одним вечером

Длинные пальцы спускались ниже, вычерчивая замысловатые узоры на вздымающихся от напряжения рёбрах, и, периодически, специально подцепляя покрытые мурашками соски. Кожа приятно покалывала, ластясь и млея от прикосновений. А попытки настроить темп дыхания увенчались крахом. Иногда чужая рука останавливалась и двигалась в обратном направлении, заставляя ëрзать с досады, скребущей в затылке. Терпение сходило на нет. — Чëрт, мнх.. Давайте же. Спина неосознанно выгибалась, выдавливая из тела рваный тембр, а разгорячëнный воздух царапал лёгкие изнутри. Пальцы на ногах всё время сжимались, ища опоры. Хотелось снять с себя кожу, лишь бы избавиться от чувства собственного стыда. Фушигуро ждал этого момента уже как несколько лет, и он бы сам хотел продлить удовольствие, неспешно наслаждаясь ласками и забываясь в ощущениях, но ноющая на пределе, не тронутая эрекция перехватывала управление над телом, обрекая хозяина на болезненные всхлипы. Сквозь пелену полузакрытых и дрожащих век, в тусклом свете настольной лампы мелькали гладкие, прямые и до невозможности пепельные волосы, а также бликами на сетчатке отражались искры из лазурных, тающих местами в тенях помещения, глаз. Уголки губ мужчины напротив то и дело подпирали скулы, изредка сверкая кромкой белоснежных зубов: — ...Потерпи. Дальше — лучше. — Слышные в тоне лукавость и явное наслаждение положением дел, вызывали суматоху эмоций. Безграничная любовь к этому человеку грела морозное течение в венах, а жадность до получения разрядки, ввиду бурлящих подростковых гормонов, обрекали Фушигуро на судороги, сводящие даже корни волос. Холодные капельки пота, стекали по затылку, создавая противное и требовательное ощущение. Между тем, дëрганые движения выдавали нетерпимость, когда чужие пальцы вновь прошлись по стылым от озноба бокам. Следом, лёгкое щекочущее чувство и Годжо резко передвинул ладони на бёдра, хватая мягкую кожу и оставляя красноватые следы, заставив Мегуми дëрнуться от неожиданности. Учитель, бросив взгляд на порхающие ноздри, наклонился и невесомо, самым кончиком языка, провёл от мошонки до крайней плоти Фушигуро, не касаясь головки. Член безысходно дёрнулся, вырывая из юноши скрипучий стон. Он приподнялся на локтях, чтобы одарить Годжо полным раздражения взором, стиснув зубы: — Арх. Чёрт бы вас побрал, — заполыхали сведëнные брови. И Мегуми имел полное право злиться: совершеннолетие не наступало очень и очень долго, заставляя молодого мага кипеть в предвкушении и ненавидеть эти «глупые принципы» сэнсэя. И вот он наконец возымел право на всё. На большее, чем сдержанные поцелуи и нелепые касания шеи, но кое-кто, будучи сильно медлительным в такой момент, казалось, подпортил ситуацию, превращая приятное возбуждение в болезненное ощущение неудовлетворенности. Когда молодой маг закончил читать мысленные сентенции, то, не разрывая зрительного контакта, почувствовал лëгкие поглаживания на ягодице: — Мне так нравится твоя брань. — Поцеловав дорожку редких, тëмных волосков ниже пупка, промурлыкал Сатору. О, боже. Мегуми ещё раз зло глянул в похотливые и блестящие, голубые глаза, прежде чем с отчаяния потянуться к своей остро требующей внимания плоти. Блаженно сомкнув ресницы и выдохнув тугой комок кислорода, он почти достиг желаемого, слегка коснувшись кончиками пальцев, но чужая крепкая рука, цепко обхватила запястье, отодвигая в бок. — Я сегодня веду. — Нотки высокомерия и развратности на зрачках сорвались и обжигающе упали на чувствительную грудь ученика. Поëрзав лопатками на простыне и с силой сжав её края, Фушигуро отвернул голову в сторону, вжавшись в подушку. Шелест постельного белья где-то снизу подал некую надежду. Наслаждаясь сладкими пытками, Сатору сполз с кровати, чтобы скинуть свисающую с плеч рубашку, окончательно оголяя мраморную, без единой родинки кожу, и расстегнуть ремень на брюках. Увидев, изучающие подтянутый торс, просящие глаза, Годжо ласково повел бровями и подхватил что-то с тумбочки. Затем он, продолжая наблюдение за жадным, изредка метающимся в смущении по стенам комнаты взором, наклонился над лицом ученика, опираясь локтями по обе стороны от головы, чтобы поцеловать. Губы с нарастающим давлением толкались в неподатливые, то ли от раздражения, то ли от эйфорического онемения, чужие, а язык пересчитывал дрожащие зубы, изредка надавливая на уздечку и заставляя расслабить челюсть. Когда Мегуми сдался и ответил на ласки, мужчина прикусил его нижнюю губу, тут же всасывая и уменьшая лёгкую боль. Опомнившись, Фушигуро разжал готовую вот-вот порваться под напором простынь и нащупал крепкие мышцы спины мужчины, проводя подушечками вдоль слегка румяных плеч и осязая, как мышцы перекатываются под пальцами, всё ещё чувствуя чужие ладони, придерживающие за скулы, и язык в своей глотке. Следом, будто решив отомстить за нерасторопность, Мегуми с силой вдавил округлые полумесяцы ногтей в кожу у лопаток, получая в отместку тяжёлый, довольный выдох и ухмылку в уголок рта. Сатору медленно оторвался от карминовых и влажных губ подростка, растягивая тонкую ниточку слюны, вглядываясь в мутную от перевозбуждения радужку глаз, и смазано прошёлся языком по щеке, слегка обводя родинку у ямочки, и, зацепив клыками нежную кожу основания брови, двинулся к виску, целуя пульсирующую венку у кромки волос, ощутив лёгкое трепетание длинных и темных ресниц на своей коже. — Сатору.. Что ты хочешь? Чтобы я умолял? — Мягким тоном Мегуми бубнил слова куда-то во впадину ключиц Годжо, плотно обхватив руками бледные плечи, — пожалуйста, Сатору, трахни меня.. Снова подхватив чужие тающие губы, массируя пальцами затылок мага и двигая ближе, сэнсэй довольно улыбнулся. Затем Годжо напоследок чмокнул кончик носа и отстранился от лица, ловя хриплое, загнанное дыхание и устраиваясь между разведëнных ног Фушигуро. — Таким ты мне не менее сильно нравишься, — томно произнес мужчина, прижавшись щекой к коленке. Далее он ловким движением открыл крышку смазки, чем вызвал желающий, но встревоженный взгляд в свою сторону. Ещё раз мягко коснувшись губами у чашечки, невозмутимо смотря прямо в глаза напротив, Сатору поднëс скользкий средний палец к кольцу мышц, непременно оглаживая тело Мегуми другой, левой рукой от лодыжки до паха, и слегка надавил, разминая края. Голова юноши с шумным выдохом упала на подушки, а бëдра облегчённо расслабились, давая понять, что он готов. Ещё несколько медлительных укусов и Годжо ввёл одну фалангу, проводя тёплой ладонью вверх, до в нетерпении полыхающих рёбер, успокаивая. Почувствовав мгновение расслабления, он слегка пошевелил пальцем, ощупывая мягкое и горячее нутро, на что услышал тихий, протяжный стон. Учитель протянул руку к руке Мегуми, чтобы сплести их и, нежно гладя белые костяшки, медленно погрузил палец до конца, одновременно приложившись языком к поджатым яичкам. От неприятно-непонятно-странных ощущений Мегуми опять невольно сжался, плотно обхватывая мышцами Сатору. Спустя мгновение юноша, немного подвигав бёдрами вверх-вниз, ослабил хватку, не сильно прогнувшись в спине и тихо выдыхая. Фушигуро чувствовал тяжёлую краску, не сходящую со скул, и яро жмурил глаза, стараясь вытолкнуть мысли и сосредоточиться на ощущении наполненности. Он плавно и много задышал, о чем пожалел: большое количество кислорода потекло по венам, устремляясь прямо в зудящую эрекцию. Это заставило молодого мага немного вскинуть ноги и ухватиться ногтями за свои коленки, предоставляя невероятно красивый обзор на задницу для Сатору, — он облизнулся. Болезненная судорога свела тело, пока палец учителя, слегка сгибаясь, разминал изнутри. Плавно опустив стопы обратно на кровать, юноша тихонько насадился. Сатору понял. И начал активнее двигаться внутри, мерно огладив внутренние стенки вдоль, ища уплотнение, и не забывая касаться губами вокруг нежной кожи паха. — Ахнг. — Короткий, высокий возглас означал победу. Мегуми судорожно свёл бëдра, ударившись о широкие плечи учителя и, проводя руками вдоль своей груди, задел напряжённые соски. Затем со звучным рыком развёл колени обратно, опуская руки и вновь комкая складки одеяла. Теперь, нащупав простату, Сатору неустанно воздействовал на неё, улавливая лёгкую дрожь и громкие вдохи, что заставляло уголки губ невольно ползти вверх. Ещё один мимолëтный укус в ляжку и Годжо резко и крепко обхватил член Фушигуро, вынудив последнего глухо вскрикнуть и сильно сжаться, — на секунду учитель представил, как это нутро будет сжиматься вокруг его, тоже давно просящей внимания плоти. — Но успешно игнорирующий собственные потребности и наслаждающийся игрой Сатору, лишь сильнее сдавил пальцы у пульсирующей и сочащейся предэякулятом головки. — Чëрт. Сатору. Пожалуйста, — отрывисто, почти хныча, чеканил юноша, пытаясь вздохнуть между вспышками настигающего оргазма. Старший маг опасно изогнул бровь и прошипел зубами, а следом с темпом начал двигать кистью по всей длине, чувствуя как руки Мегуми метаются ища опору, а ноги в напряжении дрожат, продолжая ударяться о плечи Годжо. Таз двигался, желая ещё больше насадиться на палец, неумолимо потирающий сгусток нервных окончаний. Сатору даже пришлось слегка надавить на тазобедренную кость локтем, чтобы не дать Мегуми вылететь из под себя. Голова подростка затерялась где-то между краёв подушек, а с губ слетали потужные немного страждущие стоны. Грудь вздëрнулась с хрустом между позвонками, когда мужчина резко остановился и надавил большим пальцем на уретру, заставляя Мегуми в отчаянии вцепиться в предплечья учителя и с силой зажмурить глаза, продолжая беспорядочно трепетать тазом. — Нет, нет, нет, — быстро оттараторил юноша между зубов, брызжа слюной и нелепо хмуря лицо. Годжо, с животной одержимостью в глазах, растягивающе отвëл палец от чувствительной бордовой головки, размазывая выступившую сперму о крайнюю плоть, и с новой силой начал жёстко двигать рукой: Фушигуро вцепился костяшками в собственные бëдра и надавил, что есть мочи, ими на бока Годжо, напрягая пресс. Рука продолжала неистово водить пока Мегуми, захлебываясь в очередном всхлипе, не задержал дыхание и с громким рыком не выдохнул, дёрнув ногами. Он изливался на ладонь учителя и свой живот пока, средний палец медленно покидал горячее недро, а рука продолжала, уже нежно, оглаживать член у основания выдавливая последние капли семени. Глазные яблоки болели от силы, с которой давили на них сверху веки. Нос хаотично морщился от послеоргазменных судорог, а брови застыли, сведëнные к переносице. Бесконечно белая, несущая умиротворëнность пелена легла перед глазами. Конечности повалились куда придëтся и Мегуми облегчённо выдохнул, чувствуя покалывание на подушечках. Следом, что-то теплое, коснулось его живота: — Мой дорогой ученик, — мëд для расфокусированного сознания, — ты же не думаешь уснуть? — томный, медленный голос тихим треском отдавался на мембране. Сатору, слизнув последние пару бусин спермы Мегуми, навалился сверху, подхватив податливые ноги под колени, и загнул их чуть ли не к ушам подростка, потираясь пахом о ягодицы. Единственное, что мог сделать юноша — это приоткрыть глаза, полные глубокого, тлеющего счастья. Черты лица в момент расслабились, даря ощущение полнейшей нирваны. Теперь тëмно-синие очи медленно бродили по красноватым от напряжения ключицам Годжо и идеальной длинной шее, с четко выступающим кадыком. Затем по лицу и лёгкой испарине на висках, и в последнюю очередь задержались на заоблачных глазах, обрамленных вокруг мягкими короткими и очень белыми ресницами. Заметив состояние ученика, Сатору наклонился совсем близко, практически сгибая Фушигуро пополам и пристально вглядываясь. Тот же, в свою очередь, сквозь мглу почувствовал крепкий стояк, упирающийся в него и, уводя взгляд из-под напористого чужого, опустил глаза на натягивающий ткань полурасстëгнутых брюк член учителя. — Мегуми.. Ты поможешь мне? — шёпот раздался у самого уха, заставив покраснеть новой волной. Следом — влажная дорожка от мочки и по ободку хряща. Фушигуро съëжился и постарался увернуться от щекочущих ощущений, но поза не давала возможности это сделать. Было тяжело дышать, вжатым в постельное белье. Слабыми руками парень попытался упереться в плечи и оттолкнуть сэнсэя, но получил лишь болезненный поцелуй в шею — синяка не избежать. Мегуми застонал и невольно выдвинул голову, подставляя ещё больше пространства для засосов. Слишком близко. Он слишком близко. Когда любимый человек находится на расстоянии нескольких сантиметров, — лижет кадык и шумно выдыхает прямо на розовеющую кожу, задевает самыми прекрасными на свете волосами подбородок и трëтся эрекцией о чувствительную кожу сфинктера, — сложно противиться. Поэтому Мегуми обхватил голову учителя и подтянул к губам, сразу же проникая языком внутрь и чувствуя горьковатый привкус. Даже пришедшее через пару секунд осознание того, что это за вкус, не остановило молодого мага, он лишь в удивлении сильно распахнул глаза, а затем расслабившись попытался отвечать на движения в условиях частичной асфиксии. — Годжо-сэнсэй, вы.. — Он трепыхался, — я помогу, — оторвавшись от теплых уст, Фушигуро попытался набрать воздуха и выдавить слова. Он снова глухо застонал, когда мужчина особенно сильно врезался краем ремня в нежную кожу мошонки, возобновляя приятный кровоток в эту область. — Зови меня по имени, Мегуми. — Нотка раздражения блеснула на местами покрытом пунцовыми пятнами лице: Годжо находился на пределе контроля. Учитель плавно отпустил ноги и сел поодаль от шамана, позволяя Фушигуро привстать и вздохнуть полной грудью. Юноша поднял взгляд на Сатору, улыбаясь уголками губ, а затем опустил его на ширинку и тут его осенило: Сейчас он впервые увидит член сэнсэя. От этой мысли в паху снова приятно потянуло. Тут же в голову пришло осознание того, что в его заднице побывал средний палец Годжо — недавно опавшая плоть снова запульсировала. Потрясения одно за другим сваливались на голову: «Сатору практически голый, он трогал и облизывал меня, а затем языком с живота..» Мегуми запаниковал, стреляя глазами в разных направлениях, а румянец покрыл его от груди до раковин ушей, которые Годжо недавно целовал. Внутри показалось непривычно пусто и Фушигуро невольно сжал упругие стенки. Затем, всё ещё боясь заглянуть в глаза напротив, провёл по вспотевшим с краев волосам, зачëсывая непослушные пряди. — Мегуми, я жду тебя. — Подросток увидел знакомую лукавую улыбку, что немного успокоило его. Он вспомнил, что несколько дней назад отметил своё совершеннолетие, вспомнил, как Нобара и Юдзи пытались приготовить праздничный торт, который успешно сгорел. А потом, вечером того дня он никак не мог перестать думать о Годжо и его обещании. Мегуми долго и неподвижно лежал, изредка подергиваясь от нетерпения и страха. Он много раз за ту ночь прогонял в голове возможные варианты развития событий, пока в 02:15 в комнату не пришёл Сатору, неся в руке маленькую, черную коробочку. Тогда Мегуми, как и обычно это бывает, не сразу его заметил. Но увидев гостя, зарделся до пят: — Неужели сейчас? — Подумал юноша, инстинктивно прикрыв стояк. Годжо подарил ему браслет с двумя брелоками-амулетами в виде гончих — чем-то два пса, чёрный и белый, напоминали Мегуми его самого и Сатору. Пока парень увлеченно рассматривал подарок, забыв о конфузе в трусах, учитель, сделав вид, что не заметил, достал из кармана презерватив и ловко подбросил его в воздухе, чтобы поймать другой рукой. Когда Мегуми увидел подобное шоу, то нервно сглотнул и сказал: — А.. Сэнсэй.. Извините, но сейчас я ещё не совсем готов. В ответ мужчина озарниче рассмеялся и произнес: — Не бойся, я знаю, что сейчас слишком поздно, но как насчет послезавтра? — Фушигуро удивленно залупал глазами. Он никак не ожидал такой точной даты, но, хотя, это же Годжо. — Вот и чудненько. — Веселое «аривидерчи» и хлопок дверью. Всë следующее утро попытки сосредоточиться успешно провалились. В тот день Сатору особенно часто вызывал парня с тренировок, чтобы зажать в углу для откровенных, не свойственных для них в обычные будни поцелуев, заставляя Мегуми топиться в жарком ожидании. А ещë через день — день когда всё должно было случиться, мага напротив нигде не было. Он просто исчез, заставляя юношу царапать кожу на затылке от волнения. Вот настал вечер. Уже решив, что Годжо на каком-нибудь сверхсрочном задании, Мегуми принял душ, почистил зубы и лег в кровать, дочитывать очередной популярно-научный роман, как в дверь постучали. Итадори что-то снова нужно? — мелькнуло в голове, но как только замок щелкнул, на порог ступил высокий силуэт в нерабочей одежде и уже без маски. Далее всё происходило очень странно: Годжо принёс вино и долго сидел, пялясь на неохотно пьющего Фушигуро, затем он пролистал рандомную книгу с полки и с чего-то заговорил о Сукуне и пальцах, съеденных Юдзи. Но заметив на руке подростка подаренный амулет Сатору перешёл к действиям: поцеловал костяшки пальцев и внутреннюю сторону ладоней. А далее очень и очень медленно раздевал его, оглаживая открывшиеся участки, не спеша целуя губы и щеки, трогая чёрные завитки... Мегуми вернулся в реальность, когда чья-то рука легла на плечо и легонько сжала: — Ну же, Мегуми, я уже на пределе, — сэнсэй с толикой помутненности смотрел на метания мага. Следующим движением Мегуми впился в его губы, обнимая шею и чувствуя чужие руки на своей талии. Он неловко потянулся к ширинке, ощущая глубокие выдохи на скуле, и сжал плоть через ткань, ловя утробный рык учителя. — Чëрт, Фушигуро. — Сатору укусил его ключицу, ранее осыпанную алеющими кровоподтëками. — Мне нравится твоя брань, Годжо.. — Юноша почувствовал возбуждающее превосходство, когда сэнесэй вот так, уязвимо мнëт пальцами его бока и сдержанно сопит в плечо. Спесивая ухмылка появилась на губах, когда он, ощупывая «объект», прошëлся по длине, всë ещё скрытой брюками, и услышал невероятный фальцетный и громкий стон, ох. Далее он, придерживая чужие предплечья, отстранился, чтобы дотянуться до подушки и одним взглядом приказать ложиться. Глухое небо в глазах Сатору ехидно, но послушно отозвалось: он переместился к изголовью кровати и потянул Мегуми к себе. Следом, одновременно кусая уголки рта Фушигуро, расстегнул до конца ширинку и, продолжая одними губами удерживать парня у своего лица, стащил брюки вместе с нижним бельем. Заметив быстрые и чëткие движения, молодой маг незаметно хотел отодвинуться и разглядеть краем зрения достоинство, но крепкая хватка за затылок, и он вновь вдавлен в настойчивые губы: — Хмм.. Так не терпится? — Годжо по-лисьи улыбнулся и обеими руками надавил на плечи, заставляя Мегуми отстраниться, но уже не по собственной воле, а по прихоти человека напротив, и эти «качели» и право за первенство жутко раздражали, придавая чертам лица ученика недовольный вид. Но давление не прекращалось, когда губы с чмокающим звуком разомкнулись, оно направляло ниже, прямо к паху Сатору. Мегуми невольно сопротивлялся, сглатывая нервные комки, и постоянно облизывая губы, пока голова не оказалась прямо на уровне красноватой плоти Годжо. Член был обрезанный и больше по сравнению с Мегуми. В сознании возникла мысль о том, что это первый половой орган который он видит, если не считать своего, и к тому же мужской. Скулы свëл румянец, а железы во рту начали выделять много слюны от волнения. Он так и застыл, наклонившись, но удерживая расстояние, и оперевшись по бокам от бëдер Годжо, рассматривая венки и еле заметную пульсацию. — Эй, насмотришься ещё, — веселясь, произнес учитель тогда, когда Фушигуро в растерянности поднял взгляд на его лицо, забыв о недавней конкуренции и своей некой обиде. Юноша в последний раз сглотнул, переводя глаза обратно на эрекцию, и сел на пятки, чтобы коснуться кончиком пальца ямочки у основания головки. Он мягко провёл подушечкой по длине и неуверенно сжал кисть у основания, вызвав тяжёлый вздох сверху. Как заворожëнный, подросток смотрел расширенными зрачками на короткие, редкие и светлые волоски по периметру паха, подмечая идеальность Сатору и здесь. Член непривычно лежал в руке, когда Мегуми попытался провести в верх, слегка задевая особенно чувствительные места. Его не торопили, хоть и сам мужчина изнывал от нетерпения, он дал возможность новичку освоиться. Спустя пару-тройку медлительных движений, Фушигуро наклонился, прикрывая веки, и дотронулся кончиком языка, пока учитель оглаживал затылок и шею, распространяя электрические разряды по спине, и тяжело вздымал грудь. Он обвел по кругу и сомкнул губы, слегка всасывая и образуя вакуум. Рука на волосах дëрнулась, но затем, мягко пригладила вьющиеся пряди. Подросток плавно съехал по длине, погружая плоть в рот на одну треть, и упëрся языком в устье, слегка надавливая. Он действовал отчасти инстинктивно, а отчасти исходя из просмотренных порно роликов, зная, что самое главное это отодвинуть зубы. Но это оказалось немного сложнее в реале: клыки норовились сжаться вокруг от нехватки места внутри, а нëбо непрерывно натирало, заставляя Мегуми малость подрагивать. Он чувствовал как слюна стекала по напряжëнной внутренней стороне скул и немного просачивалась наружу, смазывая движения. — Ты хорошо справляешься, — на выдохе произнес Годжо, запрокидывая голову назад и немного подгибая ногу, усаживаясь таким образом поудобнее. Услышав похвалу, юноша невольно и тихо простонал, заставляя вибрацию пройтись по горлу и задеть головку члена, выдавливая из учителя очередной шумный вдох. Слегка посмелевши, он ненадолго отпрянул от паха, чтобы переложить вторую руку на пресс мужчины и, надавливая, ощупать разгорячëнные мышцы, затем снова насадился, наряду с этим, слизывая собственную слюну, смешавшуюся с белëсой жидкостью Годжо и заглатывая уже поглубже. В голове пусто. Фушигуро закатил глаза так сильно, что почувствовал боль в натянутых сухожилиях впадин. Он, ускоряя темп и ловя чужое сильное возбуждение, потирался шершавым языком у уздечки и ребристым нëбом у головки, ощущая укрепившуюся хватку на затылке и еле слышные судороги в бёдрах Сатору. Вкус плоти на языке, слегка солоноватый и терпкий, дурманил мысли, служил личным афродизиаком, заставляющим собственный член, упирающийся в простыню, заново тепло свербеть и просить прикосновений. — Нх, Мегуми.. Расслабь глотку. — Сатору неожиданно, сопутствуя властным и пошлым тоном, сильно надавил на голову сверху, вынуждая юношу распахнуть глаза и опереться на тазобедренные кости ладонями, противясь напору. Взгляд, всё ещё помутнëнный мерным темпом, но уже немного ошарашенный тянущей болью в голосовых связках, забегал в попытках осознать случившееся. Уткнувшись носом в лобок, маг елозил, стремясь вытолкнуться из захвата, пока сорванное шипение старшего бороздило слух и перебивало стук пульса. Мегуми невольно попробовал вскрикнуть, осязая мелкую дрожь Годжо и свою собственную, но лишь пустил больше слюны, захлëбываясь и пытаясь сглотнуть, попутно метаясь языком вокруг ствола. Холодная влага хлынула из уголков глаз, а трясущиеся руки сжали чужие ляжки. Через пару секунд, паника до сих пор металась меж стенок головы, но инстинкты понудили прислушаться к ранее сказанным словам. И он расслабился, позволяя вязкой слюне вытечь изо рта и скатываться к мошонке мужчины. Даже несмотря на распущенность и напускную вседозволенность Сатору, подросток испытывал трепетные чувства, и не мог долго злиться, поэтому, смирившись со своим положением, он мелкими глотками начал возобновлять запасы кислорода, часто-часто вдыхая через нос и тихо посапывая. Пальцы на затылке едва ослабили натяжение, почувствовав отсутствие сопротивления. — Прости, мой хороший.. — Учитель действительно с сочувствием провёл свободной рукой, по заполненному и растянутому горлу Фушигуро, легко надавливая двумя пальцами на кадык и, остановившись, кладя ладонь на всю поверхность шеи, слегка огладил и прижал её, услышав в ответ лишь сдавленный стон. Мегуми, в полной мере восприняв обстановку и почувствовав внешнее давление с обеих сторон, улетел. Он слегка двинул бëдрами и испугался, ощутив болезненно-приятное трение собственной набухшей головки о шершавую ткань постельного белья. Ещё одна попытка вдохнуть полной грудью, пока связки горла раздвигал гулко пульсирующий член Сатору, и юноша вновь сочно и звонко заныл, протягивая кисти рук наверх и легко ухватываясь за чужие локти. Если говорить самым откровенным образом, то Мегуми, резко снова возбудившемуся до предела, нравится грубость Сатору. Он слегка дëрнул головой, оставаясь насаженным и заполненным до гланд, и, оставляя попытки собрать ручьями текущую слюну, проехался чуть назад и потом вновь вперёд по длине, по-прежнему ощущая горячие пальцы Годжо на волосах и шее. Веки плотно сомкнуты, а капельки слез стекали по коже лица, пока маг улавливал рык сэнсэя, уже несдержанно подмахивавшего бëдрами навстречу тëплому нутру, и самостоятельно опускался, беря глубже, вибрируя и сипя ноздрями. В следующее мгновение, пальцы потянули пряди волос на затылке, вынуждая с хлюпающим звуком сорваться с члена. Тот со шлепком упал на живот мужчины. Пока Фушигуро норовился отдышаться, согнувшись к поджатым коленям, и надрывно кашлял, то услышал сквозь писк в голове низкую, с отдышкой, речь: — Оу. Ты дрочил пока отсасывал мне? — В запотевшем сознании слова прошлись эхом по нейронам, накаляя и отдаваясь жаром в висках. Да, он и впрямь делал это. Фушигуро медленно поднял взор и заглянул в красноватые от аффекта белки глаз, смотрящих на тугие капли, сочащиеся изо рта ученика, и с силой стиснул зубы, разрываясь от собственной похоти и негодования в сторону Сатору. — Ну же, прости, я не удержался, — большой палец правой руки скользнул по подбородку, растирая смазку. Вместе с тем, нежная улыбка окутывала Мегуми и успокаивала неприятные ощущения в саднящем горле. Парень крепко ухватил запястье, гладящей руки и с запалом вытер тыльной стороной своей ладони губы: — Гад. Сатору. — Импульсивно выпалил Мегуми и схватил Годжо за шею, плотно сжимая в желании вызвать неприятные ощущения, и одновременно повалил мага обратно на спину, усаживаясь сверху. Сытая ухмылка не сползала с лица, когда брюнет придавил мужчину к подушкам и до капель крови укусил в грудную мышцу, пока его ягодицы в отместку сминали сильными движениями. Он чувствовал грубые рывки бёдер Годжо и то, как его член упирался в чужой, раздавая волны по телу. Отклонившись назад, Мегуми засмотрелся на багровый полумесяц у соска — единственную метку оставленную им на призрачно-прозрачной коже и заскулил, когда Сатору обхватил ладонью оба их органа и ритмично начал движение, побуждая Фушигуро выгнуть спину и вцепиться в бледные плечи — Мегуми, — касание уха, — давай сделаем это.. — И яркие глаза снова напротив расплывчатых, густо-синих... Стоя на коленях и упираясь макушкой в предплечья, подросток осязал теплую ладонь на пояснице, заставляющую приподнять зад вверх и прогнуться к кровати. А также теплый язык и мягкие полу-укусы на впадинах копчика. Обжигающие внутривенные сигналы, обходя мозг, отправлялись напрямую к возбуждëнной головке, вынуждая сжимать внутренние мышцы вокруг двух длинных и скользких пальцев, плавно потирающих уже заведомо обнаруженную точку наслаждения. Острый край упаковки из-под смазки, валяющийся у ног, впивался в икру, но Фушигуро был слишком.. Слишком. Чтобы раздражаться. Он закусывал край пододеяльника и молился не кончить, пока не ощутит Сатору внутри. Грубый шлепок по ягодице и бархатный, контрастирующий с эхом удара ладони о кожу, голос: — С вашего позволения.. — Мужчина провёл руками вдоль талии, поймав волнительный вдох, и вернулся обратно раздвигая красноватые половинки в стороны и надавливая большими пальцами на края ануса. Лопатками почувствовав сардоническое выражение лица Годжо, молодой шаман подался вперёд, уходя от настигающего чувства. Но настойчивые чужие пальцы, схватив бока, не дали ускользнуть, и Мегуми почувствовал что-то упирающееся в сфинктер, растерянно оглядываясь назад. — Обещаю, я буду аккуратен, — проезжая членом по ложбинке он наклонился к парню и ласково поцеловал в лоб, заглядывая успокаивающей бездной под чёрные ресницы. Затем, холодный гель, видимо прямиком из тюбика, растëкся по чувствительному отверстию, заставляя стенки сократиться, и чужая эрекция снова приставлена ко входу. — Расслабься, насколько это возможно, пожалуйста. Выдох. И островатая боль, распирая изнутри, запылала ниже торса. Казалось, отдавалась и в пятках, сильно сгибая пальцы ног. Маг выгнулся и беззвучно прокричал, поднимая плечи. Где-то сверху сквозь шустрое биение сердца слышно сдавленные хрипы Годжо, медленно проталкивающегося в узкий проход. — Ха.. Потерпи, волчонок.. — С придыханием, удерживая тело юноши за талию, Сатору с дрожащими ресницами нежно приложил губы к позвоночнику и остановился, войдя на половину. Он застыл в таком положении, чувствуя дрожь Мегуми и касаясь горячим лбом покрытых промозглой испариной позвонков. Рефлекторно пытаясь отстраниться, Фушигуро поднял щиколотки чуть ли не падая на разъезжающихся коленях и локтях. Но Сатору предотвратил это, опираясь одной рукой о матрас и придерживая другой Фушигуро за живот, всё ещё находясь на дистанции. Несколько минут тишину комнаты разрезали тяжёлые вдохи двух мужчин, скрючившихся в болезненных позывах: Мегуми слишком сильно, неприятно, сжимал Годжо, а самого юного шамана охватывали противоречивые чувства страха и желания. Когда ученик сипло застонал и, приподнявшись чуть выше, вытолкнул воздух из лёгких, то попытался расслабиться, ощущая напряжение Сатору. Облегчение выразилось в скрипучей, невнятной речи сверху: сэнсэй выпрямился и вышел из разгоряченного тела: — Давай поменяем позу, — он волнительно посмотрел в слезливые глаза и обнял Мегуми, перекладывая на спину. Ловким движением Годжо забросил его ноги на свои бëдра и наклонился к лицу Фушигуро для медлительного поцелуя, попутно снова направляя головку к кольцу мышц. И переплетая чужие пальцы со своими на уровне головы юноши, плавно вошёл до упора, съедая губами хриплый писк. Ещё на мгновение он остановился, давая Мегуми время привыкнуть и, продолжая отвлекать от ноющих ощущений внутри, упирался в губы, добиваясь ответа на действия. Следом мужчина перешёл на ранее покрытые пятнами ключицы, нежно целуя порхающую кожу, и неторопливо задвигал тазом, уводя кисти ученика вверх. Спустя долгие минуты поцелуев Мегуми вырвался и уткнулся в скат плеча Сатору, прижимая скрещенными за спиной ногами бёдра ближе, каждый раз насаживаясь до основания и подстраивая угол проникновения. Шумное дыхание продолжало расти вокруг, пока учитель, видя требования, начал активнее двигаться, стараясь попадать по простате. Отпустив чужие руки, он потянулся к сочащимуся и бьющимуся о живот члену Фушигуро, надрачивая в такт своим толчкам, сразу же срывая с уст парня громкие и развратные возгласы. Ощущая приближение разрядки Мегуми обхватил шею Годжо, уже беспорядочно шипящего и сильно дергающего рукой. Толчки стали агрессивнее, когда молодой маг облизал, видимо очень чувствительную мочку бледного уха, и с довольной улыбкой продолжительно простонал рядом, изливаясь на пальцы учителю. Он обмяк, снова завидев созвездия перед глазами, и упал, нежно потягиваясь и щуря веки, непристойно глядя на в потуге сведённые брови Годжо и сжатую челюсть, перекатывающиеся желваки и влажные белые пряди, летающие надо лбом. Он тоже был близок. Мертвой хваткой вцепившись в бока Фушигуро, он наклонился за грубым поцелуем, подминая чужие мягкие губы и пронзительно зарычал, прикусывая скулу и продолжая с силой вдалбливаться в Мегуми. Что-то теплое лилось и растиралось по внутренним стенкам, пока подросток мельком слизывал капельки пота с шеи Сатору, на последнем издыхании, с паузами толкающегося в парня. ...Желтоватый свет лампы, оседал на влажной спине и проводил пылинки по воздуху, наполненном жаром. Усталое, как после самых тяжёлых тренировок, тело подростка как ватное съезжало с плеч и талии Сатору. Он глубоко вдыхал смутно-мятный запах пепельных волос, едва проводя ладонью по затылку, и прикрыв глаза, слушал глухое биение своего сердца в груди. Они лежали в ленивых объятьях, изредка вздрагивая, и улавливая стук сухих веток о раму окна на улице. Через тройку минут мужчина неохотно обпëрся ладонями о кровать и приподнялся, держа веки опущенными. Он сел, медленно выходя из тела Мегуми и, вытирая влагу с виска, шумно вытолкнул воздух через нос. Туманными зрачками юный маг наблюдал за движениями сверху; его колени в истощении схлопнулись, а руки безжизненно раскинулись в стороны: он млел и не воспринимал тот факт, что у сэнсэя есть ещё толика энергии на завершение процессии. Почувствовав шершавое трение салфетки у пупка он напряг шею до головокружения в голове и натужно посмотрел на происходящее, мгновение спустя расслабившись обратно. Затем тихие шаги вдоль стены и щелчок выключателя. Мягкое одеяло вытащили из под него и накрыли сверху, укладываясь рядом. Тëплое тело полностью окутало Мегуми и, мерный выдох в затылок. Он погрузился в сон.

***

С восходом, комната начинала дышать, и лучи солнца потихоньку ярчали, расплываясь бликами по потолку. Они вместе с дуновениями тëплого утреннего ветра шелестели шторами и листами открытого популярно-научного романа на письменном столе, оживляя и вытягивая мебель из ночного мрака. Из недопитой бутылки вина с неплотно закупоренной крышкой всю ночь испарялась влага, наполняя воздух лёгкими кислыми нотками ягод и делая утро похожим на пробуждение в каком-нибудь захолустном городишке Испании. Кроме того, песнопения воробьев, греющих перья на соседней крыше корпуса, сливались со звуками ранней тренировки второкурсников. Лязг оружия и треск деревьев в дали, мягко оседали на прохладный деревянный пол, а сквозняк тянущийся с него, потихоньку будил Мегуми, сильнее укутывающегося в складки пушистого одеяла. Приятное тянущее чувство в мышцах, как и всегда, проходилось по телу, — он просыпался с этим ощущением каждый день, вспоминая вчерашние тренировки. Однако сегодня оно было каким-то особенным: лилось не только по сухожилиям внутри, но и по коже, тëрлось о ткань и заставляло недовольно хмурить лицо. Небрежно уткнувшись носом в подушку, со вздохом, Фушигуро в мареве не спеша приоткрыл глаза и тут же немного откатился назад, почувствовав мокрое пятно у ягодицы. Картина перед ним на секунду испугала, он не поверил: светлые ресницы подрагивали, а нос морщился от яркого света из-за тюля. Торс Сатору был обнажëн только на половину, а с другого края выглядывал нежный участок голени. Юный шаман тихонько опустился обратно, закрывшись простынëй, оставляя только темные очи над ней, и, казалось, долго смотрел на мирно спящего учителя, млея и восхищаясь красотой этого человека. — Пялишься?.. — утренний, с хрипотцой голос невольно възерошил чёрные волосы. Ещё один вздох рядом, и глаза цвета чистейшего топаза озарили и без того светлое помещение. Пока Мегуми мог только в онемении уставиться, и только через минуту выдавил: — Сатору, — на одном дыхании. Улыбка и тихий смех разразились на слегка помятом лице, а руки потянулись за крепкими утренними объятиями. Оказавшись слегка наклоненным на спину, Мегуми почувствовал острую боль в пояснице и что-то стекающее внутри. Он нелепо завозился в захвате, пытаясь облегчить неприятные ощущения. — Ах, да, — оторвался от него Годжо, — я забыл про презерватив, — и снова добрая улыбка с легким поцелуем в лоб. Он вовсе не брал во внимание жуткое смущение юноши, зардевшегося и во всех красках вспомнившего события прошедшей ночи. Но то, с какой лëгкостью теперь мужчина держал Мегуми за талию и ерзал головой на груди, топило сердце, — с этого момента он может без ограничений любить Сатору. Преодолевая боль и стеснение парень схватил взрослого мага за лицо и, смотря прямо в глаза, произнёс: — Я люблю вас. — Ну просил же по имени, Мегуми, — требовательный поцелуй. Браслет и два амулета — единственное из одежды на двоих.