334 метра в секунду 🔊

Zaini - You're the Only One

Ал отправляет Уорику смс-ку в чате: «почти пришла к остановке, поторопись». И, дойдя до ажурных арок с ласточками, она пугается от неожиданности, обнаруживая темное-темное пятно, сидящее на скамье под навесом. Алекс отбрасывает рюкзак, заправляя дерганным движением волосы за уши, она так делает, когда становится взволнованной. Склонившись и заглянув в угрюмое лицо Николаса, удивленно раскрывает блестящие вишневым тоном губки. Кулаками он машет – будь здоров, без задней мысли. – Господи, Ник, что с тобой случилось?! Николас себе не изменяет – черная майка, поверх такого же цвета рубашка с коротким рукавом (уже испачканная), и джинсы в пыли и песке. Они договорились встретиться сегодня после школы, чтобы сходить в восточную часть городка, выбрать Нику мобильный телефон, самый простой, как он объяснил ребятам, лишь бы у сотового был чат с памятью. В тот момент лицо Уорика было непередаваемым: «на дворе век интернета и смартфонов, а ему подавай тапок из девяностых?». Видимо, да. – Ты опять подрался? – «Они не давали мне пройти», – показывает жестами Ник, бросая на девушку раздраженный взгляд темно-карих глаз. – «Нет. Не драться», – отвечает на пальцах Ал, лишь догадываясь, что ей сказал Ник. – «Ты не можешь мне запретить». – «Не понимаю», – меняет пальцы крест на крест Ал, всматриваясь в побитое лицо Ника. – Не понимаю тебя, что ты показываешь? – «Глупая», – ударяет двумя пальцами себя по лбу Ник. – Чего??? Потом Ник достает из кармана штанов ручку, он всегда таскает с собой, на случай, если нужно написать, и сейчас как раз такой момент. Бумаги нет, потому использует кожу на руке: «Не говори Уорику, что я подрался». – Ха! Он же увидит ссадины на твоем лице. Уорик не глупый. «Сделаем вид, как будто упал с велосипеда» – оставляет запись на руке Ник. Правый глаз наливается кровью от лопнувших капилляров. Под носом запёкшаяся корочка крови напоминает капельку варенья после неосторожной трапезы. Ал подает ему платок из рюкзака. Он чувствует запах кондиционера и боится испачкать ткань нежно-голубого цвета. – «Не надо». – Бери, у тебя кровь на лице. Ник старается не прикасаться к смуглой девичьей коже, поддевает платок и пачкает, стирая грязь и кровь с губ и носа. – Уорик без слов поймет, что ты подрался. А потом станет искать этих стервецов и накостыляет им за тебя. Такой уж у него характер, – Ал вновь забывается, что Ник не слышит, и растерянно смотрит на парнишку с заплывшим глазом. – Прости, не могу привыкнуть. «Было бы неплохо носить бейджик со словом: глухой», – размышляет Ник, отряхивая с рубашки седые пятна от песка.

~ ~ ~

normal state – opposite day

В компании Уорика становится сравнительно спокойнее, ведь теперь их лающий дуэт разбавляет молчаливый и скрытный третий щенок с опущенными веками и лохматой стрижкой. Щенок хоть и тихий, но кусачий. Оттяпает пальцы, а то, гляди, и руку по плечо. И, зная это, Уорик все равно продолжает испытывать неясный «родительский» дискомфорт. Что-то вроде чувства ответственности, как самый старший среди них. Однако, это чувство сменяется иным, еще более запутанным, когда Николас с восторгом отзывается о книжках, что одалживает у него в домашней библиотеке, или когда он пристально смотрит чуть ли не в самую душу, читая эмоции на лице или улавливая слова, срывающиеся с губ. – Черт возьми, от тебя пахнет старым богатым дедом! – восклицает Ал, прожевывая лепешку с говядиной и зеленью. – Откуда это сравнение??? – присаживается на бетонный долос Уорик к остальным, скидывая с плеча сумку. – Не пахнет даже, а несет. – Мой дядя заезжал к нам в гости. – Или ты просто сменил парфюм. Ник, чувствуешь? – Алекс сидит между двумя парнишками, болтая босыми ногами. – «Не понимаю», – жестикулирует Ник, набивая рот распаренным тестом с мясом. – «От Уорика воняет дедом», – бодро показывает Ал. Николас выглядывает из-за девушки, вопросительно разглядывая друга. – «Это мой дядя», – показывает Рик, отправляя в рот мясной шарик со шпажки. – «У меня другой одеколон». – Твой дядя потерся об тебя, как кот? – Отвратительно, Ал! Я тебя ненавижу! – Ха-ха! Мне знаком этот запах. – Блин, нашла чем гордиться. – Не горжусь. Говорю к сведению. – Я просил тебя бросить… – У меня есть младший брат, если ты не забыл. Уорик не устанет умолять Алекс прекратить продавать свое тело. И не устанет сбивать кулаки до ссадин на костяшках об надоедливых и борзых тварей, которые не понимают слово: «нет». – «У Уорика другой запах», – пальцами указывая на нос, Николас доедает сочную мясную лепешку, и следом накреняется через Ал к Рику, принюхиваясь. – «Чужой запах». – Ты чего делаешь!? – конфузится Уорик, размахивая руками. – «Вспоминаю, как ты пахнешь». – Что он показал? – Кажется, что я пахну чужим человеком. – Как быстро ты учишь язык жестов! – возмущается Алекс. – Я бы сказал тебе… но боюсь обидеть. – «Ты пахнешь дорого». – Аха-ха, дорогой? – «До-ро-го. Алекс пахнет добротой. Нет… Она пахнет домом». Алекс смотрит в морскую даль, где дымка изумрудной завесой легла под небом. В воздухе колышется летний бриз, запах раскаленного асфальта и прохладной тени. Любимое время года – это лето, когда можно весь день не возвращаться домой и не думать о школе. Теперь лето ассоциируется у нее с физикой звука, движением бледных рук, вспышками фотоаппарата и птицами. А еще вкусной уличной едой, автоматами с прохладительными напитками и морскими всплесками. Сегодня все иначе, легче, словно с легких снимают сети, позволяя дышать полной грудью. Отправляя в рот последний кусочек кушанья, Алекс берет за руки Ника и Уорика, вскидывая их к верху, будто тянется к небосводу. Ник вздрагивает, едва не роняя еду. – Это мое лучшее лето! – Ал, я же ем, боже мой. – Ник, спасибо, что в тебя врезался Уорик, – хохочет Ал. – Ведьма, у меня же было сотрясение мозга! – Всего-то пара царапин. Николас выхватывает обрывки фраз двоих однокашников и ему уже не обязательно дословно переводить то, что они говорят. Он постепенно начинает понимать их без жестов. Возможно, это тоже его лучшее лето. Беззвучное, но жаркое и ослепительно яркое, как грозди винограда в черных волосах, как блеск в ультрамариновых глазах, обрамленных белоснежными ресницами. Запах книжных страниц и фотопленки, и невидимые звуки, которые он сможет однажды услышать.