you matter to me a lot

Тэхён понимает, что его привлекает другой омега внезапно. Вообще-то, он достаточно замкнутый человек. Конечно, окружённый людьми, он пытается найти в себе переключатель «интроверт» и клацнуть по нему, чтобы активировать режим «экстраверт». Обычно он отлично справляется с этим. Впрочем, иногда бывает очень сложно настроиться на нужный лад и растягивать губы в улыбке, когда хочется треснуть своего собеседника, да посильнее, совсем не по-омежьи, а грубо и с душой. Тэхён вообще-то далеко не такой уж и хороший, как многие считают. Бо́льшую часть времени он скрывает свои истинные чувства, подавляя в себе настоящие эмоции и адекватные реакции. Конечно, иногда и его прорывает, и тогда Ким может наговорить целую гору неприятных вещей. Но потом всегда извиняется. Даже если приходится себя заставлять. Поэтому, может он и не такой хороший человек, каким все его считают, но он хотя бы не врёт сам себе — ему начинает безумно нравиться Чон Чонгук. Понимание этого происходит внезапно. Тэхён привык к тому, что его совершеннолетняя холёная смазливая мордаха привлекает внимание. Он к этому вниманию привык, сросся с ним и даже начинал чувствовать себя некомфортно, если взгляды публики ускользали от его статной стройной фигуры. Очевидно, Чонгук пытался быть скрытным. Бывало, Тэхён замечал его остекленевший взгляд на себе, но Чон довольно быстро приходил в себя, и скоропостижно отводил глаза в сторону. Сначала Ким не знал, как к этому относиться. Вполне возможно, что другой омега заинтересован скорее не в нём, а той толпе людей, которые вокруг него крутились. Или же ему понравилась, например, его новая рубашка. Или то, какой прекрасной получилась в этот раз причёска. Тэхён не был сукой в полном понимании этого слова. Он был вредным, был капризным, был лицемерным, был мстительным и нетерпимым. Он был разным, как и любой другой человек. И понимание этого делало его жизнь простой и прямой, как дорожка для спринтерского забега. Именно это понимание, глубокое осознание себя, помогло Киму так же осознать и свою влюблённость. Это случилось в один из самых обычных дней. Самых обычных, с двумя уроками математики, уроком всемирной литературы, истории и кучей домашних заданий после всего этого. Просто Тэхён поднял голову и напоролся на солнечного зайчика. До этого он понятия не имел, что кто-то может быть солнечным зайчиком. Но Чонгук, улыбаясь во всю ширь своего рта, показывая смешные передние зубы и сморщивая нос, был будто воплощением солнечной энергии, заключённой в осязаемое нечто, упакованное в широкую футболку с надписью: «Don’t worry, i forgot your name too*», тёмно-зелёные брюки-карго с раздутыми карманами, растрёпанными волосами и глазами, в которых сконцентрировалась квинтэссенция абсолютного добра. Вот кто действительно не играл свою роль. Тэхён был поражён. Он стоял посреди коридора, прижимаясь к своему шкафчику спиной, и сердце в его груди било так дробно и часто, что это почти приносило боль. Именно тогда он вознёс другого человека до небес и стал следить за ним с хитростью лисы, но с упорством бурого волка. В его голове то и дело вспыхивали мысли вроде: «Он милый. Такой забавный. Я бы хотел идти сейчас рядом с ним. Может быть, когда-нибудь он так же мне улыбнётся?». Тэхён никогда не был жалким. Папа и мама учили его быть стойким и честным. Последнее даже может рассмешить, но он правда старался быть таким. Быть идеальным, чего бы это ни стоило. Со временем, Ким понял, что Чонгук — это не просто красивый фасад, с манящей улыбкой, изящной линией шеи и тонкими кистями рук. Чонгук — это человек. Со своими заморочками и страхами. Со своими проблемами и способами их решения. Тэхён так влип. Он узнал, что Чон собирает фантики от конфет. Словно маленький ребёнок. Но, на самом деле, это выглядело мило и трогательно, то, как каждый раз тот прячет в карман яркую обёртку, раздувая щёки от усердия. Тэхён кается, но один раз он даже умудряется подложить в его рюкзак парочку конфет, которые благополучно были съедены. Чонгук понятия не имеет о том, что те конфеты не были его. А Ким почти умирал каждый раз, зная, что где-то там, в какой-нибудь коробочке, ящике или куда там Чонгук складывает свой клад, лежат его обёртки. Подаренные им. От него. И разве можно его осудить за то, что он нагло работает локтями, пробираясь сквозь толпу других учеников, как сквозь буреломы, только бы оказаться поближе к своему… Мальчику? Парню? О, у Тэхёна краснеют щёки и учащается дыхание, когда он представляет, что они вместе. Как пара. Что он может в любой момент взять Чонгука за руку, обнять… Поцеловать? Ким купается в чужом запахе так отчаянно напоминающем ему лето. Не знойное, а то, что наполненно дождями, грозами, яблоками, сбитыми с деревьев, спелой малиной и сочными грушами, разбившими свои бока о влажную землю. Чонгук дрожит в его руках. Он елозит, кажется даже всхлипывает. Пыхтит как ёж, тыкается носом словно слепой котёнок. Тэхён бы мог просто-напросто раздавить его в своих объятиях. Не рассчитать сил, переполниться эмоциями и вгрызться в мягкую бледную кожу чужой шеи, оставляя там свою метку. Но вместо этого Ким выплескивает свои эмоции на придурка, который не следит за своими конечностями. Кажется, он бы мог за Чонгука весь мир перебороть. И когда его миленький, смущёный мальчишка, будто в приступе горячки шепчет что-то о том, что ОН ему нравится. Что он, Ким Тэхён, нравится ему... Разве тот может отказаться от такого подарка? Чонгук ещё не знает, но Тэхён пустит в него корни, вцепится клычками и ногтями. Он его никуда не отпустит, наивного такого, мягкого, сладкого. Его.