собирается остаться здесь. Он сильно заболел, поэтому мы пока еще не сделали дом более пригодным для жизни. — Могу я поговорить с ним? — Увы, к сожалению, это заразно, — сообщил Гарри с невозмутимым видом. — Серпентит. Я уже болел им несколько лет назад, поэтому не могу заразиться повторно. Опасная болезнь. Именно по этой причине здесь больше нет второго слуги. Он не болел этим, так что его заменил я. Сейчас я — один из немногих, кто может приближаться к нему. — Никогда не слышал об этой болезни, — пробормотал Фрэнк. — Ты уверен, что она существует? — Конечно, существует. И очень серьезная к тому же, — лихорадочно закивал подросток. — Кожа теряет цвет. Совершенно белая, как мел. А голос становится очень высоким и шипящим. Только, пожалуйста, не распространяйте слухи в деревне. Там наверняка подумают, что могут заразиться от меня, а мне все же нужно ходить за продуктами. Конечно, это невозможно, — быстро добавил Гарри, когда Фрэнк сделал шаг назад, — но вы же знаете, какими бывают деревенские жители… — О, да, я знаю. Узколобые фанатики, — ответил Фрэнк, кивая, как будто сам не принадлежал к числу жителей маленькой деревни. — Я рад, что мы понимаем друг друга. А сейчас мне нужно идти к своему хозяину. Может его возвращение пока остаться между нами? — Безусловно. Не хочешь, чтобы люди приходили и шныряли тут, а? Проклятые дети. Кстати, сколько тебе лет? — Только что исполнилось восемнадцать, — солгал Гарри. — Я знаю, что выгляжу моложе… последствия серпентатита, он задерживает рост. Фрэнк хмыкнул, проворчав что-то похожее на «удачи с этим», прежде чем развернуться к выходу, слегка приволакивая ногу. Подросток сделал мысленную пометку целиться в эту ногу, если что-то пойдет не так и Фрэнк не сдержит своего слова. Гарри поспешил вверх по лестнице, надеясь, что прошло не так уж много времени, и ему не придется чистить одеяло, вместо того, чтобы нести Волдеморта в туалет. — Кто это был? — тут же прошипела Нагини, слышавшая голоса. — Какой-то маггл, — пробормотал Гарри. — Я убедил его, что мы здесь законно. — Я могла бы его съесть, — «любезно» подсказала она. — Было бы подозрительно, если бы он вдруг исчез, — ответил подросток, прежде чем подойти к Волдеморту и поднять сверток. — После того как… закончу с этим и верну его, я пойду в деревню. — Иди, — ответила змея без особого интереса. Сделав несколько успокаивающих вдохов, Гарри направился в сторону туалета с уверенностью, что никогда в жизни не захочет иметь детей, если это означает заботу о настолько беспомощных существах, для которых нужно делать всё. Отбросив мысли о том, что у него в руках Волдеморт, подросток постарался думать максимально практично. Поскольку унитаз был слишком велик, ему пришлось держать маленькое тельце в течение всего процесса, и ради уединения, чтобы облегчить жизнь им обоим, Гарри делал это отвернувшись. И все равно, глядя в сторону, он задавался вопросом, для кого из них это было более унизительным. Услышав, что больше ничего не течет и не падает в унитаз, подросток переместил Волдеморта на расстеленное на коленях одеяло, положил того на живот и оторвал немного туалетной бумаги. Он осмелился снова вдохнуть, только когда все исчезло, и было смыто в канализацию. Гарри поспешил снова прикрыть обнаженное тело, его сердце громко стучало в горле от смущения. Он искренне надеялся, что Волдеморт слишком болен, чтобы вспомнить что-нибудь из этого после. Пользуясь тем, что Нагини его не видит, подросток держал эмбриональное тело как можно дальше от себя, пока нес его обратно в комнату с камином. И нехотя прижал поближе, только переступив порог и подходя к дивану. Положив Волдеморта, Гарри пробормотал что-то в сторону Нагини, перед тем как снова сбежать — ему не терпелось выйти из дома хоть на минутку. По пути в деревню подросток пытался заучить список покупок, просто чтобы хоть на время заменить чем-то другим картинку перед глазами. Нельзя сказать, что он в этом преуспел. Литтл Хэнглтон ничем не отличался от любой другой деревушки, которую доводилось видеть Гарри. Однако, несмотря на солнечный день, над ним, казалось, нависали серость и уныние. Людей было очень мало, а поскольку деревня и так состояла всего из пары улиц и нескольких больших домов поблизости, это создавало ощущение пустынности. Не было звона колокольчика, сообщающего о посетителе, или любого другого звука, который мог бы предупредить владельца, когда подросток вошел в маленький супермаркет, расположенный недалеко от единственной в городе площади. Оглянувшись по сторонам, Гарри абсолютно никого не увидел и решил просто поискать все необходимое в надежде, что сотрудник выйдет к тому моменту, как ему нужно будет заплатить. Так и произошло незадолго до того, как подросток закончил выбирать товар. И хотя он обратил внимание, что некоторых вещей из его списка здесь вообще не было, теперь у Гарри, по крайней мере, имелись спички и веревка и достаточно еды, чтобы продержаться некоторое время. Подросток подошел к прилавку, перегнулся через него, заглядывая в открытую дверь, чтобы выяснить, есть ли там кто. Девушка подняла к нему недовольное лицо, втянула в рот розовую жевательную резинку и встала, откладывая журнал.  — Привет, — сказала она, здороваясь почти с той же степенью дружелюбия, что и дядя Вернон по утрам. Но у того, по крайней мере, помимо скуки, присутствовали и другие эмоции, пусть даже в основном отрицательные. — Я бы хотел заплатить, — ответил Гарри, поднимая корзину. — Никогда тебя здесь не видела, — сказала девушка, не переставая жевать жвачку во время разговора. Гарри изо всех сил старался не смотреть на ее губы. — Я и не задержусь надолго. Навещаю… семью, — сказал он. — Где живут? — Один из тех больших домов… — неловко ответил подросток, махнув в сторону двери. Девушка одну за другой пробивала его покупки, сканер в ее руке каждый раз издавал монотонный писк. Гарри нервно переместил вес тела на другую ногу, отсчитал необходимую сумму и протянул ей деньги. — Это не очень конкретно. — Ну, я не знаю, как называется этот дом, и у него точно нет названия улиц, верно? — огрызнулся подросток, устав от ее любопытства. Девушка подняла брови, не переставая жевать. — Ну, разве ты не славный парень, — заявила она. — Вот тебе твои овощи. А теперь беги, у меня есть дела поважнее. «Еще бы», — подумал Гарри, бросив взгляд на журнал, который она оставила на стуле за дверью. Он отвернулся, смутившись, когда рассмотрел, что это был какой-то девичий эквивалент Плейбоя. Эти журналы подросток нашел в комнате Дадли, когда разыскивал некоторые вещи, украденные кузеном. Как ни странно, на самого Гарри эти журналы не произвели особого впечатления. Возможно, он не был таким уж ценителем порнографии. Подросток вздохнул, когда снова выбрался на солнечный свет, и подумал, что небольшая прогулка не повредит. Во всяком случае, он уже здесь, а деревня казалась слишком маггловской, чтобы в ней проживали другие волшебники. Немного пройдясь по улице, он добрался до городской площади с унылым фонтаном — единственная струя воды поднималась в воздух на пару футов настолько сонно, насколько это вообще было возможно для фонтана. Гарри решил, что даже комната с Волдемортом лучше, чем эта хрень. По крайней мере, там он чувствовал хоть что-то, а не одну пустоту вокруг. Повесив сумку на плечо, подросток отправился назад в проклятое поместье и брёл так медленно, словно был обут в свинцовые ботинки. Еще не прошло и дня, а Нагини полагала, что может потребоваться неделя… как он вообще это переживет? Наверное, ему все же следует послать Дурслям письмо… Внезапно Гарри остановился как вкопанный, его глаза расширились от страха при мысли о письмах. Хедвиг… он совершенно забыл о Хедвиг. Дядя Вернон, скорее всего, не станет кормить сову и уж точно не позволит ей летать на охоту. В животе у Гарри образовался неприятный узел. Он обдумал возможность опять вызвать «Ночного рыцаря», но, честно говоря, не хотелось, чтобы Стэн и Эрни помнили, что он постоянно ездил то отсюда, то снова сюда. Пожалуй, им лучше всего вообще забыть название этой деревни. Гарри боролся со своей совестью. Хедвиг или Волдеморт?.. Или, скорее, Хедвиг или весь остальной мир? Конечно, можно просто пойти и сообщить аврорам, где находится Волдеморт. Но это его почему-то не устраивало. Хедвиг или его самолюбие… Подросток застонал и пошел дальше. Он чувствовал себя несчастным, разбирая пакеты с продуктами. Гарри просто не мог дать ей умереть с голоду… и также не мог вернуться, а после снова приехать сюда, не вызвав еще больше подозрений. В конце концов, он взял карандаш и бумагу и написал Дурслям короткую записку: «Дорогие тетя и дядя, Как вы могли заметить (или не заметить), я вчера ушел из дома. У меня были кое-какие дела, которые займут больше времени, чем я думал. Меня не будет по крайней мере неделю, а может, и дольше. Не могли бы вы выпустить Хедвиг из клетки? Просто скажите ей, чтобы разыскала меня, она найдет. В этом случае вы опять сможете хорошо спать, не слыша шума от нее. Я обещаю, что переделаю все работы в саду и уберу дом, как только вернусь, чтобы компенсировать это. Гарри» Он вздохнул, ненавидя, что это звучит так… просительно. В любом случае, Вернон будет рад избавиться от Хедвиг, и это увеличивает шансы на ее освобождение. Гарри собирался вернуться в деревню, чтобы зайти на почту и купить несколько марок, как вдруг вспомнил, что сегодня суббота, и почта, скорее всего, откроется не раньше понедельника. Ему еще очень повезло, что работал хотя бы супермаркет. Однако то, что были выходные, объясняло такое затишье в деревне. Он не знал, насколько религиозны местные жители, но сейчас было около половины первого, поэтому некоторые все еще могли находиться в церкви, построенной на соседнем холме. Подростка ненадолго развеселила идея напугать до смерти всех этих магглов, вбежав в церковь с Волдемортом на руках, и потребовать, чтобы его окрестили. Гарри рассмеялся в голос, представив это, и подумал, что куда вероятней будет получить обряд экзорцизма для них обоих. И все же, придуманная сценка казалась забавной. Может, он сделает это в последний день здесь… А может и нет, учитывая, что Волдеморт тогда будет собой обычным. Не то чтобы Гарри на самом деле знал, каким Волдеморт бывал обычно. Подросток виделся с ним не более получаса да получал вспышки некоторых его видений, но примерно нарисовал себе буйного, жестокого безумца, и решил, что лучше придерживаться этого образа, чтобы облегчить то, что предстояло сделать. Он понятия не имел, что будет, если Волдеморт окажется таким, каким был Том Риддл: умеющим убеждать, обаятельным и обладающим изощренным умом. Гарри с рычанием вскочил и принялся кромсать овощи, воображая, что это голова Волдеморта, василиск и Дементоры в одном лице, пока не выдохся. Немного успокоившись, подросток собрал всё нарезанное, положил в пакет и убрал в холодильник, чтобы использовать в дальнейшем. Затем вытащил оставшиеся покупки, собираясь взять их с собой наверх, и внезапно вспомнил о палочке Волдеморта. Выбрав самую вероятную комнату, Гарри зашел в кабинет, надеясь найти ее там. Если палочка спрятана где-то в комнате с камином, это создаст дополнительные трудности, и придется ждать, пока Нагини снова не отправится на охоту. А так как она, по-видимому, могла прожить неделю на одной добыче, шансы на то, что это произойдет в ближайшее время, были довольно малы. Он порылся в ящиках и шкафах, но нашел, к сожалению, лишь большое количество паутины, пыли и пауков, прилипших к старым книгам и пожелтевшей бумаге. Стол оказался не намного полезней, хотя Гарри обнаружил запас чернил, перья и бумагу, чуть более пригодную для письма. На столе стояло несколько пустых флаконов, а также наполненные зельем. Кроме того, были ингредиенты, которые напомнили подростку, что скоро ему придется взяться за варку новой порции, и что надо не забыть дать Волдеморту зелье сегодня. В конце концов, Гарри пришлось отказаться от поисков — палочки нигде не было видно. Поскольку, кроме кабинета, единственными помещениями, которые имели признаки использования, являлись кухня, комната с камином и туалет, было не трудно догадаться, где именно держат палочку. Если, конечно, та не была спрятана в щетке для унитаза. Просто чтобы чем-то заняться, он посмотрел на формулу зелья, с радостью обнаружив, что оно не такое уж сложное, а приготовление не займет много времени. Даже с его «умениями» подросток вряд ли смог бы все испортить. Гарри задумал сделать новую партию, пока не закончился аварийный запас. Просто на всякий случай. Было уже слишком поздно браться за это прямо сейчас, поскольку он не собирался доваривать зелье посреди ночи, однако, подросток действительно хотел приступить к этому завтра. Оставалось еще три порции, так что этого будет достаточно. Взяв одну, Гарри прошел в соседнюю комнату, не особо удивившись тому, что Нагини вновь свернулась вокруг Волдеморта. — Мне нужно дать ему зелье, — напомнил он, когда потревоженная змея подняла голову. Она отодвинулась от маленького тела, однако осталась на диване, следя за каждым движением подростка. — Ты хорошо заботишься о хозяине, — внезапно сказала Нагини. — Намного лучше, чем тот, другой. Гарри моргнул, не зная, как на это реагировать. — Спасибо. Наверно, — неловко ответил он, снова опускаясь на колени перед Волдемортом, находя странным, что уже привык видеть это лицо. Ну, лучше лицо, чем задница… Отогнав подобные злые мысли, Гарри поднес флакон к губам Волдеморта и наклонил его, поддерживая тому голову. Подросток как раз собирался помассировать горло, когда Волдеморт сглотнул сам, заставив Гарри замереть на мгновение. Красные глаза открылись, и у него перехватило дыхание, подросток так или иначе надеялся, что взгляд, который встретится с его собственным, еще не будет осмысленным. К его облегчению, глаза все еще оставались тусклыми и несфокусированными, рот слегка приоткрылся: — Нагини… — прошипел он. — Где… Нагини… — Я здесь, хозяин, — ласково отозвалась змея, встряхнув кончиком хвоста перед носом Волдеморта жестом, который напоминал родителя, машущего рукой перед лицом младенца. Слабая рука попыталась ухватиться за него, но упала обратно. Гарри, почувствовав укол жалости к Волдеморту, взял ее и подвел к кончику хвоста, чуть улыбнувшись, когда Волдеморт крепко его схватил. — Кто… кто такой… — Это один из ваших слуг, хозяин, — радостно сообщила Нагини. — Я не знала, что среди ваших последователей есть другие говорящие. Он из тех Блэков… Лицо Волдеморта дрогнуло, и Гарри с растущим ужасом заметил, что тот хмурится. — Блэк? — пробормотал Темный Лорд, прежде чем его лицо прояснилось. — Регулус? Не имея ни малейшего представления о том, кто такой этот чертов Регулус, Гарри решил промолчать, давая Волдеморту возможность самому сделать выводы. — Я думал, что ты предал меня, Регулус… — прошептал тот, и его рот, к удивлению Гарри, изогнулся в мимолетной, но определенно счастливой улыбке. — Я рад… Он так и не закончил фразу, поскольку сильно закашлялся. Гарри, встревожившись, усадил Волдеморта прямо и мягко хлопнул по спине, немного опасаясь, что она сломается, если он сделает это слишком резко. Подросток лучше прочих знал, что руки могут быть весьма эффективным оружием… В конце концов, кашель затих. Гарри, не зная, что еще можно сделать, просто вновь завернул Волдеморта в одеяло. Тот закрыл глаза, но не раньше, чем прошептал: «Мой Регулус», — нечто, на что Гарри не знал, как ответить. Сам тон был настолько… странным, что подросток не мог точно определить, что это. Он подождал, пока хриплое дыхание не замедлилось, а лицо Волдеморта полностью не расслабилось, хотя рука при этом все еще сжимала кончик змеиного хвоста. — Ты не Регулус Блэк,— заметила Нагини, лениво высунув язык. — Нет, но он казался таким… счастливым, когда назвал меня так, что я просто подумал, почему бы и нет, — сказал Гарри. — Ты знал Регулуса? — Нет, — снова ответил он, догадываясь, что Нагини известно об этом парне довольно много. Не стоило и пытаться обмануть ее, чтобы не быть пойманным на вранье. — Хм… он умер много-много лет назад… до первой смерти хозяина. Я никогда не встречала его, поскольку еще не родилась тогда, но хозяин часто говорит о Регулусе Блэке… — Он что-то сказал о предательстве? — Я не знаю, почему мой хозяин все еще так привязан к нему, — заявила змея с несчастным видом. — Он делал ужасные вещи… И все же, — продолжала она, слегка покачивая головой, — хозяин предпочитает говорить обо всех хороших моментах, которые у них были, обо всем, чему научил Регулуса, и обо всех местах, где они побывали вместе. — Значит, он был учеником Волдеморта? — неосторожно спросил Гарри, и Нагини внезапно замерла, уставившись на него. — Ты произнес имя хозяина? — медленно прошипела она. — Только его враги, те, кто пытается показать, что он не вселяет страха в их сердца, произносят это имя… Глаза Гарри расширились, он с трудом сглотнул. — Я не имел в виду ничего такого, — поспешно проговорил он. — Я просто… кто-то однажды сказал мне, что страх перед именем лишь усиливает страх перед самим существом, а я не боюсь… своего хозяина. Он совершал великие дела, но я знаю, что он не причинит мне вреда, поэтому мне нечего бояться… Нагини немного успокоилась, хотя и рассматривала его все еще настороженно. — Может, и нет, — прошипела она. — В отличие от крысы, которой приходилось постоянно причинять боль, чтобы не сомневаться в ее верности… Но даже это не сработало, поскольку он, кажется, сбежал. Хозяин вознаградит тебя за то, что пришел ему на помощь, — теперь змея смотрела задумчиво, расслабившись от собственных слов. Гарри, и так переживший сильную встряску, чуть вздрогнул, в очередной раз ошеломленный непредсказуемостью Нагини. Испытывать судьбу, снова спрашивая о Регулусе, не хотелось, однако следовало признать, что этот человек его заинтересовал. Хотя Гарри до сих пор не получил ответа на вопрос, был ли тот учеником Волдеморта, это казалось наиболее логичным. Кто еще мог быть настолько близок к Волдеморту, что Темный Лорд до сих пор старался вспоминать лишь хорошие времена, даже после какого-то ужасного предательства? Это заставило подростка задаться вопросом, а почему вообще Регулус Блэк предал Волдеморта. Как бы там ни было, дел на сегодня уже не осталось, а время перевалило далеко за полдень. Гарри прошел в кабинет, надеясь, что сможет найти там книгу, которая ему понравится. Книг было немного, и все они оказались маггловскими: скучная специальная литература и прочее вроде карт, словарей и энциклопедий, купленное, по-видимому, чтобы производить впечатление, и просто, чтобы было. В глубине за ними подросток обнаружил Шекспира. Решив, что это лучше всего остального, он взял книгу с собой в комнату с камином. Гарри не стал разжигать огонь, комната прекрасно прогрелась на солнце, которое светило сквозь довольно грязные окна. Удивительно, но Нагини больше не лежала рядом с Волдемортом, свернувшись вместо этого на коврике. Казалось, она не спит, а просто смотрит в стену. Гарри сел на край дивана, как можно дальше от свертка, в котором находился Темный Лорд. Подросток попытался сосредоточиться на книге, но поскольку не очень хорошо владел среднеанглийским, его мысли также продолжали крутиться вокруг «соседа». Раньше Волдеморт был для него какой-то незримой, всеведущей силой, неким злом в этом мире, которое должно быть уничтожено. И хотя Гарри все еще верил, что Темный Лорд, безусловно, был злом, и его необходимо уничтожить, взгляд подростка на него стал куда более… реалистичным. Постепенно, через Нагини, а также с небольшой помощью самого Волдеморта — хоть и мизерной — он начал видеть человека за чудовищным образом, созданным ранее. Это не могло стереть его воспоминаний о Темном Лорде, но позволило Гарри взглянуть на них под другим углом. Он испытывал слепую ненависть к этому человеку… тому, кто убил его родителей, тому, кто дважды пытался убить его самого. Но хотя подобное оставалось непростительным, подросток мог это понять с определенной точки зрения. Скорее всего, это не было чем-то… личным. Этот человек одно время правил Британией, обеспечивая свое господство путем уничтожения как можно большего числа своих врагов, как поступил бы любой другой диктатор… А потом Гарри стал досадной помехой и не позволил ему добраться до самого простого способа бессмертия и, следовательно, воскрешения — Философского камня. Подросток тряхнул головой, не желая оправдывать поступки Волдеморта. Независимо от цели, ни один правитель не должен пытаться сохранить свою власть, просто убивая всех, кто не согласен… хотя пьеса, которую Гарри читал сейчас — «Макбет» — на самом деле не так уж много сделала для того, чтобы он поверил, что насилие никогда не было решением подобного вопроса.