Любовь во время Мора

Девушка сделала всего один шаг — через порог башни — и остановилась. День выдался ясный, ветреный, по голубому небу летели редкие облака. Под косыми лучами солнца беловолосая эльфийка в тускло-желтом платье больше напоминала статую, чем живую женщину. Улыбки на лице не было — только бесконечное внимание, словно девушка пыталась вобрать в себя весь мир. Нужно было спешить, но Дункан дал магу еще минуту. Сколько лет она провела взаперти? Сможет ли выйти под высокое ясное небо и сражаться? Впрочем, маги из королевской армии справлялись... Порыв ветра принес холодные брызги с озера Каленхад и запах травы, раздул белые волосы, хлестнул по глазам. Тогда она улыбнулась странной улыбкой: без веселья, почти без радости, но с выражением узнавания. Потом легко шагнула вперед и через минуту стояла на пирсе. — Привет, барышня! — махнул рукой лодочник, не слишком склонный шарахаться от магов. — Отправляешься в большой мир? Страшно, небось? Ты уж там поосторожнее... Девушка посмотрела на него — пристально, без улыбки, хотя и без неприязни. Лодочник запнулся на полуслове, растерянно почесал затылок. — Извини-извини, зря разболтался, — он развел руками и принялся вставлять весла в уключины. — Ты, верно, не помнишь старика Кестела? А ведь это я тебя сюда привез, больше некому. Всю-то жизнь мы с моей Лисси, — он похлопал борт лодки, — вас возим туда и сюда... Чаще туда, конечно. Да ты, верно, малышкой была... Уж прости болтуна. — Я помню тебя, — спокойно произнесла девушка. — Ты дал мне яблоко. Перевела внимательный взгляд на уходящие к горизонту воды. Дункан забрался в лодку и окликнул рекрута: — Нерия! Вспомнил, что Ирвинг, хоть и представил ученицу Нерией Сураной, сам обращался по-другому. — Нериэль? Девушка слегка неуклюже перебралась в суденышко, уселась на кормовой ящик и только потом ответила. — Как тебе будет угодно, — сказала она без улыбки. — По бумагам Нерия. В башне звали Нериэль. — Ты там держись, — скомандовал Кестел. — Не вывались! Плавать-то, поди что, точно не умеешь. Лодка заходила ходуном, когда он оттолкнулся от пирса. Нериэль вцепилась в борта и стремительно оглянулась, чтобы проводить глазами уплывающий силуэт башни. Дункан задумчиво смотрел на рекрута. В ряду Стражей Ферелдена она будет смотреться странно: одна из немногих женщин, да еще коротышка даже для эльфийки. И не слишком ли юна? «Ладно, — вздохнул Дункан. — Ей перед баннами не выступать и атакой на Архидемона не командовать. И в бою она будет не одна». — Вот и все, — прошептала эльфийка чуть слышно. Отвернулась от каменной иглы и жадным взглядом обвела дальний берег озера. — А что там? — В основном фермы, поля, — пожал плечами Дункан. — Мы здесь не задержимся. Наш путь лежит на юг, к границе диких земель Коркари. Она кивнула. — Что я должна делать? — Пока ничего. Тебе нужно привыкнуть к большому миру, и путешествие — идеальная возможность для этого. Но у нас не так много времени. В первый день прошли мало: Дункан давал рекруту привыкнуть. Еще не опустились сумерки, когда возле дороги появилась небольшая рощица, и Страж объявил привал. — Принесешь воды? — Дункан прислушался к негромкому звуку и показал направление. — Ручей в ложке. Эльфийка прихватила котелок и убежала. Бегала она долго: Дункан успел подготовить кострище и собрать хвороста. Зато когда вернулась — несла не только котелок воды, но и несколько длинных стеблей с пышной листвой. — Это эльфийский корень. Я могу засушить их, а потом приготовить лекарства, — сообщила она по-прежнему без улыбки. Глаза остановились на кострище. — Еще я могу зажечь костер магией. Хочешь? — Думаю, не стоит, — рассмеялся Дункан и вытащил из кармана огниво. Запалил костер. Готовить ужин пришлось Стражу. — Магов не пускают на кухню. Если доберемся до котла, мы можем отравить храмовников, например. Она пожала плечами: мол, мало ли глупостей придумают. Когда они поужинали, небо стало темнеть, под деревьями залегли глубокие тени. Похолодало. Нериэль завернулась в плащ и обняла руками колени, неотрывно глядя в огонь. — Устала? — спросил Страж. Девушка задумалась, пытаясь подобрать точный ответ. — Не очень сильно, — сказала она наконец. Дункан кивнул. Он представлял, что чувствует Нериэль. То же, что большинство рекрутов. День полон событий: решение вступить в Серые Стражи, прощание с домом, дорога... Но в сумерках заботы уходят прочь, и вместе с вечерним холодком подбирается мысль о том, что прежняя жизнь потеряна навсегда. На его памяти лишь Алистер пережил первый вечер без тревог. А Дункану нечем было успокоить рекрута, кроме того, что ее не казнили за пособничество малефикару, а дали шанс умереть чуть позже. — Прости меня, — внезапно произнесла Нериэль спокойным, чистым голосом, — за тот разговор в башне. Когда я сказала, что хочу остаться в Круге. Я смалодушничала. На самом деле я хотела покинуть башню. Очень хотела. Но не думала, что это произойдет так. — Есть много более легких дорог, чем у Серого Стража, — согласился Дункан. Он нередко спасал рекрутов от виселицы или плахи. И частенько эти рекруты не испытывали восторга перед новой жизнью. Однако становились в итоге неплохими Стражами. — Я даже рад, что ты видишь не только красивую легенду. Но тяжелая жизнь лучше, чем никакой. У тебя будет время привыкнуть. «Может быть, — подумал он, отведя глаза, — тебе и не придется привыкать. Может быть, ты успеешь только умереть как Серый Страж». — Я не боюсь, — девушка провела рукой по волосам и зябко поежилась. — По крайней мере, не очень. Но я... Я не знаю, — она съежилась, опершись подбородком на колени. — Я растоптала все, ради чего трудилась годами, все, чему меня учили, чтобы помочь другу. А он оказался лжецом и малефикаром. Самое серьезное решение, которое я приняла сама, — и оно было неправильным. Дункан некоторое время размышлял, следя за пляской теней от костра. Призыв Серых Стражей спасает от суда других, но не от той клетки, в которую разум заключает себя сам. — А если бы ты приняла другое решение и ошиблась? — спросил он. — Если бы послушалась правил, а друг оказался невиновен? Нериэль не ответила. Она глядела в костер, но серо-голубые глаза не видели пламени. Перед взором пролетали другие картины: годы в башне, которые она могла бы прожить, оттачивая мастерство и укрепляя положение в Круге. Долгие-долгие годы, на протяжении которых рядом измерял бы коридоры шагами Йован — не тот, которому она помогала разбираться с заданиями, с которым устраивала мелкие проказы против храмовников, — а усмиренный. Дружелюбное, безразлично-вежливое напоминание о ее предательстве. Эльфийка поежилась еще раз и тряхнула головой, отгоняя наваждение. Ее взгляд снова стал осмысленным. — Нам часто не дано знать, какое решение лучше, — тихо добавил Дункан. — Но мы можем делать то, что в наших силах, чтобы справиться с последствиями. Он подкинул в костер несколько веток и снова сел. — В конечном итоге твой выбор помог мне забрать тебя из Круга. Ирвинг, похоже, не очень-то хотел отдавать ученицу в Стражи. Если бы не эта история... — Но ведь право призыва... — начала девушка и сама себя перебила, — один маг в башне рассказывал, что его отобрали в Стражи, но он отказался... — Мы стараемся не злоупотреблять правом призыва. Ни банны, ни церковь, ни даже долийские кланы не в восторге от необходимости отдавать нам рекрутов, пока порождения тьмы не начнут завывать у них под порогом. А дожидаться этого ради большей щедрости мы не можем. Приходится быть не только воинами, но и дипломатами. Он потер ладони, подставляя их пламени. Нериэль некоторое время обдумывала его слова, а потом фыркнула. Дункан удивленно взглянул на эльфийку — нет, лицо спокойное. — А может, мы сплясали под дудку Ирвинга, — сообщила чародейка и все-таки улыбнулась — или, скорее, поджала уголок губ. — Первый чародей мудр и хитер. С чего бы ему нахваливать меня перед тобой, давать в проводники, словно специально, чтобы мы поговорили, хотя показать комнату мог любой ученик, — она перевела дыхание и закончила на полтона ниже, — если не затем, чтобы ты выбрал из всех магов меня? — Откуда ты знаешь, что он тебя хвалил? — Когда я вошла, учитель подтвердил: «Да, это она», — пожала девушка плечами. — Значит, он что-то говорил обо мне. И не похоже, что это были слова «сущее наказание». — Вижу, дипломатия будет тебе интересна, — Дункан не улыбнулся, но усмешка сверкнула в его глазах. — Ирвинг рекомендовал тебя в армию. Если у него был иной расчет, то первый чародей сыграл мне на руку. Я бы не полагался только на его слова, выбирая будущих Серых Стражей. Но мне кажется, ты подходишь. — Почему? Дункан пожал плечами. — Можешь считать это чутьем. Страж хотел подняться, но Нериэль вскинулась, резким движением схватила его руку в обе свои. В голосе, обычно мягком, прозвенел металл. — А ты? Ты не обманываешь меня, когда говоришь о Море, Серый Страж? — Нериэль отвела глаза и выпустила руку так же быстро, как схватила. Добавила чуть слышным шепотом: — Ты, Дункан? Страж внимательно посмотрел на нее. Кто-то шел в орден, чтобы спастись от суда и смерти, других привлекали аура легенды и общее уважение (эти, пожалуй, вызывали еще большую настороженность). Нериэль была чем-то похожа на тех и на других. Но еще... «Алистер! — отчетливо понял Страж. — Она напоминает мне Алистера!» Что общего у эльфийки-мага с бастардом-храмовником, которого Дункан когда-то «спас» из монастыря? Наверное, только одно. Она ищет не славы. И даже не только своего места. Она хочет большого и нужного дела. И Дункан произнес слова, которые, как он считал, хуже всего подходят для ободрения рекрутов: — Я веду тебя навстречу смерти. Возможно, ты встретишь ее гораздо раньше, чем всем хотелось бы. И я требую от тебя этой жертвы, чтобы уберечь от страшной гибели многих других: людей, эльфов и гномов. Они будут жить благодаря тебе. Возможно, это будет единственным утешением на протяжении лет, которые ты проведешь, сражаясь с кошмарными тварями. Такова горькая правда. Нериэль опустила веки и чуть заметно улыбнулась, не разжимая губ. — Слишком плохо, чтобы быть ложью... — прошептала она. Глаза открылись и засияли, словно не отраженным, а собственным светом. — Я верю тебе. Она немного помолчала. Огонь бросал розовые блики на бледное лицо эльфийки. — И я буду биться плечом к плечу с тобой? — Думаю, я попрошу тебя отойти за спину и оттуда творить заклинания. Но да, мы будем биться бок о бок — ты, я и другие Стражи. «Точно! — сверкнула в голове удачная мысль. — Потренировать ее с Алистером! Какой будет боевой дуэт!» — А их... то есть нас... — девушка на секунду замялась, — Серых Стражей много? — Здесь, в Ферелдене, не очень. И это плохо в преддверии Мора. А при Остагаре нас ждет большая битва, так что, боюсь, всем будет не до тебя, — предупредил Дункан. — Но я представлю тебя самому молодому из нынешних Стражей. Его можно назвать моим учеником. Вам стоит попробовать сражаться вместе. — Почему с ним? Девушка вцепилась в него беспокойным взглядом. — Алистер бьется с мечом и щитом. Он отличный воин-защитник. Неплохое сочетание: тяжелый щитоносец и маг, — сообщил Дункан, а его мысль уже пробежала дальше. Веселый нрав Алистера уравновесит сдержанность Нериэль. Его спокойная доброта поможет ей освоиться. Если у девчушки проснутся лидерские качества, Алистер с радостью позволит ей отдавать приказы, а нет — наконец-то поймет, что способен на это сам. Такой команде можно будет поручать не только боевые задания. Если только они не перегрызутся, как... именно как храмовник с магом. Чародейка хотела спросить о чем-то еще, но Дункан поднял открытые ладони. — Сегодня уже достаточно, Нериэль. Пора спать. Не забудь, что в середине ночи я разбужу тебя. Времена беспокойные, не стоит ночевать в лесу без дозорных.

***

— В Круге нас учили здороваться и прощаться, как адепты, — Нериэль скрестила руки и слегка поклонилась. — Я должна делать так же, или для Серого Стража это не годится? Эльфийка с самого утра сыпала вопросами и казалась более оживленной, чем накануне. — Делай, как привыкла, — пожал плечами Дункан. — В Серые Стражи принимают разных рекрутов, и у каждого свой обычай. Церковные жесты немного официальные, но так ты, по крайней мере, никого не оскорбишь. Может, со временем ты усвоишь иные привычки. — Где можно купить снаряжение? Или починить? От града вопросов Дункана посетила шальная мысль: не перестарался ли он накануне с откровенностью, не собирается ли юный рекрут сбежать? Но отвечать он не отказался. Сбежать ей Страж не даст. А знание жизненных мелочей нужно тому, кто вырос в замкнутом, хорошо организованном мирке Круга. Потом не будет времени, чтобы водить Серого Стража за ручку и объяснять, к кому обратиться, если потерялась в большом городе. — А таверны и лавки ставят подальше от церкви? — В крупных городах, вроде Денерима, да. В деревнях тоже, но не всегда. Иногда приезжий торговец ставит свою повозку прямо напротив храма. Если товар нужный, его не прогоняют. Но если хочешь найти таверну, логика верная, — ответил Дункан и заинтересованно оглянулся на нее. — Об этом тоже пишут в книгах? Чародейка покачала головой. — Один храмовник в башне, из новичков, был не прочь поговорить с магами. «Особенно, надо полагать, с тобой...», — подумал Страж, но тут же отмел мысль. Ее строгие черты и пристальный взгляд скорее заставляли языки юношей отниматься. Эльфийка желала больше знать и о Серых Стражах, но были вещи, которые Дункан не мог объяснить до посвящения, и он отвечал осторожно. — А как ты стал Серым Стражем? — спросила Нериэль. — Ко мне применили право призыва. И тоже спасли этим от казни, — сообщил Дункан, помедлив. Стражу не хотелось знакомить девушку с тем битым жизнью и злым юношей, которым он был когда-то. Ничего хорошего из их встречи не получилось бы. — Мне понадобилось много времени, чтобы принять это и понять Стражей. Девушка одарила Стража цепким, почти оценивающим взглядом, но не спросила, что же он натворил. И, к его облегчению, перевела разговор на путешествия Стража по Ферелдену. — Значит, ты хотела покинуть башню? — спросил он спустя пару часов, глядя, как перекатывается по камням вода. Они присели у родника под сенью пары сросшихся корнями деревьев, чтобы съесть обед: мясо, хлеб и фрукты. — Тебе там не нравилось? Она торопливо дожевала кусочек мяса. — Лучше в башне, чем в эльфинаже, — девушка повела-пожала плечом. — Я помню, как отец радовался, что у меня пробудился дар. Он сказал, это даст мне лучшую жизнь. Дункан посмотрел на нее, требуя договорить. — Мне нравилось учиться. И книги. Ты правильно сказал, много книг — это настоящее счастье, — легкая улыбка озарила ее лицо и тут же исчезла. — Но я не могла отделаться от мысли, что все это... ненастоящее. И башня, и наши споры, и я сама. Старшие чародеи ругались, чтобы решить, какой политики будет придерживаться Круг, но Круг — лишь крошечная часть мира... — Так живут не только маги, — покачал головой Дункан. — Большинство людей — и эльфов — проводит жизнь там же, где родились, и не видит ничего дальше своей деревни или обители. Нериэль промолчала, но посмотрела на Стража так выразительно, что пришлось объяснить: — Серые Стражи тоже несвободны. Рядовые подчинены офицерам, те — Стражу-командору. А ему — мне — приходится говорить «нельзя» себе самому. — Тебе не нравится быть Серым Стражем? — спросила чародейка, не отводя пристального взгляда. Дункан вспомнил о бесконечных сражениях, трудных дипломатических миссиях, об отпущенном Стражам сроке, который для него уже подходит к концу... — Пожалуй, нравится, — ответил он. — Я не сожалею. — Значит, у меня есть шанс, — сказала эльфийка после паузы. — По крайней мере, говорить «нельзя» будут товарищи, а не храмовники. — Ты не любишь храмовников? — переспросил Дункан. Это не было большой неожиданностью, но и не радовало. Алистер вспоминал монастырь, как кошмарный сон, однако сам не замечал, насколько въелись в его плоть и кровь некоторые постулаты церкви. А если чародейка будет щетиниться иглами застарелой неприязни, эти двое могут в самом деле не сработаться. Эльфийка задумалась неожиданно надолго. Поймала склоненную над водой ветку. — Трудно сказать, — ответила она, перебирая зеленые листочки. — Они — наши тюремщики. Палачи и соглядатаи. Но некоторые из них были... вполне неплохи для храмовников, — уголки ее рта приподнялись, хотя веселья на лице не было. — Если бы я провалилась на Истязании, храмовники казнили бы меня. Но рыцарь, которому поручили это сделать, наутро просил у меня прощения. Я и не знала, что Каллен мог меня убить, а он мучился от этого... Дункан смотрел на девушку под сенью ветвей в лучах дневного солнца и видел неровные отсветы огня, траву на ветру и юношу у костра. Страж почему-то особенно отчетливо помнил, как у Алистера сжимались кулаки, пока он рассказывал — нехотя, давясь и в то же время отчаянно желая выговориться, — как убили девушку-мага, не совладавшую с демоном на Истязаниях. — Помнишь, я говорил об Алистере? — Твой ученик, — кивнула она. — Он должен был стать храмовником, если бы я не забрал его в Стражи. Ее выражение стало неуловимо жестче. — Он преследовал магов? — Он только прошел обучение и меньше всего на свете хотел его завершать, — покачал головой Дункан. — Он знает, что представляет собой магия, и не боится ее. Вы могли бы стать хорошей командой. Она взглянула на собеседника искоса и мотнула головой, отбрасывая в сторону волосы. — Как скажешь. Я — твой рядовой. — У Серых Стражей не слишком суровая иерархия. Это не приказ. Но я прошу, — Дункан подчеркнул последнее слово голосом, — дать ему шанс. Ты найдешь в Алистере товарища, а не тюремщика. — Я постараюсь, если ты просишь, — выражение ее лица стало мягче. — И если Алистер не будет винить меня в том, кто я есть. Пока они разговаривали, из дымки на горизонте вырисовалась процессия: два крытых фургона и телега, запряженные лошадьми. Вскоре стал слышен скрип колес и похрапывание коней. — Тпррру! — крикнул возница, поравнявшись с деревьями. Повозки свернули на обочину. Засуетились люди. Через несколько минут крепкий, среднего возраста человек подошел к роднику. Вежливо поздоровался — Дункан кивнул, Нериэль наметила церковный поклон — и склонился над ручейком. Зачерпнул маленьким ковшиком из древесной коры воду. Человек не выглядел опасным, но Дункан по привычке следил за ним краем глаза. Незнакомец неторопливо пил и тоже не сводил с путников глаз. После некоторого раздумья он подошел к Стражу. — Прошу простить за беспокойство, — сказал он весьма учтиво. — Мой друг, торговец Тегран, описал мне Серого Стража, которого видел в пути. Это ты, не правда ли? — Я Серый Страж Дункан, — подтвердил воин и указал на девушку. — Это Страж-рекрут Нериэль. Человек радостно улыбнулся. — Зовут меня Кендерел, я перевожу кое-какие товары. Не подумайте, что я пытаюсь нанять Серого Стража, но... — торговец смущенно поскреб ногтем заросшую щеку. — Мне не удалось взять охраны. Будет куда спокойнее знать, что со мной есть пара редкостных бойцов. А ехать в повозке много приятнее, чем идти пешком, даже для Серого Стража. Дункан задумчиво сложил руки на груди, потом кивнул. — Пусть так. Пока нам по пути — поедем вместе. Торговец еще раз улыбнулся и чуть ли не с поклонами проводил новых спутников к фургону. Под тентом оказалось достаточно места, чтобы сидеть. Там уже устроилась рыжевато-русая девушка не старше Нериэль. — Это племянница моя, Айна, — представил хозяин и объяснил девушке, в чем дело. Та взглянула на Дункана блестящими зелеными глазам и тепло улыбнулась. — Здравствуй, — сказала она и покраснела. Повозка тронулась. Нериэль, усевшись возле бортика, следила за убегающими вдаль полями. — Серый Страж, — Айна смущенно опустила глаза, — может, расскажешь мне что-нибудь о своих приключениях? — Это не самый веселый рассказ, — покачал Дункан головой. — И времена не самые веселые. Может, ты расскажешь что-нибудь? Откуда ты? Айна охотно принялась болтать. Нериэль, столь разговорчивая на протяжении всего утра, напротив, намертво замолчала, хотя время от времени бросала на девушку взгляд — слушала. Дункан тоже не оставлял рассказ без внимания. Из незатейливых историй иной раз можно узнать больше, чем из бесед с многомудрыми — и многохитрыми — политиками. Айна расписывала поездку, когда впереди громко, жалобно заржали лошади. Повозка резко остановилась. Дункан по-кошачьи подобрался и усидел на месте, а девушкам пришлось схватиться за борта. Послышались голоса. И речи Дункану не понравились. Страж выпрыгнул из фургона. — Айна, спрячься. Нериэль, будь наготове, — предупредил он. Чародейка кивнула. Посох, который она прежде положила у бортика повозки, а в дороге несла за спиной, перекочевал в руки. Вовремя. Из оврага на краю дороги выбрался человек в кожаных доспехах и с дубинкой. Из-за куста на другой стороне появился разбойник в похожей броне, но в руке он сжимал арбалет. Арбалетчик остановился в десятке шагов, внимательно осмотрел Стражей, — впрочем, больше задержав внимание на Нериэль. Потом снова взглянул на Дункана. — Послушай, дядя. Вид у тебя боевой, да только нас в округе десять с лишком рыл, и все не промах. Полезешь в драку — сам понимаешь, чем дело кончится. Оставь нам девку и ступай по-хорошему, а мы не будем допытываться, что у тебя в карманах. — Я — Серый Страж, — сообщил Дункан спокойным голосом. Скрестил руки на груди. — Сдавайтесь, и будете жить. На несколько секунд повисла тишина. Один из разбойников задумался. — Ну да, а я — король Кайлан! — внезапно заржал второй. Рука с арбалетом едва заметно напряглась, готовясь к выстрелу. — На колени перед моим величеством! Больше Дункан не предупреждал — бросился вперед. Броня хозяина дубинки затрещала под ударом кинжала. Страж развернул разбойника, прикрылся телом от арбалетных болтов и в несколько мгновений оказался возле стрелка. Два клинка мгновенно решили дело. Дункан оглянулся на повозку. Нериэль обеими руками подняла над головой посох — и опустила, осознав, что врагов больше нет. — Я не успела, — прошептала она. — В другой раз будь проворнее, — велел Дункан. — Я пойду к Кендерелу. — Я могу пойти с тобой! — Нериэль взялась за бортик, чтобы выпрыгнуть. — Я больше не подведу. Почти одновременно выглянула из тени тента и Айна. — Не бросай меня! — взмолилась она, глядя на Дункана. — Нериэль останется и защитит тебя в случае чего, — ответил ей Дункан, но смотрел только на эльфийку, подкрепляя свое заявление взглядом. Нериэль послушно кивнула, но прежде чем он успел отойти, вскинула посох в резком движении вроде салюта. Клинки у Дункана в руках засеребрились, от них повеяло холодом. Остальные разбойники собрались возле головной повозки: под причитания Кендерела тащили из нее мешки. Предупреждению они также не вняли. Правда, когда Дункан убил еще одного, драться с ним остались лишь двое. Остальные предпочли броситься наутек. Страж едва успел разделаться с противниками, когда из крытого фургона послышался пронзительный, полный ужаса женский визг. Они с Кендеролом даже переглянуться не успели — бросились к повозке. Первое, что Дункан увидел, — бледная как мрамор Нериэль с посохом наизготовку. Она выбралась из повозки и стояла, отчаянно вцепившись в бортик. На земле рядом с ней лежали два тела, которых раньше не было, у кромки леса — еще одно. Заметив движение, девушка повела посохом, но остановилась, узнав Стража. — Все чисто, — сказал он успокаивающе. — Кто кричал? Эльфийка мотнула головой в сторону возка, расслабилась — и вдруг бросилась за повозку, зажимая рукой рот. Оттуда раздались весьма недвусмысленные звуки. Айна тем временем выскочила из повозки и подбежала к дяде. — Она использовала магию! — зашептала девушка на ухо Кендерелу, но так громко, что глухой бы услышал. — Клянусь, она убила их магией! — Да. Нериэль — маг из Круга и будущий Серый Страж, — напомнил Дункан прежде, чем торговец успел ответить. — Она использовала свою силу, чтобы защитить тебя, и, полагаю, заслуживает благодарности. — Пойдем, Айна, — примирительно позвал Кендерел. — Тюки с кожами раскидали, поможешь мне прибраться, — он перевел взгляд на Стража и кивнул. — Спасибо за помощь. Я не думал, что даже ты справишься с такой шайкой. Дожидаясь чародейку, Дункан осмотрел трупы. У двоих одежда покрыта слоем льда, у одного на коже синие и багряные разводы от удара молнией. Наконец, Нериэль почти неслышно вышла из-за повозки — кожа отдает зеленцой, черты заострились. Дункан обеспокоенно прищурился. Он видел юношей, которых рвало после первого боя и которые со временем становились хорошими солдатами. И тех, которые не становились. — Тебя ударили? Она покачала головой. — Это твоя первая битва? Испугалась? — Я билась с демонами в Тени. И с магическими караульными, когда... — Нериэль замолчала, но Дункан понял: «когда пробивалась в запретные помещения башни». — Но это духи и магические существа... — Ты не применяла магию против живых, — догадался Страж. — Это твои первые убитые. — Они бежали от головной повозки, но остановились. Один крикнул, мол, надо захватить что-нибудь из фургона. Я должна была защищаться, — сказала она, словно пыталась кого-то убедить. — Я знаю, что должна была... Дункан подошел и мягко положил ладони девушке на плечи. — Да, — твердо сказал он. — Ты должна была. Нериэль на миг замерла, а потом шагнула вперед и сразу расслабилась, уткнувшись лбом ему в грудь. — Они так кричали. И... выгибались... — Иногда Серым Стражам приходится убивать людей, — произнес Дункан негромко. — Но это не то, для чего мы существуем. Бороться с порождениями тьмы будет легче. Они внушают ужас, но их не будет нужды жалеть. Просто помни, что долг Серого Стража — защищать других. Она тряхнула головой — видимо, это должно было обозначать кивок — отступила и распрямилась. Поспешно отвернулась от трупов. — Не удивительно, что магов считают чудовищами. — Не буду лгать, многие так думают, — негромко произнес Дункан. — Но я видел настоящих чудовищ. И жду, что ты обратишь свою магию против них. Никто бы не удивился, вздумай Айна перейти в другую повозку. Но то ли она не захотела, то ли места не было — поехала с Дунканом и Нериэль. Путешествия это не украсило: девушки и раньше не выглядели лучшими подругами, а теперь между ними повисла явственная враждебность. Кажется, все вздохнули с облегчением, когда Серые Стражи заявили, что им пора идти своей дорогой. Торговец еще раз почтительно поблагодарил Дункана. А Айна оставила повозку и побежала следом по дороге. Пришлось остановиться и подождать. — Спасибо тебе еще раз! Ты... — она замолчала, то ли не находя слов, то ли пытаясь перевести дыхание, подошла на шаг. — Моя семья живет в Ронвиле. Я тоже вернусь туда через пару месяцев. Буду рада, если ты нас навестишь как-нибудь, — выдохнула она и заалелась, словно роза. — Очень рада! Нериэль девушка одарила на прощание неприязненным взглядом. Лицо эльфийки было неподвижным и обманчиво спокойным. — Не сердись, — попытался успокоить ее Дункан. — Она всего лишь суеверная девушка. Ты не всегда будешь получать благодарность за то, что сделала. К этому, увы, придется привыкнуть. — Не в этом дело, — Нериэль сверкнула в сторону повозки холодными льдинками глаз и отвернулась. — Мне не нужна ее благодарность. Пойдем? Уже смеркалось, когда они заметили на краю поля крошечную сторожку. Дверь оказалась не заперта, но со внутренней стороны засов был. Стражи развели огонь в очаге и уселись на топчаны друг напротив друга — съесть по куску мяса, запивая его травяным чаем из котелка. Нериэль зябко ежилась. Но когда Дункан предложил ей место поближе к очагу, покачала головой. — Ты очень добр, Дункан, — сказала она, глядя в огонь. — Даже слишком добр. Ты таков со всеми, правда? — Скоро ты узнаешь, что я бываю суров и требователен. Задания Серого Стража простыми не будут. — Ты всегда добр, спокоен, готов поддержать и защитить... — продолжила девушка, будто не слыша. — Ты заметил, что Айна в тебя влюбилась? — Это пройдет, — Страж беззлобно хмыкнул. — И, думаю, очень скоро. На некоторое время повисло молчание. — Ты можешь научить меня готовить? — спросила эльфийка внезапно. — Не сегодня, конечно... утром? — Отличная идея! — с готовностью согласился Дункан. Он отчетливо помнил ту... гм, еду, которую приходилось глотать, когда Алистер оказывался дежурным по котлу. Если — точнее, когда — эти двое начнут работать вместе, умение сварить похлебку эльфийке пригодится. В сторожке за закрытым засовом было безопаснее, чем посреди леса, и Дункан решил не беспокоиться о страже. Если завтра взять хороший темп, к полудню можно добраться до Остагара, а там отдыхать не придется. Гораздо лучше, если сегодня они смогут выспаться. Но ночь не принесла покоя. В голове завыло и застонало, вместо смутных образов Тени пришли четкие, явственные видения. Страж очнулся, задыхаясь, словно вынырнул из-под воды, с холодными каплями пота на лбу и бешено бьющимся сердцем. Открыл глаза. В красноватом сумраке метались тени. Машинальным движением, все еще стараясь отстраниться от сна, он сбросил чьи-то руки — и только тогда осознал, где находится. — Дункан, Дункан... — твердил встревоженный голос. Свет давали догорающие угли очага. — Д-да, — не сказал, а скорее прохрипел Страж. Попробовал сесть, на всякий случай опершись о стену. Голова не кружилась, но руки мерзко дрожали. В ушах стоял неровный гул, больше похожий не на ток крови, а на невнятный шепот. Нериэль вздохнула с явным облегчением и, наконец, догадалась дать света: перегнувшись через постель, толкнула ставни. На топчан, белые волосы, желтую одежду мага упало холодное сияние луны. Очертания предметов стали отчетливее. — Ты в порядке? — Нериэль присела на краешек топчана и уходить, похоже, не собиралась. — Мне показалось, тебе снится кошмар, или... Девушка не договорила, но Дункан знал, на что похожи видения Стража. На припадок. Он стер капли пота со лба, провел пальцами по лицу, словно надеясь снять паутину дурного сна. Но сон не был сном, а шепот в ушах все не хотел утихать. Дункан поймал себя на том, что обшаривает взглядом углы. — Ты что-нибудь слышишь? Эльфийка опустила веки и замерла. — Ветер шумит. Дункан обречено кивнул. К кошмарам прибавился шепот. Он читал, некоторые Стражи прошлого жили год и дольше после того, как начали снова слышать Зов. Шарахаясь от теней, балансируя на грани безумия — жили. Но это было не во время Мора. Девушка отошла и сейчас же вернулась. Протянула Стражу открытую флягу. — Спасибо, — пробормотал он. Прохладная вода отрезвила разум, помогла почувствовать себя здесь и сейчас, а не в подземном логове перед шипящим Архидемоном. Шепот в ушах прошуршал напоследок нечто обещающее и сошел на нет. Руки больше не тряслись. Дункан протянул опустевшую флягу обратно. Пальцы встретились на горлышке с ладонью Нериэль и вздрогнули, словно и он, и она натолкнулись на ледяной металл. В воздухе повисла неловкость. Потом эльфийка улыбнулась одними губами. — А я-то думала, у меня руки замерзли, — прошептала она и добавила неожиданно смущенно. — Ты позволишь? Прежде чем Страж понял, о чем речь, она поднялась, придвинулась и коснулась губами его лба. Дункан с трудом удержался, чтобы не отшатнуться. Не потому, что прикосновение было ему неприятно. Напротив, он отчетливо почувствовал манящую близость теплого женского тела. Близость самой жизни. Только протяни руку — сможешь отодвинуть от себя и картины Мора, и досаду на не вовремя зазвучавший Зов, и мысль о скором — и последнем — отъезде в Орзаммар... Губы оторвались от его лба. — Жара нет, — сказала девушка, но не отстранилась. Внимательно посмотрела ему в глаза, словно спрашивая, откуда возникшее в воздухе напряжение. Он не успел отвести взгляд, когда недоумение на ее лице сменилось пониманием. — Это просто кошмар, — твердо сказал Дункан и нахмурился. — Тебе лучше пойти спать, Нериэль. «Уйди! — приказал он мысленно. — Ступай спать! И пусть завтра моя слабость покажется тебе сном». Эльфийка впервые не послушалась. Напряжение стало отчетливее. Он так и не понял, кто двинулся с места первым. Белые пряди защекотали Дункану лицо. Губы встретились. Дункан замер, хотя ему хотелось обнять гибкое девичье тело, прижать к себе. Нериэль тоже не двинулась, но губы дарили поцелуй нежно, ласково, охотно. Он отстранился первым. В лунном свете казалось, будто черты эльфийки лучатся изнутри. — Я тоже влюбилась в тебя, Дункан, — прошептала она. На плечи ему легли легкие узкие ладони. — Если ты хочешь, я... Нериэль не договорила, только залилась ослепительным румянцем. Страж подумал, что второго такого подарка его судьба уже не сделает. Смущенная, решительная девушка была прекрасна. — Не надо, девочка, — Дункан мягко, дружески похлопал ее по плечу и слегка оттолкнул. Отвел глаза. — Ты, наверное, думаешь — из-за меня будут проблемы? — Нериэль послушно отодвинулась, села на самый краешек топчана, но Дункан чувствовал на себе ее внимательный взгляд. — Ты — командир, я — рядовой. Я понимаю. Я не буду требовать особого отношения... или докучать тебе. Я умею скрывать чувства. Башня этому учит. Дункан молча покачал головой, не поднимая глаз. Эта сдержанная девушка, наверное, смогла бы, но... — Прости, — прошептала она, не дождавшись более внятного ответа, и, видимо, опустила глаза: ощущение чужого взгляда пропало. — Мне показалось, я тебе немного нравлюсь... Краем глаза Дункан видел, как она сидит в луче лунного света, выпрямив спину, но опустив голову. Разбираться с чувствами влюбленной девочки было Стражу совсем не ко времени. Но лучше уж с ними, чем с мыслями о Зове — и Море, который Дункан уже не успеет остановить сам. — Ты очень красива, Нериэль, — он осторожно коснулся щеки девушки пальцами, заставил ее поднять голову. — И очень юна. Я гожусь тебе в отцы. — Я достаточно взрослая, чтобы пройти Истязание, — голос стал почти резким. — И чтобы стать Серым Стражем. И ты не мой отец, человек. — И все же я намного старше тебя, — со вздохом напомнил он и убрал руку. — Я ничего не могу тебе дать: ни будущего, ни безопасности, ни радостей жизни. Казалось, это невозможно, но Нериэль вспыхнула еще ярче — только, похоже, не от смущения. Крылья тонко вылепленного носа затрепетали, спина как будто стала еще прямее. Но заговорила она почти без выражения, только очень медленно. — Я не торгую любовью, — падали слова по одному. — Мне ничего от тебя не нужно. И я никогда никому не предлагала того, что тебе. «Да это не кошечка, а тигренок! — мысленно присвистнул Дункан. — Создатель, помоги Алистеру!» Страж потрепал ее по волосам, словно ребенка. — Я понимаю, — вздохнул он. — Но ты любишь не меня. Мечту о большом мире. Легенду о Серых Стражах. Ты сама теперь часть этого мира и этой легенды... — Не легенда, — прервала его Нериэль. — Ты. Ты дал мне надежду и будущее, когда от моих надежд и будущего ничего не осталось. Ты вывел меня из башни. Ты... Она отвернулась к окну и подняла лицо навстречу лунному свету. — Ты взглянул на меня, и я увидела, что ты смотришь не на мага, не на эльфа, а только на меня. Тогда, в кабинете Ирвинга. На меня никогда так не смотрели. — Ты совсем не знаешь меня. К удивлению Дункана, она согласно кивнула. — Я понимаю, нелепица — говорить о любви после пары дней знакомства. Но я уверена, — побледневшее серьезное лицо снова обратилось к нему, — что не отступлюсь. Если ты позволишь узнать тебя лучше... сражаться рядом с тобой, — она расправила плечи, гордо подняла голову, — с тобой и этим Алистером, если угодно, то увидишь, что я не лгу. И, — секунду назад серьезная, почти грозная девушка чуть заметно улыбнулась, — может, ты что-нибудь найдешь во мне... Дункан мысленно застонал. Мягкосердечный глупец, ты подал ей надежду! Но... если повезет, надежды хватит до конца Мора. А победа после тяжкой борьбы будет слишком прекрасна, чтобы скорбеть. Если не повезет... — Не спеши с решениями, — попросил Дункан. — Мор не время для любви. Она не ответила, но глаза блеснули в лунном свете суровой сосредоточенностью. «Будь я проклят гибельной порчей и отводящей, если она не подумала: «Тогда я покончу с Мором!», — мелькнула в голове неуместно шутливая мысль. — Архидемон трепещет, орды порождений тьмы разбегаются в ужасе...» Что ж, лучшего подхода для Серого Стража не придумаешь: пусть положит все силы на борьбу с Мором. Но на душе было тоскливо. Девочка, нет бы тебе вспыхнуть по ком-то, кто не собирается умирать...

***

Они вернулись из диких земель, все четверо: Серый страж Алистер и три рекрута. Дункан обвел отряд взглядом и остановил его на эльфийке. Нериэль и сама не сводила с него глаз. Несколько блаженных минут, когда они соединены линией взгляда и разговора. Она сосредоточилась, стараясь сообщить все необходимое кратко и четко. Дункан велел готовиться к посвящению. И бросил на нее еще один взгляд, прежде чем Нериэль ушла. Девушка приняла этот взгляд, словно драгоценный дар, но удержала на лице выражение спокойной твердости. Я знаю, что не подвела. Ты увидишь, я справлюсь и теперь! Впрочем, сквозь ее настрой скоро стало пробиваться волнение и — что уж там — страх. Истязание было окружено тайной не зря — скорее всего, неспроста таят от мира и тайну посвящения. Джори и Давета, конечно, мучили те же мысли. Особенно возмущен был Джори. Эльфийка насмешливо сообщила, что даже она будет похрабрее, — не столько от раздражения, сколько пытаясь взять воина на «слабо». Может, хоть гордость заставит его набраться мужества. Дункан огорчится, если увидит, что рекруты перетрусили... Притворяться храброй стало сложнее, когда Дункан объяснил суть ритуала. Нериэль остолбенела, глядя на белую, похоже, очень старую чашу в его руках. И темную жидкость в чаше. «Даже мабари медленно умирают, когда наглотаются крови порождений тьмы!» — протестующе кричала какая-то часть ее разума. А другая, холодная, брезгливо морщилась: «В Круге — филактерии с кровью, здесь — напиток... Магия крови точно запрещена?». Но даже это воплощение насмешливого холода дрогнуло, когда Давет — скользкий парень Давет, но храбрый, неглупый и чувство юмора на месте — упал, вцепившись руками в собственное горло. Агония была недолгой. — Мне жаль, Давет, — подвел итог Дункан, и тут же обернулся к воину. — Подойди, Джори. Но нервы у Джори сдали окончательно. Нериэль не разобрала толком, что он говорил, зато расслышала свист вынутого из ножен меча. У чародейки возникла мысль приложить сера ледяной хваткой — пускай остынет. Но в ушах снова отдались крики убитых разбойников. Порождения тьмы кричат совсем не так... Нериэль не успела заметить, как Страж обнажил один из своих клинков — длинный изогнутый эльфийский кинжал. Сталь звякнула о сталь — только один раз. В следующее мгновение Дункан с неожиданной для его роста и массы легкостью нырнул под занесенный меч и вонзил клинок Джори в живот. Агония снова была недолгой. На доспехе и на щеке Стража остались красные, быстро темнеющие капли. «Вот каков ты, Дункан, — подумала эльфийка, глядя, как человек снова берет в руки белую чашу. — Когда нужно — дипломат. Когда нужно — воин. Когда нужно — палач». Она думала, что сейчас услышит то же самое «Подойди», сказанное ровным голосом, и собственное имя. Но Дункан подошел сам. Молча протянул кубок. Нериэль машинально потянулась за ним. Их пальцы встретились, передавая чашу, и Нериэль ощутила на своих руках липкость крови. И, наконец, нашла силы поднять взгляд к лицу человека. В его глазах девушка увидела боль и мольбу. Не заставляй меня делать это, девочка... Только не тебя... Алистер подошел на шаг, звякнул кольчугой, словно напоминая, что они здесь не одни. — Ради общего блага да отдайся же ты этой скверне, — негромко произнес Дункан. Все-таки нашел для нее слова ободрения и напутствия — пусть даже такие. Нериэль не отрываясь смотрела в темные блестящие глаза, поднося чашу к губам. Хорошо бы сейчас улыбнуться ему... Но деревянные губы не слушались. С трудом девушка принудила их сделать глоток. Омерзительное зелье прокатилось огнем по рту и горлу, обожгло внутренности... А потом жар исчез. Нериэль распрямилась. Она успела увидеть, как Дункан переглянулся с Алистером и слегка кивнул. А потом нахлынули видения. Первое, что Нериэль увидела, когда очнулась, — встревоженное лицо Дункана. Она лежала на земле, а Страж мягко придерживал ей плечи и голову. Почти объятие. На броне Дункана и ее собственных пальцах еще темнели пятна крови. — До сих пор не верю, что ты убил сера Джори, — пробормотала она, с трудом ворочая пересохшим языком. — У меня не было выбора, — начал объяснять Дункан, но Нериэль только посмотрела ему в глаза и чуть прикрыла веки: «Я понимаю. Все хорошо». Ей было уютно от прикосновения этих рук. Провести бы в их тепле еще хоть несколько минут... Нериэль поднялась на ноги. — Я в порядке. И готова сражаться.