Тёмная ночь

      На улице тёмная ночь. Приближался сентябрь. Из серого дома вышел молодой парень, он снимает зал в этом доме для репетиций его музыкальной группы. Окружавшие это здание деревья начинали сбрасывать с себя уже отжившую красочную листву.       Брюнет в полумраке шёл через мрачные переулки и крайне неблагоприятные районы. Он остановился, услышав: — Эй, дорогуша, ты чего, я же тебя не обижу.       Гитарист слегка выглянул из-за кирпичной кладки дома. В ночи виднелись силуэты: один мужской, другой женский. Какой-то мужлан-гопник прижимал к стене девушку и пытался залезть под её футболку, а та отталкивала его. — Неуважаемый человек, будьте добры не прижимать меня к этой пыльной стене своими грязными ручищами, если Вы, конечно, не хотите получить по Вашей неочаровательной морде, которая вызывает у меня приступ тошноты, — девушка уверенно вскинула вверх подбородок и зло посмотрела на мужчину, что горой возвышался над ней.       Лука, наверное, ни разу не видел, как такая хрупкая девушка, и подобных личностей затыкала. Но, судя по хмурому взгляду и сжимающимся в кулаки рукам, вряд ли её бойкий характер сейчас хоть чем-то поможет против этого гопника. Выручить эту самоубийцу, в сложившейся ситуации, просто необходимо для него, иначе его душенька будет беспокоиться.       Лука буквально подбежал к паре. Слегка нахальным взглядом, по-собственнически, он окинул точёную фигуру молодой девушки, отмечая про себя, что она лёгкая, и одним махом взвалил её себе на плечо. — Так, от души извиняюсь, но даму себе забираю я. Самоубийцы — мой типаж. Вот, лучше водочки купи, — Куффен порылся в кошелке, не найдя там купюры меньше тысячи рублей, он громко фыркнул и сунул ту в руки гопнику.       Девушка на плече Луки стала дёргаться, но мужик, который к ней приставал, даже не обратил внимания и потопал к круглосуточному магазину. А Лука всё не спуская её с плеча пошёл в сторону своего дома, но тут уж видимо «спаситель» её своим поступком не обрадовал, и она стала бить парня по спине. Но Лука твёрдо решил донести её хотя бы до людной улицы, а то вдруг сбежит ещё. — Эй, ты, неотёсанный! Кто тебя просил вмешиваться, выставил меня идиоткой, которая лезет и постоять за себя не может, а теперь тащишь куда-то, — заверещала девушка.       После этих слов Куффен как можно аккуратнее снял спасённую им барышню со своего плеча. Так как они находились уже на освещённой фонарями улице, он смог увидеть её прелестные небесно-голубые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, и иссиня-чёрные волосы по плечи, которые слегка растрепались. Её пухлые губы были приоткрыты, она вдыхала свежий воздух, явно наслаждаясь ощущением земли под ногами. Моментально её брови нахмурились, а губы сжались в тонкую линию, видимо, она снова была крайне недовольна. Но даже несмотря на данный факт, она была словно ангел, спустившийся с небес: такая необычайно красивая.       Не дав парню полюбоваться её бледным личиком, она резко замахнулась для пощёчины, но Лука вовремя перехватил запястье. — Успокойся. Ты же сама понимаешь, что иначе этот гад бы тебя избил или, ещё хуже, изнасиловал бы. Ну, а так, ты хоть цела и невредима.       Синеволосая склонила голову, смотря на парня, и сдержанно кивнула, будто только сейчас поняла, что её спасли от психической травмы, которая могла остаться с ней на всю жизнь. — В таком случае, — улыбнулся Куффен, — Лука. — Маринетт, — улыбнулась в ответ Дюпен-Чен.       Она немного дольше положенного задержала свой взор на его странноватой внешности. Лука был одет в чёрные рваные джинсы, синюю кофту, которая закрывала собой рисунок на белой футболке, на ногах красовались белоснежные кеды, а ногти были окрашены в цвет джинс. У него были очаровательные черты лица — это девушка заметила сразу. Острый нос, выраженные скулы, округлый подбородок, притягательные губы, хитрый прищур его глаз цвета моря и слегка беловатая кожа. Красавец. — Тогда, Маринетт, идём ко мне. Тут пару минут: побудешь у меня до утра, а то время позднее, — ещё шире улыбнулся Куффен и, снова закинув Мари себе на плечо, пошёл.       — «Его необычайную красоту компенсирует скверный характер», — подумалось Мари, но тут, опомнившись, она решилась не сдаваться и продолжила избивать парня.       Дюпен-Чен опять завизжала и стала бить парня, но Лука лишь нагло провёл своей ладонью по бедру девушки и та поняв намёк смиренно замолчала, но всё равно сделала вид что она что-то недовольно пробурчала себе под нос.

***

      Общение у них складывалось как нельзя лучше, но в разговорах ещё присутствовала колкость. — Так, Мари, тебе налить? — спросил Лука.       Он взял бокалы и бутылку вина из кухонного ящика, но тут же озадаченно повернул голову в сторону Мари, которая сидела за столом, и стал всматриваться в её обаятельное лицо. Черты лица слишком миловидные для взрослой девушки, Маринетт больше походила на подростка, но решив всё-таки удостовериться в своей правоте, спросил: — Погоди, тебе вообще сколько лет? — Да, налей, пожалуйста, — ответила на первый вопрос девушка, а потом невинно добавила, — семнадцать. — Твою же, — простонал Лука, и Маринетт послышались в его мелодичном голосе нотки досады. Куффен поставил на стол бутылку, один наполненный вином бокал и один пустой, — ничего не знаю, ты у меня будешь пить сок. — Чего это?! — вспыхнула от возмущения Дюпен-Чен. — Того это, — передразнил её в той же манере Лука и взял коробку апельсинового сока, — маленькая ещё.       Маринетт лишь фыркнула на его высказывание и налила в пустой бокал сок. Жёлто-оранжевая жидкость красиво переливалась под светом лампы. — Ну, раз ты у нас взрослый, сколько тебе тогда лет? — с ухмылкой сказала Мари и пригубила апельсиновый сок. — Мне, дорогая Мари, двадцать один, — Лука тоже припал губами к бокалу и опрокинул содержимое в горло. — Ммм, — протянула Маринетт, — тогда продолжим задавать уточняющие вопросы. Какой твой любимый цвет? — Что за вопросы? — вновь за сегодняшнюю ночь улыбнулся Лука; Мари была слишком юной, и интересующая её информация заставила улыбаться Куффена всё шире, — Бирюзовый, а у тебя? — Ну, я же маленькая, такие вопросы и буду задавать, — съязвила Мари, но решила ответить, — я люблю пыльно-розовый. Красивый цвет. — Ты более обворожительна, — попивая вино, прошептал Лука.       Мари повернула голову в сторону парня и уставилась на него заинтересованным взглядом.       Они сидели и разговаривали обо всём на свете. Маринетт выговаривалась парню, а тот обдумывал ситуацию и выносил свой вердикт. Обоим была приятна компания друг друга, и они бы так мило болтали до самого рассвета, но входную дверь открыли, и в прихожей раздался стук каблуков. — Лука, я дома, — нежный женский голосок доносился от входа в квартиру.       От Маринетт исходило напряжение, которое, казалось, резало воздух, не давая вздохнуть голубоглазой. Мари вопросительно перевела взгляд с коридора на Луку. Куффен лишь ухмыльнулся и ответил вошедшей: — Привет, ты сегодня раньше обычного. — Да у меня сменщик наконец появился, так что теперь работаю с восьми вечера до шести утра сутки через двое, как и должна. А теперь, с твоего позволения я в душ, расцелуешь и обнимешь меня потом. — сказала девушка, не заходя на кухню, и отправилась по направлению к ванной комнате.       До ушей Маринетт доносился успокаивающий стук капель воды. Она снова окатила Луку презрительным взглядом и хмыкнула. Шестерёнки в её голове с удвоенной силой закрутились и Мари судорожными движениями стала шарить по карманам джинс. Наконец она вспомнила, куда положила телефон. Включив мобильный, голубые глаза в испуге округлились. По центру экрана расположились цифры, гласящие «6:37» утра. Дюпен-Чен незамедлительно разблокировала телефон и увидела два пропущенных от матери, а следом девять пропущенных от Али. — Мне нужно срочно позвонить подруге, — как-то отстранённо сказала Мари и, даже не взглянув на Луку, дрожащими руками набрала номер Али.       Из телефона раздались ругательства и полилась куча вопросов, однако через минуту раздался спокойный, немного уставший голос: — Я соврала миссис Сабине о том, что ты сейчас у меня, мол ты уже спишь. И теперь я жду от тебя честный рассказ, — говорил голос Али из динамиков телефона. — Аля, я сейчас дома у одного парня, он спас меня от какого-то странного типа на улице. Это произошло после того, как я пошла по тем жутким улочкам. — Я так понимаю, читать нотации тебе бесполезно, — скорее больше утверждая, чем спрашивая, проговорила шатенка, — Слушай, останься у него до утра или приедь ко мне, не смей сейчас идти домой, — цокнула языком Сезер, и Маринетт готова была поспорить, что подруга закатила глаза, — Я тебя очень люблю, но прекрати искать себе на зад приключения. Спокойной ночи, дорогая. — Хорошо, Аль, тогда, если он будет не против, я отсижусь у него часов тринадцати. Спокойной ночи.       Маринетт скинула номер Али, она неловко помялась, думая, что лучше сказать, но Куффен прервал её размышления. — Я же всё слышал, — хохотнул парень, — конечно, оставайся. — Я надеюсь, твоя девушка не будет против.       В очах Луки раздалось непонимание, смешанное с любопытством. Он улыбнулся одним уголком губ, который был скрыт от взгляда Маринетт. — О, Лука, кто эта красотка? — послышалось за спиной у Дюпен-Чен, и она подпрыгнула от неожиданности.       Облокотившись на дверной косяк, стояла необычная девушка. Она была замотана в чёрное махровое полотенце, её глаза горели любопытством, а уголки губ слегка приподнялись в добродушной улыбке. Она выглядела, как и Лука — слегка неформально, но буквально совсем чуть-чуть, как и парень. Нос был проколот, а на шее, переходя в плечо, красовалась татуировка, в правое ухо была вдета чёрная серёжка в виде креста. У неё были притягательные глаза цвета горячего шоколада и блестящие чёрные длинные волосы с окрашенными в фиолетовый кончиками.       Эта симпатичная девушка подошла к Маринетт и максимально уверенно представилась. — Я Джулека Куффен, — улыбка Джулеки стала шире, она кивнула в сторону Луки, — его младшая сестра.       Данное заявление огорошило брюнетку. Её щёки стали приобретать розоватый оттенок, а Лука, всё же не удержавшись, рассмеялся. — Она подумала, что ты моя девушка, — прыснул Лука.

***

— Эй, ты что, передумала мне рассказывать вашу интересную историю знакомства? — в притворном недовольстве надула губы Аля. — На сегодня хватит, а то я устала вещать тебе о Луке, — хмыкнула Дюпен-Чен, украдкой поглядывая на дверь.       Вдруг раздался звон домофона, и Маринетт в нетерпении подбежала к двери. Она, даже не глядя в глазок, открыла дверь, зная, кто стоит за ней. В нос девушки ударил такой знакомый и родной запах. — С годовщиной наших отношений, Маринетт — Лука стоял в дверном проёме с букетом цветов и улыбался. — С годовщиной, Лука, — даря ответную улыбку парню, сказала Маринетт.       Лука смотрел на неё своими бездонными и бесконечно влюблёнными глазами. И он трепетно коснулся её губ, таких нужных и желанных. Куффен крепко обнимал её за талию, заставляя Мари чувствовать себя любящей и любимой. Она пропустила его окрашенные пряди волос между своих пальцев и блаженно прикрыла глаза. От него пахло морским бризом, мятой и одеколоном, который она подарила ему на Рождество, и это сочетание ароматов заставило её почувствовать приятное головокружение. От неё же пахло фиалками и клубничной жвачкой: той самой, которую она попробовала на их первом свидании; его сердце забилось чаще от нахлынувших воспоминаний. Они одновременно оторвались друг от друга, счастливо улыбаясь и глотая воздух. — Люблю тебя, — выдыхает Лука ей в шею. — Я тоже люблю тебя, — продолжая лучезарно улыбаться, она озвучила эти сокровенные слова, что так сильно когда-то изменили их отношения.       С той самой тёмной ночи прошёл ровно год, и они были уже ровно год счастливы в обществе друг друга. И, искрясь от чувств, что переполняли их, он вновь припал к столь прекрасным губам его Маринетт.       И они прекрасно знают, что их сердца соединила та самая тёмная ночь.