Симбионт. Новое поколение

1. СОБОЛЕВ Уже три года прошло, как я вернулся из той проклятой лаборатории. Иногда мне кажется, что всё было сном. А иногда — что я сейчас сплю. — Эй, Соболь! Уснул, что ли? Я очень сдружился с Сергеем Беркутом. Он только хочет казаться бесчувственным сухарём, а на самом деле до сих пор переживает, что порезал меня тогда. Хотя, по большому счёту, у него не было выбора. — Соболь, эй, собольи меха — внутри всё те же потроха! Что мне, с самим собой разговаривать? Я не учёный, шизофрениям не обучен! — Извини, Сергей, что-то я задумался. — Во, другое дело! Скучный ты: то в книжку утыкаешься, а теперь вообще в пустоту смотришь, как будто… Опять?.. — Нет, нет, всё в порядке! С тех пор такого больше не было. Не волнуйся. Всё позади. — Ну и слава Симбионту! 2. БЕРКУТ Эти присказки про Симбионта так и прицепились к нам с Соболем: сначала были вроде шутки, а теперь и не отмоешься. В бога я и раньше-то не верил, а Симбионта сам видел. Вижу. На расстоянии вытянутой руки сидит с очередной дурацкой книжкой. Небрито щерится на меня каждое утро из зеркала. Один раз Симбионт — навсегда Симбионт. Меня потому и военные тогда пропустили: боялись связываться. Кто хоть пальцем тронет Симбионта — тому зелёный Армагеддец по всей планете. Военным настрого приказали нас отпустить и оставить в покое. А я и рад: сплошные плюсы! Давно хотел работку сменить, кстати: не всю ведь жизнь под пулями ходить. Так что теперь серьёзное образование получаю, тесть мне помог подготовиться к поступлению. Да, я покаялся Лиде своей, что по дурости сбежал! Сказал, что больше не боюсь её отказа или косых взглядов окружающих, а боюсь только поступать против совести. Симбионт научил меня ценить в себе что-то настоящее: что не сгнило и не сломалось, что досталось мне от деда, что позволило разумному вирусу не побежать блевать от моей поганой сущности, заглянувши внутрь меня. Значит, что-то есть такое во мне, в Соболище, даже в кэпе, хотя он тот ещё гад, — что человечеству позволили остаться жить. Вот если б он заглянул в мозги Афанасия — то сразу устроил бы нам моховый Всемирный Потоп! Ох уж этот Афанасий, вечные проблемы на мою… голову. 3. СОБОЛЕВ Чтобы не быть невежливым, я отвлёкся от книги (кстати, очень интересный трактат о том, насколько наше сознание можно считать частью сознания перманентно населяющих нас вирусов и бактерий), но теперь уже Беркут ушёл куда-то в свои мысли. Я сижу на скамейке и смотрю на детей, играющих в песочнице. Мы с Таней стали снова счастливы, когда родилась наша вторая дочь! Простые, бытовые хлопоты вытеснили остатки тревоги и заставили обратить внимание на то, что происходит здесь и сейчас. Жизнь — вот она, она продолжается. И уже не было так скучно менять пелёнки, как в своё время Алине. Наоборот, я отдыхал. Мои нервы, звенящие, как сосульки, теперь словно плавятся в тёплой ванне. Никаких опасностей, никаких смертей, взрывов, пистолетов, галлюцинаций, мутаций, гонок по лабиринтам. Беркут пришёл поздравить с новорождённой и изменился в лице, едва взглянув. Отозвал меня в сторону: — Это она, это Олеся, я точно знаю! Помнишь, я рассказывал… — Тише, не шуми, я сам знаю. Ну и пусть. В мире Симбионта нет смерти. Почему бы Олесе не родиться теперь у меня. — Но она!.. — Чшш… Она ребёнок, не зомби. Олеся была хорошая лаборантка, умница, очень перспективная. Пришла работать к нам, несмотря на то что ещё не окончила институт. Через год она бы доучилась и стала доктором наук, как я. Она заслуживает второго шанса. Беркут недоверчиво зыркнул, но промолчал. А у самого вскоре родился Афанасий. 4. БЕРКУТ Чёрт, чёрт! И вот это чудище косматое я теперь выгуливаю в песочнице! А похож-то как! Если б лично не видел его жалкую смерть — заподозрил бы свою Лидочку в нехорошем. И криворукий такой же: купил ему игрушечный автомат Калашникова, отличную модель нашёл, почти как настоящий — так нет, держит его за ствол опять, горе луковое. Ну ничего, я ещё сделаю из тебя человека! Не знаю, заслуживаешь ли ты второго шанса, но раз получил — то держись. Лида в восторге от того, сколько я с ним вожусь, а я чувствую, что… ну, обязан доказать себе, что в каждом человеке есть внутренний стержень. Может, у Бута не было в детстве такого деда, как у меня, может, вообще ничего светлого в жизни не было? Теперь у него моя фамилия и вот такой пример для подражания в лице меня же — надеюсь, что положительный. А ведь когда-то я считал себя совсем пропащим. 5. СОБОЛЕВ Как я уже говорил, все нервы отправились отдыхать. Единственное — я не знал, как объяснить Танюше, что дочку обязательно надо назвать Олесей. Ведь мы с Сергеем в любом случае будем её так звать! Таня и без того удивлялась: — И в кого это она такая рыженькая? — Да не всё ли равно? В какого-нибудь предка. Зато глаза зелёные, как у меня! — А у тебя, Вань, по-моему, более голубые раньше были, или мне кажется? — Тебе кажется. Всегда были зеленоватые, просто сейчас ярче светятся, потому что я счастлив! С тобой и с нашими дочками. — А... Это да, такое бывает. Улыбается. Я не соврал, я не умею врать: я Симбионт, и глаза у моей дочки в меня. И пусть мои радужки позеленели, зато весь мир спасся от зелёной напасти. Я даже не знал, что можно быть настолько счастливым. 6. БЕРКУТ — Ай! Смотри, она меня укусила! — Олесенька, не тащи ничего в рот на улице, это негигиенично. — С-с-соболь! — Хорошо. Олесенька, и не кусай людей, им это не нравится. — Нет? — Нет. Дядя Беркут же тебя не кусает, и ты его не кусай. — На! Лезет мне на колени и тянет свой палец: типа, да пожалуйста, кусай тоже, восстанови справедливость! Взгляд открытый и решительный. Обычный ребёнок, чего это я. — О-ле-ся… — Смотри, твой Афоня сказал первое слово! Первое же? Поздравляю! — Где? Когда? Как-то я отвлёкся. 7. АФАНАСИЙ Это моё самое первое воспоминание из детства: рыжие волосы моей подруги сияют на солнце, как огонь, — и вся она стремительная, как огонь, подбегает к моему строгому папе и внезапно цапает за палец. Ой-ёй, мне влетало и за меньшее. — О-ле-ся… — что же делать, уже поздно предупреждать! Я стою и таращусь, игрушечный автомат упал на песок, сейчас папа скажет, что я в критической ситуации потерял оружие… Но взрослые только смеются. И я чувствую гордость за свою подругу: она смелая и быстрая, и такая взрослая (на полгода старше, но тогда мне казалось, что намного). И эта крутая девчонка на моей стороне! В этом я окончательно убедился, когда пошёл в детский сад. Что-то у меня получается лучше, а что-то хуже. Уже тогда я сам починил вентилятор дома! Ну как, починил: закрутил разболтавшуюся гайку. И был очень рад! Но вот общаться с людьми мне не так легко: непонятно, в какой момент разбалтываются гайки и как их нужно подкручивать. В общем, в первый же день в садике меня стали дразнить. Я не знаю, за что! За то, что не так держу ложку, за то, что не сразу сообразил, как строиться на прогулку. Вот тупые скоты! До сих пор бесит вспоминать. Но Олеся молча подскочила и расквасила нос главному заводиле. Она совсем не выносит несправедливости, настоящий герой! Пацан заныл, конечно. Олеся весь оставшийся день простояла в углу, как рыжий кактус. Но меня больше не трогали. Не знаю, чем я заслужил покровительство рыжего ангела мести. Но слава Симбионту, как говорят наши папы, что она на моей стороне! 8. ОЛЕСЯ Мама с папой говорят, что им понравилось имя из рассказа Куприна “Олеся”. Ну не знаю, рассказ как рассказ. Хотя что-то общее правда есть, я не знаю, как они заранее угадали! Дело в том, что я тоже хочу иметь какие-нибудь необычные способности. Но Олеся из книги не умела правильно применять свои силы: вот если бы я умела колдовать, то не стала бы ждать, пока меня побьют всякие глупые фанатики — я бы сама налетела на них, как пламя! Пока что у меня не очень получается. Я хотела бы уметь внушать людям нужные мысли, как это умеют джедаи из “Звёздных войн”. Я тренировалась на своей сестре, Алине, но так и не внушила поделиться шоколадкой. Но она поделилась сама! Потому что добрая (и потому что я её пугаю своим взглядом). Так что, может, и сработало, кто теперь разберёт. А сегодня я шла из школы с Афоней — и так было вокруг красиво! Солнце, ветер, всюду листья, рыжие, как мои волосы. Мама шутит, что моё имя сокращённо означает “Огненный лес”. Это потому, что я слишком шумная и деятельная: если меня захватила какая-то идея, то квартира потом выглядит так, будто по ней пожар прошёлся. Ну и ладно, прибираюсь я тоже быстро, и меня никогда не ругают. Ну так вот, иду я среди рыжего буйства природы — и вдруг вижу, как будто кто-то смотрит на меня моими же зелёными глазами. Пригляделась — а это просто мох на дереве, ярко-зелёный посреди осени. Жалко мне стало, что он скоро засохнет, я его собрала и домой принесла. — Можно, — говорю, — у меня мох будет жить? И мне, конечно, разрешили! Говорю же, у меня родители добрые. Вот у Афони строгие, не повезло: мама — профессор, а папа — бывший военный. Но зато он не нарывается постоянно, как я — так что, может, наоборот, повезло ему, что в строгости воспитали. 9. СОБОЛЕВ Олеся и Афоня росли нормальными детьми: дружили, ссорились, мирились, радовали нас. Однажды Олеся притащила домой мох. Я в тот же вечер исследовал его вдоль и поперёк, проводил реакции, свозил на работу под электронный микроскоп, но ничего не нашёл. Обычный мох. Только когда я замечаю его боковым зрением на подоконнике, то мерещится, будто это мои глаза в окне отражаются. Я не знаю, был ли я вправе проводить такой эксперимент и заводить второго ребёнка уже будучи Симбионтом. Но почему-то я уверен, что это ничего не меняет. Если не у меня, то она родилась бы у кого-то другого. В мире Симбионта нет смерти. Все, кого они познали, становятся частью них. Пожалуй, по Земле уже ходит немало таких людей. Лучше пусть Олеся растёт под моим присмотром. А то вдруг начнут проявляться странные способности — что тогда станут делать обычные родители? В лучшем случае — ждать для дочки письма из Хогвартса.